Лекарство, Генерал, Комбат

Кокарбоксилаза

Грузия, г Ахалцихе 92 год. Бывшая Советская армия, а сейчас не знама чья.

Жена тяжело вынашивает нашего будущего первенца. Угроза выкидыша, дикий токсикоз, нет лекарств. Как писал Пушкин, терпения всем и железных нервов. Тут еще кошка сиамская, Мадонна, повадилась гадить под ванну. Терплю её ради жены. Сам все выгребаю. А кошка тоже, так сказать, в положении+

В новой квартире тепло, есть хоть и плохой, но газ.

В городе появилось УЗИ. Стоит дорого, но там я впервые увидел своего первенца.

Жену кладут на сохранение в больницу. Командир помог. Но попросил и роддому помочь соляркой. А то роженицы и новорожденные замерзают. Поговорил с офицерами. Списали. Отдали. Вот тебе и оккупанты!

В палате, когда узнали что Света - жена танкиста из "40-го пьяного" шального полка, - сразу окружили вниманием.

Нужна кокарбоксилаза, еще какие-то лекарства. Я никогда не знал медицинскую терминологию. Но название "кокарбоксилаза" помню до сих пор. Девчата-жены офицеров помогали. Собирали по городку по ампуле, по таблеточкам. Мало.

Отпросился у командира, поехал по санаториям. Денег кот наплакал. В одном санатории врач-грузин посмотрел на меня то ли с презрением, то ли с негодованием. Что- то нравоучительно мне высказал. Сказал

- Падажди.

И вынес целую упаковку этой самой кокарбоксилазы.

- Этого тэбэ хватит!

По-моему, даже денег не взял. А что там было брать - это лекарство стоило в разы дороже. Я пытался настоять.

- Э, иды дарагой! - был ответ.

Домой вернулся к ночи.



"Дядя в лампасах"

Мы все пытаемся понять, чьи мы. В Грузинской армии не хотим служить. Это тревожит все больше и больше.

Услышали, что в России вернули право офицерам собираться на офицерские собрания.

Кто-то привез положение. Первое собрание - сплошной мат и балаган.

Второе собрание. На повестке дня: или нам говорят, что мы в России или мы все уматываем. Горячие головы предлагают на технике вместе с семьями отправиться в Россию.

Третье собрание в конце марта.

Что-то или кого-то разбирали. НШ полка пытался рассмотреть какого-то офицера или что-то вроде этого. Он новенький, еще не понял душу полка, а уже туда же, со своим уставом+

Не помню, но я как-то оказался на трибуне, где товарищам пытался что-то втолковать на предмет выхода полка в Россию. Была тишина. Вдруг эдак по-хозяйски входит дядя в лампасах в звании не ниже генерал-лейтенанта. Обвел всех надменным взглядом и изрыгнул так гневно:

-Что тут за цирк . Все встали и вышли вон. Я закрываю этот балаган.

Никто даже не шевельнулся, в зале напряженная тишина.

- Я сказал, встать! - Уже прокричал генерал.

Никто опять не пошевелился.

- Товарищ генерал, здесь идет собрание офицеров, и если вы хотите выступить, то запишитесь в прения!

Когда я это говорил, видел удивленные глаза своих товарищей, многие из которых старше меня были и по званию и по возрасту.

- А если вам нечего сказать, то можете выйти.

"Во я обнаглел, вот дал", - думал я про себя.

У генерала то ли от негодования, то ли от удивления глазки стали большие-большие.

Кто-то из комбатов предложил этому парню прислушаться к мнению офицера и вести себя более корректно и уважительно.

Генерал с воплем типа "вам это с рук не сойдет!" выбежал и куда-то укатил. Наверное, в округ, докладать+

Мой рейтинг в полку зашкалил, как сказали бы сейчас. Нет, и раньше вниманием не был обделен, но после этого случая особое стало ко мне отношение.

Ну, а наш полк попал на особую заметку к командованию округа.

Прощай, награда+

"Кружевная" зарплата

Весна пришла сразу и быстро вступила в свои права. Буквально за неделю вся природа кругом изменилась. Помню, как жену уже с явным животом вытащил из дома прогуляться. Мы шли по аллее полка, где на деревьях уже распускались первые маленькие листочки. Это наполняло надеждой и оптимизмом.

Вскоре ушел в свою национальную азербайджанскую армию командир 1-ой танковой роты Зейналов. Отличный мужчина, надежный друг и товарищ. Там он и сгинул, не захотев стрелять в Карабахе в советский народ. Это все, что мы про его судьбу знали. Его заменил Паша Иванов.

Наконец-то нас признала Россия. Какого-то особенного восторга мы не испытали. Просто наконец-то решилась проблема, которая волновала с 91-го года.

Нас поставили на денежное довольствие. Получка в 3 тысячи рублей. Помню, с женой пошли на базар, зашли в бутик - там продавалось в том числе женское нижнее белье. Вот я и запомнил, да простит меня читатель, что моя зарплата равнялась цене за женские кружевные трусики!

