ЕДИНСТВЕННЫЕ НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ

Столкновение народов, находящихся на разных ступенях развития или принадлежащих к резко различающимся культурам, обычно оборачивается шоком для одной из сторон или обеих.

Чукчи делились на две группы, различавшиеся по способу ведения хозяйства. Одни звались «анкалыт», жили оседло по берегам морей и занимались в основном охотой на морского зверя и рыболовством.

Другие чукчи занимались кочевым оленеводством, и соседние с ними юкагиры прозвали их «чаучи», что значило «владельцы оленьих стад». Отсюда и русские заимствовали их название в форме «чукчи», но сами они звали себя иначе. Именно к чукчам-оленеводам, «чаучам», относятся наиболее рельефные черты народного характера, о которых тут будет рассказано.

До прихода русских чукчи-чаучи ощущали себя господами над окружающими народами. «Таннгытан» – называли их чукчи, что обычно переводят как «чужак». Но это не точный перевод данного слова. Оно ближе к «чужой» в смысле «нелюдь», «недочеловек». Самоназвание чукчей «лыгъораветлан» или «луораветлан» означает не просто «люди», а, скорее, «единственные настоящие люди».

Чукотские нравы тоже шокировали русских

Обычаи чукчей, их «спартанские» нравы и презрение к смерти были в диковинку не только пришедшим русским, но и окрестным юкагирам, корякам, эскимосам и прочим северным народам. С раннего детства чукотские мальчики и девочки упражнялись в охотничьем и воинском мастерстве (одно от другого было неотделимо). При этом нередки были не только серьёзные раны и увечья, но и убийства. Но чукчи смотрели на это равнодушно.

Раненый или пленный чукча прежде всего искал смерти. То же касается и стариков, становившихся обузой для рода. Жизнь женщин и детей находилась в безраздельной власти главы патриархальной семьи, который мог умертвить кого угодно по своему разумению. Чукотские женщины, когда их брали в плен, то при первой возможности убивали своих детей, а потом и себя.

На «таннгытан» – «недочеловеков» – чукчи смотрели как на потенциальных рабов, от природы предназначенных разводить оленей на потребу чукчам. Захватывали чукчи женщин и детей этих племён, а мужчин обязательно убивали. На руках чукчи делали наколки по числу убитых врагов, и у некоторых богатырей – «эрмэчьитов» – руки по локоть были в татуировках, свидетельствовавших об их подвигах.

Нелегко было вызвать шок у такого сурового и гордого народа. Однако русским это удалось.

Страшный убийца Якунин-Павлуцкий

В фольклоре чукчей запечатлелся демонический персонаж Йэкуннин, чьё имя, как считают, происходит от русской фамилии Якунин.

Историкам неизвестен воевода или офицер с такой фамилией, который бы возглавлял русские военные экспедиции против чукчей. Наверное, такой был среди командного состава, а что именно его фамилия лучше всех запомнилась чукчам – дело случая. Очевидно, что образ Йэкуннина, как и любой подобный образ – собирательный, в нём соединились черты нескольких реальных личностей. Восходит он, несомненно, к периоду наиболее интенсивных и жестоких войн между русскими и чукчами в середине XVIII века. Войн, которые окончились победой чукчей.

В тех войнах у русских на протяжении двадцати лет предводительствовал капитан, затем майор Дмитрий Павлуцкий, в конце концов нашедший смерть в схватке с чукчами в 1747 году. Известно, что он весьма усердствовал во время своих походов по тундре, особенно в 1743 году, когда буквально выполнял указ императрицы Елизаветы Петровны о поголовном истреблении «немирных чукоч».

Его акции устрашения заключались в том, чтобы застать врасплох какое-нибудь становище чукчей, внезапно напасть на его обитателей, истребить их, угнать оленей, сжечь чумы и нарты. В преданиях чукчей Йэкуннин остался как свирепое воплощение зла, которое не только убивает врагов – это было для чукчей неудивительно. Йэкуннин ради забавы мучает пленных: сжигает огнём, расстреливает, сажает на колья. Кроме того, он зачем-то убивает женщин и детей. Отрезанными головами убитых чукчей Йэкуннин нагружает нарты, отправляя их в дар своему верховному шаману где-то в другом мире...

Своей жестокостью Павлуцкий-Йэкуннин вышел за пределы суровой первобытной морали чукчей. С их точки зрения, его поступки не имели оправдания и не укладывались в законы войны. Во всём остальном русский воевода делал с чукчами всё то же самое, что и сами чукчи творили в отношении «таннгытан». Кстати, в русских походах на чукчей охотно принимали участие соседние народы, столетиями страдавшие от чукотских набегов.

Костяные люди с моржовыми мордами и рыбьими глазами, неподвластные духам

Конечно, одной невиданной жестокости было мало, чтобы чукчи сочли русских пришельцев не совсем «таннгытан». Главное значение имело то, что русские были трудно уязвимы и обладали смертоносным оружием, которого сперва у чукчей не было. Чукчи были облачены в доспехи из кожи тюленей или, ещё лучше, из особым образом расщеплённых на пластины клыков моржей. Такие доспехи всегда служили надёжной защитой от копий и стрел. Но не от пуль и ядер. В то же время чукотские метальные снаряды не пробивали русских лат и кирас.

Не зная железа, чукчи сочли, что доспехи русских сделаны из какой-то особой кости, а может быть русские и от рождения покрыты сверху костяным панцирем. Европейские глаза вызывали сходство с рыбами. Усы и бороды наталкивали на ассоциации с моржовым усом. Ну, а самое ужасное, что опустошая чукотские становища, русские были неуязвимы для проклятий, которые насылали на них местные шаманы и нисколько не боялись мести со стороны духов.