США продолжают диктовать правила игры

Почему бесконтрольная печать мировой валюты дает тотальный контроль - в статье французского экономиста:

"При ускорении истории, которое мы сейчас наблюдаем – сейчас говорят даже о том, что «мир перевернулся с ног на голову» - существует искушение выстроить новую иерархию и свергнуть с престола державу, которая доминировала в мире на протяжении последних 50 лет: речь идет о США. Однако не будем торопиться. Америка все еще располагает прекрасными козырями, в частности, превосходной армией, контролем за мировой валютой, каковой все еще является знаменитая зеленая купюра с портретом Вашингтона, - предупреждает нас Жан-Марк Даниэль (Jean-Marc Daniel), профессор истории экономической теории в Высшей школе коммерции в Париже. Тщательно проанализировав соотношение сил и данные, которые лежат в его основе, Жан-Марк Даниэль пришел к следующему выводу: «Американцы все еще у руля, и это надолго. Они черпают свою мощь в возможности печатать доллары – мировую валюту. И это преимущество они защищают всеми возможными средствами». Для Европы это еще одна причина для того, чтобы проявить прозорливость и начать наступательные действия. По мнению Жан-Марка Даниэля, Старый Свет еще не проиграл битву, даже несмотря на массу неловких шагов и врожденную слабость – склонность к пустой трате энергии.

Вопрос, который сейчас перевешивает все остальные – насколько правильна американская политика и каковы ее шансы на успех? В Америке перед властями стоят очень четкие внутригосударственные цели, однако они рассуждают на мировом уровне. Они рассчитывают на то, что инфляция не возобновится из-за высокого уровня безработицы и неполной занятости в масштабах всей планеты, а значит, власти совершенно не рискуют, вбрасывая валюту с целью поддержки экономического роста и борьбы с безработицей, что является для них двойным приоритетом. Эта задача обеспечения полной занятости на территории США, постоянно стоящая в числе приоритетов этой страны, стала еще более насущной с политической точки зрения вследствие всплеска безработицы, связанного с кризисом – количество безработных сейчас превосходит пятнадцать миллионов, тогда как в 2006 году их было семь миллионов. Это одна из самых крупных политических проблем. Легитимным основанием политической системы в США в любые времена была способность обеспечивать работой максимальное количество американцев.

При любых обстоятельствах правительство должно всегда говорить с позиций хозяина положения. Выбросив на рынок огромное количество валюты и увеличивая дефицит бюджета, который стал причиной беспрецедентного разбухания внешнего долга, США рассчитывают сначала поддержать экономическую активность у себя, а потом и за границей – в первую очередь в тех развивающихся странах, которые поставляют товары на их рынок. В итоге такое дополнительное развитие стимулирует мировой экономический рост, а следовательно, и американский. Не стоит обманывать себя: США остаются кейнсианцами, и все речи о нео-либерализме, в частности, речи Рейгана, ничего не значат, если мы внимательно присмотримся к их макроэкономической политике. К сожалению, такое развитие событий может натолкнуться на два препятствия. Во-первых, для того, чтобы эмиссия валюты могла привести к снижению безработицы путем увеличения спроса, необходимо, чтобы существовали предприятия, способные обеспечить предложение. Проблема именно в этом: сеть предприятий еще недостаточно развита. Такой дефицит предпринимательства затрагивает некоторые развитые страны – Францию, Англию, Испанию, и касается большей части Латинской Америки, естественно, Африки, и, как ни странно, Китая. Предпринимательство действительно жизнеспособно только в Азии, в первую очередь в Южной Корее и в меньшей мере в Индонезии, а также в Бразилии и Аргентине. Итак, принимая во внимание, что мировое предложение не в состоянии соответствовать росту спроса, эмиссия валюты неизбежно приводит к новому витку инфляции и надуванию пузырей – мы это видим сейчас на примере цен на сельскохозяйственное сырье.

