С Ниной Ивановной Спировой, всю блокаду проработавшей в Елисеевском магазине, мы встречались до того, как министр культуры Мединский умудрился обвинить во вранье Даниила Гранина. Напомним, чиновник заявил, что рассказ, как в голодном Ленинграде пекли ромовые бабы, – фантазии писателя. Нина Ивановна совсем старенькая, и вряд ли, разговаривая с нами, она намеревалась возражать самому министру. Но может быть, ее воспоминания заставят высокого начальника впредь не бросаться словами, которые тоже могут оскорбить блокадников.
Ко всем военным праздникам Нина Ивановна Спирова получает поздравления от президента. Читать уже не может – сдали глаза, но распечатывает конверты, уважительно кладет на тумбочку. Ни на какие юбилейные мероприятия не ходит – по той простой причине, что много лет уже не покидает дом. Ноги, слава богу, пока носят, но четыре высоких этажа без лифта – это тяжеловато. Там, где нужно, она числится во всех блокадных списках, и потому все положенное блокаднику – пенсию (неплохую), поздравления, подарки – ей приносят домой. Недавно, к круглой блокадной дате, принесли медаль. Что на ней, Нина Ивановна прочитать не может, но видит – вещь красивая, блестящая…
"Ужасная была зима, – вспоминает Нина Ивановна 42-й год. – На улицах трупы. Видела своими глазами, как с них, еще не остывших, кто-то срезает куски мяса. Сама я была как былинка, еле передвигалась". Фото Елены Лукьяновой
– За что медаль-то, Нина Ивановна?
– А я сама не знаю. (Смеется.) Говорят, за блокаду.
– А как вы в блокаде-то оказались?
– Да как все, так и я. Когда война началась, мне 15 лет было. Только восемь классов успела закончить. Мать портнихой-надомницей работала, отец играл на трубе в оркестре похоронном. Еще сестра младшая у меня была. Жили мы на Подольской. В эвакуацию почему-то нас не позвали – может, вовремя сами не подсуетились, а может, не те мы были люди, которых Родине надо было спасать от смерти. В общем, остались в Ленинграде.
Ни на какие юбилейные мероприятия блокадница не ходит - по той простой причине, что много лет уже не покидает дом. Фото Елены Лукьяновой
– А для вас блокада с чего началась?
– (Задумывается.) Когда Бадаевские склады горели. Пламя столбом стояло прямо напротив нашего окна. И дым ужасный… Потом отец ушел в ополчение.
– На что жили?
– Мать работала, на ее заработки и жили. Ужасная была зима. (Начинает плакать.) На улицах трупы. Видела своими глазами, как с них, еще не остывших, кто-то срезает куски мяса. Сама я была как былинка, еле передвигалась. Помогла соседка наша – она в Елисеевском универмаге работала. Тогда он назывался "Гастроном № 1". В августе 42-го мне исполнилось 16, соседка взяла меня за руку и привела к своей директрисе Марии Ивановне Иванченко. Ее секретарша посмотрела на меня и так презрительно: "Марья Ивановна, зачем ее брать, она же завтра умрет!" А та: "Ничего, выходим!"
Трудовая книжка Нины Ивановны Спировой. Фото Елены Лукьяновой
– Вы хоть понимали, куда вас судьба занесла?
– Да нет, конечно. До войны там ни разу не была. Как вошла – аж голова закружилась от красоты. Рай… Когда работать начала, была такая крошечная и тонюсенькая, что меня рябчиком прозвали. А через несколько месяцев (хитро улыбается) уже звали пончиком...
– А кем работали?
– Первое время раздавала бесплатный эрзац-кофе. Горячая вода с какой-то химией, только по цвету на кофе похожа. Но людям, которые еле передвигались от голода, чуть-чуть полегче становилось.
Но вскоре все это дело закончилась. Меня перевели во фруктовый отдел.
– Фруктовый?! В блокаду?! Люди граммы хлеба и муки считали, столярный клей варили, всех кошек и крыс переели…
– А у нас была другая жизнь. Яблоки, груши, сливы, виноград. Все свежайшее. И так – всю войну. Напротив меня был мясной отдел. Несколько сортов колбасы, окорока, сардельки. Рядом кондитерский – конфеты, шоколад. Чуть подальше, в другом конце зала – алкогольные товары: вина, водка, коньяки.
