Хвастовство СССР перед ВОВ.

  Диктатура, монополизированные СМИ, возможность оболванивать народ, хваля Вождя и его подельников, приукрашивая действительность, оправдывая  нарушения законов человеческих и заповедей Божьих, воспевая войну и захваты ЧУЖИХ земель, превращая людей в зомби без чести и совести, готовых выполнить любой приказ начальника, отсутствие контроля за властью,  насаждаемые сверху ненависть к инакомыслящим, к соседним странам, к демократии, свободе,  НЕИЗБЕЖНО искажают сознание, коверкают души людей и ведут страну к гибели……

 Ложь и пропаганда лилась рекой перед Великой отечественной войной и уже не было сил, способных разоблачить обманщиков, преступников и донести до большинства людей ПРАВДУ, пробудить в людях честь, совесть, инстинкт самосохранения……

 В руководящих креслах сидели НЕ профессионалы своего дела – их уничтожила почти всех советская власть, ненавидящая умных и порядочных, имеющих честь и совесть людей, и посадила руководить народом и армией послушных, раболепных, трусливых, не смеющих перечить начальству, человекоподобных……..Были исключения из правил, но это были ИСКЛЮЧЕНИЯ……..

 Всем нам УРОК: губительно, когда СМИ монополизированы и люди НЕ видят все плюсы и минусы власти, не имеют перед собой ПОЛНОЙ картинки происходящего в стране и мире, не слышать ИНОЕ мнение!

 “Как раз в январе 1934 года товарищ Сталин прозорливо указал:

 “Дело явным образом идёт к новой войне….Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны…..А те, которые попытаются напасть на нашу страну, - получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно было им совать своё свиное рыло в наш советский огород”.

 При этом, нет сомнений, зарубежный пролетариат и “многочисленные друзья рабочего класса СССР” не преминут воспользоваться случаем и ударят в тыл “своим угнетателям, которые затеяли войну против отечества рабочего класса всех стран”.  (Владимир Бешанов  “Кроваво-красная” армия. По чьей вине?”, Москва, 2010 год, стр. 85)

 “Оценивая сложившуюся международную обстановку, А.А. Жданов на ленинградской партконференции, напомнив, что СССР является “ державой самой сильной, самой независимой”, заявил, что фашизм – “это выражение мировой реакции, империалистической буржуазии” – угрожает главным образом Англии и Франции. В этих условиях Англии очень хотелось бы, чтобы “Гитлер развязал войну с Советским Союзом”, поэтому она остаётся в стороне, рассчитывая “чужими руками жар загребать, дождаться положения, когда враги ослабнут, и забрать”. ПО уверениям Жданова, это манёвр разгадан Москвой, которая будут “копить наши силы для того времени, когда расправимся с Гитлером и Муссолини, а заодно, безусловно, и с Чемберленом”.

 В отчётном докладе ЦК ВКП(б) XVIII съезду партии Сталин сформулировал задачи советской внешней политики в условиях начала новой империалистической войны и стремления Англии, Франции и США направить германо-японскую агрессию против СССР.

 Советский Союз должен “проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками; всемерно укреплять боевую мощь” своих вооружённых сил и “крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованных в мире и дружбе между народами”.

 Из контекста речи становится ясно, что “поджигателями войны” являются страны, проводящие политику невмешательства: Англия, Франция и США. В этих условиях целью советского руководства было использовать кризис и противоречия великих держав для дальнейшего усиления своего влияния в мире с перспективой окончательного решения вопроса о существовании капиталистического общества. ….

 Весной 1940 года Гитлер “повернулся спиной” и начал вторжение во Францию. Казалось, вот случай “проломить череп”, удобнее не бывает:  вермахт упирается в неприступную линию Мажино, истекает кровью в боях с самой большой сухопутной армией Европы, и тут Красная Армия приходит на помощь странам, стонущим под нацистским сапогом.

 Сразу после подписания мира с финнами (марта 1940 года) началась ускоренная переброска  прошедших боевую школу советских войск на западную границу. К концу июня СССР мог выставить против Германии 84 стрелковых и 13 кавалерийских и механизированных дивизий, подкреплённых 17 танковыми бригадами (200 танков в каждой). Сухопутная армия Германии на тот момент располагала у советских границ 12 пехотными дивизиями. Из них 9 были ландверными.

 Молотов в узком кругу откровенно высказался о намерениях советского руководства:

 “Сегодня мы поддерживаем Германию, однако ровно настолько, чтобы удержать её от принятия предложений о мире до тех пор, пока голодающие массы воюющих наций не расстанутся с иллюзиями и не поднимутся против своих руководителей…..

