БАБУШКА и МУСОР

Понимаешь брат, есть такие нюансы по жизни, о которых не каждому и расскажешь. Всё равно не так поймут. Ты же знаешь… Бывает такая мысля тебя посетит, что выразить и невозможно… Похожее на нирвану, но точно, не нирвана… Скорее дзен…

Короче. Расскажу, а там суди сам…

В нашем пятиэтажном здании, когда-то бывшей советской общаге, разместилось огромное количество разных фирм и фирмочек. Вполне типичное здание, которых по Славянии нашей обдристанной, наверно с десятки тысяч. В них живет и шевелиться наш, так сказать, средний бизнес.

Так как сама бывшая общага расположена далековато от центра города, арендуют тут офисы, как правило, вполне “приземленные” бизнесмены и бизнесменши. Торгаши-посредники, пара каких то агентств, дистрибьюторы всякой ерундой, запакованной в яркие кульки для магазинов и супермаркетов, пластиковые оконщики, бронедверщики, перевозчики и прочий предпринимательский люд. Есть и «непонятные». То есть непонятно чем занимающиеся.

На этажах постоянно стоит шум, гогот и “деловой” базар. Суета по коридорам, стук дверей, споры, иногда драки. Гул и чад офисных машин несется прямо в офисные окна. Летом это особо отвратно. По коридорам, осторожно заглядывая в офисы – утлые однокомнатные помещеньица, ходят торговые агенты, предлагая всякую китайскую ересь. Сосредоточится на чём-то, в такой обстановке просто невозможно. Но народ терпит, так как другого места в городе, с подобной ценой за один квадратный “мэ” найти будет достаточно проблематично. Всякий новый арендатор потихоньку  втягивается в эту обстановку, и начинает её принимать как родную.

Во дворе здания, в качестве “символа» предоставляемых коммунальных услуг, стоит пара огромных мусорных ящиков. Стоит прямо по центру двора, так чтобы подвыпившая братия, выползая из офисов, уже никак не могла спутать, куда выбрасывать остатки своих ежесекундных офисных “полян”. Вид на эти мусорные баки из окон, конечно, не очень презентабельный. Арендаторы бросают мусор не в ящики, а так сказать, «в направлении» ящиков. Таким образом, чаще всего, вокруг них образуется ореол из пластиковых кульков, бутылок, использованных презервативов, салфеток и прочей гадости. Та сторона здания, которая окнами выходит на мусорку, негласно считается “эконом половиной”, а сторона выходящая на обычную, окраинную, но всё-таки улицу с «человеческим» видом, котируется выше, типа “бизнес половиной”. Такое разделение всегда ощущается всеми больше, когда какой ни будь новый арендатор, въезжая на “эконом половину” шумно и скорее демонстративно, чем принципиально, на весь этаж, закатывает истерику. Он возмущается видом. Но делает это осторожно, так как тоже знает, что другого варианта по такой цене, он вряд ли найдет. Постепенно, примерно за неделю-две его возмущение утихает и больше не проявляется. А лицо приобретает привычное для всех суетливое выражение. Иногда пьяное – тоже как у всех. Вид на груды мусора его уже не угнетает и больше не отвлекает от священного процесса «зарабатывания бабла». Так каждый из нас, становился «своим».

Но гадят вокруг баков практически все, без исключения. Бизнес половина гадит, потому что она этого мусора каждый день не видит, а эконом половина гадит потому что, ничем не хочет отставать от бизнес половины. Все эконом-бизнесмены, то есть арендаторы эконом половины здания, каждый по своему, естественно мечтает перебраться на противоположную сторону, находящуюся, по сути, от них на расстоянии коридора, то есть вытянутой руки. Что изредка и происходит, с помпой и треском, под завистливые взгляды бывших собратьев по «эконом» территории. Подобное перемещение означает, что арендатор имеет с хозяином здания “свои” отношения и что его бизнес «достаточно успешно развился за все эти трудовые годы». Это делается с видом, так: «между прочим», что «успех собственно никогда и не “подлежал никакому сомнению” и что «ну теперь то уж можно себе позволить!”

Что интересно. Каждая половина психологически нуждается друг в друге.

