Сколько в России надо убить людей, чтобы стать преступником?

Российский публицист – о том, как мундиаль сменился днями памяти Николая Кровавого.

– Понятно, что у этого шоу развлекательный потенциал небольшой. Оно не зашло согласно молодежной терминологии. Собственно говоря, почему? Потому что оно чрезвычайно двусмысленное, несмотря на все усилия чиновников, попов и пропаганды, – рассуждает Александр Невзоров – Вот сейчас меня прошу простить за серьезность, но иногда серьезен бываю я. Вот посмотрим, что у нас есть. Вспомним.

Евдоким Прохоров, мальчик из бакалейной лавки – 13 лет. Евдоким был шустрым, добрым, сообразительным мальчишкой со смешной челочкой. В этот день он был в смешных башмаках на три размера больше, которые он выпросил у приказчика, чтобы на мероприятии выглядеть солиднее. Одна пуля Евдокиму вошла в голову. На выходе – вылом височной кости. Другая – в животик: разрыв кишечника. Агония у него была долгой, часа 3.

Маша Белова, девочка 16 лет. Коса. Скромница. Пора первой любви. При ней был обнаружен дневник с гербарием. Поразителен почерк. Изумительный почерк, которым написаны латинские названия растений. У Маши рассечение лица и головы шашкой. Щека и ухо отделены, висят на мягких тканях. Череп расколот. Обнажение структур головного мозга. Более того, мягкая револьверная пуля в горле, причем, под таким углом, что понятно, что стреляли уже в упавшего.

Есть Андрюша Курочкин. У него еще интереснее. Интересная очень рана, редкая: винтовочная пуля, вхождение через кончик носа, выхождение здесь затылочные части черепа. Андрюша получил пулю, шел еще шагов 15, упал на колени, обмяк и умер в такой позе. Уже мертвый словил еще одну пулю.

Есть Федя Мухин 15 лет, есть Ваня Бибичнн 16 лет. Есть слепенькая старушка Евдокия Васильевна, у которой шашкой отрублены пальцы и многочисленные пулевые и так далее. Они и еще огромное количество людей были расстреляны в центре Петербурга по приказу Николая Кровавого.

Мирное, безоружное шествие с портретами того же Николая и различными иконками. Точное количество расстрелянных, порубленных казачьими шашками стариков, старушек и мужичков точно не установлено. Цифра называется от 130 до 5 тысяч.

Но мне представляется наиболее разумным подходом Бонч-Бруевича, который взял, собрал все рапорта полков, которые производили залповую стрельбу по людям и выяснил, что в этот день было израсходовано примерно 2600 патронов. С учетом того, что стрельба с близкого расстояния по очень кучным, очень стесненным толпам, понятно, что поражающая сила огромная.

Но даже если мы возьмем всего тысячу погибших, то вероятно, мы не ошибемся и признаем правоту Бонч-Бруевича. Конечно, еще были порубленные атаманцами такие же беззащитные люди, что были расстреляны.

И вот обо всех этих людях забыто, как будто их никогда не было.

Не было ни их жизней, ни их смертей, ни их агонии на грязном снегу Петербурга, ничего не было. Они не представляли никакой опасности…

Это были граждане Российской империи, это было безупречное мирное шествие. Кто-нибудь ответит за их смерти или это мусор? И прославляется тот сегодня, кто в этом кровавом идиотизме повинен, кто, безусловно, несет ответственность за всё, что происходит у него в империи как верховный главнокомандующий. Как единственный человек, который отвечает за все происходящее.

Вполне естественное возмездие, настигшее его за эти и за прочие художества, почему-то называются подвигом и безвинным страданием. А кто-нибудь вообще может мне вразумительно наконец объяснить по этому поводу? Или вот России сегодня доставляет наслаждение плескаться в этом раскаленном концентрированном абсурде как в серной кислоте?

Это опасно, поверьте мне. Вообще, существуют ли какие-нибудь оправдания для расстрела тысяч невинных и наивных людей, которые глупо верили своей власти? И, насколько я знаю, таких оправданий нет.

И вот пусть все участники крестных ходов, попы, погромщики скажут: «Ну, тысяча человек – фигня». И у меня возникает вопрос: а сколько в России надо убить людей, чтобы стать преступником?

Тогда у меня возникает вопрос: а почему, собственно говоря, расстреляли Чикатило? Почему его мощи не в Петропавловском соборе? Почему надо было устраивать всё это дурацкое следствие, если и тысяча человек – это тоже не преступление?

Вы помните, друзья мои, как в Екатеринбурге называлось то местечко, где находился небезызвестный дом Ипатьева с его подвалом? Помните, как называлось при советской власти это место? Это называлось «Площадь народной мести». Это очень характерное и любопытное называние. Вот преступление забыто, а естественное наказание за него преподносится как чье-то злодейство.

Я повторяю, мне совершенно безразлично, где, как и когда Николай Кровавый получил то, что ему, вероятно, причиталось. И вообще, всю эту историю я взял как всего-навсего исключительно интересным материал для изучения. Почему вот сейчас так беснуются по поводу Николая Кровавого черносотенцы? Он для них очень важен, потому что по их логике он имел право расстреливать, потому что он царь.

Он символ права власти на беспредел. Он очень нужен любителям государственности и всяким патриотам, готовым  чужие жизни принести в жертву идеям богоизбранности и державности.

И теперь требуется почему-то скорбеть и просить прощения, зажигать какие-то царские свечи. Но, как я уже говорил, это шоу с небольшим потенциалом, достаточно фальшивое, декоративное.

И, например, в петербуржской епархии кулуарно жаловались и причитали, как могло так получиться, что, с их точки зрения, великая скорбная дата практически не была замечена Санкт-Петербургом. Я вот тоже, кстати, не заметил рыдающих граждан. Пепельницы во многих ресторанах были полны. То есть значит, пеплом никто голову явно не посыпал.