Почему США охотятся за Путиным

Организационная структура государства - это взаимосвязь и взаимоподдержание звеньев системы управления. Устранение верхушки пирамиды в лице главы государства влечёт обрушение всей пирамиды. Достаточно одной стружки в колбе цилиндра, чтобы весь мотор заклинило и автомобиль не смог двигаться. Если настраивание такой пирамиды требует долгих лет и порой десятилетий, то её слом обходится в считанные дни и недели.

Падение любого режима власти всегда влечёт такие разрушительные последствия для народа, что слом прежней системы управления является тягчайшим преступлением перед обществом. Период либеральных реформ, ядром которых стал распад СССР,  унёс жизней советских людей  больше, чем Великая Отечественная война. Только в России к 2010 году потери составляли 14 миллионов человек. Это очень серьёзно, чтобы задуматься о том. зачем в России кто-то проталкивает очередную революцию. 

И террор Великой Французской революции, и жертвы всех русских революций, включая Майдан в Киеве -2014 оправдывали себя тем, что они отрекаются от старого мира и отрясают его прах со своих ног. Романтика революционной бури служит оправданием массового террора и разрухи. Ведь новый мир строится только на руинах старого, значит, приведение мира в состояние руин есть цена прогресса. 

Свержение царя позволило разрушить Российскую империю за один день. Поселение Горбачёва в Форосе разрушило СССР за один день. Свержение Януковича в один день запустило отделение Крыма и Донбасса. Свержение Путина мгновенно выведет из состава России Татарстан, Кавказ и Дальний Восток. Повиснут в воздухе Кубань и Дальний Восток. Отвалится Калининград. Вся машина управления встанет и в государстве начнётся распад. А есть такие, кто думает, что победят борцы с коррупцией и поведут Россию к сияющим высотам демократии и прогресса? Простота действительно хуже воровства. 

Именно поэтому США стремятся устранить лишь первых лиц неугодных им государств. Их объявляют злодеями, преступниками, кровавыми тиранами, покровителями всего мыслимого и немыслимого зла – и тем самым начинают строить стену между ними и их окружением. Требование в ультимативном порядке строить власть в режиме демократии, то есть с существованием узаконенной оппозиции, даёт возможности внешнего вмешательства во внутриполитический процесс. США стремятся имплементировать в сирийскую власть как можно больше своих агентов и марионеток – это называется «демократия». 

В России Путину даётся понять, что всякий процесс его личного диалога с Западом возможен только при условии сохранения им во власти ряда прямых западных агентов, которых нельзя сметь и думать удалить из системы управления.

И поскольку Путин не может допустить этих агентов в сферу армии, разведки и дипломатии, то он вынужден оставить им в качестве Идлиба для террористов сферу экономики России. Там все "друзья США" и сконцентрированы. И любая попытка зачистки этого пространства влечёт за собой химические атаки в ВАДА, в Солсбери, в Идлибе – далее везде. Это лишь часть общей стратегии свержения Путина как средства разрушения управления в России.

Нелепо думать, что после краха управления в государстве гражданская война не обязательна, и её можно проскочить. Гражданская война в таком случае обязательна. Любой режим власти имеет оппонентов, вынашивающих альтернативные проекты устройства общества. Столкновение неизбежно. Сам факт возникновения вакуума власти всвязи со свержением первого лица запускает процесс этих столкновений. 

Экономика – это то, что в отличие от ядерной физики касается всех. Но это не значит, что в экономике все разбираются. Как и ядерную физику, её понимают единицы. Но стремление добиться от экономики приемлемых условий жизни порождает массу упрощённых моделей, внедрения которых начинает требовать колоссальное количество профанов.

Представьте себе, что общество, проникнувшись идеями экономии материалов, начинает требовать об авиастроителей сокращения площади крыла самолёта. Или резкого вывода самолёта из пикирования, не считаясь с прочностью конструкции и устойчивостью пассажиров к перегрузкам. Вы полетите на таком самолёте? Но сейчас в экономике возникла огромная масса болельщиков, думающих, что все наши беды от недостатка денег, и стоит послушать Глазьева, который понимает то, что не понимает никто, и напечатать денег - и всё встанет на свои места. 

Глазьев – кибернетик, то есть он бумажный МАТЕМАТИК-ТЕОРЕТИК. Математика живёт моделями. У модели своя логика и она выглядит безупречной. Но модель всё же не реальность, так как она проще реальности. Реальность социума – не реальность модели социума. В модели не учитывается сопротивление социальной  среды. А в жизни это сопротивление сделает модель неадекватной тому, что получится в реальности. И ещё – математика – не история.

А в истории, как известно со времён Екклезиаста, всё уже было под Солнцем. 

В истории уже был прецедент, когда таким способом Глазьева пытались достичь богатства.

