Ноев ковчег

Ноев ковчег

Я только сейчас, восемь лет спустя, поняла, что наша группа напоминала Ноев ковчег.  Я учила греческий язык на годичных курсах при Философском факультете Афинского Университета. Звучит внушительно, если не расшифровывать. На самом деле все объяснялось просто. Муж находился в долгосрочной командировке, для меня работы не было. Чего же тогда не освоить хотя бы азы эллинского наречия? После окончания средней школы его пошли  учить дети. Ну и я решила составить им компанию.

Наши

Зачислению предшествовал символический письменный тест, по  результатам которого меня зачислили в самую начальную группу. Хотя в ней оказались и люди, неплохо говорящие на греческом. Например, моя соседка по парте Алсу. Симпатичная миниатюрная брюнетка из провинциального татарского городка, которой не было еще и 30, а по внешнему виду и 20 лет не дашь. Милая, добрая. Умудрилась познакомиться с греком, вышла замуж и приехала с 8-летним сыном от первого, неудачного брака, на ПМЖ (постоянное место жительства) в Афины. Муж был значительно старше ее, где-то работал, по субботам посещал казино, проигрывая там не более 200 евро. Иногда он напивался и орал на Алсу, но она серьезно на это не реагировала. Ее гораздо сильнее волновал статус-кво ее сына, которого в школе обижали и она однажды высказала свои претензии учительнице. Вместо того, чтобы защитить ребенка, та нажаловалась мужу Алсу и он устроил ей скандал за то, что она его позорит.  Обеды в семье варила приходящая украинка, которых в Греции встречаешь на каждом шагу. Они или сиделки, или домашние работницы. Алсу от безделья скучала и хотела выйти на работу, а для этого нужно было получить письменный сертификат о знании греческого языка.

Наших, из России, в группе было несколько человек.

Учительница Эвелина из большого южного города, чуть моложе Алсу, тоже приехала в Грецию в связи с романтическим знакомством.  В один из дней, когда девушка задумалась о несложившейся личной жизни (2-летняя связь с любовником, родителем ученика из ее класса оказалась бесперспективной,  имея двух детей, он не собирался разводиться с женой), она собралась начать жизнь заново. Решила не грустить, навела марафет, надела лучшее платье и пошла в одиночестве прогуляться по городу. Именно тогда к ней неожиданно подкатил какой-то греческий бизнесмен лет 50, посетивший их город по делам. И Эвелина оказалась в Греции. Жила у него в доме.

 Заключение брака откладывалось по каким-то обстоятельствам, связанным с семейными интересами. У него был сын от первого брака, чуть моложе его русской подруги. По скупым рассказам Эвелины чувствовалось, что особого восторга от греческой жизни она не испытывает. В поездках на море, в которых непременно участвовали семейные друзья ее кавалера, она в силу незнания языка чувствовала себя стесненно. Их почтенные жены не спешили выказать ей благорасположение. Однажды ей показали и экс-жену, которая оказалась на пляже рядом, правда, в другой компании и все время ревниво рассматривала русскую соперницу. В общем, что-то не нравилось ей в их жизни и она говорила: «Посмотрю». А с другой стороны, не возвращаться же назад. В ее возрасте, считала она, дома ей светит лишь шофер. А те, кто с деньгами, выбирают в невесты девушек помоложе.

Самая благополучная в матримониальном плане  23-летняя Алена из Мариуполя – молодая, красивая, свежая, как роза после дождя, только что закончила институт. В Греции  жила на положении законной жены молодого красивого грека, с которым познакомилась во время его учебной практики в ее родном городе.  

Еще одна наша соотечественница обосновалась в Афинах уже как разведенная жена, которой экс-муж оплачивал приличное съемное жилье и воспитание их 5-летней дочки. Не помню ее имени, так как она держалась несколько особняком.

Отступив от сюжета, замечу, что статус русских жен, в советские времена очень высокий, сегодня в Греции понизился. Это связано с наплывом русских, а особенно, украинских женщин-гастарбайтерш, да и массовым туризмом. В консульство России в Афинах нередко обращаются наши согражданки с просьбами выручить их из разных, иногда, сомнительных ситуаций. Например, задержат в ночном клубе группу девушек, а сразу отпустят лишь замужних. О падении котировок русских жен мне рассказала одна из них, сама живущая и вполне благополучно в Греции уже более 30 лет. С тех пор, как познакомилась со своим мужем-греком, некогда студентом авиационного института в Киеве. Их две взрослые дочери ощущают себя полными гречанками, старшая-то еще владеет русским языком, а младшая выучить его не удосужилась.      