США – всемирный банкир

Двигатель мировой экономики, определяющий ритм деловой активности всей планеты – это американская валютная политика. Это утверждение останется верным на протяжении еще долгих лет, как бы ни возражали апологеты американского упадка. Китай со своим огромным положительным сальдо торгового баланса, не создает валюту. Эта страна действует как кредитор: она получает депозиты в форме накопленных резервов и дает эти депозиты в долг. Однако она не действует как банкир, поскольку с помощью кредитов банкиры создают деньги из ничего. Создателем валюты являются США, а точнее американские банки. США снабжают мир платежными средствами путем своего внешнего дефицита. Это привилегия, связанная со статусом доллара, мировой валюты, единственным пределом возможностей которой является предел доверия к зеленой купюре. После Второй мировой войны США не прекращали использовать это оружие с выгодой для себя. Решающий поворот был сделан в 1960-е годы, и эта тенденция продолжается до сих пор. В тот момент США решили полностью взять на себя роль всемирного банкира, сделав зеленую купюру мировой валютой. И для того, чтобы усилить доверие к своей валюте, они сделали выбор в пользу сильного доллара (“a strong dollar”), устраняя при этом все остальные конкурирующие валюты. Отказавшись от привязки к золоту в 1971 году, тормозя подъем немецкой марки в 1970-е годы, помешав развитию японской йены в конце 1980-х годов и ведя постоянную подрывную работу в отношении евро с самого момента его создания в 1999 году.

Рост влияния развивающихся стран не меняет ситуации в мире, который выстроен вокруг американской валютной политики. Несомненно, доля США в мировом ВВП продолжает снижаться – в 1955 году она составляла половину мировой экономики, а сейчас едва ли одну пятую, но не стоит обманываться: это происходит не из-за того, что США откатились назад, а в результате развития других стран. США при этом сохраняют свой статус доминирующей экономики, обладающей решающим преимуществом – правом выпуска мировой валюты. Самая явный пример – это так называемая политика Q2,  quantitative easing, представляющая собой не что иное, как масштабный вброс валюты с целью финансирования бюджетного дефицита, при этом Федеральная резервная система напрямую подписана на облигации казначейства. Таким образом, при помощи механизма спаренных дефицитов – то есть подпитки внешнего дефицита бюджетным – эта валюта распространилась по всей планете.

Преимущества права выпускать валюту

Общая ситуация известна: в современном мире существуют значительные различия между странами, которые характеризуются положительным сальдо торгового баланса и, следовательно, избыточным сбережением и их антиподами, странами с крупным внешним дефицитом и избытком потребления. В первой группе находятся Китай и Германия, которые проводят ярую меркантилистскую политику. А во второй - в первую очередь, США, а также Франция. В Китае вскоре станет невозможно сохранять контроль за курсом валюты, который позволяет осуществлять управление положительным сальдо торгового баланса, откладывающимся про запас. Это неизбежно приведет к тому, что иностранные предприятия будут сокращать объем инвестиций в китайскую экономику. Японцы, корейцы, европейцы начнут уходить из этой страны. Это настоящая проблема для Пекина, который, в своей гонке за развитием, все еще не располагает развитой сетью предпринимателей, которые могли бы перенять эстафету у иностранных предприятий.

И вторая проблема Китая: валютные учреждения с трудом справляются с ростом цен, а также зарплат, хотя это классическое явление для любой развивающейся экономики: эффект Балассы-Самуэльсона. Обычно такое отклонение исправляется с помощью повышения валютного курса, однако Пекин отказывается от такой стратегии и прибегает к повышению процентных ставок, как если бы ему пришлось бороться с перегревом экономики. Столкнувшись с этой проблемой, американцы, как мне кажется, во всяком случае, в большей мере, чем европейцы, готовы оставить китайцев самих разбираться со своими противоречиями. Америка продолжает сейчас извлекать выгоду из дешевых китайских производственных возможностей, что весьма рентабельно для транснациональных компаний. США также пришлось  занять позицию по отношению к росту положительного сальдо торгового баланса стран-производителей сырья – стран Персидского Залива и России. В игре международных дисбалансов эти излишки являются немаловажным фактором отклонений. Ведь, как и в случае с Китаем, в руках недемократичных властей сосредотачиваются огромные суммы денег, которые они могут использовать в политических целях. То, что эти деньги размещены в облигациях государственной казны, не особо волнует американцев, однако они не допускают того, чтобы на них покупались промышленные активы. Этим, в частности, объясняется вето на операции по нью-йоркскому порту. В этой области европейцы, похоже, гораздо менее бдительны.

