БЫЛ ЛИ ПРЕДАТЕЛЕМ РЯЗАНСКИЙ КНЯЗЬ ОЛЕГ?

     История нашего Отечества полна мифов, прочно укоренившихся в сознании россиян. Например, нам со школьной скамьи вдалбливали, что полчища Батыя не взяли Новгород в 1238 году только из-за пресловутой весенней распутицы. На самом же деле обескровленная орда уже попросту не имела сил для штурма этого хорошо укреплённого города - наши предки отчаянно сопротивлялись завоевателям и нанесли им тяжелейшие потери.
     Или другой миф - о князе-изменнике Олеге Рязанском, предавшем общерусское дело и не выступившем против Мамая под знамёнами Дмитрия Донского. Об этом мифе и пойдёт речь.   

      Рязань была первым русским городом, в 1237 году принявшим на себя первый - и самый страшный - удар хлынувшей на Русь монгольской орды. Об этом рассказывает замечательное произведение русской средневековой литературы - "Повесть о разорении Рязани Батыем". Рязанцы отвергли требование послов орды о выплате дани, а ответное русское посольство, прибывшее к Батыю с дарами, было перебито степняками. Бату-хан, исключая всякую возможность мирного исхода переговоров, выдвинул наглое требование - отдать монголам в наложницы сестёр и дочерей рязанских князей. Мало того, Батый потребовал от главы посольства, князя Фёдора: "Дай мне, князь, познать жены твоей красоту". "Не прилично нам, христианам, - с достоинством ответил русский князь, - тебе, нечестивому царю, водить жён своих на блуд. Если нас одолеешь, то и жёнами нашими владеть будешь". И посольство полегло под татарскими саблями...    Супруга Фёдора Евпраксия, узнав о гибели мужа, выбросилась вместе с маленьким сыном из окна терема на камни двора. Рязанские, пронские, муромские, ижеславские дружины встретили врага в поле. Битва была отчаянной, но недолгой - по-иному и быть не могло ввиду многократного численного превосходства завоевателей. Рязань пала после семидневного непрерывного штурма, была сожжена и разрушена, а жители города вырезаны подчистую или уведены в полон. На рязанской земле появился первый русский партизан, отмеченный в истории - рязанский воевода Евпатий Коловрат. С небольшим отрядом он больше месяца трепал тылы ордынского войска, пока не попал в смертельное кольцо и не погиб.    Разграбленная Батыем рязанская земля с той поры систематически подвергалась опустошительным набегам. "Дюденева рать", "Неврюева рать" - разорениям нет числа. Только-только отстраивались сгоревшие деревеньки и подрастали чудом уцелевшие дети, как снова налетала беспощадная степная конница, оставляя за собой лишь трупы и пепел. Рязанское княжество лежало на границе с Великой Степью и всегда становилось первой жертвой очередного нашествия. Уж в чём-чём, а в симпатиях к ордынцам жителей этого несчастного края никак нельзя было заподозрить (равно как и их правителей, рязанских князей). Орда была для рязанцев исконным врагом, и ненависть к степным грабителям передавалась из поколения в поколение и впитывалась с молоком матери.    Конечно, в грызне феодалов за власть все средства были хороши - в этом отношении русские князья ничуть не отличались от своих собратьев, европейских баронов и графов. И всё-таки не очень верится, что в момент решающий битвы, битвы, способной положить конец вековому господству хищника, сосущего все соки из всей русской земли, именно рязанский князь оказался предателем.    Но оставим этические соображения и проанализируем исторические факты.   