Лоскутки и флаги

Сообщались подробности о том, что Ельцин подписал указ о включении нас в состав Российской армии за день до признания закавказской группировки Гамсахурдии частью армии Грузии.

Фу, пронесло. А то бы такое началось! Простые офицеры точно бы не согласились на такое.

В полку новый замкомандира полка и начальник штаба полка. Пытаются с нами работать по старым советским меркам. Тяжело это у них идет. Назревает конфликт. Но по весне все стало на свои места. У нас новый комбат пришел еще зимой.

Замкомандира полка требует носить российскую символику. Требование округа - три полоски на левом нарукавном кармане афганки. Сдаем в хозчасть девчонкам-швеям три цвета: белый - это простыни, синий - это синие армейские трусы, красный - все скатерти со столов ротных и бывшей ленкомнаты. Вариант, точно помню, подсказал замполит батальона майор Шаврин. Сшитый в полоску триколора материал разрезаем и пришиваем на карманы. Все путают, где верх, где низ. Объясняю, как на флоте - БеСиК, так звали русский флаг моряки.

Старшина 2-ой танковой роты сержант Ярослав (забыл фамилию), западенец, пришивает себе жовто-блакитный, тоже сшитый из каких-то лоскутков. Но вверх тормашками. Объяснил его ошибку, посоветовал не выёживаться. Снял.

Постоянно идут разговоры о торговле в соседней дивизии и в округе.

В полку среди младшего офицерского состава все сильнее говорят о выходе в Россию, причем именно на технике. Ведутся переговоры по всем батальонам, по всем частям.


Они продавали Родину

Пришла новость, что из Украины два больших бомбардировщика пересекли границу с Россией, приземлились на российском аэродроме и попросили российское гражданство. Вертолет откуда-то со Средней Азии, с офицерами и семьями тоже перелетел в Россию. Это не могло нас не будоражить и не настраивать на определенный лад.

Вспоминаю, как еще ранней весной жена командира 2-ой танковой роты Валеры Хлыпало Галина пошила из простыни и голубых лент Андреевский флаг, который мы собирались водрузить на своих боевых машинах, выходя в Россию.

Ко мне обратился за помощью офицер спецслужбы. Мысль была одна: противодействовать распродаже военного имущества и техники любыми доступными способами и средствами. В том числе и предоставлением информации в Российское правительство.

Собиралась вся информация, которой владели офицеры и военнослужащие. Я напрямую не участвовал, но знаю, что офицеры дежурили по ночам, наблюдая за передачей вооружения и военного имущества. Все это фиксировалось и сосредотачивалось у одного источника. Сами понимаете, даже сейчас я не могу все рассказать. Да и, наверно, не стоит.

У каждого были свои роли и свои задачи. Особо нас удивляло командование 10 мотострелковой дивизии, которое из офицеров превратилось просто в торгашей.

Батяня-комбат

Уже стал проявляться более подробно план нашего выхода в Россию. Но все мы были лейтенанты, старшие лейтенанты, не имеющие ни опыта, ни практики, не специальных знаний в организации вождения таких больших частей. Соответственно, встал вопрос, кто бы мог возглавить и грамотно руководить нами, если бы это произошло.

Долго мусолили, оценивая каждого старшего командира. Сошлись, что стоит довериться одному из комбатов мотострелкового батальона, который недавно пришел из академии и пользовался по своим поступкам нашим уважением. Переговорить с ним поручили мне как старшему по должности. До сих пор в деталях помню этот разговор. Он смотрел на меня, нет, не удивленными глазами. В его глазах горело понимание и такое же желание, потому что всех уже достало. Не просто достало до печенок или до сердца - до самых глубин души. Ответ его был прост. "Сколько вас?" Я ответил, что наберется больше полка, так как к нам примыкают подразделения с соседней дивизии. Возьмем столько, сколько сможем увести техники и вооружения. Он удивился, как много готово уйти, количеству.

"Когда будете готовы, и колонна встанет, я приду и возьму командование на себя. Я понимаю, что может со мной быть, но я готов. И до этого времени пусть лучше никто не знает о нашем разговоре".

Наш разговор до сих пор стоит у меня перед глазами. В памяти не осталось ни имени его, ни фамилии, ни даже воинского звания. Помню, что он был старшим офицером.

отчитка текста И.Николаева

ПРЕДЛАГАЮ ПРОЧИТАТЬ, рассказы из армейской молодости. Говорят интересно.
1.О героях Великой войны- рассказ в поезде http://gidepark.ru/user/2458777655/article/123651
2. Это было в советском союзе ! Или телеграмма – Москва , Кремль .
3. Исполняя приказы. 91 год. Развал СССР и ГКЧП.
4. Кто Мы ? Сохраняя полк. 91год.
5.Чьи Мы? По краю лезвия. 92 год. 6. Последний парад наступает...405 полка

7. Горела кровь их детей

10. Проданый полк. 92год