– И кто это все покупал?
– Да я, по правде говоря, особо не вникала. Но люди приходили спокойные, хорошо одетые, голодом не изможденные. Показывали в кассе какие-то особые книжечки, пробивали чеки, вежливо благодарили за покупку. Был у нас и отдел заказов "для академиков и артистов", там мне тоже пришлось немного поработать. В очередях в Елисеевском никто не давился, в голодные обмороки не падал.
– Да и вы сами не голодали?
– Ну конечно. Все, что продавалось, можно было есть неограниченно. Контроля особого не было – видно, эти продукты не учитывались так строго, как хлеб для простого народа…
– А домой что-нибудь в кармане унести? Своих подкормить?
– А вот это было запрещено строжайше. Каждый вечер магазин тщательно обыскивали – не остался ли кто, чтобы ночью "поработать". Однажды даже кого-то из наших так поймали. Но в основном народ воровать и не пытался – риск неоправдан. Все спокойно отоваривали здесь свои карточки: хлеб, масло, мука. Продукты можно было взять на несколько недель вперед, чем многие из нас и пользовались. Однажды мою сестру отправляли на лесозаготовки, и я несла ей с работы свою недельную пайку. По дороге меня задержала милиция. Молодая девушка запросто идет по городу с буханкой хлеба и большим куском масла в авоське – это, конечно, подозрительно. Отвели в отделение, там я все объяснила. Позвонили в магазин, убедились, что я не вру, удивились и отпустили.
"Там был рай… Когда работать начала, была такая крошечная и тонюсенькая, что меня рябчиком прозвали. А через несколько месяцев уже звали пончиком..." Фото сделано 23 мая 43 года, Нина Ивановна крайняя слева. Из архива Нины Спировой.
– А простой человек мог зайти в магазин?
– Не знаю… Не помню… Но, наверное, все же нет.
– Так что вы особо не перетруждались?
– Ну как… Конечно, это не у станка на заводе стоять. Работали с девяти утра до одиннадцати вечера. Приходили, конечно, на час раньше. Обедали здесь же – варили сообща какой-нибудь супчик. Сначала стояли за прилавками в своей обычной одежде, потом нам выдали красивые форменные фартуки. Директриса Мария Ивановна была строгая – любила, чтобы все перед ней по струнке ходили, кланялись. Но ко мне почему-то благоволила – жалела, наверное. Я ведь была в их коллективе самой молодой.
Уже после войны, когда я на Загородном в "Диете " работала, вдруг заходит она к нам. Увидела меня, обрадовалась. А потом говорит: "Пончик, дай мне два рубля в долг". Я говорю: "Мария Ивановна, может, вам больше надо?" Она: "Нет-нет, спасибо". И больше я ее не видела.
– Тепло ли было в магазине?
– Конечно тепло. А как же иначе фрукты бы нежные сохранялись?
– А освещение какое было?
– Сначала свечи, потом сделали электричество.
– А люстра была или нет?
– Была, конечно. Я же как раз напротив нее стояла. Но потом, говорят, ее украли…
– А вот сейчас говорят, что были кое у кого мысли сдать Ленинград немцам?
– Да вы что! (Обиженно поджимает губы.) Никогда такого не слышала ни от кого. Никогда бы мы Ленинград никому не отдали!
– А были разговоры, что это по вине руководства города и страны страшный голод случился?
– Конечно (вздыхает горько), понимали мы это. И Сталин, говорят, Ленинград не любил. Но мы вот верили им как-то все равно. А сколько народу погибло... (Плачет, вытирает слезы.) До сих пор не могут сосчитать.
– А это вы откуда знаете?
– А радио на что?!
Комментарии
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Именно так и нужно доносить информацию до людей. Приносить стопку книжек и тыкать носом.
Посмотрите сколько информации из уст очевидцев опубликовано в книгах и в инете, а либерасты всё подсовывают давно опровергнутые фейки и вывернутые наизнанку факты.
О том, как жил и боролся героический Ленинград и его жители написано очень много и из представленного ролика вы это увидите, но неполживое либеральное сообщество всё же имеет своё особое мнение. На чём оно освоено? На отсутствии здравого смысла с их стороны, на антисоветизме и обычной подлости.
