Антитеррористическая утопия

Никакого израильского секрета борьбы с террором не существует

Президент и премьер-министр России в своих первых выступлениях после теракта в “Домодедово” распорядились оказать всю необходимую помощь пострадавшим. Если в такой же ситуации аналогичное заявление сделал бы израильский премьер, медицинские услуги наверняка предложили бы самому политику. По мнению израильтян, помогать врачам лечить раненых или пожарным тушить пожар глава государства не должен. Лидер обязан принимать стратегические решения, а тактика — дело специалистов. Это важное, но не единственное отличие между двумя постоянно воюющими с террористами странами.

     
  фото: Кирилл Искольдский  

Так получилось, что за последние два месяца я три раза слетал из аэропорта имени Бен Гуриона в “Домодедово” и обратно. Благо виз ни россиянам, ни израильтянам получать теперь не нужно, да и билеты стоят недорого. А дел в метрополии у русскоязычного журналиста всегда хватает.

Мне нравится “Домодедово” — это, быть может, единственный аэропорт европейского уровня в России. Если проскочить мимо кафе с безумными ценниками и не обращать внимания на темные стайки гастарбайтеров, из которых опытные стражи порядка время от времени выуживают очередную жертву, то “Домодедово” легко можно было бы спутать с воздушными гаванями Франкфурта, Цюриха или Амстердама.

На этот раз мне, наверное, просто не повезло. В начале декабря, дожидаясь своего рейса, я в течение трех часов наблюдал за операцией по спасению пассажиров махачкалинского самолета. Нужно отдать должное МЧС и медикам — раненых увезли очень быстро. Но вот тех, кому удалось уцелеть, забыли и бросили на произвол судьбы. Люди в окровавленных и порванных одеждах с характерным блеском в глазах (психологический шок) бродили по залу ожидания, разговаривали по мобильникам и с трудом отбивались от постоянно прибывавших журналистов.

Иностранцы от такого зрелища шарахались, местные с пониманием отворачивали головы. Уже в Тель-Авиве я узнал, что спецрейс на Махачкалу был отправлен глубокой ночью. Уцелевшие в авиакатастрофе счастливчики, каждый из которых на Западе, да и на Востоке (в Израиле, например) мог бы рассчитывать на солидную компенсацию после дорогостоящего курса реабилитации, улетели домой через 10 часов выматывающего ожидания. Бесплатной бутылочки воды в “Домодедово” им так и не предложили, ведь их самолет не задерживался — он всего-навсего разбился.

Про ледяной дождь под Новый год рассказывать особо нечего — все и так известно, а виновные, судя по сообщениям в СМИ, уже наказаны. Но впечатления остались незабываемые.

Меня позабавила переписка в “Твиттере” трех застрявших в разных аэропортах друзей. Получилось точно как в анекдоте. Американец жаловался на несвежие сандвичи, европеец на жесткую раскладушку, а русский на то, что в туалете разрешают ходить только по маленькому, — на большее мощностей обесточенного “Домодедово” не хватало.

Третий мой полет оказался удачнее. Снег в Москве не шел, поэтому свет в “Домодедово” был. Рейс прилетел точно по расписанию, очередь на паспортном контроле много времени не заняла, багаж не потерялся. Наверное, поэтому в памяти осталась только одна в общем-то привычная сценка. Милицейский патруль задержал для проверки одного сильно небритого, но зато слабо русскоязычного гражданина.

Справедливости ради нужно сказать, что подобный тип не остался бы без внимания стражей порядка ни в Тель-Авиве, ни в Амстердаме, ни даже в политкорректном Нью-Йорке. Скандал возник из-за того, что гастарбайтер предлагал милиционерам положенные им 500 рублей, а те, ссылаясь на усиление, требовали 700.

Народу в зале было много, потенциальных клиентов тоже, поэтому будущие полицейские согласились на устраивающий обе стороны компромисс. Меня удивил не сам факт взятки (как я уже писал — в России бываю часто), а то, что, несмотря на рождественское усиление, небритого типа не только не обыскали, но даже не проверили документы. Коррупция коррупцией, но ведь и службу надо нести, причем в данном случае одно другому не мешало.

По статистике, около 80 процентов авиакатастроф происходит в результате так называемого человеческого фактора. По терактам таких данных пока нет, но в том, что и здесь, как правило, виноваты люди, сомнений практически нет.

Система безопасности в “Домодедово” ничуть не уступает, а кое в чем даже и превосходит израильскую. Например, просвечивающих сканеров в “Бен Гурионе” пока нет, там по старинке обходятся дешевыми и не очень совершенными рамками. Но вот попытка дать денег представителю службы безопасности в Тель-Авиве приведет не только к аресту взяткодателя, но и к задержке рейса. Ведь это, по мнению израильских секьюрити, очень подозрительный факт.

В Москве к мздоимцам относятся более снисходительно — такова историческая традиция. И тем более непонятно, почему “оборотни в погонах” не держатся за свою службу, ведь она, судя по всему, приносит неплохие деньги.

После каждого взрыва в России меня спрашивают: в чем израильский секрет успеха борьбы с террором? По статистике, спецслужбы еврейского государства предотвращают до 95 процентов попыток терактов.

На самом деле никаких тайн тут нет. Согласно заповедям иудаизма, главной ценностью в мире является человек. Действуя исходя из этого принципа, израильские стражи порядка и добиваются столь невероятных успехов, ведь им помогает все население страны. Техника, конечно, тоже важна, но, произведя нехитрые математические операции, несложно подсчитать, что на “железо” приходится всего 15 процентов успеха. Оставшиеся 80 процентов — тот самый человеческий фактор.

Казалось бы, парадокс, но так это и работает: бутылку воды и доброе слово выжившему в авиакатастрофе, раскладушку, сандвич и туалет застрявшему из-за непогоды пассажиру, проверка документов у подозрительного типа, вне зависимости от суммы взятки, — и система включится, люди начнут доверять, а значит, и помогать властям. Против 140-миллионной армии террористам не устоять.

Скажете — утопия? Наверное, утопия. Но зато в ней, в этой волшебной стране, не придется делать репортажи, выбирая место между разодранными и обугленными кусками человеческого мяса.