Махровый ужас .

Вы знаете, что такое "махровый ужас, страх"? Страх, опустошающий внутренности, делающий тебя беззащитным, беспомощным, потому что ты не способен повлиять на обстоятельства и изменить понимание того, что ты с людьми послан на убой.

Нужны добровольцы

Кажется, был понедельник. Комбат майор Батеха Валера еще не вернулся из Ахалкалак, куда, за 70 километров от Ахалцихе, уезжал к семье на выходные. Прибежал Федорыч, зампотех батальона, скомандовал построение батальона по тревоге перед казармой. Я вышел последний. Занял свое место в строю. И тут Федорыч бодрым голосом заявляет буквально следующее:
- Санаторий министерства обороны в горах захвачен бандой грузинских головорезов. Нужны добровольцы в количестве 7 человек.
Пауза.
Смотрю на остатки батальона, как вскипает в людях вся та невысказанная боль, накопившееся чувство ненависти и желание выхлестнуть это чувство с оружием в руках. Я уже знаю, какая прозвучит следующая команда. И в голове мгновенно пролетают мысли: санаторий, в котором я никогда не лечился и лечиться не буду. Не по Сеньке шапка. Когда искал жене лекарства, не видел там ни одного русского, все местные. Жена на седьмом месяце тяжело переносит беременность. Еле сохраняем ребенка. Родственники все в Казахстане. Семь человек-танкистов, необученных пехотному делу, против двухсот - бред. Ведь не на танках мы туда пойдем. Опять из штаба округа спешат выполнить чье-то распоряжение и прогнуться перед командованием.

Три шага за горизонт

Федорыч:
- Добровольцы, три шага вперед.
Как вы думаете, что произошло потом, с учетом того, что в батальоне, не считая двух грузинов-прапорщиков (с ними все понятно) еще служили солдаты, офицеры республик, которые давно отсоединились от России?
Батальон дружно, разом сделал три шага вперед, монолитом, стеной. Все как один.
Не сделал три шага только один человек. Один . Один офицер.
Им был я. Представьте мои чувства, когда на меня с удивлением смотрел весь батальон. Весь - от солдата до майора.
Федорыч:
- Николаич, я не понял тебя. Почему?
Секундное замешательство, многоэтажный мат, бурные объяснения о жене, будущем ребенке, о родственниках в Казахстане, вопрос, кому она будет нужна, моя Светка, - все слилось во время моего движения размером в три шага.
Федорыч:
- Я знал, что ты согласишься. А кто еще сможет повести ребят?

Семеро против двухсот
Представьте мое состояние, когда я получал старые простреленные афганские бронежилеты, автоматы и боеприпасы к ним. Когда мы бежали к штабу полка получать боевую задачу. Нас уже ждали два БРДМа. Итого: два солдата, механика-водителя, 8 человек вместе со мной и 8 автоматов. Против двухсот здоровенных оборзевших мужиков из гвардии Мхедриони.
Выбежал замкомандира полка подполковник Королев.
- Так, замкомбата. Выдвигаетесь к санаторию, нужно его отбить.
Я:
- Товарищ подполковник, 7 против двухсот. Не глупо?
Он:
- Через час к вам подойдет бронегруппа с разведбата из Ахалкалак.
(А это 70 километров по горным дорогам, которые даже КамАЗ преодолевал в лучшем случае за час двадцать. Бронегруппа на гусеничном ходу со скоростью пусть даже 30 км в час ну никак не смогла бы подойти к указанному времени).
Королев:
- По машинам! Движение по приказу.
И вот мы - 7 человек - на броне. Думки, сами понимаете, невеселые. Как выполнить приказ? Как не угробить пацанов? Как сделать так, чтоб они остались живы и вернулись к своим матерям? Я даже не представлял местности, расположения объекта. Не было ни карты, ни любой другой информации. Только количество врагов - 200.
Но самое главное за что? За чьи то привелегия, несустветная глупость , бред..Тошнит уже от их жадности....
Мои пацаны кипят и от нетерпения аж подпрыгивают на броне. Ярослав, мой западенец, достал меня вопросами: "Ну, когда, когда пойдем?"
И тут я принял простое решение. Дабы снять с них глупый энтузиазм, охотку пострелять, а заодно и научить правилам ведения боя пехотинцами.
- К машинам! Становись! В боевую линию развернись!