Ещё одна попытка призвать, этот лживый контингент к разуму с помощью этого видео.
26.12.41 СПРАВКА ГОРИСПОЛКОМА О МЕРАХ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОМОЩИ АКАДЕМИКАМ И ЧЛЕНАМ-КОРРЕСПОНДЕНТАМ АКАДЕМИИ НАУК СССР.
ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 4. Д. 60. Л. 189. Отпуск.
https://blockade.spbarchives.ru/section_4/document_100.html - ЗАПИСИ В ДНЕВНИКЕ М.В. САВОСТЬЯНОВОЙ О МЕНЮ В СТОЛОВЫХ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОПТИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА И ДОМА УЧЕНЫХ
ЦГАНДТД СПб. Ф. 153. Оп. 1 Д. 94. Л. 17. Подлинник.
- "С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой".
https://regnum.ru/news/polit/1617782.html
"Период безделия", это он когда был иждивенцем т. е. до работы в Смольном. А это значит, что в городе была сеть таких столовых, а не только в Смольном.
"через три месяца Рибковский попадает на неделю в стационар в Мельничном Ручье. Этот стационар - реабилитационное отделение Ленинградской больницы № 31 им. Я. М. Свердлова — т. н. «Свердловки», входившей в систему лечебных учреждений 4-го Управления Минздрава СССР. К ним были прикреплены руководящие партийные и беспартийные работники (т. н. «номенклатура»), а также персональные пенсионеры союзного и республиканского значения и члены их семей.
Вот выдержка из дневника об пребывании в этом стационаре. Запись от 5 марта.
«Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. ......Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное ~ баранина, ветчина, кура, гусь, индушка, колбаса; рыбное - лещь, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину.
Питание заказывает накануне по своему вкусу.
----
То есть голода не было - сеть столовых, все норм.... Про голод все придумали враги
Из дневника простого питерского рабочего Ивана Фирсенкова (бывший эссер, по-моему).
"10 февраля 1942 года. 11 часов утра. Стационар.
Совершенно неожиданно попал я в стационар на поправку здоровья (...) с вечера 7 февраля я нахожусь здесь.
Как нас кормят - похвалиться нельзя. Все питание приурочено к количеству талонов на продуктовых карточках. Утром в 9 ч. получил 400 гр. хлеба, 10 гр. сливочного масла, потом суп, но суп неплохой, 2 стакана кофе и сахарный песок. На руки обед в 2 часа дня: на первое суп, а на второе мясо или котлеты с гарниром, кусок столового масла 10 гр. и опять кофе, вот и все, вполне достаточно, чтобы не умереть с голоду, но, безусловно, не достаточно, чтобы хорошо окрепнуть. Первое время - здесь в стационаре давали дополнительное питание: яйца, виноградное вино и кисель, сейчас этого ничего нет. (...)
(...) Сегодня нам к завтраку дали по 100 гр. виноградного вина, выпил с большим удовольствием. На продуктовые карточки будут увеличены нормы выдачи крупы, так что в связи с этим сейчас идет пересмотр норм раскладки в столовой. Сегодня на обед давали щи свежие, в охотку очень хорошо. (...)
15 февраля 1942 г. Стационар. 4 ч. вечера.
(...) Поправился ли я за это время? Правда, немного окреп, ну и вообще отдохнул. в последние дни питание несколько улучшилось: утром и вечером каши по 180 гр. и по 20 гр. масла, в обед суп приличный и на второе два дня были куры, а сегодня печенки хороший кусок и 100 гр. гарниру - лапши. За мясное стали вырезать 50 гр. талонов на мясо. За две каши и суп - только 4 талона на крупу. (...)"
В целом же, в течение зимы и весны в 109 стационарах города, восстановились 63 740 ленинградцев, главным образом рабочие фабрик и заводов.
Самый трудный период был октябрь, ноябрь, декабрь, когда Ладога ещё не покрылась льдом и снабжение города осуществлялось по воздуху или баржами. По воздуху много не привезёшь, плавсредств было мало да и немцы не спали.
С апреля 1942 г. снабжение настолько улучшилось, что смертность в городе резко снизилась. Умирали в основном от последствий голода.
https://blockade.spbarchives.ru/section_4/document_113.html
Осенью и зимой 1941 г. масштабы эвакуации резко снизились — водным и воздушным транспортом на Большую землю было перевезено 104711 человек, в том числе 36783 ленинградца.
