«Когда я вернусь…»

Первые сборники своих стихов Александр Галич увидел не на Родине, а за границей, в эмиграции. В глухие, застойные времена он разговаривал с народом на языке, которым заговорили только в эпоху гласности:

Если правда у нас на знамени,

Если смертной гордимся гордостью,

Так чего ж мы в испуге замерли

Перед ложью и перед подлостью?

В стихах «Ночной дозор» звучит яростное неприятие сталинщины. Поэт говорит о сотнях тысяч памятников «Вождю народов», тяжёлыми шагами марширующих по ночным опустевшим улицам:

То он в бронзе, а то он в мраморе,

То он с трубкой, а то без трубки,

И за ним, как барашки на море 

Чешут гипсовые обрубки…

Поэт ищет и находит в себе силы противостоять злу:

Я выбираю Свободу, - но не из боя, а в бой,

Я выбираю свободу быть просто самим собой.

Старшее поколение, конечно, помнит и «Старательский вальсок» Галича:

Где теперь крикуны и печальники?!

Отшумели и сгинули смолоду!

А молчальники вышли в начальники,

Потому что молчание – золото!

Промолчишь – попадёшь в первачи!

Промолчи, промолчи, промолчи!..

Отъезд Галича за границу был вынужденным. Глубоко переживая предстоящую эмиграцию, он послал в редакцию «Литературной России» «Открытое письмо московским писателям и кинематографистам»:

«Я писал свои песни не из злопыхательства, не из желания выдать белое за чёрное, не из стремления угодить кому-то на Западе. Я говорил о том, что болит у всех и у каждого здесь, в нашей стране, говорил открыто и резко… Я жив. У меня отняты мои литературные права, но остались обязанности – сочинять свои песни и петь их.» Осталась и магнитофонная запись текста «Я вернусь», сделанная накануне его прощания с Родиной (29 июня 1974г.): «Понимаете, добровольность этого отъезда – фиктивная добровольность, по существу вынужденная…Единственная моя мечта, надежда, вера, счастье, удовлетворение в том, что я всё время буду возвращаться на эту землю.

А уж мёртвый-то я вернусь в неё наверняка…»

Не получилось… Галич погиб нелепой смертью 15 декабря 1977года: перенёсший два инфаркта, он, включая магнитофон, получил удар тока, который и вызвал роковой сердечный приступ.

Похоронен поэт на русском кладбище под Парижем. На памятнике - белым по чёрному граниту - выбиты слова из Библии: «Блаженны изгнани правды ради.»

Виктор Некрасов, один из друзей Галича, провожавших его в последний путь, вспоминал: «Хоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. И в этом было тоже что-то непонятное, несуразное. Не в Москве, где его знали, любили, слушали, собравшиеся у друзей, не в России, поющие его песни везде – в глухой тайге, на Курилах, в знатных домах, в общежитиях, в тюрьмах и лагерях, - а здесь, в Париже, на тихом кладбище Сен-Женевьев-де-Буа…»

И всё-таки справедливость восторжествовала: в 1988 году А. Галич был восстановлен сначала в Союзе кинематографистов, а затем и в Союзе писателей СССР.

Поэт возвратился к нам. Его стихотворение «Когда я вернусь» оказалось провидческим:

Когда я вернусь – ты не смейся, -

Когда я вернусь,

Когда пробегу, не касаясь земли,

По февральскому снегу,

По еле заметному следу к теплу

И ночлегу

И, вздрогнув от счастья,

На птичий твой зов оглянусь,

Когда я вернусь, когда я вернусь…