ИЗ ЖИЗНИ АДВОКАТОВ-4

Публикую еще один из многочисленных рассказов моей приятелки-адвокатессы. Предыдущие опусы публике, вроде, понравились. Многабукав, но для данного сооба это не проблема, как я понимаю.

Когда-то давно, когда мамонты еще ходили по земле, этот человек работал в администрации Приморского края. Потом он, как все эти люди, пошел в бизнес и начал там колбаситься – продавать, покупать, открывать ООО на подставных лиц и производить всякие странные телодвижения, которые у нас принято называть «коммерческой деятельностью». Естественно, все закончилось тем, что его посадили, и я пришла к нему в тюрьму. Мы договорились, что я буду его защищать. Мама дорогая! Если бы я знала, во что это все выльется, я бы, пожалуй, поостереглась…

У него были, разумеется, большие голубые глаза – это мой крест, и нести его буду я! – и печальное лицо. Седые волосы, высокий лоб и косая сажень в плечах. Он производил очень благоприятное впечатление, как, впрочем, все мошенники. За что я их и люблю. Фактура была такая – в далекие девяностые ходила у него в любовницах подруга местного авторитета, с ней они что-то нахимичили, приобретая государственную недвижимость – ее тогда не приобретал только ленивый, я, например, – он ее благополучно «кинул», она обиделась, заплатила кому-то там, и товарищи возбудили уголовное дело.

Самый смак был в том, что при мошенничестве имущество надо ПОХИТИТЬ, то есть стать его собственником. А наш товарищ собственником имущества не стал, стырил его для кого-то другого. Поэтому его нельзя обвинять в оконченном мошенничестве. Ну нельзя, и все тут! Как мужчину без первичных половых признаков нельзя обвинить в изнасиловании. В насильственных действиях сексуального характера можно, ибо у него есть руки, язык и ноги, которые при желании тоже, говорят, можно приспособить, если совсем уж припрет, а в изнасиловании – нельзя.

Но когда эти тонкости останавливали доблестных работников правоохранительных органов? Поэтому моему голубоглазому красавцу не просто предъявили обвинение в мошенничестве, но еще и арестовали. Впрочем, надо отдать ему должное – он долго это арест выпрашивал, пока ходил на подписке. Примерно как широко известный в узких кругах господин Ч. Глумился, стебался и шутил с государством. Государство наше не обладает чувством юмора, с ним не шучу даже я, куда там голубоглазой номенклатуре! Они ж неприспособленные, пороха не нюхали. Это мы, население, знаем, где можно, а где нет, ибо неоднократно были биты по физиономиям (в моральном плане, разумеется). Им вот золотые часы надо коллекционировать, а не шутки шутить....

В общем, пришла я к нему, когда дело уже было в суде и длилась эта бодяга два с половиной года. И все это время страдалец сидел под стражей. В первом же нашем процессе понеслось! Он потребовал перевести обвинительное заключение на немецкий язык, причем, не просто на немецкий, а на баварское наречие! Ибо он - потомственный немец, мама у него, что ли, из фрау, я так и не поняла, но где-то в дебрях 20 томов уголовного дела затесалась справка, что до семи лет маленький мошенник жил с немцами. Судья, очень, скажу я вам, славный и грамотный парень, побольше бы таких, пытался объяснить товарищу, что ему, немцу, уже 57 лет. И за 50 лет он, в принципе, находясь в русскоязычной среде, будучи окружен население Российской Федерации, работая с этим населением в жилищном отделе администрации, мог бы и подучит русский язык. Не говоря уже о том, что почти три года сидит он в СИЗО, также окруженный русскоязычными гражданами. Но упертая немчура стояла намертво - я не понимаю, что написано в обвинении, и все тут. Мне непонятно, в чем меня обвиняют!

Если совсем честно, я тоже не очень понимала, в чем его обвиняют. Да, он зарегистрировал по доверенности на какого-то мужика ООО. Да, у этого ООО была в собственности недвижимость. Да, потерпевшая хотела, чтобы эта недвижимость принадлежала ей, а не ООО. Но она была учредителем, и директору ООО дала доверенность. Сама. Мой немец-то тут при чем, в этих сугубо русских разборках? Но его почему-то обвиняли в мошенничестве. А я тоже не знала немецкий язык!

- Наталья Геннадьевна, - спросил меня измученный судья наконец, когда мы находились в процессе, а чувак бодро орал из клетки: "Моя твоя не понимай!", - а вы-то понимаете сущность предъявленного обвинения? Вы-то можете объяснить вашему подзащитному все тонкости? - Видите ли, ваша честь - завелась я, - как русский человек, я, безусловно, понимаю, что написано в обвинительном заключении. Однако я не уверена, что я смогу облечь свое понимание в те лингвистические конструкции, которые будут понятны моему подзащитному! Судья немного подумал и лег грудью на стол от смеха.

Дальше пришла потерпевшая, эта самая женщина, которую страшно обманули. Немец отрицал вообще все, даже то, что он ее когда-то знал. Он говорил, что впервые видит эту даму и понятия не имеет, о чем она говорит.