Одна в другой видит стимул к росту, другая видит в другой половине подтверждение своего превосходства и успеха. Трудно себе представить пустоту и несчастье, если б таких стимулов не было.

Правда, бывают перемещения и обратного типа, но это очень и очень редко. Какая-то компьютерная фирмочка – группка аутичных ребят, переехала, а точнее перевалилась со всем своим ай-ти барахлом, спокойно так, с половины на половину и продолжила жить своей тихой незаметной жизнью компьютерных ремонтников, какой и жила до этого. Им, философам с платой в заднице, вообще, кажется, всё “по барабану”.

Время от времени, мусор скапливающийся возле ящиков, конечно, кто то убирает, иначе скорость с которой мы его производим и методично разбрасываем вокруг баков, могла бы привести к маленькой коммунальной катастрофе в виде разносимых ветром по всей территории двора, кульков, пластиковых бутылок и презервативов. По которым, иногда мы начинаем ходить, высоко вскидывая ноги, как крадущиеся охотники в зимнем лесу. Бывает, этот поднявшийся ветер заносит кульки прямо в окна, что создает ещё большее чувство нашей безрадостной “эконом” судьбы. Мусор при этом, от обоих бизнес половин выглядит совершенно одинаково.

Иногда по утрам, когда я захожу в свой офис, и включаю последовательно по ежедневной церемонии: свет, упс,  комп, и досыпая выглядываю в окно со своего пятого «эконом» этажа, среди то ли дыма, то ли тумана вижу маленькую сгорбленную бабушку. Она топчется возле этих ящиков, среди всего нашего праздничного мусора, который мы выносим каждый вечер из своих помещений наружу и что-то там делает. Она – причина регулярного исчезновения продуктов труда нашего офис-здания.

Недавно, я случайно узнал, что это приблудившаяся бабушка-алкоголичка. То есть, где она живет всё это время, непонятно и неизвестно. Кто она, откуда, то же неизвестно. Наверно потому, что неинтересно. Наши бравые боевые вахтерши, толстые непробиваемые тетки, стоящие каждый божий день на страже у центрального входа, нанимают её за десятку гривен раз в два-три дня, и она появляется так же тихо как потом и исчезает, сделав свою нехитрую работу.

Изредка, похоже уже подвыпившая, она сидит на вахте за стеклом и с любопытством разглядывает нас, метущихся по этажам бизнесменов. Кто из нас «за стеклом», мы или она, похоже, очень интересный вопрос. При этом, она как-то по-своему, озабочено, “по-старушечьи” болтает с благоволящими к ней тётками вахтёршами. Иногда её поят тут же чаем, из электрического кипятильника. Иногда кормят. В это время, рядом с вахтой постоянно стоит прислонённый к стенке её рабочий инструмент – совок, с длинной массивной ручкой, чтоб можно было работать не сильно нагибаясь, ведро и грубый лавсановый мешок. Всё это постоянно стоит возле вахты, как на страже. Когда кто-то, типа меня, проходя мимо, здоровается «скопом» со всеми этими, находящимися «за стеклом» на вахте, женщинами, она громче всех и опережая всех, то же, здоровается. Её темное обветренное лицо, состарившееся скорее больше от алкоголя, чем от прожитых лет, при этом на мгновение выравнивается и становится правильным и приличным… до слёз от смеха. Руки её, черные и жилистые, как у какого-то фантастического киноперсонажа, покоятся на коленях или теребят старческие грязно-седые волосы, по-простому зачесанными назад. Иногда, когда вахтершам надо куда то отлучиться, бабушка, по их просьбе, сидит одна за перегородкой и сразу становится видно, что она занята выполнением очень ответственной функции. Теперь её лицо становится серьезным, озабоченным, можно даже сказать суровым. И ещё больше становится смешным. Мне кажется, что в такие минуты она тоже чувствует себя частью нашей общаги-организма, разделённого на две - эконом и бизнес половинки, которые не мыслят себя друг без друга… Но бабушка об этом не догадывается. Она не знает об этом и не хочет знать. Он для неё один и един. Как впрочем и мы все едины, на одно лицо, гадящие возле её баков. Как одинаков и мусор, который она старательно убирает за нами.