Учились двое свежеиспеченных выпускников средней школы – дети сотрудников российского посольства, которые на время командировки родителей собирались продолжать образование в местных университетах.

 40-летняя художница с Урала Светлана, которую греческий гражданский муж называл Фотини (с ударением на последнем слоге, по-гречески «фотон» - свет), уже пребывала в солнечной Элладе  три года. Она постоянно с греком ссорилась из-за его оболтуса-сына, уезжала в Россию, потом он вызванивал ее, просил вернуться, почти плакал и она опять приезжала. Он был добрый, интеллигентный, но излишне чадолюбивый, по ее мнению. Впрочем, как все греки. 25-летний тунеядец, который нигде не работал, не учился, спал до середины дня, а ночью тусовался в клубе и ничем не помогал отцу, ее страшно раздражал.  Попытки Светланы поучаствовать в его воспитании не приветствовались. Скандал мог возникнуть из-за ее замечания сыну по поводу полностью съеденной  им за общим столом клубники. Или из-за ее просьбы помочь отцу перенести в дом закупленный им в супермаркете недельный запас провизии. Великовозрастный отрок, лежавший задрав ноги на диване, возмущался и не двигался с места. Родственники мужа возражали против регистрации их брака, опасаясь за наследство.  

Недавняя школьница Ксения покинула пределы СНГ несколько лет назад. Ее семья, из понтийских греков, жила в Узбекистане и в 90-е годы, когда понтийцы потянулись на историческую родину, разделила с компатриотами общую судьбу. Ксения постоянно говорила о том, что узбекские фрукты гораздо вкуснее греческих. Может, в этом выражалась ностальгия ее близких по утраченному прошлому? Еще она упоминала о том, что здесь они не могли нигде купить настоящий казан для плова и его пришлось доставать в Узбекистане и с большими сложностями переправлять с кем-то сюда.

Все русские барышни отличались хорошей внешностью и в этом смысле явно выделялись среди нашей интернациональной компании. Как же наши мужчины допускают, что лучший генофонд утекает за границу?

Теперь о «не наших».

Впрочем, молдаванка Светлана в общем-то тоже из наших. Не знаю, что привело ее в Грецию, чем она занималась. Она последовала примеру сестры, которая, оставив малолетнюю дочку деду с бабкой, уже 6 лет жила в Италии и работала помощницей по дому, на всем готовом, с зарплатой 1700 евро. Добрый хозяин даже устроил сестру на курсы вождения автомобиля, которого у нее пока не было, зато на заработанные деньги она уже купила 3-комнатную квартиру в Кишиневе. 

Грузин Михаил и молчаливая грузинка Манана с русской диаспорой в группе не общались.

Когда кто-то к ним обратился, они сказали, что не знают русского языка. Михаил запомнился заявлением о том, что самая высокая в Европе гора Эльбрус находится в Грузии.      

Пара из Германии – Вольфганг и Мари, примерно 40-летние учителя, работали по специальности и получали еще какое-то пособие в рамках немецкой программы, предусматривающей вспомоществование для граждан Германии, выехавших в поисках трудоустройства за рубеж. Они всегда  приносили с собой бутерброды из дома и на переменах не ходили в буфет. На презентации своей страны, которые практиковал наш преподаватель, Ганс и Мари угостили всех сосисками, которые они поджарили прямо в классе на принесенном из дома электрогриле. Пиво, сосиски. Мы поглощали их под звуки немецкого марша, который в моей голове вызывал неуместные ассоциации с музыкой из антифашистских фильмов.

Болгарка Цветана очень походила на гречанку. Она жаловалась на то, что в Болгарии очень трудно найти работу.

Еще в группе учился неразговорчивый сириец среднего возраста, девушка из Румынии. Курдка из Ирака однажды пришла в слезах: началась война США против ее страны, а у нее там оставались родители. В Афинах она жила с мужем и ребенком.

Жертвой войны на территории бывшей Югославии была боснийка Драгана из Сараева, девушка с  заискивающей улыбкой. Однажды в дом ее родителей пришли вооруженные люди и потребовали, чтобы хозяева убрались оттуда за 24 часа. И им пришлось уйти. Мать и отец остались в какой-то другой стране, а она оказалась в Афинах без средств к существованию и образования.

Димитрос -албаноненавистник

У нас был отличный педагог по имени Димитрос. Так мы его звали между собой, а к нему обращались с приставкой г-н. Энергичный, талантливый, веселый, располагающий. Вроде бы и ничему не учил, хотя какие-то упражнения мы делали, но привил интерес к греческому языку как прародителю всех европейских наречий. Я обнаружила, как много в русском языке уже полностью освоенных и не осознаваемых нами как заимствования эллинизмов. Целые пласты технической, социологической, политической, экономической лексики. И конечно, медицинской. Кардиология – от кардиа (сердце), стоматология  - от стома (челюсть), офтальмология – от офтальмос (глаз) и т.п.

