«ЛИШНИЕ ЛЮДИ». ЕВАНГЕЛИЕ ОТ СОБЯНИНА

Ответ. О «цифровом рабстве» мы здесь укажем кратко и вскользь, а вот о планах империалистов начёт сокращения трудящихся стоит поговорить подробно.

Итак, у нас снова радость. В России открыто объявился ещё один мальтус.

Недавно на одной из олигархических сходок (видео 

Почему эти граждане стали «лишними» для российской правящей олигархии?

Собянин, один из рупоров этой шайки, долго распинался насчёт «современных технологий», «инноваций» и т. п., но затем фактически признал, что на большей части территории РФ, на которой как раз и проживают эти «лишние люди», промышленное и сельскохозяйственное производство и система обеспечения жизни разрушены «эффективными собственниками», или же скоро будут добиты до конца. Что же, говорит Собянин, раз нет в этих районах производства, дающего прибыли капиталистам (нет «эффективности»), значит, и населения в них тоже быть не должно.

Причём этот людоед не поясняет, куда и почему за последние 30 лет делось производство и инфраструктура на 70% территории бывшей РСФСР, он просто «сопоставляет факты» и приходит к выводу о том, что эти территории должны быть зачищены от людей. Нельзя же, продолжает свою мысль Собянин, и дальше тратить государственные деньги на пособия, пенсии, коммунальные дотации, и вообще на поддержание жизни «экономически лишнего» населения во всех этих районах. Это настоящее расточительство, верещит Собянин, поскольку «мировая практика» показывает, что у государства не может и не должно быть средств для «лишних» родившихся (и живущих) ртов. Такое расточительство, дескать, подрывает позиции «великой России» на мировых рынках, а также отнимает ресурсы от «защиты отечества».

А куда же девать «неэффективное» население?

Собянин от лица своего класса отвечает: согнать в большие резервации, для чего надо, по его мнению, «построить ещё три Москвы». В этих гигантских «нью-москвах» будет якобы сконцентрирована промышленность, торговля и транспорт, что даст работу всем этим лишним миллионам россиян. Тем самым, по Собянину, экономика вновь станет эффективной, у всех будет работа и кусок хлеба. Все кризисы будут преодолены, Россия вырвется вперёд на мировых рынках и приобретёт такую военную силу, что сможет дать по башке любым внешним конкурентам.

У этих десятков миллионов складывается ситуация, когда в прямом смысле доедаются последние запасы пищи, когда ещё есть обустроенное жильё, но уже нечем платить за коммуналку, когда разрушены транспорт и связь, когда дети болеют, но их негде и не за что лечить, когда их надо учить, но для этого нет возможностей и средств, и т. д. и т. п.Ну, что на уме у империалистов, то у них периодически и на языке. Речь Собянина перевести нетрудно. За последние 18 лет «эпохи Путина» капитализм так основательно разрушил избыточные для себя производительные силы социализма, что сам сел в лужу, оказавшись в разорённой на 2/3 стране. Нет общественного производства – распадается и общество, при этом армия безработных становится колоссальной, а вместе с ней так или иначе «лишним населением» становятся и все члены семей этих безработных. А это уже не миллионы, а именно десятки миллионов человек населения, лишённых или почти лишённых самых необходимых средств и условий для жизни.

30 и более миллионов трудящихся превратились или превращаются в дичающих пауперов, для которых в буржуазной России действительно нет ни места, ни средств существования.

Олигархия не желает более тратить свою прибыль на пенсии бывшим рабочим и другим рядовым трудящимся.

Пенсионеров очень много, и хотя пенсии для них малы и в большинстве своём не дают возможности жить даже в полу-голоде, всё же в совокупности на содержание стариков тратятся сотни миллиардов. Какой же интерес путиным, собяниным, сечиным и др. эти миллиарды «выбрасывать в пустоту», тратить их на тех, кто уже искалечен капиталистическим производством, кто выброшен из него и не может более приносить желанную прибыль «эффективным собственникам»?

Что же остаётся российской монополистической буржуазии?

Остаётся силой государства «утилизировать» лишнее население. Для того чтобы сделать часть этого населения «экономически эффективной», можно согнать «лишних людей» в закрытые резервации, где перевести всех трудоспособных на условия рабского лагерного труда (без зарплаты, без личной свободы, за еду и барак). В таких условиях «трудовая повинность» десятков миллионов экономит огромную часть капитала, на которую в обычных условиях буржуазия вынуждена покупать у рабочих их способность к труду. Нетрудно понять, что такой уклад производства действительно позволит российской олигархии получить максимум прибыли, позволит ей повысить свою конкурентоспособность на рынках, сделать себестоимость своих товаров ниже, произвести этих товаров больше, чем конкуренты.

Но можно и не идти на полное превращение рабочего человека в вещь, в собственность новых рабовладельцев, а оставить небольшую лазейку найма и «личной свободы» для того, чтобы рабочий не мог покинуть пределы «нью-москвы» или иного концлагеря, но мог бы при этом получать ничтожную зарплату и кое-как содержать на неё своих детей и стариков, ещё или уже не способных к труду. Как раз в этом случае «кардинально решается» проблема пенсий и пособий.

Большие трудовые концентрационные лагеря, о строительстве которых говорил Собянин, хороши ещё и тем, что позволяют черпать из них сотни тысяч новых солдат для империалистической войны, которую усиленно готовит российское государство и его западные «партнёры». В самом деле, военная служба – это всё же не голодный лагерный, а усиленный паёк и кое-какие льготы для пушечного мяса, и по расчётам собяниных это обстоятельство даст избыток желающих вырваться из ада трудового лагеря.

Смысл гигантских концентрационных лагерей для рабочих ещё и в том, что они – это гарантированный рынок сбыта для товаров, гигантская хозяйская лавка, в которой миллионы рабочих принуждаются покупать втридорога самые паршивые предметы потребления, не имея никакого иного выбора и выхода. Такие «лавки», по сути, уже существуют сегодня в форме крупных и крупнейших торговых сетей, которые шаг за шагом монополизируют всё распределение товаров широкого спроса, сужая выбор и вытесняя мелкую и среднюю частную торговлю.

Но главным мотивом для строительства новых гигантских промзон является мотив классовой борьбы реакционной буржуазии против пролетариата. Самим своим положением издыхающий класс вынужден отчаянно защищаться от революции, а концлагерь как раз и даёт российской (и мировой) олигархии такой инструмент борьбы, который обеспечивает и получение максимальной прибыли, и наиболее полный контроль над обществом.

Такой контроль, кроме вооружённой и чиновничьей силы государства, обеспечивается всеми средствами современной машинной техники: тотальным и вездесущим видеонаблюдением и подслушиванием, применением электронных меток, вшиваемых в организм людей, радиомаяками, спутниковым контролем, спецбраслетами, пультами наблюдения, мощными компьютерами, анализирующими речь, движения, и так далее – всем подобным набором полицейско-гестаповской электроники.

Всё это означает, что хотя в тяжёлых условиях лагеря рабочее движение не может прекратиться, но оно усложняется и затрудняется, а, стало быть, на известное время замедляется и вся революционная работа трудящихся масс. Для монополистической буржуазии, наиболее умные представители которой понимают историческую обречённость своего класса, такое замедление революции принципиально важно – это что-то вроде последней сигареты или последних глотков воздуха перед казнью. За эти «глотки» она и будет отчаянно бороться с рабочим классом.