Ходорковский и Путин

Дело Ходорковского - это продолжение гражданской войны, которая никогда не затихала в России с семнадцатого года. И, скорее всего, не в семнадцатом началась. Войны между стремлением к свободе и стремлением к рабству, между толпой и личностью, уважением к человеку и презрением к нему. Желанием взять на себя ответственность за свою жизнь и желанием спрятаться в глубине роя. Между Россией пушкинской и бенкендорфовской, декабристской и аракчеевской, толстовской и победоносцевской, ахматовской и ждановской. Сражение идет между двумя мироощущениями. Своими делами - но также речами и тем, что важнее слов, - Владимир Путин стал воплощением рабской, крепостной психологии, а Михаил Ходорковский - свободного, самостоятельного человека. Его последняя речь свидетельствует, что он сумел подняться до высоты своего положения. Он осознал, чем невольно стал и за что несет ответственность. Такое случалось в истории. Например, с Борисом Ельциным. 

Снова столкнулись два понимания мира. Одно понимание свойственно звериной стае. Мир одного - вертикален, он чтит силу в форме насилия, старшинство, патриархальность, иными словами - иерархию. Его бог - страх. Его привычное состояние - обида, его утешение - месть. Он не доверяет никому, поскольку не доверяет миру, он циник до мозга костей - то есть, полагает, что все люди такие же, - и, в конечном счете, ненавидит жизнь как состояние души, которой не существует.

Это мироощущение, приведшее к краху России в двадцатом веке. По правилам таких людей она существовала почти восемьдесят лет. 

Мироощущение другого - я сужу по его делам, речам и так далее - ощущение самостоятельного человека. Его мир - горизонтален, все имеют в нем равные права, все может быть подвергнуто сомнению, авторитет не связан с положением и т.д. В нем есть и нежность, и легкость, и улыбка. Уверен, на тему двух этих противоположных мироощущений написаны тома. Но достаточно прочитать воспоминания Людмилы Путиной (если сумеете достать исчезнувшую отовсюду книгу) и интервью Инны Ходорковской, чтобы лишний раз понять, как мироощущение их мужей определяет поступки и, в конце концов, политику. 

За этими двумя мужчинами стоят две России и два будущих.

Обе России понимают, что лежит на весах. 

Экономисты говорят, финансовый кризис был связан с кредитами. Свобода, доставшаяся большинству за так и потому превратившаяся в двадцать лет покупки иностранных вещей, была дана нам в кредит. Не мы за нее платили. Люди, пришедшие во власть, не провели люстрации. Им не хотелось быть похожими на прешественников. На самом деле, это было не великодушие, а трусость. Надежда, что как-нибудь само рассосется. Как сама собой пришла свобода, за которую сражались и погибали совсем не те, кто ее получил. Свобода в кредит. 

Теперь придется платить.