Медведевское "отлитое в граните": "Свобода лучше несвободы"

Это прозвучало впервые в феврале 2008 года в предвыборной речи будущего президента Дмитрия Медведева и было повторено на завершающем заседании Госсовета в апреле 2012 –го. "Свобода лучше, чем несвобода. Для человека нет ничего более естественного", - заявил Дмитрий Медведев. Президент подчеркнул, что это главное его политическое кредо, а считать российскую нацию не готовой к свободе - это просто "унизительно". Эта же мысль звучит и у профессора Европейского университета Дмитрия Травина.

«В сегодняшней политический риторике российских властей удивительным образом сочетается два представления о нашем народе. С одной стороны, он талантливый, сильный, справедливый. Но с другой… как он может без покровительства? Изберет фашистов на выборах, сопьется, пропадет, ввяжется в драки. В общем, народ нужно все время держать при себе. И обещать ему демократию в далеком будущем, когда всеведущие патерналисты сочтут его созревшим для самостоятельной жизни.»

Словом, Дмитрий Травин осуждает президента Путина за то, что он не позволяет народу самому вершить свою судьбу. Такая постановка вопроса наталкивает на поиск баланса несвободы, необходимой для исключения избрания фашистов ( как Гитлера в Германии), и объема свободы, достаточного для реального влияния на собственную судьбу. Для решения задачи требуется определиться с критериями для такого баланса. Один из критериев - это свобода как осознанная необходимость. Осознанная означает такой уровень сознания, при котором появляется потребность в свободе. Или, если другими словами, потребность выдавливать из себя раба (хотя бы по капле) перевешивает его привычку терпеть рабство. Ведь раб стоит перед выбором: бьют, но не до смерти; кормят плохо, но не дают умереть с голоду и т. д. А если рванусь на волю, могу и погибнуть.

В то же время свобода одного индивидуума должна оканчиваться там, где начинается несвобода другого. Это второй критерий. Такое ограничение свободы есть недостижимый идеал. Подобный тому, как невозможен КПД = 1. Но можно стремиться к идеалу точно так же, как усовершенствование технического устройства повышает его КПД. Формирование потребности в свободе происходит под влиянием среды обитания.  Ведь бытие определяет наше сознание. А значит и наши потребности. Но среда включает в себя и такие составляющие, как вождь племени, вожак в коллективе или его руководитель, а также верховный правитель вне зависимости от того, как его называть: царь он, генсек или президент. К тому же на формирование наших потребностей, в том числе потребности в свободе, накладывается и генетическая предрасположенность. Одна из них очевидна. Это укорененный патернализм, вызванный семидесятилетием автократического социализма. А это три поколения. Поэтому президент как главный управленец не может его не учитывать. Но с точки зрения Дмитрия Травина всеведущие патерналисты, к коим он относит Путина, ошибаются в оценке этого фактора.

Общество, в котором свобода одного индивидуума оканчивается там, где начинается несвобода другого, справедливое общество. Обоснуем это доказательством от противного. Все мы были свободны распорядиться своим ваучером. Кто – то наивно вложил его в инвестиционный фонд, кто-то продал его по цене бутылки водки, а кто-то их скупил и пробрел сырьевую компанию, став олигархом. Потом стал диктовать правила игры правительству в свою пользу, поскольку правительство от него зависит. Несправедливость очевидная. Чтобы этого не было, процесс освобождения общества от патернализма  должен быть переменным по интенсивности. Иметь свои приливы и отливы. Чередование их – это и есть движение вперед, как движется вперед парусное судно против ветра, меняя галсы.

А в обществе это позволит отстающим догонять передовиков, чтобы не было чрезмерного разрыва, а было стремление к идеалу, когда каждый индивидуум осознает, что его свобода кончается там, где начинается несвобода другого.

Теперь, пытаясь заглянуть с надеждой в будущее, уместно задаться вопросом: есть ли признаки такого движения вперед? Вроде появляются, если присмотреться к схватке помощника президента Андрея Белоусова с металлугическими олигархами  по вопросу “экспроприации“ свердоходов для вложения в социальные проекты.  Потом, но уже более выразительно, это было продемонстрировано еще раз тем же Белоусовым на дальневосточном Госсовете (см. ссылку https://narod-novosti.com/politika/?p=putin-nedovolen-ministrami-belousov-vyihodit-iz-teni&utm_source=finobzor.ru в Народных Новостях).  

“Сегодня во Владивостоке Владимир Путин напомнил, как может быть суров и непредсказуем. Обычно мягкий и даже деликатный к подчинённым на публике, на Госсовете по Дальнему Востоку он вежливо проехался по министрам Дитриху, Орешкину и Силуанову.

Эпизод с последним показателен тем, что сразу после внушения вице-премьеру, который отвечает за весь финансово-экономический блок, слово взял помощник президента Андрей Белоусов. И стал с согласия ВВП буквально надиктовывать всем топ-управленцам, в т.ч. Силуанову и частному бизнесу, какие меры нужно принимать в связи с развитием Дальнего Востока. В частности, Белоусов призвал заключить с угольными компаниями (СУЭК, «Мечел» и др.) соглашения об инвестировании части доходов от дополнительного экспорта топлива в регионы Дальнего Востока, перевести свои центры прибыли в эти регионы. Причём сделано это было в приказном тоне - мол, иначе "загадят" тут Дальний Восток углём после расширения Транссиба, а деньги уведут в другие регионы. Это к вопросу о том, кто реально руководит российской экономикой, об истинном весе Силуанова и долговечности нынешнего состава правительства.”

По сути действия Путина, озвученные его помощником Белоусовым, есть вмешательство государства в экономику. Это полная противоположность того, к чему стремятся либералы, настаивающие на независимости бизнеса от государства. Но такое вмешательство создает другие условия бытия для олигархов, принуждая их осознавать необходимость делиться с народом. Тем самым постепенно формировать в них потребность социальной ответственности. Взамен свободы как вседозволенности.

Но все это пока в перспективе. Сегодня можно уверенно говорить лишь о том, что в воздухе пахнет грозой. Как сто лет назад перед февралем с последующим отречением Николая Второго. Или перед августом 1991-го c “отлучением” Горбачева. Противники Путина есть как на правом либеральном фланге, так и со стороны левоконсервативных сил. У последних для победы есть только один вариант: через народный бунт, через майдан. У либералов, кроме майдана, есть вариант дворцового переворота, потому что их сторонники представлены даже на самом верху, в кабинете министров. Поэтому имеют шанс на дворцовый переворот. Но для них возможен вариант одновременно через майдан и дворцовый переворот (как на Украине “в одном флаконе” то и другое).

Но грозу может начать сам Путин с расчетом на единомышленников в элите и на не коррумпированную ее часть. Есть же в ее среде такие, как таможенник Верещагин, говоривший: «Я мзду не беру, мне за державу обидно». А чья возьмет – скоро узнаем.