Уши

Саров - Блюз, дорогая, у синего омута,

Я пою тебе, сердце свое истерзав,

Я сказал тебе: "Блюз этот-золото!"

 Ты шепнула мне: "Can't by me love".

Дорогая моя! Моя девочка милая!

 Мой кошель не нацелен на тело твое,

Ты нагая совсем не красивая,

Беззащитная, только всего,

Этот блюз, как письмо, ты не бросишь за форточку,

Допою я тебе струны не порвав,

И не надо терзать на груди своей кофточку.

Don't let my down.

(Саровская история)

За тобой таскались сотни мужиков.

Замки строили и пагоды, 

Предлагали царства всех материков-

Не угадывали.

Ревновали, и писали письма пылкие

Убивались водкой, сигаретами,

И смотря, как бьются насмерть прыткие

Обрастала ты цветами и легендами.

Пели песни для тебя, и стихи плели,

Только думала ты вот: "Ну зачем они?"

И метлой их от себя, Кочерыгою,

И пошла ты вдруг  женой за Забулдыгою.

По началу, как всегда, к семье охочие,

Но сорвалась, как-то раз тропинка лыжная,

Глядь, а там за нею волчья,

 И пошло по ней их счастье забулдыжное.

А зверья за этой тропкой за тропинкою

Не учесть, все хищные, все жадные,

То вдвоем на тропку вылетят с бутылкою,

То в засаде прячутся коварные

Девки крашенные,

Девки мазанные.

Стал все реже Забулдыга в дом захаживать,

Но однажды, как-то в ночь ненастную,

Вдруг заметила, как стала выпроваживать,

Шерсть на нем и пасть клыкастую.

И сказала ты, от ярости прекрасная,

Как бревном по голове его, мордатого:

"Коль мне лес вернул тебя клыкастого,

Век тебе носить клеймо «рогатого".

Годы шли.

Брел лесом осторожно я,

Оглянулся я, и сердце кровью залилось:

Шла за мной волчица осторожная,

И, готовясь прыгнуть хищно скалилась.

На обоях я различаю уши,

Теперь я понимаю - стены слушают.

Плафоны формой, как у груши,

Есть микрофоны,

Тоже слушают.

Иначе быть не может,

На исповеди на моей из смертных только я,

Однако мои тайны кто-то множит

Для публики, и скрытно от  меня.

Для  прессы чёрной может быть?...

А может просто смеха ради

Чтобы бесчувственность свою повеселить?...

Но тихо...

Сзади!...

Замочной скважины глазной провал,

Как будто тихо повернулся,

И взгляд незрячий вдруг метнулся,

И на стихи мои предательски упал.

Теперь включились уши.

О, ради Бога,

                 теперь не с грохотом,

                                      теперь не с топотом,

Розетка, обнажив два слухопровода застывши, слушает,

Спокойней!

Тише!...

Тише!...

Прошу вас шепотом