Это, как мне показалось, обидело ее больше всего, ибо она считала себя его любимой женщиной. Жена немца рассказывала мне, что дама все время приходила к ним домой в красной мини-юбке, садилась за стол и качала ногой у него перед носом, разговаривая с ним ни о чем.

Я не стала уточнять, почему с дамы первым делом не сняли эту мини-юбку и не затолкали ей в анальное отверстие там же, на столе - если бы, к примеру, к нам в дом пришла моя любимая коллега мужа и попыталась покачать ногой у него перед носом, ушла бы она от нас на руках, это совершенно однозначно. А свои ноги несла бы в зубах. И пусть бы она потом вспоминала Чуковского: "Мой мальчик, мой зайчик попал под трамвай! Он бежал по дорожке...И ему перерезало ножки....И теперь он такой - и больной, и хромой, маленький заинька мой" А не надо бегать по дорожкам, я считаю. Не факт, что ножки пришьют обратно.

В общем, потерпевшая как выяснилось, шесть лет жила в Соединенный Штатах, а потом зачем-то вернулась. Вернулась она, так как ей надо было что-то вылечить. Видать, то, что у нее заболело, в Америке не лечили. Может, душа? Я уточнять не стала, я женщина тактичная. О том, как мы ее допрашивали, я рассказывать не буду, а то до послезавтра придется излагать. Может, потом, отдельно. У меня было к ней 232 вопроса, я посчитала. Ни на один из них она ответа толком не дала, завывая на тему: "Как я его любила, как он меня предал и все мужики сволочи". В целом я с ней полностью согласна, однако странно, что человек пришел к этой мысли в 60 без малого лет. Я точно знала это уже в 28, именно поэтому все наше имущество оформлено на меня. Пусть попробуют отобрать.

В суд она тоже приходила в мини-юбке, и накрашенная, как Волочкова. Брови точно такие же. Сумасшедшие бабы какие-то, честное слово...Ну хоть на столе не сидела и ногой не качала. Допрашивали мы ее три дня. На четвертый она принесла видеокассету (!) и потребовала ее просмотреть. Оказывается, на этой видеокассете было запечатлено, как в 1995 году она и немец танцевали на берегу моря на Шаморе. И это должно было доказать всю несостоятельность его слов о том что он не помнит женщину, и не обманывал ее. Знаете, я тоже далеко не юна, мягко говоря. В моей жизни тоже были мужчины, с которыми мы танцевали на берегу моря, на крышах небоскребов и непосредственно в устье реки в поселке Раздольное. Я не говорю уже обо всякой мелочи, которая терлась поблизости в течение моей долгой жизни. Но вот убейте меня, если я их, во-первых, помню поименно, а во-вторых, храню видеокассету (!) с этими грязными танцами! Я больная, что ли? А уж, уезжая в Штаты, тащить с собой видеокассету, чтобы просматривать ее долгими зимними вечерами - это вообще предел всему. Галоперидол вам в помощь, ранимые вы наши.....

- Это не я! - орал немец во время просмотра, - Посмотрите, у меня между бровей есть продольная морщина, а у мужика на видео ее нет! - Так понятно, - сказал ему судья. - Мужику на видео 30 лет, а вам почти 60.... Немец заткнулся и попросил назначить портретную экспертизу. Его иносказательно послали в Баден-Баден, и тогда он от меня отказался, потому что я не знаю немецкий язык.

Я гордо ушла. Месяца три я приходила в себя и защищала грабителей, разбойников и убийц, этих чудесных русских людей, которые не требовали перевести им обвинительное заключение ни на английский, ни на французский, ни на старославянский. Сидели тихо и печально, терпели правосудие. Но через некоторое время меня опять призвали "на царство".

- Ваш подзащитный уточнил, - важно сказал судья, - что вы за это время выучили немецкий язык, и он просит вас продолжать его защиту. Я вызвал вас, чтобы уточнить - это так? - Да, ваша честь, - ответила я., - я в совершенстве овладела баварским наречием и знаю теперь все, что положено знать русскому человеку. "Гитлер капут" и "Хенде хох". Я готова работать дальше. Хоть с Ангелой Меркель! Судья опять упал грудью на стол и затрясся. Но в процесс меня пустили.

В общем, когда следствие подошло к концу, прения у меня были на 24 листах, я целый день медленно и печально втолковывала обвинению, которое попросило чуваку 8 лет, почему его нельзя осудить за мошенничество. Ну нельзя!!!! Опустим юридические тонкости. Суд ушел на приговор. На оглашение приговора любителя Баварии привезли к 10 утра. Суд читал свои умозаключения 5 часов, с 11 до 16, я запомнила, ибо была, как всегда, на шпильках, а приговор слушают стоя. Чувак в клетке лег на лавочку, укрылся курткой и уснул. Вот это нервы! Он даже похрапывал, мешая судье излагать свои мысли. В общем, наш вменяемый судья переквалифицировал действия немца на "приготовление к мошенничеству" и назначил ему ровно такой срок, какой он уже пробыл в СИЗО - 2 года 8 месяцев. Конвой растолкал чувака и выгнал его из клетки. Прямо в тапочках. Мне его еще и домой пришлось везти.....