      XIV век на Руси - это время объединения русских земель под крепкой рукой Москвы. Произошло это не сразу и не вдруг. Было и долгое соперничество Москвы и Твери за право стать во главе; усилению могущества Московского княжества сопротивлялись с оружием в руках суздальские, нижегородские (и рязанские!) князья.    XIV век на Руси - это время ожесточённейших феодальных междоусобиц. Как было везде и всюду в средние века, стороны не стеснялись в выборе средств для достижения поставленной цели. Убийства, предательства, нарушение клятв и договоров, пренебрежение даже родственными связями были самым обычным делом. Заветный приз - ярлык на великое княжение - выдавался в Золотой Орде, и князья изо всех сил боролись за право называться "великими". И очень часто соперники обращались за помощью к ханам и приводили на Русь ордынские отряды. То, что при этом опустошались целые области Руси, враждующих князей нисколько не беспокоило. Во-первых, подобные действия были нормой той дикой эпохи, а во-вторых, в ходе яростной борьбы за власть страдания народные никем, никогда и нигде не принимались в расчёт.    По княжеской родословной Рюриковичей, восходящей к киевскому князю Ярославу Мудрому, рязанский князь Олег Иоаннович был ничуть не худороднее московского князя, и его княжество по ярлыкам ордынских владык числилось таким же Великим, как Тверское и Московское. И жила в памяти поколений рязанцев кровная обида на соседей, не пришедших к ним на помощь в страшный год Батыева нашествия. Так что вроде бы сама политическая обстановка того времени подсказывает: да, предательство рязанского князя было более чем возможным.    Интересы Рязанского княжества к моменту восшествия Олега на княжий престол были сильно ущемлены Москвой. К московским князьям перешли некоторые исконные рязанские земли (Коломна и Лопасня). При отце Дмитрия Донского рязанские бояре, исполнявшие роль коллегиального наставника при несовершеннолетнем князе Олеге, воспользовались бедой Москвы - "чёрным мором" - и отбили Лопасню. Великий князь московский Иоанн Иоаннович ("кроткий и тихий", по свидетельству летописца) смирился с потерей Лопасни, однако заноза осталась.    В 1365 году на Рязанщину обрушился с очередным набегом ордынский царевич Тагай. Внезапным наскоком он захватил, ограбил и сжёг Переславль, "положил пусту" соседние волости и повернул обратно в Орду. Олег Иоаннович зла не стерпел: вместе с дружинами пронского и козельского князей он погнался за Тагаем, настиг его у Шишевского леса и наголову разгромил, перебив налётчиков почти поголовно. Но теперь, осмелившись поднять руку на такую силу, Олег Рязанский поневоле должен был искать себе союзника, которым мог быть только московский великий князь. Неизвестно (до нас не дошли ни договорные грамоты, ни свидетельства летописцев), каким образом Олег Иоаннович сумел вступить в союз с Москвой после враждебной вылазки его бояр против Лопасни, однако в 1370 году, когда Москве угрожал литовский князь Ольгерд, в московское войско влились рязанские и пронские полки. Оценив обстановку, Ольгерд боя не принял и запросил мира. Итак, Олег и Дмитрий - союзники.    Тем не менее, спор между Москвой и Рязанью о приоритете остался нерешённым. В 1371 году рязанские бояре решили повторить "лопаснинский вариант" и таким же способом отобрать у Москвы и Коломну. Советники подтолкнули рязанского князя к вторжению.    В битве при Скорнищеве, недалеко от Переславля, рязанское войско было разбито московским воеводой Дмитрием Волынским (тем самым Боброк-Волынцем, девятью годами позже снискавшим себе неувядаемую славу на поле Куликовом). Эта битва ясно показала Олегу - с Москвой ему не тягаться.    А над Рязанью, да и над всей русской землёй, по-прежнему чёрной тучей нависала ненасытная Золотая Орда. И все дальнейшие действия и Олега Рязанского, и Дмитрия Московского диктовались простой исторической логикой.   

      После поражения под Скорнищевым Олег бежал и потерял власть: на рязанский стол сел пронский князь Владимир. Олег направился в Орду, там заручился поддержкой (скорее всего, просто купил эту поддержку) тёмника Салахмира и вернулся на Русь с ордынской воинской силой. Владимир сопротивляться не стал и уступил Рязань без боя.    Дмитрий не вмешался в разборку между пронским князем и Олегом, хотя мог бы. Салахмир действовал по собственной инициативе, и разгроми московский князь его отряд, Дмитрий имел все шансы оправдать свои действия перед ханом. Однако Дмитрий предпочёл видеть в Рязани Олега: он примирил рязанского и пронского князей и заключил с Олегом оборонительный и наступательный союз (ссылки на текст этого договора имеются в договорных грамотах Дмитрия Ивановича с Ольгердом и с Михаилом Тверским). И более в летописях не упоминается о вражде между Олегом и Дмитрием. Более того, Москва встаёт на защиту Рязани от ордынских набегов. В 1373 году ордынцы пожгли и разграбили земли рязанского княжества, но тут же отступили, как только узнали о выступлении против них московских полков.    В 1377 году царевич Арапша разбил на реке Пьяне московское войско и взял Нижний Новгород. На Москву Арапша идти не посмел, однако по пути в степь разграбил и сжёг (в который уже раз!) многострадальную Рязань.

