O’key на Оби, или

Заметки неравнодушного по текущему вопросу

И всё-таки есть определённая прелесть в том, что у твоей половины сменный характер работы. Наконец-то, закончилась очередная серия самого лучшего мыльно-дрочильного телефильма всех времён и народов, и супруга, переживая за судьбу его главной героини, уходит на работу в ночную смену.

Дети заняты своими делами, и можно расслабиться и выпить чашечку кофе под бормотание «Океана», стоящего на кухонном окне и настроенного на волну радио «Свобода».

Звонок в дверь. Не совсем довольный тем, что меня оторвали от столь приятной процедуры, иду в прихожую. Открываю дверь и вижу соседа с двумя ёмкостями по 0,5 литра в руках.

- Твоя дома, нет? – Произносит он и, услышав ответ, облегчённо вздыхает. Сразу же, беря быка за рога, заявляет:

- Сегодня ночую у тебя!

Тяжело вздохнув, приглашаю его пройти на кухню. Взяв в руки гранёный стакан, мой сосед наполняет его по самый «марусин поясок» и на одном дыхании, не спросив закуски, молча опрокидывает его во  внутрь. 

Кто же он такой, мой сосед, и почему он так ведёт себя? Закоренелый пьяница, алкоголик в последней стадии или жертва неких, не зависящих от него, обстоятельств?

Семья его по нынешним меркам не бедствует: и он, и его жена имеют весьма престижную и хорошо оплачиваемую работу, имеются трёхкомнатная квартира, дача, пятилетняя «японка», правильная «японка», собранная в Европе, а не «праворукая»! Да и две девки – семнадцати и двенадцати лет – особых проблем не доставляют.

Ударная доза «обезболивающего» делает своё дело, мой сосед расслабляется и, спросив у меня стопки, поменьше, наполняет их уже для нас двоих.

- Начинается? – Спрашиваю я.

- Началось! – Печально констатирует он.

Так, что же за беда заставляет моего соседа и друга  с завидной регулярностью, прибегать к мерам психологической защиты, присущим сильной половине рода человеческого, к народной, так сказать анестезии?

После третьей стопки мы приходим к следующему умозаключению: всё-таки Господь Бог – мужчина, и, создавая этот мир, Он сделал его по образу и подобию своему.

То есть изначально сделал его мужским, достойного же места для женщины в нём не оказалось.

И сразу же началась борьба за равноправие полов.  Безусловно, женщины в ней преуспели. Сегодня уже никого не удивляет наличие женщин-президентов, женщин-премьеров, женщин-депутатов. Но лично я высшим достижением эмансипации считаю бабу (именно бабу, а не женщину!), одетую в оранжевый жилет, в зной и стужу, в жару и в мороз с кувалдой в руках занятую ремонтом железнодорожных путей.

Природа не терпит дисбаланса, она стремится к гармонии. Вот и лучший из полов в определённые дни месяца резко отыгрывается на представителях пола сильного – таких, как мой сосед, например. Накануне наступления у его супруги тех дней, которые принято считать трудными, её поведение становится невозможным до такой степени, что она не в состоянии отвечать за свои поступки, и он, бедолага, бывает вынужден на время уходить из дома.

Во многих странах мира (но не у нас!) женщинам в эти дни законодательно предоставлено право оплачиваемого отпуска, они пользуются целым рядом льгот. В странах действия англосаксонской системы права (т.н. «прецедентное» право) женщина, совершившая преступление в состоянии предменструального синдрома (ПМС), признаётся невменяемой и подлежит освобождению от уголовной ответственности. Там давным-давно поняли одну очень простую истину:  «Из двух зол – переплатить или остаться в дураках – умный человек всегда предпочтёт первое!» Даже духи, и те психологи не рекомендуют женщинам покупать в этот период!

Но это духи, и это у них! А у нас? А у нас женщина-водитель троллейбуса перевозит пассажиров, женщина-судья  отправляет правосудие, женщина-фармацевт готовит нам лекарства, из последних моральных и физических сил отдавая долги обществу. Что же происходит при всём при этом в семье, когда она возвращается домой, хорошо видно на примере моего соседа.

А ведь это наши с вами женщины, наши матери, жёны, сестры, дочери, любовницы, наконец! Интересно, найдётся ли сила, способная убедить общество в том, что существует серьёзная не столько физиологическая, сколько социальная проблема? Что проблема эта – не есть некий «дамский каприз»? Способна ли власть, и законодательная власть, прежде всего, в которой есть немалое число женщин, проявить политическую волю и заставить работодателей, отказывающим всем и вся во имя первоначального накопления капитала, повернуться лицом к женщине?

Неужели так трудно понять, что большинство наших женщин, в силу природного чувства стыдливости, советского воспитания и нашего менталитета никогда этот вопрос не поднимет? И где вы, госпожи-феминистки? Не пора ли вам, вместо борьбы с ветряными мельницами, заняться реальным делом? 

А сосед мой, умиротворенный нашей с ним беседой, перед тем, как улечься спать, заявил:

- Как я понимаю сейчас ортодоксальных евреев, каждый свой день начинающих с молитвы, в которой они благодарят Творца за то, что Он не создал их женщинами!

… На следующее утро, ещё и семи раз часы не пробили, раздаётся телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу слегка виноватый (или это мне только кажется?) голос соседки:

- Мой у тебя? Скажи ему, чтобы поднимался. Я ему завтрак приготовила!