Американская атака на евро

Никто не сомневается в том, что американцы частично имеют отношение к сегодняшнему кризису евро. В том, что касается идеологии, они вновь затянули старую песню о том, что зона евро не является оптимальной валютной зоной – это вечный англосаксонский припев – тогда как на рынках американские банки самым активным образом занимались спекуляциями против некоторых государственных ценных бумаг, номинированных в евро.

И наконец Пол Волкер (Paul Volker), один из отцов доллара как мировой валюты при Джоне Кеннеди, а затем при Никсоне, вновь подтвердил от имени американской администрации намерение Америки ни с кем не делиться статусом доллара – эти декларации были сделаны для того, чтобы добить единую валюту в тот момент, когда она могла стать альтернативой доллару. Он хорошо знает, что евро является привлекательной валютой развитой экономической зоны, и, что бы там ни говорили, все еще эффективной, принимая во внимание движущую силу немецкой экономики. Американцы забили тревогу не тогда, когда увидели, что доля евро в мировых резервах начала расти – ведь рост остается довольно медленным и доля евро все еще довольно мала (25% в отличие от 60% долларов), - а в тот день, когда выпуск ценных бумаг, номинированных в евро превысил объемы облигаций, номинированных в долларах. Тогда и была начата атака против евро, для того, чтобы сдержать эту тенденцию, которая могла привести к мировому признанию европейской валюты и дестабилизации доллара. Администрация Обамы в этом плане полностью следует линии США, которой они придерживались на протяжении 50 лет: защищать статус доллара каждый раз, когда его пытаются оспорить. В 1979 году Пол Волкер таким образом сформулировал эту задачу: «доллар никогда не должен падать ниже швейцарского франка», при этом швейцарский франк считался абсолютным ориентиром. Речь шла о том, чтобы обеспечить выгодное управление мировыми интересами с помощью доллара, который теперь больше не привязан к золоту.

«Группа 20»

Что же касается заседаний «Группы 20», то это всего лишь спектакли. США преследуют всего лишь одну цель – завысить курсы других валют для того, чтобы получить конкурентное преимущество. Это полностью следует логике цели, оправдывающей средства, которая была заложена в основу доктрины Монро – «Америка прежде всего». В США существует группа интересов, твердо стоящая на протекционистских позициях и выступающая за девальвацию, которая стремится завысить курсы иностранных валют в целях защиты внутреннего американского рынка и внешней конкурентоспособности, и ядром этой группы являются производители автомобилей. Это лобби с успехом продвигало идею повышения курсов «авто-валют» (валют стран, в которых существует автомобильная промышленность), южнокорейского вона, йены и евро. Для США идеальным сочетанием было бы извлечение выгоды из международного статуса доллара и контроль над валютным курсом, который соответствовал бы интересам их промышленности. Это то, что они называют «тонкой настройкой». С этой точки зрения, готов поспорить, что следующей целью американцев станет бразильский реал. В случае роста курса реала американцы будут оказывать давление на власти Бразилиа.

Упадок культуры производства в США

Однако для американцев не все идет к лучшему в этом лучшем из миров. Для того, чтобы вброс долларов на мировой рынок смог стать источником экономического роста, необходимо развивать предложение и создавать предприятия. Да, США остаются основным генератором духа предпринимательства, и мы видим доказательства этого каждый день с появлением все новых малых предприятий, которые через несколько лет становятся гигантами. Но как и вся система, этот дух деградирует: все больше пожилых людей, слишком много чиновников и паразитирующей деятельности – все эти элементы тормозят динамику роста. Разлив нефти в Мексиканском заливе является прекрасной иллюстрацией этой тенденции. Для того, чтобы ликвидировать утечку – а это должно было быть самым главным приоритетом – ушли месяцы, тогда как адвокаты были на месте катастрофы уже в первые часы. Это знак того, что технические проблемы отодвигаются теперь на второй план, и на их место ставятся юридические вопросы. Иначе говоря, юристы и правовые вопросы оттеснили инженеров и технические находки! И для полноты картины добавим еще всеобщую одержимость вопросами окружающей среды – судьбой креветок и дельфинов. То, что процесс становится чрезмерно юридическим и экономическое нео-язычество – вот два новых американских принципа, подорвавших динамичное развитие этой страны. Показательно, что именно европейский автопроизводитель «Фиат» занялся возрождением «Крайслера» - вот яркий пример упадка производственной культуры в США. Однако, не все еще потеряно: в большом количестве областей США остаются лидерами, в том, что касается знания.

