Как выглядит выгорание

Быстро же меня накрыло, самой странно.
Разговор про знали-куда-шли и прочее можно отложить на потом. А сейчас, когда вокруг праздники и всякие чудеса расскажу, как мне это все привиделось в новогоднюю ночь.

Десять вечера. Я иду домой с работы, куда меня выдернули утром, прямо от выпекания пряничного домика. Ухудшилась пациентка, которую уже месяц вытаскивали всей больницей. И, казалось бы, вытащили. Сначала тяжеленная пневмония, похоже, в исходе вирусной инфекции. Через пару дней -тяжелейшая кардиомиопатия, с фракцией выброса 18, зонами гипо- и акинеза. 

Несколько дней на левосимендане. Вытащили, стабилизировали, сняли с ИВЛ. Перевели в пульмонологию. Оттуда -снова к нам с одышкой. Опять стабилизировали, перевели и через несколько дней она резко ухудшается. Как любят формулировать в Докторе Хаусе: "у вас печень отказывает!" Боль и вздутие живота, цитолиз -ферменты по 5 тыс, лактат 10, жидкость везде, где только можно. Я честно ехала делать плазмаферез -аппарат в другой реанимации, дежурившие там врачи не владеют этим методом, надо было отправить туда нашего доктора...ну и вообще. Приезжаю, пациентка уже на ИВЛ а в крови не определяется ни один параметр коагулограммы и ТЭГ. Вообще. Плазмаферез, естественно, откладывается, переливаем плазму и криопреципитат, вызываем выездные бригады трансфузиологов и врача отделения эндотоксикозов из Склифа. Пациентка стремительно ухудшается, вокруг бегает ее родня -тоже врачи, из другого стационара, с угрозами -вас тут всех посадят!, обвинениями -это все ваши антибиотики! и требованиями немедленно делать плазмаферез. Выгнать я их, конечно, могу, просто вызвав охрану: все границы они уже перешли. Но никуда не деться от простого факта, что пациентка умирает. Ну выгоню я их и вместо обвинений в том, что спасаем недостаточно активно, появятся обвинения в том, что просто убили. И вообще, я искренне считаю, что рядом с умирающим должны быть близкие.

Так что сознательно позволяю делать из моей бедной головы сливной бочок.

Все закончилось меньше чем за сутки. Мы успели перелить 3 литра плазмы и 20 доз криопреципитата, ввести коагил, а параметры коагулограммы так и не определились. Трансфузиолог -консультант порассуждала об эндогенных гепариноидах и посоветовала продолжить трансфузию. Сделали КТ -огромная печень (это и при пальпации было понятно, печень росла чуть ли не на сантиметр в час) и жидкость везде. Успели, кстати сделать плазмообмен -1,5 литра. Практически перед смертью.

И вот 31 декабря, 10 вечера, я иду домой совершенно разбитая, в спину мне летят проклятия родственников. 

И такие мысли приходят. Смертность в скоропомощной реанимации 25-30%. Практически каждый третий. Ну часть из них, довольно большая, это изначально умирающие, наше дело просто обеспечить банальный комфорт. А за остальных мы вступаем в вот такую битву, которую в итоге проигрываем. Если выигрываем, то это уже остальные 70%. И кажется, что из каждой такой проигранной схватки вырастает дементор, который банально высасывает все, что положено высасывать дементору: силу, надежду, ощущение осмысленности происходящего. С каждым разом дементоры все сильнее, а патронусы...внутри больницы их просто нет. То есть не происходит ничего хорошего, что могло бы перевесить. Ну да, большинство все-таки выздоравливают. Ну так и должно быть, в этом нет ничего особенного. Вне работы, в семье -ну сколько можно тащить из семьи, она тоже не универсальная батарейка.

В общем, патронусы истощаются и гаснут. И все. И никому этого не объяснишь. Дальше вспоминайте все банальности про знали-куда-шли, клятву-гиппократу и вы-живете-за-наш-счет.