ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ С ГОНДУРУСИЕЙ?

Есть один народишко. Он очень мелкий, в смысле ощущения, но его очень много. Назовём его гондурусы. А страну соответственно Гондурусией. Пусть название неточное и приблизительное, но уж больно выразительное. Родное. На ёпрст похожее.

Так вот… Этот народишко во всех щелях. Он везде. Количество, давно потерявшее качество. Он рассредоточен по этажам, по нишам, на улицах и в автомобилях, в метро и вокзалах, в больницах. Он заполняет собой, как он считает - очень нужным и ценным существом, всё ближайшую от вас плоскость. Всё это пронзается трубами, проводами, радиоволнами, по которым медленно движется электричество, информация, звуки, и фекалии.

Нет там, где действительно надо работать, его, народишка, давно уже нет. Он в городе. Он в офисах. Он горд, а главное уверен, что он молодец.

В основном он сидит за компьютером, а в перерывах (!) думает… Думает как при помощи прибавочной стоимости, понтов, ужимок разных, ну и вообще чего-то подобного - наебать ближнего.

А если наебать никого не удаётся, значит, выход один: наебать самого себя…

Это называется жизнью. Или бизнесом. Иногда скромнее – работой. Наебывать можно частным образом, так сказать индивидуально, а можно коллективно. Можно наёбывать целой корпорацией – идеальный вариант для чистюль и манерных гондурусов. Наёбки бывают приватные и государственные – но ощущение победы и удачной жизни от них, в случае успеха, одинаковое.

Любая искренность вызывает боль. Любое сострадание вызывает рвоту. Онанирующий мозг обывателя побеждает всю другую действительность. Поэтому видит только себя.

Любовь ассоциируется с жопой. Мнение, о том что всё держится на любви, не вызывает сомнений, если учитывается первое.

Работой по наёбыванию ближнего (или себя) занимаются все: от уборщицы в детском садике до президента страны. А если вокруг всё равно одни гондурусы значит и наёбывать не так жалко. Скучно но не жалко. Как ни крути они тоже, в свою очередь где-то, как-то, кого-то наёбывают.

Другой вопрос, если вы не местный, то есть не гондурус. Значит либо - вы ещё хуже, либо вам - ещё хуже.

Одним словом, да не дрогнет рука наёбывающего!

Когда вдруг, какой-то представитель этого славного народишка, распсихуется и начинает чересчур всех задалбывать вопросом: «А куда мы едем?» (или идём? – что не суть важно, важна интонация) всегда находится, тот, кто громко и надменно, во всеуслышанье, как тяжело больному, ответит: «А тебе не всё равно?» На секунду народишко застынет, прислушается и как рыба шамкнув воздуха, продолжаит своё броуновское движение. Движение полное священного наебательского смысла. Дело в том, что шутки типа «На кладбище!» - шутками уже не являются. По факту. Все уже знают и так, что это правда.

Все эти наёбки товарами, финансами, телеэфиром, политикой и прочим - чепуха! Мелочи, не достойные народного гондурусского внимания. С этим всё равно все давно смирились как и с вышеупомянутыми шутками. Смирились как с невидимой бомбой, медленно летящей на голову. Экзистенция гондурусов – авось не доживу пока упадёт.

Другое дело – возраст.

Вот к примеру, дети. Вы спросите, как они, ангелы, могут наёбывать? Да очень просто. Маленькие гондурусики, по мере своего познания мира, вдруг начинают определять чисто эмпирически, что когда папы-гондураки и мамы-гондуры ссорятся, им, как объектам заботы и опеки, достаётся и больше и слаще. Больше взяток, подарочков и свободы. Ну так получается. Гондурусики становится такими невинными жертвами в семейных соревнованиях по перетягиванию их, как живого канатика. Гондурусик сначала нервничает. Потом природа побеждает и он начинает приспосабливаться. Потом он без этого уже и жить не может.

О, не дай гондурусский бог, чтобы папа и мама сошлись во мнении и помирились! Для маленького гондурусского зверька это смертельно опасно.

Таким образом воспитание жизнью для него начинается с большим опозданием. Иногда и никогда.

А эти старые, провонявшиеся метро, гондурусы! Вот кто не подарок! Их пожилое гондурусское самомнение вообще не подлежит никакому размену и утилизации! Любой из них так и норовит изобразить из себя льготника, чернобыльца, ветерана, калеку безруконогого или безголового. Всё чтобы только не платить. Получается вообще неслыханное дело! В этой системе наебалова он, старый гондурус, хочет наебать самого наёбывающего! Всю систему гондурузскую! Впрочем… Для славной гондурильи это просто богоугодное дело! А эти старые гондурусы, просто ортодоксы.

Повзрослевшие гондурасанцы, кто, по возрасту устали (или им уже надоело) играть в семейные канатики, приступают наконец к реализации своих врождённых, как их до этого убеждали, талантов. То есть к мошенничеству, грабежу и разбою. Откровенному и высокотехнологичному. Со всей цивилизационной безисходностью для жертв. Опять же лучше это делать корпоративно или государственно: чисто, сытно, гламурно. С высоким смыслом своей общественной полезности. Для этого у них уже есть силы, здоровье и желание. И даже ум! А главное, уже есть тихое знание и убеждённость в том, что, то самое, счастливое гондурусское детство им уже не вернуть. И папу гондурня с мамой гондурой уже не помирить, и не соеденить... Ну для того чтоб их, любимых, опять перетягивали… Поэтому надо обществу… мстить. Наказывать, за своё разбитое и поруганное детство!

