Гурьевская "мазута"

Есть у меня приятель, который, по его словам, за всю свою немалую жизнь был на рыбалке раза четыре. Или пять. Но никак не шесть. Причём, рыбалка была ещё та: пять мужиков, и ящик водки. Ну, что с него можно взять? И что можно сказать? Только одно – имеет право!

Вот и поехали мы с ним в командировку в славный город на реке Урал, что расположен у самого его впадения в Каспий, и который добрые четверть века тому назад (как, впрочем, и более трёхсот лет до этого!) назывался Гурьев.

Не стану утомлять gideparker’ов подробностями путешествия в вагоне (пусть и купейном) советского пассажирского поезда в период летнего солнцестояния. И с этими неудобствами мы всё время нахождения в пути боролись старым, проверенным способом. Т.е., усугубляли.

…Прибыв к месту нашего назначения и устроившись в гостинице, мы с товарищем порешили, что приступать к выполнению командировочного задания в таком состоянии будет нецелесообразно (могут неправильно понять!). Поэтому, по мере сил выспавшись и слегка поправив здоровье, мы явились пред светлы очи руководства отдела, в который мы были откомандированы, только к пятнадцати часам.

Седой полковник, начальник отдела, где мы должны были провести целую неделю, едва взглянув на наши усталые лица, заявил:

- Ребята, я бы на вашем месте взял бы сейчас банку пива и пошёл бы купаться на Урал.

Но что мой товарищ, скромно потупив взор, заявил:

- Товарищ полковник, к сожалению, пустые банки мы из дома не захватили.

Вызвав одного из подчинённых и поручив ему срочно проявить смекалку и раздобыть две порожние трёхлитровые банки, товарищ полковник освободил нас от своего присутствия.

Когда мы, уже втроём, оказались на берегу Урала, я обратил внимание на одну подробность. По набережной, вроде бы бесцельно, прогуливались женщины, чей возраст и чьи одежды не позволяли и в мыслях допустить что-либо фривольное. И что интересно: у каждой из них в руках была кирзовая сумка. Подобная сумка лет за двадцать до описываемых событий была самой любимой у моей польской бабушки.

Наш сопровождающий вдруг резко остановился  и скомандовал:

- Стоять, мужики!

Сейчас будет такое, чего вы ещё никогда не видели!

Он показал нам рукой на группу парней, игравших в карты на песке примерно метрах в сорока от нас. Один из парней участия в игре почему-то не принимал. Он лежал на берегу так, что нижняя часть его тела, примерно по пояс, находилась в воде. Вдруг он начал быстро-быстро перебирать руками, остальные же, бросив игру, стали одеваться. Когда они полностью оделись, одеваться начал тот, который не принимал участия в игре. Парни тоже стали что-то перебирать руками.

В это время женщины, до этого спокойно дефилировавшие по набережной, бросились с разных сторон к парням.

Из воды медленно показалась голова осетра, а затем и всё туловище. Было видно, что рыбина приличных размеров, примерно в человеческий рост, отчаянно сопротивляется. Но условия борьбы были явно не равны, осётр ничего не мог сделать против силы, воли и разума пяти человек!

Вытащив осетра на берег, браконьеры немедленно вспороли ему брюхо, и икра, называемая на местном сленге «мазутой», столь же быстро перекочевала в кирзовые сумки «Божьих одуванчиков».

Где-то вдалеке раздались соловьиные трели милицейских свистков. Но дело уже было сделано. Когда милиция прибыла на место преступления, на песке оставался только трепыхающийся ещё осётр с распоротым брюхом да огромное число человеческих следов.

И только женщины с кирзовыми сумками (надо полагать, уже совсем пустыми!) продолжали ходить по набережной туда и сюда.

Наш сопровождающий объяснил нам, что мы только что стали свидетелями одного из вариантов ловли осетра на петлю. Осётр, заглатывая пищу, выбрасывает её остатки через жабры. Зацепившаяся таким образом за жабры петля не даёт осетру никаких шансов на спасение.

Впечатление от увиденного было двояким. Поразила смекалка гурьевских «рыбаков»,  или креатив, как принято говорить сегодня. И в то же время было нечто где-то в глубине души, что никак не могло принять такой вид рыбной ловли. Тем более, что, судя по всему, эта «рыбалка» происходила не для души, а ради банальной выгоды.