Обретет ли себя потерянное поколение?

Центр Левады, который замеряет уровень институционального доверия в обществе, отметило: впервые за пять лет доверие к армии превысило уровень доверия к президенту.

А в целом за все годы в тройку лидеров прочно входят армия со спецслужбами, президент и церковь с другими религиозными организациями. Чем-то напоминает «веру, царя и Отечество».

Доверие к институтам имеет особое значение в социальной психологии. Некоторым образом, оно отражает уровень Веры, ее наличие или отсутствие. 16% доверия к политическим партиям и крупному бизнесу и 30% доверия к СМИ говорят сами за себя. Ни идеалы либеральной демократии, ни структуры рыночной экономики не породили у россиян сколь-нибудь значимых ценностей. Увы, приходится констатировать, что большинство из них представляет так называемое потерянное поколение: от советских идеалов ушли, но новых так и не обрели.

Стоит, правда, оговориться, что общество состоит не из одного поколения. Сейчас в самую зрелую пору вступают наследники «шестидесятников» – это старшая часть общества, и как ни грустно это отмечать, «уходящая натура». Чтобы понять, кто их сменяет, стоит внимательно присмотреться к самим «шестидесятникам».

Шестидесятые годы подарили человечеству небывалый духовный подъем, ознаменовавшиеся эпохальными достижениями в науке, технике, искусстве, в культуре в целом. Какая-то непостижимая волна облетела весь земной шар, круто развернув жизнь и освятив ее идеалами добра, правды и красоты.

Это было похоже на взрыв Вселенной, (подтверждение Фридмана о том, что она расширяется, было получено тоже в эти годы) – взорвавшись, она полетела сквозь годы и расстояния, осветив и семидесятые, и даже восьмидесятые годы.

В 1961 году произведен первый космический полет с человеком на борту и испытание самой мощной в истории атомной бомбы мощностью в 50 мегатонн, в США Дуайта Эзенхауэра сменил президент Кеннеди, по всему миру прокатилась волна освобождений от колониальной зависимости и начато строительство Берлинской стены...

Нынешнее, склоняющееся к закату поколение еще застало шестидесятые в детстве и хорошо помнит пронизывающий все общество культ знаний, великий приоритет интеллекта и бескорыстной – обязательно бескорыстной! - души.

Рязанов, великий художник, точно отражающий время, отметился в шестидесятые двумя своими фильмами: «Дайте жалобную книгу» и «Берегись автомобиля!». В первом из них герой Олега Борисова говорит о том, что официантка должна посетителям ресторана улыбаться «не за деньги, конечно» - и ручаюсь, в зале в это время не было кривых ухмылок.

Разумеется, не за деньги, никому и в голову не может прийти, что деньги могут быть целью и смыслом жизни – и герой Андрея Миронова в фильме «Берегись автомобиля!» беспощадно высмеян – он не только смешон, но и жалок.

Великие шестидесятые – поэты читают свои стихи прямо на площадях и в многолюдных залах. А на концертах музыки зрители пока еще испытывают катарсис – экстазис будет позднее.

Ну, почему? Что это за закономерность, которая и в шестидесятые годы девятнадцатого столетия породило поколение, давшее миру великие образцу духовной культуры? Почему в 60-е?

Не отвяжется мысль, что это каким-то образом связано с войной. В пятидесятые годы в обществе еще доминировало мобилизационное сознание, общество еще по инерции боролось, залечивало раны, хоронило павших и старалось привыкнуть к новой мирной жизни, по кусочкам собирая свою собственную идентичность.

Во время войны вопрос о том, во имя чего стоит жить, был прям, прост и ясен, как и ответ на него. И вот она осталась в прошлом и вопрос вдруг приобрел новое, волнующее и незнакомое содержание. Как будто сняли шторы затемнения с окна – а за ним вдруг увидели солнце, море и туманную линию горизонта…

И начали, начали спрашивать себя…

И отвечать – пока что робко, неумело, коряво. И вот уже в знаменитых «Покровских воротах» один из героев тогдашнего времени сокровенно восклицает: «Живут не для радости, а для совести!».

И другой герой рассказа В. Шукшина, художника чеховского масштаба, тоже мучается этим вопросом – он осознал вдруг, что у него есть душа, и она болит. Душа требует не знания, а веры, надежды, любви.

«Поп легко одной рукой поднял за шкирку Максима, поставил рядом с собой.

- Повторяй за мной: верую!

- Верую! -- сказал Максим

- Громче! Торжественно: ве-рую! Вместе: ве-ру-ю-у!

- Ве-ру-ю-у! -- заблажили вместе. Дальше поп один привычной

скороговоркой зачастил:

- В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о! Вместе! За мной!..

Вместе заорали:

- Ве-ру-ю-у!»(В. Шукшин. «Верую!»)

И только в 1990 году шестидесятые закончились. «Шестидесятники», стараниями которых была затеяна модернизация страны и общества, названная в просторечии «перестройкой», в 1991-м году в последний раз вышли на авансцену, чтобы отстоять эту модернизацию, и после были как-то незаметно оттеснены молодыми, горячими, голодными творцами общества потребления; теми самыми потребителями и мещанами, которые были так презираемы самими «шестидесятниками».

При всей идеологической разношерстности, пестроте символов Веры, духовная жизнь уходящего поколения выпукла, ярка, предметна; есть что принимать и с чем спорить. 

Сегодня мы наблюдаем в зрелой поре поколение, которое уже к наследникам «шестидесятников» никак не отнесешь – это дети восьмидесятых, и советский образ жизни им известен только, в лучшем случае, в пересказе родителей. 

И на подходе – молодежь, которая не только СССР, даже девяностые годы уже не помнит.

Только вот в чем загвоздка – есть ли хоть какое-то представление о том, кто прибежит на радостный возглас: «Здравствуй, племя, младое незнакомое!..»?

Так и хочется спросить у этого, по всем параметрам, потерянного поколения, не создавшего пока что ни шедевров искусства, ни памятников и артефактов духовности: «В чем твоя Вера?».

Владимир Вольвач