Европа

Европа же рассчитывает оставаться экономикой с высокой добавленной стоимостью и высокими зарплатами, однако есть ли у нее средства для этого? Что бы там ни говорили, у нее все еще остается крепкий промышленный фундамент, который ей необходимо модернизировать с помощью массовых инвестиций. Европейская предпринимательская сеть остается весьма активной. Вечное немецкое кредо заключается в том, что экономический рост связан с инвестициями, а не с низкими процентными ставками, вариант, который, однако, нельзя исключать. Таким образом, столкнувшись с проблемами долга и государственного дефицита, Германия неуклонно отказывается прибегнуть к валютному финансированию, в противоположность американской практике. Истинное различие между Европейским Центробанком и ФРС не в том, что первый сосредоточился на борьбе с инфляцией, а вторая проводит попустительскую политику, а в том, что ЕЦБ никогда не пойдет на прямые торги государственными облигациями, поскольку ему это запрещено по Маастрихтскому договору, в то время, как ФРС регулярно этим занимается.

Однако после заседания Европейского Совета 9 мая 2010 года появились новые моменты: ЕЦБ теперь соглашается брать у частных компаний в залог государственные облигации, каким бы ни было их качество – это решение было принято в рамках плана по спасению Греции. Это было не самое лучшее решение в ситуации непростого выбора: либо нужно было признавать полную ответственность греков и подключать их напрямую к европейскому фонду помощи, либо признать невозможность осуществления в этой стране контроля за финансами и жесткой экономической политики, тогда пришлось бы выводить Грецию из зоны евро. Кроме греческого случая и других слабых стран Европы, железный закон евро, которому приходится котироваться в соответствии с заданным направлением, заставляет все страны-члены адаптироваться и повышать свою производительность, пытаясь сохранить свою конкурентоспособность. А это неизбежно приводит к попыткам снижения зарплатных издержек.

Однако некоторые хитроумные личности полагают, что можно обойти этот фактор призывами к спасительной девальвации или к росту доли зарплат в добавленной стоимости! Прежде всего Европа должна проявить прозорливость и смелость. Она весьма удачно дала себя загнать в ловушку государственных долгов. И пока она не предпримет радикальные меры для того, чтобы выбраться из нее, например, решится на банкротство авантюрных банков, дух кризиса будет негативно сказываться на ее экономическом росте. Однако, если произвести унификацию налоговых систем и трудовых кодексов, перед Европой вновь открываются любые возможности. В том, что касается продолжительности работы, единственным ограничением должны быть 48 часов в неделю. Но необходимо обязательно покончить с чрезмерно юридическим подходом к европейским проблемам, каждая из которых становится поводом для созыва все новых саммитов, принятия директив, заключения договоров и подачи судебных исков, следующих один за другим, и развивать европейский дух предпринимательства.

Французская специфика

Вопреки общепринятому мнению, нельзя противопоставлять Германию, которая откладывает, и Францию, которая потребляет. Доля потребления в ВВП страны в Германии даже выше, чем во Франции! На самом деле, любые инвестиции во Франции занимают гораздо большее место в государственных финансах, чем в Германии. С какого конца ни взяться за эту тему, государственная служба напрямую не создает добавленной стоимости и финансируется с помощью налогов на частный сектор. Если позволить себе резкость, можно сказать, что государственные расходы идут на финансирование некой формы праздного существования – как в случае с пенсиями – и именно это характеризует французскую модель. Настоящая проблема Франции, по сравнению с Германией – это то, что там работают меньше. Как бы там ни было, тот факт, что для подъема экономического роста необходимо стимулировать потребление, совершенно противоречит здравому смыслу.

Пока мировой экономический рост составляет 5% в год, не существует проблемы рынков сбыта. Это неприятная правда, однако уровень жизни можно поддерживать только, если система эффективна. Доходы французов в основном являются слишком высокими по отношению к производительности труда. Трагедия в том, что в нынешних условиях организации и регулирования экономики, система не позволяет предоставить им больше работы для того, чтобы они зарабатывали больше. Чтобы разблокировать эту ситуацию, существует только одно решение: облегчить налоговое бремя предприятий и дать им таким образом средства для инвестиций. Таким образом, снижение налога на предприятия будет, несомненно, самой эффективной мерой."