Проще убить старушку

Пенсионная реформа, помимо всего прочего, еще и стравливает между собой разные поколения и социальные группы россиян.

Возненавидь ближнего своего — если пенсионная реформа была задумана ради этой цели, то она уже достигнута. 

Провинциалов бесят москвичи с их столичными надбавками. Граждане 55-60 лет, получившие ярлык предпенсионеров, завидуют тем, кто успел выйти на пенсию до реформы. Все вместе они не жалуют силовиков и чиновников с их непомерными для наших нищих палестин пенсионами. 

А тут еще решили распространить на предпенсионеров право требовать алименты с детей — видимо, чтобы отпрыски из полноценных семей начали завидовать сиротам. И началось… Мой «Фейсбук» чуть не раскалился от взаимных упреков отцов и детей. 

Одни стали вспоминать свое тяжелое детство с пятидневкой в детском саду и вечной продленкой в школе. Вторые — подсчитывать, сколько они должны маме-папе, если в 18 уже ушли из дома, а до того слаще морковки и жидкой манки ничего не ели. Третьи припомнили, что не просили их рожать, и что вообще-то никто никому ничего не должен. Четвертые где-то начитались, что в Северной Корее стариков и инвалидов отвозят в резервации, чтобы не портили нервы и пейзаж, и бестрепетно поделились этой информацией. 

Потенциальные выгодополучатели — в основном матери (отцы до пенсии у нас доживают реже) — в ответ разразились хрестоматийным: да я тебе всю жизнь отдала, ночей не спала, между работой и домом разрывалась, на последние деньги учила-лечила, а теперь помирать в нищете должна? Знала бы — не рожала…

За бессмысленно-эмоциональными спорами теряется главный вопрос, который стоило бы обсуждать:

какой смысл при таком патриархальном подходе вообще платить взносы в Пенсионный фонд?

Он-то в этих семейных разборках с какого бока? Давайте тогда эти деньги вкладывать в детей. С детсада объясняя им, что каждая купленная шоколадка и новые ботиночки — не просто знак родительской любви и нежности, а инвестиционные вложения. Правда, при таком меркантильном подходе кровиночка может вырасти большим негодяем и кинуть стариков. Но ведь и государство ведет себя сегодня точно так же. Причем государство кидает нас изначально, а дети у многих вырастают порядочными людьми.

То есть вложения в них куда надежнее.

«Старики вы старики

Старые вы черти

Молодые умирают,

на вас нет и смерти» 

— разные варианты этой частушки, в основном нецензурные, родились в годы столыпинских реформ, когда землю на семью стали получать старики-родители за счет своих детей. Начался конфликт поколений, пошел брат на брата, сын на отца.

Октябрьская революция породила отряды Павликов Морозовых. И, кстати, далеко не все из этих Павликов сдавали своих близких по идеологическим соображениям — зачастую таким образом они просто решали свои имущественные и другие материальные проблемы.

Кажется, сегодня на наших глазах открывается новый сезон сериала «Избавься от зажившегося предка». Одна из приятельниц поделилась цифрами своего семейного бюджета. Ей 52, матери 75, дочери 23. Мать лежит после инсульта, дочь ищет работу после института. При не самой низкой зарплате в Москве в районе 80 тысяч + 15 тысяч пенсии матери-старушки они еле выживают. На уход за лежачим инвалидом уходит около 50 тысяч в месяц (сиделка, лекарства, еда), на коммуналку, проезд, разные сборы и налоги — еще 20. На оставшиеся 25 надо хоть как-то одеть и накормить себя и дочь. 

Если она потеряет работу или, не дай бог, заболеет, нищими станут все трое.

И даже если дочь найдет работу, то в свои 23-25 будет вынуждена содержать двух женщин — предпенсионерку-маму и инвалида-бабушку. «Не удивлюсь, если при таком раскладе она нас рано или поздно возненавидит, — чуть не плачет знакомая. — 

Да я и сама не хочу ей такой судьбы. Ей богу, иногда мысль возникает: лучше бы старушка после инсульта не выжила. Да я и сама не хочу заживаться на этом свете. Как представлю, что дочь будет мечтать о моей смерти — ужас охватывает».

Как назвать государство, которое ставит людей в условия, когда они начинают мечтать о смерти близких? Сначала последовательно «оптимизировав» бесплатную медицину и поддержку инвалидов, а потом подняв пенсионный возраст и породив новую социальную группу изгоев — людей 55-60 лет. Тех самых, которые сегодня, как правило, тащат на себе и подрастающих детей, и дряхлеющих родителей.

Виктория Волошина