Суд обиделся

Представители всех ветвей власти хотят добиться от граждан, с которыми им приходится иметь дело, безусловной и бескорыстной любви. И давно убеждены, что лучшее средство здесь — законодательно запретить выражение любых других чувств

ЗАБРАТЬ СЕБЕ

Глава Совета судей Виктор Мамотов, выступая на заседании клуба имени Дмитрия Замятнина, поделился одной ценной инициативой. Но начнем со справки: дискуссионный клуб имени Замятнина создан около года назад, среди членов — судьи Верховного суда и видные юристы, а в задачах — обсуждение актуальных вопросов судебной деятельности с участием экспертов и профильных журналистов. Совет судей появился много раньше — еще в Союзе, в романтическую позднеперестроечную эпоху, когда судьи озаботились перспективами реальной независимости своей ветви власти, бились за реформу, собрали съезд и решили, что в промежутках между съездами им все равно нужен орган, объединяющий всех специалистов в единое сообщество. А Дмитрий Николаевич Замятнин… Хотя нет, вот о нем как раз позже, вернемся теперь к идее господина Мамотова. Идея богатая.

«Очевидно, назрела необходимость поставить на общественное обсуждение вопрос введения ответственности за "скандализацию" правосудия. Мы готовы подключиться к этой дискуссии, в том числе в рамках рассматриваемых сегодня законодательных инициатив, связанных с установлением административной ответственности за неуважение к институтам власти», — сказал глава Совета судей. И разъяснил свою мысль, сославшись, как на родине принято, на общемировую практику. За границами за скандализацию правосудия давно карают, а здесь у нас судьи, «скованные этическими нормами», совершенно беззащитны перед «недобросовестными СМИ», которые нежных, ранимых и беззащитных судей всячески обижают, тем самым оказывая давление на ход процессов и формируя негативное отношение к органам судебной власти в целом.

А сколько всего про себя наслушалась, сколько натерпелась судившая Pussy Riot Марина Львовна Сырова, которая всего лишь хотела, чтобы в стране соблюдались решения Трулльского собора

Мамотов примеров не приводит, что ж, я помогу. Действительно ведь, когда очередного политического активиста штрафуют на дикую сумму или отправляют на тридцать суток под арест за то, что он, негодяй, решился выйти на улицу, как будто улица принадлежит ему, а не царю-батюшке, или и вовсе посмел недобро глянуть на господина полицейского, находятся недобросовестные СМИ, которые не выражают восторгов по поводу решения судьи. Рассуждают про «телефонное право» и прочие обидные вещи.

А сколько всего про себя наслушалась, сколько натерпелась судившая Pussy Riot Марина Львовна Сырова, которая всего лишь хотела, чтобы в стране соблюдались решения Трулльского собора! Как травили без жалости судью Ирину Деваеву, когда та отказалась изменять меру пресечения и оставила под домашним арестом фигурантку дела «Нового величия» Анну Павликову! Страшную преступницу, между прочим, которая, несмотря на юный возраст, собиралась посредством бесед в чате с полицейским провокатором осуществить государственный переворот и при этом вполне могла скрыться или помешать следствию! И как издевались, когда через неделю выяснилось вдруг, что Павликова на ход следствия повлиять уже не может, сбежать тоже, и место ей не в СИЗО, а дома. Ну, и так далее.

Есть на что обидеться честнейшим российским судьям, все понятно с источниками их душевной боли, да и с источниками вдохновения тоже все понятно.

Тем более что Мамотов эти источники не скрывает. Прямо ссылается на инициированный сенатором Андреем Клишасом и парой единороссов меньшего калибра закон о наказании за публичное проявление неуважения к власти, который ждет второго чтения.

«Паоло и Франческа», Жан-Август ДоминикИллюстрация: Wikipedia

Депутаты, кстати, подготовились ко второму чтению. Собрали экспертов, выслушали их рассуждения о репрессивном характере законопроекта, пообещали учесть замечания и подготовить поправки. Учли, подготовили. Увеличили, например, в двадцать раз размер штрафов для граждан, позволяющих себе публично оскорблять представителей власти в международной глобальной информационной сети «Интернет». Или как там на их языке принято выражаться. Кажется, как-то так и принято. На этом фоне просто каким-то гуманистом выглядит Дмитрий Рогозин, который специального законопроекта, предусматривающего расстрел и повешение для всех, кто рискнет недобро отозваться о практике утопления собачек ради задач освоения космоса, изобретать не стал, а просто закрылсвой аккаунт в Twitter от случайных пользователей, не успевших подписаться до 25 февраля текущего года. Устал от вечных оскорбительных шуток. Судя по количеству реплаев под твитами, а вернее, по их отсутствию, еще и модератора нанял.

Они обиделись. Они хотят любви. Все они хотят нашей любви. Кажется, для этого все есть. Не так уж много уцелело в стране «недобросовестных СМИ», позволяющих себе что-то помимо восторгов в адрес действующей власти и ее представителей. Телевизор без перерывов поет об их величии и об их свершениях. За любое неаккуратное слово в «международной глобальной информационной и так далее» и без новых законов давно уже можно нарваться на неподъемный штраф или просто сесть.

А любви нет.

Рвутся карать всех тех, на кого обижаются. Такой вот способ добиться любви. Бьет — значит, любит, нам ли не знать

И вот депутаты не обижаются сами на себя или на Господа, который, распределяя совесть и здравый смысл, про них очевидно позабыл. Они обижаются на тех, кто внимательно следит за их нелепыми или откровенно вредными инициативами и рискует делиться по этому поводу наблюдениями. Судьи не обижаются на судьбу за то, что давно превратились в странный, в общем-то, избыточный придаток на теле исполнительной власти и в любом резонансном деле их функция — просто проштамповать не ими принятое решение. Они обижаются на тех, кто этому привычному факту до сих пор почему-то удивляется. Чиновники не обижаются ни на роскошь, в которой живут, ни на, скажем так, ситуацию, в которой оказались обычные люди благодаря их мудрому руководству. Они обижаются на обычных людей, имеющих наглость чего-то от государства, то есть от них, великих и выдающихся, требовать.

И рвутся карать всех тех, на кого обижаются. Такой вот способ добиться любви. Бьет — значит, любит, нам ли не знать.

Ах да, там выше что-то было обещано. Так вот, Дмитрий Замятнин — один из отцов судебной реформы Александра II. И первый после реформы министр юстиции. Человек, чье имя в истории русской свободы останется. И чьим именем сегодня прикрываются, придумывая, за что бы еще нас тут наказать.