Сторожевые псы и волки

Проснулся Боцман от странных звуков  с  другой стороны пустыря, почесался лапой за ухом и содрал старый, гнилой никому не нужный ошейник, блохи упали в снег и он облегчённо вздохнул. Выбежал из старого сарая и бодрой рысю  сторожевого пса сумел опередить ораву дворняжек и щенков спешащих на тот же звук. На подходе Боцман разглядел серые тени скрывшыеся за кустами и перешел в галоп, тучка отпустила луну и Боцман увидел в луже крови щенка с перегрызенным горлом, маленький такой, тщедушный, неоткормленный он ещё дергался в снегу но было уже всё. Подоспевшая стая завыла тоскливо, Боцман помрачнел, взял в зубы смирившееся тельце и перенёс за край пустыря, стая зарыла в яму. Все долго не ели, урчали желудки, но Боцман почувствовал страшную нарастающую силу, сторожевое сердце его, налилось черной кровю, глаза заблестели блеском былых свершений и он приказал остальным оставатся на своём пустыре а сам побрёл в сторожевое управление за помощю, почуял волков верхним чутём и решил найти на них управу.

Боцман был не молодым сторожевым псом, службу свою выполнял с честю и страха в нём не было, шерсть на загривке не вставала в самых крутых схватках, он был на работе, ктото другой был на войне и иногда опережал его.

Здание сторожевого управления находилось в центре поселка, старое кирпичное здание с провислой крышей, перед зданием два сторожевых пса охраняли вход, упитанные на хорошых харчах попытались остановить Боцмана но  исконный рык вылившыйся из жилистого тела заставил их признать его моральное превосходство и он прошел к управляющему.

Управляющий сидел в кресле за писменным столом посреди большой комнаты и как раз подписывал очередной указ о том что не нужных больше сторожевых псов переведут с семями и щенками в дикие и холодные северо восточные края без жиля и питания, дворняжек и вовсе изведут. Боцман заметил тот указ и посмотрел жестко на управляющего (может тот был просто смотрящим) , ясно стало Боцману, шлют на верную, холодную и голодную смерть, походил тот на сторожевого пса но дух был иным и чтото насторажывало. Заметив взгляд Боцмана, смотрящий прохрипел что это мол временно, кризис, понимаеш, нужно и показал оскал волчей улыбки и с волчего клыка упала капля щенячей крови печатю на тот указ и понял Боцман что некому жаловатся, перед ним сидел волк.

 Прорычав чтото неврозумительное Боцман бросился на ружу,  такого  никогда с ним не было, его трясло, шерсть на загривке стояла и страшный раскатистый рык выплеснулся за пределы поселка, охранники поджали хвосты но видя что Боцман уходит к пустырю, вильнули хвостами и пошли за ним.

Слух о произошедшем мгновенно облетел собачйи стаи и на пустыре его уже ждали и шпана деревенских дворняг и борзые и ищейки и волкодавы и свои поселочные щенки и ясно сторожевые псы со всех сторон прибежавшые на грозный рык Боцмана.

Все смотрели на Боцмана, никто не чесался и даже языка не высовывал, не было слышно дыхания, ждали что скажет «что делать», старый потрёпанный вопрос.

Боцман, обдумав по дороге сказал   - ищейки будут искать волчйи логова с волчицами и волчатами, будут искать далеко ли близко ли, будут искать пока не найдут, нужно будет и за те горы, имя которым «бугор» поскачут и на заморские острова поплывут и найдут, обозначат места те запахом своим по собачйи, вернутся и направят туда волкодавов которые будут незаметно караулить волчий оплот и ждать приказа.

Поскакали ищейки, вычислили, обозначили, поставили охрану, осталось только ждать когда все волки и шакальи их прислужники соберутся все вместе согласно списку из собачего журнала «Фор-барбос» и других уличительных документов.

