Когда Кавказская овчарка стала взрослой матёрой дамой, жизнь вокруг круто изменилась...

Когда наша Кавказская овчарка стала взрослой матёрой сукой, жизнь вокруг неё изменилась. Вырос двухметровый забор вокруг дома, главным охранником которого, она себя назначила.

Вахту несла исправно. Все соседи знали, что стучать по воротам не надо и громко сигналить клаксонами своих драндулетов тоже не стоит. Лаяла так утробно, будто у неё в горле застрял кусок ноги от предыдущего нарушителя тишины.

Домашних всех она очень терпела, а пупсика и вовсе любила. Боялась только одного человека - ветеринара. Он к нам на дом приезжал. Было забавно видеть, как эта здоровая меховая гора превращается в маленького вспугнутого пуделька, забившегося под лавку, от одного только звука приближающейся машины страшного человека.

Но как только ветеринар уходил, она сразу возвращалась в тело джидая и не было равных ей по силе духа! Хорошо, что джидайские мечи все попрятали.

Когда приходили гости, домашнего монстра усмиряли вольером. Вольер был большим, с бетонным полом, гарантирующим запрет на подкоп и кованными прутьями, обещающим невозможность быть сгрызенными. Запиралось все это противовандальное оборудование на здоровый засов. Ну ещё шваброй конечно можно было подпереть для устрашения гостей.

Гости, однако и так относились к нашей охране с большим пиететом и на всякий случай к вольеру ближе трёх метров не подходили.

А она очень хотела пообщаться с гостями.

От гостей всегда отваливаются вкусные штуки под стол. Кто же не любит таких сыпучих гостей. И ещё ей ужасно нравилось (ключевое слово - ужасно) конвоировать их нестройные ряды от стола до туалета, а лучше обратно к столу. По большим и трезвым праздникам собачине разрешали иногда присутствовать на раздаче шашлыка и ватрушек.

Но однажды, наш не в меру отважный гость, принявший в себя литр виски, решил, что он бессмертный и пока мы пребывали в счастливом неведении этого обстоятельства, открыл засов вольера и пригласил нашу домохранительницу присоединиться к банкету.

Собаченька не удивилась и не растерялась. Пока, неуверенно стоящий на ногах Одиссей, пытался пошире открыть калитку и войти в пещеру к Минотавре, Минотавра сама мощным плечом поднажала изнутри и опрокинув зарвавшегося гостя выскочила на свободу.

Сделав победный круг, по вверенной ей под охрану территории, она неторопливо вернулась к зачинщику провокации и принялась пробовать его на вкус. Вкус был не очень. Наша мохнатая охрана очень не уважала запах алкоголя и чужих алкашей.

Провокатор повизгивал и прикрывался чем мог. Граблями, крышкой от мусорного бака, собственной курткой, вырванным из газона пучком травы.

Спасать бедолагу бежали всем колхозом. Спасли конечно, но за этот опрометчивый поступок он был наказан пожёванной курткой и утраченными навсегда ботинками. И ещё кратковременным заиканием.

Мы его потом звали несколько раз, но он находил вежливый предлог отказаться.

Люди иногда такие непоследовательные, не то что собаки.