Про любовь начальницы и подчиненного

Вторая половина 1970-х - время создания киношевров, которые до сих пор можно смотреть всей семьёй. В них всё прекрасно - как говорится, и душа, и одежда, и мысли. И музыка, которую до сих пор крутят по радио и во всяких киноконцертах на Новый Год. В этой связи мне хотелось бы вспомнить два очень похожих по своей сути фильма - «Служебный роман» и «Собака на сене». Оба киносюжета созданы по пьесам, оба ставились в театрах, оба считались достаточно известными на момент создания своих двухсерийных вариантов. И при всей внешней несхожести, эти два фильма об одном и том же - о якобы возможном гармоничном союзе властной женщины и подчинённого ей мужчины. Заметим, и Новосельцев, и Теодоро - не просто соседские дяденьки, они связаны со своими будущими невестами системой трудовых отношений.



И Диана (имя мифическое), и Людмила (имя сказочное) изначально смотрят на своих подчинённых, как на пустое место, хотя, графиня де Бельфлёр и отмечает, что Теодоро умён, грамотен и галантен. Но оба они одинаково несмелы, несколько забиты и, как видим, довольно-таки очкасты (см.фото под cut-ом). Таким образом, в начале повествования мы не можем себе нарисовать картину любовных отношений Слуги и Госпожи. Любовь начинает развиваться, как результат... проступков, когда наши мальчики делают нечто из ряда вон выходящее. Так, Новосельцев устраивает полупьяный концерт и высказывает всё, что думает о незыблемой Прокофии Людмиловне (к этой случайной игре слов мы ещё вернёмся).

Теодоро уличён в ночных похождениях, причём, изначально-то красавица Диана полагает, что некто пришёл полюбоваться на неё лично. Оказалось, что на другую - гораздо менее прекрасную. Обе дамы пошатнулись на своих пьедесталах - одна засомневалась в своей руководящей силе, другая - в своей способности влюблять в себя всех окружающих мужчин. Одна как бы воскликнула: «Что?! Меня?!», другая: «Что?! Не меня?!» Таким образом, первоначальный интерес возник из оскорблённой гордыни.



Заметим, что обе женщины - неюные (возраст Дианы не прописан, однако, Маргарита Терехова играет не 18-летнюю деточку, а зрелую даму, которая вполне самодостаточна). Обе они, можно сказать, неплохо живут и без мужчин. Одной вполне хватает платонических завываний местных дон-жуанов, вторая - вся в работе. Сказать, что Калугина лезет на стену без мужика нельзя - она слишком занята делом, чтобы страдать. Она не любит именно выходные и праздники, но их всё равно не так много, чтобы по этому поводу убиваться 24 часа в сутки. Обе выглядят холодно и достаточно жёстко. Обе закрыты для любви, или делают вид, что закрыты.

Их кавалеры тоже не пацаны-зелёные - Новосельцеву 38 лет, он успел произвести мальчика-и-мальчика, секретарю Теодоро тоже (скорее всего) не шешнадцать. В общем, эта любовь с Начальницей у них вполне сознательная. То бишь, они ведают, что творят. Оба-два наших героя истово боятся своих начальниц, но, несмотря на это, они им время от времени выдают им по полной программе. Новосельцев высказывает сокровенное: «Мымра!», Теодоро демонстративно возвращается к Марселе. Калугина бьёт Новосельцева, Диана бьёт Теодоро. Оба делают вид, что хотят уволиться. Обе делают вид, что не прочь отпустить. Зритель благосклонно взирает.



Интересны и вторые роли - Тристан и Верочка. Герой Джигарханяна - отпетый интриган - учит Теодоро житейским мудростям и «правильному» обхождению с бабами. Героиня Ахеджаковой (тоже местная интриганка) натаскивает Калугину в женских хитростях... Оба достаточно циничны, но небезнадёжны, всё понимают. И вот тут мы подходим к самому главному - к стиранию граней между полами, которое имело место именно в 1970-е годы. Маргарита Борисовна играет такую же начальственную особь 1970-х, как и Алиса Бруновна. Она тоже «хозяин...эээ...хозяйка». Она тоже Прокофий Людмилович в своём роде. И никакие пышные юбки и веера, которыми Терехова владеет по-старинному виртуозно, не могут убрать из рисунка роли современную жёсткость и нежелание ждать милостей от природы.

Людмила же и вовсе поначалу упакована в мужской футляр и, сметая на пути все препятствия, «чешет на работу». Весьма красноречива сцена, когда Новосельцев и Калугина как бы меняются местами - она в шутку изображает мужчину, он - женщину. В этих ролях они более естественны. Она - мужчина, поэтому она - выбирает. Да, ещё вот, что характерно - обе дамы склоняются к кандидатурам слабых самцов потому что остальные ещё слабее. Фанфарон маркиз Рикардо (или такой же Самохвалов) или старый ловелас граф Федерико (или такой же Бубликов - обожатель дамского мини) - они ещё большая пустота. Если посмотреть - никто в кадре не равен Диане и Калугиной. Поэтому вот эти, возбухающие время от времени работники, уже воспринимаются, как мужчины. Не вполне, но всё же. На безрыбье, как говорится, и кабачки икру мечут.

Постинг был навеян вот этим интересным рассуждением, которое сделал alexander_pavl. Небольшая цитата: «Вероятно, именно социологическая точность фильма, идеально лёгшего на ментальность советских людей, сделала его многолетним хитом. Потому что попытки повторить успех «Собаки на сене» в роскошной испанщине «Благочестивой Марты» и «Дона Сезара де Базана» успеха не имели. Там была отличная, не хуже, чем в «Собаке», музыка, были лихо заверченные сюжеты про любовь и страсть, хорошие актёры, но не было ниточки, протянутой к социо-психологической реальности Советского Союза.»