О ТОМ, КАК ТЕРЕЗА МЭЙ СТАВИЛА НАС «НА СЧЁТЧИК»

МОСКВА, 3 марта — РИА Новости. Посольство России в Лондоне подготовило доклад «Солсбери: вопросы без ответов», приуроченный к годовщине инцидента с отравлением экс-офицера ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии.

В материале приводится хронология событий и действия сторон после инцидента, международная реакция и ход расследования, а также дипломатическая переписка между Россией и Великобританией.

Авторы доклада отдельно обратили внимание на пробелы и нестыковки в позиции Лондона по делу Скрипалей.

Я же, со своей стороны, обращу внимание на предпосылки т.н. «отравления» Скрипалей и позицию России во всей этой истории.

Сразу отмечу, что если бы «дела Скрипалей» не было, его надо было бы придумать. Что, собственно, и было сделано.

В чём же причина этого?

Дело в том, что Мэй оказалась в сложной ситуации. Грядущий выход из Евросоюза требовал решения кучи сложных проблем – от определения пограничного режима с остающейся в ЕС Ирландией до компромисса с шотландцами, которые в массе своей голосовали против Brexit. И это не говоря уже об Испании, которая снова выдвинула претензии на Гибралтар, и прочих «заморочках».

Отравление Скрипалей стало настоящим подарком для Мэй, которой, видимо, не дают спать лавры Маргарет Тэтчер. Ей представился случай тоже показать себя настоящей «железной леди» во внутренней и внешней политике.

В понедельник, 12 марта, Мэй в своём выступлении в парламенте заявила о «весьма вероятной» (хайли лайкли) причастности России к отравлению бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии.

Мэй выдвинула России ультиматум: до вечера вторника предоставить подробные объяснения произошедшего.

«В среду мы детально рассмотрим ответ со стороны России. Если не будет предоставлено вызывающего доверия ответа, мы заключим, что эти действия являются противозаконным использованием силы со стороны России в отношении Соединённого Королевства. Тогда я вернусь в эту Палату, чтобы определить целый набор серьёзных мер, которые мы предпримем в ответ», – заявила премьер-министр Великобритании.

Какие «серьёзные меры» имела в виду г-жа Мэй, мы тогда не знали, но нам, собственно, все эти страшилки были, как говорится, «до лампочки», и Лондон вряд ли мог рассчитывать на получение от Москвы «подробных разъяснений».

Это тогда же, 12 марта, подтвердил и Владимир Путин, отвечая на вопрос корреспондента BBC об ответственности России за инцидент: «Вы там разберитесь у себя, а потом мы с вами будем это обсуждать», – сказал он.

Подобные эксцессы между Москвой и Лондоном ни у кого уже не вызывают удивления, ведь, мягко говоря, «непростые» взаимоотношения России и Англии насчитывают уже не один десяток и даже сотню лет.

И мы, кажется, начали потихоньку восстанавливать, утерянные в смутные 90-е годы, навыки объективной и реальной оценки действий Запада, не забывая при этом об ответных действиях.

Так, в своё время, на их признание независимости Косова мы признали независимость Южной Осетии и Абхазии.

В ответ на высылку Лондоном российских дипломатов, связанную с отказом России экстрадировать Андрея Лугового, обвинённого в убийстве Александра Литвиненко – экс-сотрудника ФСБ, сбежавшего в Англию, мы также объявили четырёх сотрудников британской дипмиссии персонами нон-грата, а заодно закрыли филиалы Британского совета в Питере и Екатеринбурге.

Лугового, кстати, обвиняли так же бездоказательно, как это сегодня происходит в случае со Скрипалями. Ну, это уже можно считать «фирменной фишкой» не только Британии, но и всего, осатаневшего от русофобии, Запада.

Чтобы окончательно сбить спесь с расшалившихся «островитян», Россия объявила о прекращении сотрудничества с Великобританией по борьбе с терроризмом и об отказе от британских виз для российских официальных лиц. Рассмотрение соответствующих запросов английских чиновников также прекратилось.

Вообще та, теперь уже давняя, история с беглым чекистом достаточно отчётливо показала, что у нас есть ещё порох в пороховницах, и как бы того кому-то не хотелось, пока ещё рановато обращаться с Россией так же, как с какой-нибудь банановой республикой.

И по всему видно, что и «серьёзные меры» от г-жи Мэй станут серьёзными только для неё самой.