Образование в Белоруссии: между СССР и Болоньей

По мнению части граждан СНГ, бывшая БССР «сохранила все лучшее от Советского Союза». Например, систему обучения, которая, правда, тянет страну назад.

Перемены в системе образования Белоруссии начались с реформы школ в 1988 году, которую запустил глава Минобраза еще БССР Михаил Демчук. Это был рубеж, который отделил белорусскую школу от советской. Сначала в неявной форме, потом в очевидной. Благодаря министру-новатору школы начали разделяться по уровню получаемого образования. Появились гимназии и лицеи.

После распада СССР поначалу шла определенная «десоветизация» белорусской школы. К 1 сентября 1993-го были готовы новые, «национально ориентированные» учебные планы и программы. Как лозунг это было понятно, как конкретное содержание — не совсем. Как можно было, например, «национально ориентировать» математику или физику? Тем не менее, почти два года школьники учились по новым пособиям, но после прихода к власти Александра Лукашенко все резко изменилось: министерству образования вменили в вину то, что якобы собственными учебниками оно пытается поссорить Белоруссию и Россию. Администрация президента даже предлагала вернуться к учебникам Советского Союза, хотя это предложение в итоге не прошло.

Однако в 1995-м в белорусских школах были заложены основы профильного обучения. Для этого были разработаны учебные планы, в которых вместо фиксированного количества часов, выделенного на изучение предмета, предлагалось три варианта на выбор. Школы могли самостоятельно определять (вместе с родителями учеников), изучению каких предметов отдавать предпочтение. Также была установлена обязательная нагрузка — максимальную каждая школа выбирала себе сама. На тот момент еще считалось, что это дело школы, учеников, их родителей, а не Минобраза.

В 1996—1997 годах разрабатывалась новая реформа. Ее концепция предполагала три основных элемента: новые технологии обучения; обязательное базовое образование становилось 10-летним, а общее среднее — 12-летним; в 10-11 классах (первым классом был нулевой) вводились «профили». Концепция была одобрена в 1997 году на первом съезде учителей, где присутствовал Александр Лукашенко. Переход на 12-летнее образование начался в 1998 году. Но дойти до профильного обучения в 10−11 классах ни один выпуск реформированной школы не успел. В апреле 2008-го Лукашенко назвал 12-летку «одним из самых острых вопросов развития образовательной системы». Он заявил, что обществу не нужно 12-летнее среднее образование с профильным обучением, подписав декрет о возврате к 11-летке.

В 2002 году школы перевели с 5-балльной на 10-балльную систему оценки знаний. В 2003-м — очередное новшество: вместо вступительных экзаменов в вузы ввели централизованное тестирование (аналог российского ЕГЭ). В первый год ЦТ заменило не только вступительные экзамены, но и выпускные. Однако по результатам первого тестирования оказалось, что большую часть учеников нельзя выпустить из школы — они получили неудовлетворительные оценки. Так что это нововведение тут же свернули — школам приказали отдавать аттестат по годовым оценкам. И на следующий год ввели и выпускные экзамены, и ЦТ.

В январе 2017 года в Кодекс об образовании были внесены изменения, в соответствии с которыми школьники смогли идти в первый класс с 5 лет. А факультативы в субботу разрешили для учеников не только 9-11-х классов, но и для 5-8-х. Наполняемость классов позволили увеличить до 30 учеников, до этого в средней школе было максимум 25, а в лицеях и гимназиях — 20.

Тогда же Минобразования возглавил Игорь Карпенко, лидер провластной Коммунистической партии Беларуси. Он начал возвращать советскую практику: вернулась стандартно-убогая школьная форма, учеников заставляли вступать в октябрята и пионеры, а потом и в БРСМ (Белорусский республиканский союз молодежи, аналог советского комсомола). Учителям предписывалось обеспечить максимальный уровень вовлеченности детей в эти организации, что стало причиной огромного количества конфликтов. Были убраны вступительные экзамены в гимназии — туда стали принимать всех желающих, тем самым сводя к нулю их отличие от обычной школы.

Высшее образование

В первые годы независимости, да и все 90-е, развитие высшей школы в Белоруссии шло так же, как и в большинстве постсоветских стран. Вузы быстро коммерциализировались: уже существовавшие государственные массово открывали платные отделения и специальности, одновременно буквально на ровном месте открывались разнообразные университеты и академии.

Этот процесс более-менее начал упорядочиваться в начале «нулевых». Тогда ведущий негосударственный вуз — Европейский гуманитарный университет (ЕГУ) — власти просто «выдавили» из страны: сегодня он работает в Вильнюсе. Ряд негосударственных образовательных учреждений обанкротился, так как власти очень ужесточили условия их работы. Некоторые — перешли «под крыло» структур Союзного государства России и Белоруссии. Однако приоритетной политикой стала коммерциализация государственных вузов, которым постоянно сокращали госфинансирование, заставляя набирать студентов-«платников». Сегодня 50% белорусских студентов обучаются за деньги.