Политически подкованный Димитрос здраво судил о международных отношениях. России он симпатизировал, сожалел о разрушении СССР, поименно помнил всех советских руководителей начиная с Ленина. Как и большинство греков, не скрывал своего антиамериканизма. В период агрессии НАТО против Ирака карикатурно изображал тогдашнего английского премьера Блэра, семенящего в позиции "чего изволите?" вслед за воображаемым Бушем. Его не останавливало присутствие двух тихих англичан в нашей группе. Я поглядывала на выражение их лиц, когда он это проделывал, они вежливо улыбались.

Но его неполиткорректность достигала крйнего предела, когда речь заходила об албанцах. Им он приписывал всевозможные пороки, называл их бандитами, наркодилерами, ворами, подлецами и т.п. Рассказывал, что раньше у греков не завешивали окна шторами, а оставляли открытыми, чтобы вечером, когда зажигается свет, все проходящие мимо могли видеть, как богато живут в том или ином доме. Но когда в страну проникли албанцы, от этого обычая пришлось отказаться, поскольку богатые дома становились добычей мошенников-албаносов. Слава богу, в нашей группе албанцев не было, иначе бы осложнений не избежать.        

Димитрос не начинал занятий без кофе фраппе, который был его постоянным атрибутом наряду с прозрачно-голубым пластиковым портфельчиком, в котором лежал классный журнал. Когда он опаздывал, правда, не более чем на 3 минуты, и не успевал сам купить его, то посылал в буфет норвежца Кнута, молодого паренька, совсем не похожего на голубоглазого блондина. У викинга кто-то из родителей имел греческие корни.  

       Жена Димитроса работала на тех же курсах преподавателем и как-то заменяла у нас мужа. Невысокая, очень милая. Однажды она зашла к нам с крошечной двухлетней девочкой Дюймовочкой, их дочкой, поставила ее на учительский стол. Надо было видеть, с каким обожанием смотрел на ребенка отец.

Как я уже сказала, курсы территориально размещались на Философском факультете. Его здание напоминало скорее вокзал: в центре отсутствовали межэтажные перекрытия и над тобой высился шестиэтажный купол. Было гулко и неуютно. На этажах стояли деревянные диваны. На них не только сидели, но и могли лежать ленивые греческие студенты, которые, как правило, в аудиториях сидели с неизменными бокалами кофе фраппе. На стенах присутствовали объявления о постоянных демонстрациях и манифестациях, висели плакаты с портретами Че Гевара. Перед наиболее крупными акциями на полу валялись листовки. Высокая политическая активность продлевала многим студентам обучение чуть ли не до 10 лет. На переменах я часто гуляла вокруг здания факультета, постоянно лицезрея в одном из помещений первого этажа огромное количество копий Венеры Милосской.  В кустах и под шелковицей можно было наткнуться на пустые шприцы и осколки ампул.

Я вспоминаю с очень теплым чувством наши занятия, которые никогда не были омрачены чем-то нехорошим. Сравнение  группы с Ноевым ковчегом мне пришло на ум совсем недавно. Для большинства греческий язык был соломинкой, за который люди ухватились, чтобы выжить в новых обстоятельствах. Ведь не успешная жизнь вытолкнула их на чужбину из своей страны. Кто не нашел дома работы, кто любви, кто лишился крова.

Как они все устроились, я не знаю. Если не считать судьбы нескольких человек.  Дети сотрудников посольства вернулись в Россию, закончили здесь вузы. Мечты моей соседки Алсу осуществились и она теперь работает в центре Афин в дорогом магазине парфюмерии. Об этом мне рассказала Эльвира, которая однажды пришла в Консульство РФ, где я тогда сидела на телефоне, за оформлением свидетельства о рождении ребенка. Эльвира была бледная, худенькая. Она сказала, что решила вернуться домой. Мальчик родился слабеньким, а у самой Эльвиры обнаружили гепатит. В Греции ее теперь удерживала только необходимость пролечиться,  так как это стоило немалых денег, а потом она поедет в свой южный город. Отношения с греком совсем испортились. Он выдавал ей в неделю по 50 евро,  не разрешал приглашать домой русских подруг и не заговаривал о женитьбе. Ну и Бог с ним.

Фото из греческого альбома

1. Прекрасная Греция

2. Ворота на одном из островов.

3. Путь на Святую гору Афон

4.Афонский монах

5. Вид из монастырской кельи. Афон