Можно всю жизнь питаться «от лоха», можно торговать органами, своими или чужими, суть та же самая.

Исходя из вечной опасности быть наёбанным и по крупному, народ гондурусский очень труслив. Поэтому любит кино про ебанутых героических подонков. Ну почему героических, понятно. А вот подонков он любит, потому что должен знать что где-то там… далеко, далеко есть подонки, которые хуже и ебанутей чем он сам. Это успокаивает нервы.

Гондурусы, вообще любят когда их любят. О как они любят, когда кто-то глупее чем они! А если кому-то хуже чем им, они получают просто неприличное наслаждение. Именно поэтому они ни в коем случае не хотят давать причин для радости ближнему, и на вопрос «как дела?» упрямо отвечают «всё отлично!». И делают «чиз», открывая гнилые или выбитые зубы.

Гондурусы любят когда их жалеют. На этом построена вся политика в Гондуруссии. Они постоянно создают партии, главная задача которых: ничего не менять. Между партиями происходит жестокая война за то, чтобы ничего не менять. Или кто лучше пожалеет этот беспросветный и глупый народишко. Поэтому, соревнуясь между собой они целуются со старыми гнойными гондурусами из метро взасос или водят хороводы с подленькими гондурусиками, приговаривая «бедные вы наши, бедные!» Эти вот поцелуйчики и хороводы считаются «основой национальной политики гондурусии». Понятно, что иногда всё это доходит до репрессий.

Главный в этом народишке, то есть президент, выбирается из тех, кто смог наебать всех. Только так чтоб незаметно и никому не обидно. Тогда это выше ценится. Он как компромиссная фигура. Он стоит над схваткой гондурических партий за то чтобы ничего не менять.

Вообще, в прошлом, любой этот высокопоставленный гондурилл, тоже был маленьким гондурасиком. Поэтому принцип берёт своё. О, не дай гондурасский бог, чтобы все гондурусы, все папы и мамы Гондурусии, все уборщицы в детских садиках сошлись во мнении! Для большого гондурузского зверя это смертельно опасно.

Время от времени, когда страна погружается в очередной полный «гондуразец» (в условиях когда все наёбывают всех это случается регулярно) задача главного наёбщика вовремя подготовить себе преемника. Это называется спасти державу. То есть наебать. Это может быть либо опальный репрессированный оппозиционер, либо «типа свой». Между ними якобы происходит борьба. В любом случае это очень интересно для гондурачков.

Так или иначе, кто бы не победил это будет такая же гондурилла, как и все. Как весь народ наебательский. И президент, и народ, и все партии и даже гондурусские кошки, мечтают об одном - ничего менять!

Лишь бы не было войны. Пусть ничего не меняется – это принцип здоровья.

Для массового гондурусского чиновника главное - крепость жопы. А жопа это и тыл и… связи. Ещё это место сидения, образ мышления и собственно, как уже говорилось, конечная цель всего. Всё ради неё, всё из за неё, и… все там будем! Это основа гондурузской философии и культуры.

Ну и науки, куда ж её деть.

Размножаются гондурусы только при наличии денег. Некоторые вообще размножаются прямо так - деньгами. Самка гондурусиха всегда должна оценивать количество спермодолларов в семенном мешочке самца и высчитывать насколько опасен или рентабелен ей тот или иной контакт. Собственно размножения, как такового не происходит, то есть оплодотворения. То есть гондурусиха знает точно, что его не будет, но ведёт себя так, будто теперь только от неё одной зависит жизнь на земле. Собственно речь идёт о некоторых достаточно однотипных манипуляциях, звуках, трениях и конвульсиях ослабевшими от сидения за компьютерами телами. Эстетика и образ этих движений диктуется обычно модой, телевиденьем, искусством, политикой. То есть порнографией.

В подавляющем большинстве гондурусы изучают чужие языки. Свой язык они ненавидят, как и свою страну, себя и друг друга: сказывается долгое пребывание в режиме наебалова. Поэтому и учат и мечтают уехать отсюда. Они конечно не знают, что это наёбка, только другого, более высокого уровня. Что, куда бы они не поехали, они попадают в… Короче, просто - попадают.

Но мечта их успокаивает и является частью общей религии народишка гондурузского: хороший понт, спермодоллары дающие жизнь и заграничность. Что собственно само по себе является - три в одном. Ещё они знают что для чистоты и счастья им нужен туалетный утенок. Эта простая счастливая мысль победила все остальные мучительные поиски исторической правды и истины. То есть всего лишь пол века массированных атак рекламой и шоуфекалиями и народ счастливо проглатывая, забыл даже как его зовут, не говоря уже о том «куда мы едем?».

Многие интеллектуалы-гондуралы тоже любят спорить о том, куда они едут и едут ли вообще. Они упражняются в мнениях, как и о чём думет президент-наёбщик (и думает ли он вообще), что он ел, как он икал сегодня и т.д. Так же споры идут - на какое кладбище они едут, какие нужно при этом думать мысли и так деле.

Но наёбывать стало всё тяжелее и тяжелее. Всё меньше и меньше для этого возможностейКонечно ещё можно, но сложнее делать «чиз» разбитыми губами. Всё тяжелее не замечать падающие на тебя колонны и стены гондурузского монумента, хоть это монумент очень большому понту. Всё труднее отличать информацию, текущую по трубам, пронзающим пространство вдоль и поперёк, от… фекалий. Всё труднее обманывать. Себя в том числе.