 В этот момент мы придём на помощь, мы придём со свежими силами, хорошо подготовленными, и на территории Западной Европы …произойдёт решающая битва между пролетариатом и загнивающей буржуазией, которая и решит навсегда судьбу Европы”.

 Случайно ли (хотя Сталин почти ничего не делал и ни одного слова не сказал просто так) указом Президиума Верховного Совета от 7 мая 1940 года в Красной Армии были введены генеральские и адмиральские звания, что вполне естественно для любой профессиональной армии. Но для РККА эти звания были принципиально новым явлением.

 Раньше слово “генерал” должно было ассоциироваться у красных бойцов с образами классовых врагов, “организаторов контрреволюции, палачей свободы”, теперь – с “верными сынами социалистической Родины, умелыми воспитателями подчинённых”. Важной причиной для принятия такого решения указывался факт “острой военно-политической обстановки”.

 К удивлению всего мира и крайнему разочарованию Сталина, кампания на Западе не затянулась. Гитлер, продемонстрировав образец “молниеносной войны”, разгромил Францию за сорок дней. 22 июня 1940 года в Компьенском лесу фюрер принял капитуляцию. Товарищ Сталин, узнав об этом, матерно ругался и решил подготовиться более основательно.

 После дополнительной проработки к 18 сентября 1940 года советским Генштабом был подготовлен новый вариант плана, который предполагал возможность использования главных сил Красной Армии, в зависимости от обстановки, на Северо-Западном или Юго-Западном направлениях. Эти варианты развёртывания советских войск получили соответственно наименования “северный” и “южный”. Географически бассейн реки Припять почти точно посередине разделял Западный театр военных действий – отсюда два основных направления.

 5 октября 1940 года Сталину и Молотову данные планы были доложены. В ходе обсуждения Генштабу было поручено доработать план с учётом развертывания ещё более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта. В результате было предусмотрено увеличить здесь численность войск на 31% по дивизиям, на 300% по танковым бригадам и на 59% по авиаполкам . 14 октября 1940 года “южный” вариант был утверждён в качестве основного.

 Для наступления он был более выгоден, поскольку пролегал по более удобной местности, отрезал Германию от основных союзников и источников нефти, выводил советские войска во фланг и тыл противника.

Тогда как удар на севере приводил к лобовому столкновению с основными силами германской армии и требовал прорыва укрепленных районов на очень сложной местности…..

 Развитие Красной Армии в 1939-1940 годах было фактически скрытым мобилизационным развёртыванием, так как по принятой летом 1939 года системе мобилизационного развертывания количество соединений и частей в мирное время доводилось до уровня военного времени, что упрощало процесс мобилизации, сокращало его сроки и должно было способствовать более высокой степени боеспособности отмобилизованных войск. Большая часть  запланированных сил уже была сформирована или заканчивала формирование к лету 1941 года…….

….с каким энтузиазмом они готовились воевать “на чужой территории”. В мае 1940 года командарм 2-го ранга Мерецков заявил на совещании идеологических работников:

 “Можно сказать, что наша армия готовится к нападению, и это нападение нужно нам для обороны. Это совершенно правильно …..Исходя из политических условий, мы должны наступать, и Правительство нам укажет, что нам нужно делать”.

 Правда, заняв кресла, квартиры и дачи “стратегов-вредителей”, ничего нового “выдвиженцы” не придумали. Разработанные ими “Соображения об основах стратегического развёртывая” практически копируют “план вторжения”, написанный Тухачевским, - основной удар из района южнее Полесья – в центр Польши – только с учётом изменившихся в результате Освободительного похода границ и многократного увеличения задействованных сил….

 Тимошенко ис Мерецковым “для глубокого потрясения фронта противника” заказали 29 механизированных корпусов по 1031 танку в каждом, но тоже без средств связи. Как управлять ими на поле боя, никто не задумывался. Скорее всего – концентрировать таранные массы и указывать общее направление движения: “ Вперёд, на Варшаву! Вперед, на Берлин!”

 В штабах упоенно отрабатывали “глубокие операции” при полном пренебрежении к вопросам организации обороны.

 “Вся система нашей подготовки в будущем году, - наставлял командующих округами маршал Шапошников, - в основном должна быть насыщена не оборонительными тенденциями, а идеей наступательной операции. – Обороне должно быть уделено внимание постольку-поскольку”.