Долго ли коротко ли ждали но дознались ищейки что в большом городе собачей страны, в большом зале того города собираются волки всех мастей и окрасов, серые, чёрные, усатые, небритые, лысые и даже ржавые такие, согласно тому списку и выдумывают законы порождающие жесткие указы, качают продукты и имущество за ту гору «бугор» и иными не лестными делами занимаются, даже если не совсем и не все не важно ибо жратвы совсем не осталось и щенки сдыхали с голодухи, тех кого не будет достанут инными способами. Случится это первой безлунной ночю которая наступит за несколько дней.

Настал роковой вечер, плотным кольцом оцепили сторожевые псы тот зал и подумали волки как это хорошо усиленно охранятся, чем чёрт не шутит. Боцман отдал приказ взять волчиц с волчатами под стражу, волкодавы выполнили.

Вошел Боцман со соратники в тот зал, сомкнулось кольцо охраны уже внутри стен и поняли волки с прислужниками что всё, кирдык, даже не завыли, столь грозный вид был у Боцмана с товарищами, только спросили, что же вам от нас надо?

И Боцман сказал – немедленно переведёте добро награбленное в страну собачю, уедете себе за ту гору «бугор» и на острова заморские и останутся вам ещё там богатства немернные, обратной дороги не будет, а если нет, отдам приказ и опустеют логова ваши, волкодавы выполнят жуткое дело, вот вам связь поговорите с волчицами вашими.

Недолго разговаривали, всё было предельно ясно, перевели добро и слиняли за ту гору «бугор», очутившысь там вдруг все стали белыми и пушыстыми и ужасно истощно завыли и зловонный такой дух накрыл собачю страну до дальних до окраин. Вой был страшным, леденящий кровь вой стаи на следу оленя. И вой подхватили и другие волки за той горой «бугор» и в заморских странах и чудилось Боцману в том вое, лязг гусениц, визг реактивных двигателей и ракет, скрежет брони ратной.

Тяжко стало на душе у Боцмана, понял старый служака что мировая рать встаёт в поход на его собачю страну – и сказал, немедленно все сейчас пойдём в тот лес что под той горой «бугор» стоит и там дождёмся врага, наевшись досыта   сможем здорово сражатся, мы сторожевые псы возьмём по десять врагов на себя а молодняк повиснет на горле мёртвой хваткой, каждый хоть одному.

И вот уже тронулись в путь далёкий, заслышали вдруг поступь тяжелую, неторопливую и остановились. Пришел медведь, огромный, косолапый из дальневосточных заповедных лесов, и пришел не один а с семёй, роднёй, товарищами и спросил – чё, это, воют то суки? Зловонный дух тот до нас дошел, жизни нет, чё стряслось, и Боцман расказал всё как было.  Мда -  произнёс медведь – понятно, оставайтесь вы здесь, имущество сторожить, как бы не разворовал кто опять, а мы в том лесу под той горой «бугор», просто поселимся, ручаюсь никто не сунется. Так и порешили, сторожевые псы остались охранять добро а мишки поселились в том лесу. И разжились мишки мгновенно, ягоды собирали, дикие груши ели, иногда правда мёд у пчёлок воровали но даже зубры их не боялись, паслись спокойно.

Боцман усталый, вдоволь нажравшись прилёг на подстилку, лоснилась здоровем рыжая шерсть на сытом брюхе, солнце взошло над собачей страной, наступил праздник, без вувузель, бенгальских огней, факелов и петард, праздник мирной, сытной, трудовой жизни. В сарае солнечные зайчики забегали по мордочкам щенков, запятнаных молоком матери, на пустыре резвилась за ноч возмужавшая орава дворняг в футболках, терзали старый разжеванный мяч и всё больше стали походить на самого, юнного Боцмана.

А Боцман уснул, и скаля клыками, подёргивая бровями и иногда хвостом, снилась ему лихая молодость его, и был он доволен сам собой, своим обедом и женой.

И я там был, мёд и пиво пил, по усам текло, в рот не попадало!