22 января 1942 г. началась массовая эвакуация по льду Ладожского озера — Дороге жизни. Выехать должны были не менее 500 тыс. блокадников.
Если в январе 1942 г. через Ладогу было перевезено немногим более 11 тыс. человек, то в феврале — около 117,5 тыс., а в марте — около 222 тыс. человек. Всего же до 15 апреля эвакуировались 554186 человек.
В апреле 1943 г. Ленинградская городская эвакуационная комиссия подвела итоги своей деятельности: с 29 июня 1941 г. по 1 апреля 1943 г. из Ленинграда было эвакуировано 1743129 человек, в том числе 1448338 ленинградцев, 147291 жителей области, 147500 жителей прибалтийских республик. С 1 апреля по 17 декабря 1943 г. из города выехало около 20 тыс. человек. Решением Ленгорисполкома от 4 декабря 1943 г. комиссия была ликвидирована.
" с 29 июня 1941 г. по 1 апреля 1943 г. из Ленинграда было эвакуировано 1743129 человек" - не велика номенклатура для 3,5 млн. города?
370 тыс. детей было эвакуировано, это тоже номенклатура?
Какая же вы сволочь все эти боты, алексы, модестовы, еремины...либероиды.
Комментарий удален модератором
Не мелко? Видно, как заботились?
читай внимательно ... ни о каком вывозе хлеба речи нет. Солонин твой обычное трепло.
"Весной 1942 года ленинградцы с радостью собирали траву на городских газонах. Заготовку и переработку травы вёл фасовочно-пищевой комбинат. Были созданы пункты по приёму растений. Траву продавали в Елисеевском магазине на Невском проспекте. Предлагались рецепты: салат из одуванчиков, суп из крапивы, запеканка из сныти." https://strannik1990.livejournal.com/90002.html
"5 марта 1942 г. "Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По моему это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье. ...Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет."
Вот те на! стационары, которых в Ленинграде было более сотни оказались лучше чем партийный!!! Что то Рипковский написал то, что не цитируют либерасты.
https://evacuation.spbarchives.ru/history ,
https://blockade.spbarchives.ru/section_4/document_113.html ,
http://www.beercult.ru/profiles/blogs/blockadebeer
Читаем дальше - и это ГЛАВНОЕ - сперва с июля 1942 она работала ученицей в бюро заказов (выдача заказов артистам, академикам и прочим объедалам на шее у простого народа), и только в августе 1943-го (ПОСЛЕ ПРОРЫВА БЛОКАДЫ, мать-перемать, почему этого никто не замечает???!!!) она стала продавцом, а во ФРУКТОВОМ отделе она оказалась 15 июля 1944 года через полгода ПОСЛЕ снятия блокады.
Причем редакция без малейшего зазрения совести публикует снимок трудовой книжки, которая прямо опровергает текст интервью. Из чего следует, что ни журналист-интервьюер, ни редакторы документа НЕ ЧИТАЛИ.
По рассказу же выходит наоборот - сперва она была во фруктовом отделе, а потом "пришлось посидеть" в отделе заказов. А по журналистской статье прямо в лоб: "В БЛОКАДУ лежали фрукты, колбасы".
КАКАЯ БЛОКАДА В ИЮЛЕ 1944 ГОДА??? - "Новая газета", Вы википедией разучились пользоваться?
Трудно сказать, сознательная ли это фальсификация. Скорее, бессознательная (если бы человек вдумчиво подделывал, он бы не лажанулся с трудовой книжкой).
В блокадном Ленинграде распространением слухов о том, "что начальство обжирается",занималась айнзатцгруппа"А" ,со штабом в Гатчине.
Спустя 77 лет в России у нацистов появились продолжатели их дела.Режиссёр Алексей Красовский снял фильм "Праздник".
Лейтмотив всё тот же - "Пока вы дохнете от голода ,русские свиньи,ваше начальство жрёт в три горла". А теперь вот еще и потомственный чесоточник шелудивый подтянулся - алекс бот ..
Красиво,грамотно и не побоюсь этого слова - спортивно, начистили вы свиное кошерное рыло очередного сионо-фашистского выползня ..