Наша бывшая советская общага, теперь напичканная бизнесменами средней руки пульсирует, согласно всех своих возможностей. Жизнь сигналит грузовиками и орёт в телефонные трубки о недопоставленных товарах по прайсу… Идет день за днём.

Так уже продолжается бесконечно незаметное время. Я прихожу, ухожу. Иногда здороваюсь, иногда нет. Мусор возле баков методично скапливается и исчезает. Из коридоров изредка доносится шум вперемежку с возмущениями нового въезжающего арендатора. Во дворе мелькают компьютерщики, которым я уже знаю, всё «по барабану», молчаливо курят, мечут бычки в направлении мусорных баков и уходят к себе, в свой мир шнуров и айти барахла. Возвращаются к своему ремонтируемому миру.

Все мы, и я в том числе, продолжаем пить. Пьем посезонно, на праздники, на дни рожденья, на переезды. Пьем и просто так. Выглядываем из окон, каждый со своих, эконом или бизнес половинок. Офисные авто чадят. Летом от них вообще нет жизни никакой. Зимой двор устилается снегом и приобретает благородный вид. До весны на него смотреть даже приятно. Весной с огромных сосулек в верхних частях наших окон, течёт вода и стучит по карнизам, добавляя в нашу бизнес суету оттенок молодости и романтической надежды. Курящие на лестнице женщины начинают продолжительнее смотреть метущимся мимо них мужчинам в след… Второй этаж, самый козырный, из всех, всё чаще оглушается здоровым коровьим смехом девушек по вызову… Весна…

А летом опять начинается всё сначала: переезды, мусор, возмущения и примирения…

Так было до сегодняшнего дня. Хотя, что такое случилось, что могло случиться?

Сегодня вообще то обычный день… Но сегодня, когда я пришел в свой офис и выглянул в окно, я понял что, что-то все же произошло. Что то такое, что я не сразу могу понять. Я прислушался к шуму в коридоре. Он был такой как и всегда. Я снова выглянул в окно, пытаясь сообразить, что меня так смутило…

Мусор…

Мусор, так привычно исчезавший каждые два три дня, уже, почему-то никуда не исчезал. Оказывается, он  не исчезал уже слишком долгое время, чтобы не замечать этого… Я невольно словил себя на мысли о причине… Выглянул в окно. Во двор вышли знакомые ребята из компьютерной фирмы и как обычно, молча закурили. Всё как всегда… Зазвонил мой телефон. Немного заторможенный своей догадкой, я не сразу снял трубку.  На этаже кто то икнул и началось привычное выяснение бизнес отношений… Какие то просчитывания…  Я пытаюсь не думать о своей догадке… и не вслушиваться в то, что говорят в коридоре… Опять телефон…

Нет, ну конечно, я не стану выяснять у вахтерш, куда делась эта маленькая сгорбленная бабушка с испитым лицом, которую, я даже не знаю, как зовут. Конечно, не стану. Не хочу корчить человековнимательность… Я же не чопорно-стыдливый субъект. Просто вахтерши, скорее всего не поймут, моего любопытства, это не тот народ. Сегодня, кажется, они меня приветствовали как обычно… На мое «здрастье», они кивнули, так же как кивали все эти годы. А может мне чего-то и стыдно спрашивать…

Когда я уходил, на вахте никого не было. Так бывало. Я шел мимо. Рядом на привычном месте стоял совок, тот самый, с длинной и массивной ручкой. На стекле белой бумажной простотой висело объявление: «Требуется дворник»…

…

Я остановился… Что-то меня дернуло, толкнуло меня и я…  прикоснулся к ручке совка…  Тут же уловил чей то взгляд. Оглядываюсь. Сзади на меня с любопытством смотрит одна из вахтерш…

Понимаешь… Брат.  Нет я просто понял… Тут просто такое вот чувство. Ну непонятное, какое то… Будто теперь мы уже окончательно разделены. Навсегда. Ведь для кого-то мы должны быть едины, пусть это тысячу раз наивно и смешно. И убого!

Ну хоть для кого-нибудь!!!

А мусора теперь будет  больше. А так… А вообще… все как обычно.

Извини брат, что отвлёк тебя. Просто пробило меня… Бывает…