 Армии прикрытия на учениях оборону имитировали чисто символически, “при этом минные поля не ставили”, траншей и ходов сообщения не создавали, а лишь обозначали ячеистую систему”.

 Любые оперативные игры или манёвры начинались стандартной вводной:  поползновения “поджигателей войны” вторгнуться на советскую территорию мы, само собой, отбили и переходим в “контрнаступление”. А вот на то, что “противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях”, на такую подлость, по признанию Жукова, “не рассчитывали”.

 Полевой устав 1939 года гласил:

 “Если враг навяжет нам войну, Рабоче - Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо существующих армий. Войну мы будем вести наступательную, перенеся её на территорию противника. Боевые действия Красной Армии будет вести на уничтожение, с целью полного разгрома противника”.

 Лёгкость, с какой удалось в 1939-1940 годах присоединить к СССР новые Советские Республики, вдохновляла на новые свершения. Несколько подпортили впечатление реалии Финской войны, но она была объявлена “неправильной”, а отдельные недостатки – устранёнными. На вероятных противников смотрели, как на мальчиков для битья.

 Несколько выдержек из речи Мехлиса (главного политрука Красной Армии) в Киевском Особом военном округе:

 “Страна социализма одета в стальную броню и бетон. Мы не чувствуем себя слабее наших вероятных капиталистических противников и смело смотрим в будущее…Вторая империалистическая война, в которую фашистские агрессоры и их поклонники втягивают человечество, похоронит на своих обломках мир капиталистического разбоя…..

 Если вторая мировая война обернётся своим остриём против первого в мире социалистического государства, то мы обязаны будем перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик во всем мире……

…мы можем констатировать, что так называемая “ось Берлин – Рим - Токио” имеет много амбиций, но в большой войне они быстро останутся без амуниции…Кичливые японские самураи, надувшись до отказа, подобно лягушке из басни Крылова, могут лопнуть от напряжения……

 Бряцая оружием, гитлеровские аферисты бояться серьёзной войны, боятся и не пойдут на серьёзную войну, на войну с серьёзным противником. Ахиллесова пята германской армии – ненадёжный тыл…..Ахиллесова пята германской армии – отсутствие денег, отсутствие достаточного количества среднего командного состава, необходимого для большой войны…

….за германскими проделками в Румынии мы будем обязаны следить пристально, и мы должны готовиться к тому, чтобы в случае навязывания нам войны румынская нефть, на которую зарятся германские фашисты, потекла в желательном нам, а не немцам  направлении…..

 Нам дан строжайший наказ – громить и уничтожать врага на его территории и малой кровью. Надо работать так, чтобы враг не мог опомниться, чтобы инициатива с первого часа войны принадлежала и находилась целиком в наших руках”.

 Что там, шапками закидаем. Как заметил Б. Рассел, те, кто принимает большевизм, “невосприимчивы к доказательствам науки и совершают интеллектуальное самоубийство”.

 Думали не о защите Отечества – у пролетариев его нет, - а исключительно о том, как на штыках понесут счастье народам Европы и Азии, как будут помогать трудящимся Зимбабве налаживать работу ЧК и пускать в расход враждебные классы, крестьянам Камбоджи – организовывать колхозы, пролетариям Италии – национализировать заводы и экспроприировать эксплуататоров. Некий майор А. Соловьёв фантазировал с трибуны: “Ведь когда-то наши командиры займут в мире положение британских офицеров. Так должно быть и так будет. Мы будем учить весь мир”.

 Перекос в мозгах, вызванный страхом быть зачисленным в разряд врагов и идеологической накачкой, не позволял “красным колонизаторам” реально оценивать обстановку. Всё, что не укладывалось в их представления о возможностях противника, о характере будущей войны, просто отметалось, как несущественное или несуществующее. Маршал Шапошников после победоносных кампаний вермахта в Польше и во Франции пренебрежительно отметил:

 “В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не даёт ничего нового”. Задумываться не над чем, когда сам товарищ Сталин “планирует историю”.

 Оказалось, что историю планировал не только он.

 В первые же дни войны советские военачальники продемонстрировали полное отсутствие профессионализма, неспособность управлять крупными войсковыми соединениями в реальных условиях, пренебрежение всеми правилами ведения боевых действий. Они бросали войска в сражение без подготовки, без авиационной разведки, без авиационного прикрытия”. (Владимир Бешанов “Кроваво-красная” армия. По чьей вине?”, Москва, 2010 год, стр. 120-121, 129-132, 298-302).