Секрет успеха РПЦ

Что сегодня Русская Православная Церковь предлагает простому человеку, «среднестатистическому» россиянину? По какой причине многие современные люди ходят в храм? Церковь архаична, обладает строгими правилами, увы, живет по двойным стандартам, но она существует и пользуется массовой поддержкой. Значит, она востребована. В чем дело: в завете Иисуса Христа, данном апостолу Петру — «на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16:18), или в чем-то другом?

Человеку, ставшему православным, заявляют, что он в особенной организации. Она древняя и уникальная потому, что, в отличие от всех прочих организаций, основана не человеком. Все, что вокруг Церкви — это против Нее или, в лучшем случае, не на пользу православию. Человек, вступивший в ряды прихожан, частично меняет свой внешний облик, интересы, начинает регулярно посещать в храм. В храме есть коллектив мирян и священников. Священники своим обликом олицетворяют всю полноту христианского, сверхъестественного учения, прихожане — верных религиозных воинов. Несколько раз в год на весь храм оглашаются послания из патриархии, в которых просто и понятно описывается сегодняшняя жизненная ситуация. Человек в ответ обязан — молча или вслух — выражать согласие с церковной политикой. В течение года определены отрезки времени для всеобщей печали и для шумной радости. И если ты готов жить в таком ритме, то ты будешь счастлив и на земле, и на небе.

Что сегодня стоит за этими особенностями религиозной жизни? Почему они продолжают существовать, несмотря на то, что выглядят несколько забавно и несерьезно? Потому, что они удовлетворяют некоторым потребностям человека.

Во-первых, человеку предлагается возможность решить проблему одиночества. Не так важно, насколько сплоченный коллектив при храме. Человек может не общаться ни с кем, но посещать церковь и причислять себя к группе прихожан.

Во-вторых, человек получает возможность узнать, что жизнь не сложная. В храме ему назовут причины любого жизненного события и обрисуют понятную схему православной жизни. Это позволяет успокоиться, забыть о страхе перед жизнью и будущим как неизвестностью.

В-третьих, можно избавиться от собственной свободы. Можно больше не мучить себя размышлениями «как мне поступить». И больше не упрекать себя за сделанный выбор потом, в случае неудачи. Теперь можно найти православные книжки и священника, которые будут указывать, как надо жить.

Также человек может приобщиться к огромной и сильной организации. Стать членом компании «Газпром» или «Apple» очень сложно, а здесь есть возможность без каких-либо затруднений вступить в ряды сторонников патриарха, который лично общается с президентом и выступает по федеральным телеканалам. Ощутить, что ты не такой, как твой сосед — какой-то там рабочий, — а ты другой, из особых. И, в то же время, твоих единомышленников, таких же «других», — тысячи по всей стране.

Помимо этого, появляется возможность регулярно избавляться от эмоционального напряжения. С амвона тебе понятно скажут, кто нам друг, а кто враг и предатель. И еще сформируют признаки и первого, и второго. Становится понятно, на кого можно свалить вину за беды из своей жизни, кому по несколько раз перемыть все кости. А кого нужно безрассудно любить и возвеличивать. А когда наступают религиозные праздники, человек может вволю порадоваться, прокричаться вместе с окружающими прихожанами.

Пока есть такие и подобные факторы, многие продолжат стоять в рядах РПЦ. В определенном смысле, даже хорошо, что подобный порядок существует: человеку, адаптирующемуся после жизненного потрясения, есть где сменить прежнюю атмосферу на другую. И, если повезет, найти достойных представителей православия, которые помогут ему психологически восстановиться и приобщиться к христианскому учению.

Однако, встав на ноги, нужно ли будет ему продолжать жить именно в таком ритме и в такой среде?

Такая псевдорелигиозная, а, скорее, психотерапевтическая атмосфера, окружающая российское православие, существует не из-за «попов» и епископов. Такой облик православия поддерживают обычные люди. Проблема заключается в тех, кто согласен с такой «духовностью». Например, если бы грубые, властные священники стремительно лишались «пасомых», то рано или поздно на этот процесс руководство РПЦ обратило бы внимание. Но сегодня грубость и властность имеют успех и именуются «ревностной заботой о вверенных душах».

Православие незаметно превратилось для многих в способ удовлетворения переживаний и нереализованных стремлений. Оно перестало быть прежде всего религией.

Иисус дал человеку свободу — мы сегодня снова стремимся оказаться в рабстве. В рабстве священноначалию, дресс-коду, пищевой диете, различным «традициям».

Если человек уважает себя, ценит свое время и свои способности, анализирует свою жизнь, то он с высокой долей вероятности не окажется под влиянием религиозного невежества и авторитарности некоторых представителей православия. Они просто не смогут коснуться его.

На месте послушного и покорного православного человека, зачастую лишенного осознания своей уникальности, свободы в различных сферах жизни, оказаться достаточно просто. Ведь есть люди, которые и не подозревали, что когда-то станут верными сторонниками российского православия. Но когда внезапно жизнь сбивает с ног, никто не может быть до конца уверенным в том, как он поступит. И к какой соломинке потянется, чтобы найти в ней опору.

Сегодняшнее официальное православие добивается успеха своей кажущейся простотой и прямолинейностью. Такие понятия, как «любовь», «свобода», «прощение», серьезно не обсуждаются, потому что они сложные. Более того, понятие «любви» в Церкви часто приравнивается к чувственности и проявлению слабости. А вот про «веру» и «духовность» говорят много — потому что у этих понятий весьма расплывчатые границы, да и как проверить правильность сказанного.

Один из главных аргументов для сторонников мнения, что в Церкви почти все в порядке, — это таинства. Ведь если есть таинства, то они спасают человека. А больше их нет нигде — кроме священства никто не может их совершать. (Почему-то упуская из виду загадочные слова ап. Петра: «Но вы — род избранный, царственное священство…» (I Пет. 2:9), в которых христиане, так или иначе, причисляются к священнослужителям.) Мол, Церковь постепенно исправится. Тогда, когда это будет нужно. Однако, в таком и подобных мнениях уже присутствует противоречие: если все так просто, тогда почему происходят однозначно недопустимые события внутри церковной ограды? И почему до сих пор в Ней нет порядка, если брать новозаветные нормы? Бога нельзя вынудить дать благодать на исполнение таинства только потому, что просит человек «в сане». Молящиеся о свершении того или иного таинства должны быть прежде всего христианами. Конечно, это непросто — ведь сколько всего в Библии предписывается. Но зачем тогда было брать на себя такие обязанности; разве религия — это игра? Как могут уживаться рядом унижение человека тем или иным образом и христианское таинство? Разве Бог не видит?

Судя по наполнению храмов в праздничные дни, по результатам соцопросов, очень многих людей сегодняшняя ситуация устраивает. Поэтому, скорее всего, перемен в церковной организации не будет. Она удовлетворяет людей. А люди довольны тем, как обстоят дела с религией. И с духовностью.

Но, в таком случае, к какому учению принадлежит эта организация?

ЙОЗЕФ ЯБЛОНОВСКИЙ