К бою!
Солдаты смешно и неумело падают на землю, пытаются развернуться в боевую линию мотострелковой цепи. Показываю, как это делается, ору на них матом, чтоб дать им прочувствовать всю серьезность положения. Показываю, как передвигаться по местности. Требую точности исполнения маневра.
Солдаты привыкли, что я не шучу, и знают, если я требую, да еще матом, - надо выполнять. За 15 минут они прошли всю школу молодого бойца, за 15 минут - от пришедшего осознания , что их ждет, они превратились в зрелых мужиков. В бойцов, которые уже не отдадут себя на растерзание за просто так.
Я, тихим спокойным голосом:
- Хорошо, по машинам.
Несколько минут тишины. Минут осознания, понимания - и для меня и для солдат.
Вылетает замкомандира полка:
- Калугин, вперед!

Мы боялись. Но мы не трусили.

И вот тут я ощутил тот самый махровый ужас, страх. Когда мгновенно рухнула призрочная надежда. До сих пор, вспоминая о нем, у меня мурашки бегут по телу. Мы уходили в никуда. Я знал, что мы не вернемся. По крайней мере точно, не все. А, БРДМы на своих четырех колесах уже неслись по полку.
Боится каждый. Боится особенно тот, кто понимает, куда он идет и на что его послали. Боится в принципе здравомыслящий человек. Но чем отличается трус от мужчины. Каждый знает. Вот и я взял себя в руки, уложил чувства, и стал думать, как завязать бой в ожидании подхода обещанной подмоги. По моим расчетам она должна подоспеть к вечеру, ну или как минимум после обеда. БРДМы бесполезны. Роль наводчиков орудий КПВТ должны были исполнять механики-водители. Их надо было держать далеко сзади, и выделить несколько человек для их прикрытия....
Центральные ворота КПП для нас открыты нараспашку. Пролетаем мимо них. Десять метров от полка. Двадцать метров от полка. Пятьдесят метров. Сто. Из-за поворота выскакивает уазик и.о. командира полка подполковника Деребко. На ходу открывается дверь, мы летим мимо. Хорошо, что я повернул голову. И увидел, как подполковник бурно жестикулирует руками в наш адрес и что-то выкрикивает.
"Неужели?.." Мелькнула надежда.
- Стой! Стучу по броне прикладом автомата.
Резко тормозим и чуть не слетаем с Бардака. Прыгаю, бегу к командиру.
- Вы на санаторий?
- Да, товарищ подполковник.
- Отбой. Машины в парк. Оружие сдать в оружейку.
Естественно я и не сопротивлялся. Я не чувствовал радости, не чувствовал ликования. На меня навалилось опустошение и дикая усталость.
Когда ты настроился, ты в движении,мысли твои уже там далеко в переди прощупывая будущее и варианты исполнения возложенного на тебя приказа..., и вдруг что-то резко тебя остановило - тело уже стоит, а душа, мысль еще где-то там, в отрыве, в пути... Вот такая пустота, внутреннее опустошение в груди.
"Суки, как вы достали уже своими тупыми приказами".
Эти слова не относились к управлению полка и дивизии. К этим, там в Тбилиси.
Когда мы вернулись в казарму, я просто делал все на автомате. Тупо сдал оружие, сдал боеприпасы, сдал пробитый бронежилет. И отправился домой. Никому ничего не объясняя. Да пошло все на..!
И все меня прекрасно поняли. А солдат положили спать.
У нас не было войны. Но разве это был мир? Кто скажет, если даже мы не знаем на этот вопрос ответа.
Придя домой, что я мог сказать жене, еле передвигающейся со своим животом по квартире?
Я даже не мог позволить себе напиться. Завтра на службу !

Честь имею!

 

 ПРЕДЛАГАЮ ПРОЧИТАТЬ, рассказы из армейской молодости. Говорят интересно.

1.О героях Великой войны- рассказ в поезде http://gidepark.ru/user/2458777655/article/123651

2. Это было в советском союзе ! Или телеграмма – Москва , Кремль .

3. Исполняя приказы. 91 год. Развал СССР и ГКЧП.

 4. Кто Мы ? Сохраняя полк. 91год.

5.Чьи Мы? По краю лезвия. 92 год.

6. Последний парад наступает...405 полка

7. Горела кровь их детей

8.Махровый ужас  

10. Проданый полк. 92год