И деньги были куда реальнее – не бумажки, а золото. Потоки золота и серебра из Южной Америки в Испанию утопили экономику испанской империи в инфляции. Вместо взлёта могущества она рухнула в историческую бездну. То есть механизм генерирования денег через эмиссию в разных её формах уже опробован человечеством и ни к чему хорошему не привёл. Крушение финансов испанской империи тому пример. 

Математик Глазьев, возможно, не удерживает этот момент в фокусе внимания. А банкиры помнят эту катастрофу. Именно с тех пор все центральные банки мира главное своей задачей считают не экономический рост, не эмиссию, а стабилизацию валют. Эмиссия вторична, она служит цели не роста, а стабилизации валюты. И после стабилизации идёт рост. Ибо на падающей, обесцениваемой валюте никакой рост, в принципе, не возможен. Тот, кто этого не понимает – проигрывает, не поняв от чего.

Эмиссия без привязки к стабильности валюты – это путь в инфляцию, на смену которой приходит дефляция. То есть цены растут, а экономика падает. Глазьев зафиксировать стабильность валюты предлагает решением ЦБ. Каковы побочные эффекты – не сказано. А в этом как раз вся суть.

В мире возник новый метод генерирования денег – через долги. Под эти долги создавались ценные бумаги в виде деривативов, пока этот цикл не пришёл в исторический тупик. Но Глазьев предлагает нам не долги с деривативами – он предлагает эмиссию. Это не исторический, а доисторический тупик.  Фактом науки является не простой рецепт достатка (зафиксируем курс и напечатаем денег при контроле за финансовым и операциями), а то, что не выработано приёмов противодействия разгону объёма деривативной массы в безопасных для экономики количествах. То есть не выработано приёмов стабилизации финансов. Тут мы стоим на пределе научного знания. И всё, что вне этого предела – лишь гипотезы. А всякая гипотеза  - это концентрация на одном и игнорирование другого. В теории так можно - в жизни нельзя. 

Деривативы сами по себе, как и деньги, и ценные бумаги, и биржа – не добро и не зло. Это инструмент. Проклинать деньги – это денежный фетишизм. Инструмент хорош или плох только тогда, когда его к месту или не к месту применяют.

В жизни все эксперименты всегда приходится ставить прямо на обществе. И через 25-30 лет подводить первые итоги - получилось или нет. Естественную убыль при этом принято списывать в издержки эксперимента. Миллионы чьих-то жизней легли в обоснование каждой ложной гипотезы неудавшегося социального эксперимента. Не возражаете, если на этот раз это будут жизни вас и ваши х близких? Тогда - вперёд, к блистающим высотам очередной революции! И не забудьте - ни одни делатели революции не дожили до вкушения её плодов. Вы не будете исключением. 

Вот почему США так любят демократию и так хотят свергнуть Путина в России и Асада в Сирии. Что делать с финансовыми проблемами, не знает даже Трамп. Может, пусть Глазьев сначала на США потренируется? И может не случайно Британия так не любит революции у себя и так держится за свои монархические традиции? Глазьева на них нет. 

Да, тут может возникнуть вопрос - а что же нам-то делать? Самый честный ответ будет вот какой: а этого никто не знает. Даже Глазьев. Он никак не говорит, как блокировать инфляцию при его модели насыщения экономики деньгами. Лишь смутно угадываются некие контуры  контрольно-управленческого блока советского типа, чьи контрольные полномочия будут постоянно расширяться, потому что их будет всегда недостаточно. Что в итоге возникнет за модель?

Как не подавить в ней тенденции роста? Как предотвратить превращение бюрократии в главный правящий класс, вобравший самые худшие черты как советской, так и нынешней бюрократии? Ничего этого у Глазьева нет. Нам предлагают ввязаться в драку - а там по ходу станет видно. 

Я прошу Глазьева - Сергей Юрьевич, мы с вами из одного поколения. Мы трижды пережили крах системы - сначала детьми в 1964-м, когда сместили Хрущёва, потом в 1985-м, потом в 1991-м. Нас носило по жизни, как осенний листок из популярной песни. Сколько раз мы с вами перестраивались. В каких партиях только не состояли. Где мы только не были и кем мы только не были.

Вы уже как-то пристроены, а я 25 лет каждые 3 года менял сферу деятельности, всякий раз начиная с нуля. Теперь я преподаю свой жизненный опыт. Ещё раз начинать жизнь с нуля я уже не выдержу. И я не один такой, вот в чём дело.

Потренируйтесь, пожалуйста, сначала на англичанах. Как только они начнут, и у них получится - я первый встану в ваши ряды. А без апробации больше не надо нововведений. Это касается всех возмущённых и жаждущих революции. Поверьте, в мире есть более достойные революции нации, чем мы. Давайте на этот раз поучимся не на своих, а на чужих ошибках.