В начале «нулевых» Александр Лукашенко начал все чаще говорить о том, что студенты учатся слишком долго, что им нужно быстрее приходить на производство, и 5-летний срок обучения неоправданно велик.

В результате в 2006 году 15% специальностей было переведено на 4-летнее обучение. С 2013-го уже в большинстве вузов обучение длится 4 года. «Хорошо хоть врачей не начали по 4 года учить», — грустно шутили в Белоруссии.

Также в начале 2000-х была полностью ликвидирована академическая и университетская самостоятельность, вузы стали по сути «отделами» Минобразования, с жесткой идеологической вертикалью. Было введено обязательное распределение: любой, кто отучился на бюджете, должен был отработать несколько лет там, куда его пошлют — обычно где-нибудь в глубинке, где всегда не хватает специалистов.

С 2003 года в сообществе высшей школы ломались копья по поводу включения Белоруссии в Болонский процесс. Преподаватели считали, что это нужно для повышения уровня образования, студенты хотели получать дипломы, признаваемые за рубежом, но в Минобразования заявляли, что нужно сохранить советскую систему — «лучшую в мире». Формально интерес Белоруссии к Болонской системе был обозначен в 2011 году. На тот момент министр образования Александр Радьков сказал, что присоединяться страна к ней будет, но в тоже время менять в системе образования ничего не станет. После этого прием Белоруссии был отложен, но в 2015-м решением министров образования стран Европы республика была все же включена в Болонский процесс. Но оно сопровождалось важными условиями, однако за три следующих года для их выполнения не было сделано ничего. В результате сегодня белорусские абитуриенты стараются поступить в первую очередь в польские и российские вузы, а уже затем — в белорусские.

В итоге Белоруссия остается едва ли не единственной страной в мире без национальных стандартов квалификации — до сих пор используются тарифно-квалификационные справочники СССР. Белорусские дипломы по умолчанию не признаются за рубежом, и наоборот. Сохраняется система распределения и льгот с дискриминацией студентов частных вузов. Попытки международного сообщества что-то объяснить и внедрить новшества в практику образовательного процесса встречают отторжение, экспертная помощь не востребована.

А ведь Болонский процесс — едва ли не единственный успешный проект Большой Европы «от Лиссабона до Владивостока». И только в Белоруссии чиновники от образования заявили: советская система была лучше, мы ее сохраним, а Европа нам не указ.

Уроки белорусской истории

Как известно, после распада СССР возникшие на его территории национальные государства в корне переписали свою историю, стремясь как можно дальше дистанцироваться от всего советского, а желательно — и русского. Но Белоруссия стала исключением. В ее системе образования национально-ориентированная интеллигенция до сих пор не имеет веса: историю пишут и преподают по методикам, авторы которых заканчивали Высшую партийную школу.

В результате сегодня в учебниках истории видно стремление угодить сразу всем, но при этом ни в коем случае не дать школьникам или студентам «повод для национальной гордости». Например, в белорусских учебниках создание СССР и установление советской власти рассматривается как добровольное решение белорусов. «Договор о создании СССР заключили между собой четыре независимые советские республики: БССР, РСФСР, УССР и ЗСФСР. Союз ССР создавался как добровольное объединение равноправных республик, как единое союзное государство», — написано в учебнике истории Белоруссии с конца XVIII века по 1999 год.

Репрессии в СССР рассматриваются осторожно, хотя и отмечается, что множество людей были расстреляны ни за что: «Защищая себя, государство в очень резкой форме вело борьбу против сил капиталистической реставрации. Значительное количество арестованных присуждались к расстрелу. При этом многие дела были сфальсифицированы». А вот распад Союза преподносится в белорусских учебниках как событие, достойное сожаления: «На руинах СССР возникло аморфное, нежизнеспособное Содружество Независимых Государств».

«В советские времена история Беларуси в учебниках начиналась, по большому счету, с 1917 года. Конечно были разделы про древнюю историю, но они были неясными и выглядели вырванными из контекста. То есть фактически до 1917 года не было стройной и связанной истории и нельзя было толком понять откуда и как появились белорусы, — высказал свое мнение „Росбалту“ Виктор Евмененко, директор Института белорусской истории. — Сегодня история белорусским школьникам преподается более стройно, последовательно. Только вот с пробелорусским взглядом на историю все еще плохо в учебниках уже казалось бы независимой страны. Многие вредные для белорусского самосознания мифы  все еще кочуют из учебника в учебник, что никак не способствует развитию гордости за свою историю».

Действительно, в других постсоветских странах эволюция учебников истории идет в сторону их все большей «национализации», а в Белоруссии — наоборот, скорее, «интернационализации». В 2010 году заместитель министра образования Белоруссии Казимир Фарино даже выступил с инициативой создания единого учебника истории для стран СНГ.

В общем, сфера образования в Белоруссии «зависла» между стремлением чиновников сохранить советскую модель, в которой им комфортно, и желанием учащихся получать образование по модели европейской, с актуальными знаниями и навыками и признаваемыми за рубежом дипломами. В результате не получается ни первое, ни второе. И как долго еще сохранится такое «безвременье», сказать сложно.

Михаил Петровский