Олег был ранен стрелами и едва спасся.    В 1378 году Мамай, ставший к этому времени фактическим повелителем Золотой Орды, послал тёмника Бегича примерно наказать московского князя и привести его к полной покорности. И никто иной, как Олег Рязанский, сообщил Дмитрию о движении сильного и многочисленного ордынского войска. Московский князь понял, что это не просто рядовой грабительский набег, а карательная экспедиция, и сделал соответствующие выводы.    Из-за быстроты движения Бегича времени на сбор общерусского ополчения не было, и Дмитрий выступил только с московскими полками, к которым присоединились дружины Олега и пронского князя Владимира. На рязанской земле, у реки Вожа, ордынское войско потерпело сокрушительное поражение - оно было почти полностью истреблено, погиб и сам Бегич. Мамай наспех собрал имевшиеся у него под рукой отряды и кинулся на Русь. Хан опустошил рязанскую землю (снова рязанскую!), разграбил и пожёг её лучшие города, но вступить в бой с многочисленным московским войском, преградившим ему на Оке дорогу на Москву, не посмел и отошёл в степь.    Итак, за два года - два страшнейших нашествия на Рязань, нашествия, сравнимых по своим разрушительным последствиям с Батыевым. И после этого Олег воспылал любовью к Золотой Орде и стал предателем земли русской? Или любовь к степным грабителям в нём пробудили наконечники ордынских стрел, оставившие шрамы на теле князя?    Арапша и Бегич (а чуть раньше - Тагай) лишний раз показали, чем является для Руси Орда, и никакой князь не мог не считаться с настроениями своих подданных. А кроме того, даже с чисто прагматической точки зрения вставшая перед Олегом дилемма была предельно проста: или быть вассалом более сильного (как доказал опыт противоборства) московского князя, или оставаться покорным данником хана (пусть даже с вожделенным ярлыком на великое княжение) и безропотно терпеть и дальше ордынский беспредел. Да и перспектива гарантированного владения великокняжеским титулом отнюдь не выглядела безоблачной - у не слишком могущественного владетеля постоянно разоряемых рязанских земель хватало на Руси искушённых в междоусобных склоках соперников.   

      Летописцы (а за ними историки), обвиняя Олега в предательстве, ссылаются на то, что рязанское ополчение не влилось в войско Дмитрия, а сам Олег вступил в сговор с Мамаем. Но почему же тогда Дмитрий перед решающим сражением не опустошил земли изменника и не раздавил его дружину, а спокойно оставил врага в тылу? Он вполне мог это сделать, более того, обязан был так поступить по всем правилами ведения военных действий.    В эпическом противостоянии на Куликовом поле помимо двух главных сил была ещё и третья - литовское войско Ягайлы. Появись оно на поле боя, исход Куликовской битвы мог бы быть совсем иным. Считается, что Ягайла просто опоздал, и потому-де не помог Мамаю. Но это не так - московское войско двигалось к Дону очень медленно, прикрывая московские земли на тот случай, если Ягайла вдруг вздумает ринуться прямо на Москву вместо того, чтобы идти на соединение с Мамаем. Литовцы двигались параллельно, к началу битвы войско Ягайлы находилось всего в одном дневном переходе от Куликова поля, но дальше не пошло. Почему? Да потому что рядом располагалась дружина князя Рязанского - в полной готовности помешать этому движению.    Дмитрий знал, что Олег и сам не ударит ему в спину, и не позволит сделать это Ягайле. Только так можно объяснить непростительную - если считать, что Олег был предателем, - ошибку Дмитрия, не оставившего никаких резервов за Доном на случай вмешательства в сражение на стороне Мамая литовской конницы или рязанских полков.    Однако допустим, что и Олег, и Ягайло действительно опоздали и упустили свой шанс. Но если так, тогда почему же Дмитрий (уже Донской), возвращаясь с победой, движется в обход земель "изменника", особо приказав никого из рязанцев "не зорить и не обижать". А ведь сил для разгрома Рязани, несмотря даже на тяжелейшие потери в Куликовской битве, у великого князя московского было вполне достаточно. Разве так карают за предательство?    Олег вёл и с Мамаем, и с Ягайлой тончайшую и опаснейшую дипломатическую игру - и выиграл. Мамай принял предложенный ему Олегом план одновременного удара по войску Дмитрия объединёнными силами всех трёх союзников. В условиях договора Олега с Ягайлой оговаривалось, что в бой они вступят только после соединения рязанских и литовских войск. А этого, как известно, не произошло. Дмитрий же, двигаясь от Оки к Дону, надёжно прикрыл рязанские земли от неминуемого разгрома, который мог учинить Мамай, вознамерившийся вернуть Русь во времена Батыя.    И после Мамаева побоища, несмотря на навешенный на Олега ярлык предателя и недовольство действиями изменников-рязанцев среди простого люда, Дмитрий Донской не предпринимает никаких враждебных шагов по отношению к князю-отступнику. Но и объяснять "кто есть кто" Дмитрий не счёл нужным - неизвестно ещё, как там всё дальше пойдёт, и не время раскрывать другу (а значит, и врагу) все свои карты. Рязанские бояре сами пришли к Дмитрию за прощением, и он их простил. В 1381 году был подписан новый договор между Москвой и Рязанью, и Олег признал Дмитрия старшим братом. Заметим, что таким образом рязанского князя приравняли к князю Владимиру Серпуховскому, удостоенному прозвища "Храбрый" за доблесть на Куликовом поле. Интересно, за какие заслуги князю-предателю оказали такую честь?   

