Авиаэксперт Вадим Лукашевич: МН17. Вина России доказана, а подсудимых нет

Авиаэксперт Вадим Лукашевич рассказал, почему РФ никогда не признает свою вину за падение «Боинга» в Донецкой области.

Во вторник, 17 июля, минуло ровно четыре года со дня катастрофы «Боинга» рейса МН17 над Донбассом. В начале месяца Евросоюз потребовал от России признать ответственность за трагедию и начать полноценное сотрудничество со следствием, но никакой реакции на это не последовало. Происходящее мы попросили прокомментировать независимого авиаэксперта Вадима Лукашевича.
— Вряд ли Россия признает свою ответственность в этом деле. Рейтинг Путина и так ощутимо просел на фоне разговоров о повышении пенсионного возраста. А признание вины в катастрофе МН17 — еще один колоссальный удар по рейтингу. Потому что на этой истории сейчас зиждется все. Признать ответственность за малазийский «Боинг» означает признаться в том, что мы воюем в Украине, что там есть наши военные, что мы туда поставляем технику, и признание того, что там и сейчас стоит 8-я армия на территории ЛНР/ДНР, — сказал эксперт.
Однако, по мнению нашего собеседника, заявления Евросоюза все-таки несколько двусмысленны.
— Мне не до конца понятна связка — признать ответственность и начать сотрудничать, — говорит Вадим Лукашевич. — Потому что начать сотрудничать можно, и не признавая ответственность. Это важный момент. Человек, которому нечего бояться, пойдет свидетелем и будет отвечать на вопросы. А тот, кому бояться есть чего, будет шарахаться и отказываться. И тогда возникает вопрос: а может, он не совсем свидетель? То есть сотрудничать со следствием можно как виновному, так и невиновному. Сейчас нас загоняют в угол как свидетеля. А когда стало понято, что там задействована 53-я зенитно-ракетная бригада, к нам уже обратились с предложением: да ладно, признайте уже вину.
Что бы мы ни говорили по этому поводу, а со следствием мы не сотрудничаем в полной мере. Было два расследования. Первое — техническое — Совета по безопасности Нидерландов, которое закончилось в октябре 2015 года. С ним мы сотрудничали, передавали данные. А второе — криминальное, которое продолжается до сих пор и, собственно, о нем и идет речь. В нем мы не участвовали. На вопросы следователя касательно «Бука» не ответили вообще никогда и ни разу. Несмотря на все наши заверения, что мы передали больше, чем Украина.

Это не соответствует действительности, потому что голландцы из объединенной следственной группы (JIT — Joint Investigation team) вопросы по «Буку» задали нам еще в конце 2014 года и мы, к сожалению, оставили их без ответа. То есть мы на самые принципиальные вопросы — по передвижению «Бука», по его экипажу, по 53-й зенитно-ракетной бригаде — не ответили, — заявил Лукашевич.
По мнению нашего собеседника, для начала судебного процесса по «Боингу» не хватает одной существенной детали, и именно ее предоставления Евросоюз пытается добиться от России.
— Почему до сих пор нет суда? — рассуждает Лукашевич. — Потому что у них нет подсудимых. Они все уже доказали. Полагаю, у них нет обвиняемых и происходит следующее: идет некий элемент торга. Они требуют сдать кого-нибудь. Потому что проводить суд при полном отсутствии обвиняемых — глупо. Это будет выглядеть как некое судилище и, опять же, родственники хотели бы видеть виновных. Сдайте, что называется, пускай не Путина, не Генштаб, а кого-то на местах. Уровня командира бригады. Мы на них все повесим, и они еще у вас, в России, будут сидеть. А мы говорим: нет. Но уровень тот, который они могут зацепить сами — это водитель-срочник. И чего взять с этих пацанов, которые тупо выполняли приказы? И процесс торга, насколько мне известно, идет по закрытым каналам. В публичном пространстве мы продолжаем все отрицать.
Сейчас ситуация патовая, и дальше будет только хуже. Конструкция устоявшаяся, и менять ее нельзя. Мы как слон в посудной лавке: зашли туда, кучу всего перебили и замерли. Дальше идти не можем, потому что еще много небитой посуды. И выйти не можем. И в этой ситуации стоим уже несколько лет. Выйти из нее без больших потерь невозможно. Если мы признаемся, мы признаемся и в том, что там были наши кадровые части, следовательно, — мы уже государство-террорист. Если раньше кому-то могли сказать, что ошиблись, извинились и выплатили компенсации, то теперь…
Плюс за сбитие «Боинга» осенью 2014 года мы получили третью волну санкций. Мы бы ее все равно получили. Если бы мы тогда признались, они бы просто были чуть более жесткими. А сейчас, если суд признает, что это мы, будет еще одна санкционная волна. Только уже совсем другая, — заключил Вадим Лукашевич.