      Всего через два года после Куликовской битвы, в 1382 году, на Русь вторгся новый хан - Тохтамыш, которому удалось приостановить распад Золотой Орды и даже на время вернуть ей подобие былого могущества. С этим нашествием связано ещё одно обвинение Олега в предательстве: рязанский князь-де указал хану дорогу на Москву и броды на Оке.    Тохтамыш наступал стремительно. Дмитрий, получив от Олега весть о приближении врага, оставляет в Москве гарнизон для обороны столицы, а сам отправляется в Переславль-Залесский - собирать полки. Олег своевременно известил "старшего брата", а сам вступил с Тохтамышем в ту же игру, что и с Мамаем, отводя угрозу от своих истерзанных земель.    Обвинения, выдвинутые против Олега Рязанского летописцами, несостоятельны. Москва к этому времени существовала уже более трёхсот лет, была столицей набиравшего силу государства, неоднократно посещалась купцами, и потому очень сомнительно, что никто другой кроме рязанского князя не знал к ней дорог. То же касается и бродов на Оке - их расположение отнюдь не было стратегическим секретом, известным только узкому кругу лиц. Олег действительно убедил Тохтамыша идти на Москву, но кому это было выгодно?    С военной точки зрения ордынскому войску надо было обойти Москву и застигнуть Дмитрия, не давая ему времени на сбор всех сил. А Тохтамыш упёрся в каменные стены московского Кремля. На стенах крепости были установлены первые русские пушки ("тюфяки"), и штурм захлебнулся в крови ордынцев. Хан утратил преимущество внезапности и мобильность - время работало на Дмитрия Донского. Ещё немного, и дело просто кончилось бы второй Куликовской битвой - с таким же результатом.    Москву погубило коварство ордынцев, предательство нижегородских князей Василия и Семёна, уговоривших горожан открыть ворота и вступить с врагом в переговоры, и доверчивость москвичей. Тохтамыш ворвался в Кремль и устроил там дикую резню, но быстро убрался прочь, узнав о подходе войск Владимира Серпуховского и самого Дмитрия.    Возвращаясь в степь, хан подверг рязанские земли нещадному разорению. Это что, в награду за верную службу Олега? Нет, хан понял, на кого (выражаясь современным языком) на самом деле работал рязанский князь, и жестоко отомстил ему.    Дальнейшие события подтверждают эту версию. Московский князь снова проявил удивительную терпимость по отношению к "предателю", и в 1386 году при посредничестве Сергия Радонежского был подписан договор о вечном союзе Москвы и Рязани.      

     И ещё один штрих, свидетельствующий в пользу Олега Рязанского. В 1387 году князь Дмитрий Иоаннович Донской отдал свою дочь Софью замуж за сына Олега - Фёдора. Да, династическими браками скреплялись военные и политические союзы (и не только в средние века), но чтобы великий князь московский породнился с многократным предателем земли русской - такое представляется очень и очень маловероятным.    В русской истории были всякие фигуры, были в ней и истинные предатели (например, те же нижегородские князья Василий и Семён, сыгравшие роковую роль в разграблении Москвы Тохтамышем). Однако хочется, чтобы позорное клеймо изменника никого не украшало бы незаслуженно.