Как Эдуард Лимонов отреагировал на новость, что его разговор с Познером сняли с эфира

Режим просто трясется от ужаса и писает в штанишки от сияющего слова правды старого педика Лимонова! )))

*

В утиль вышел Эдичка.

Посажал малолеток за свое гэбистско-пропагандистское дерьмо "НБП", подставил под фээс и тюрьму сколько смог - спасиб, иди на заслуженный, далее не нужен.

City

limonov_eduard

June 24th, 2010

Два задержаны студенты,

Бомб при них ингредиенты,

Провода и изоленты...

Все как водится,как встарь,

Вот сейчас проедет царь,

И махнет платком с канала

Дочь большого генерала,

Полетит в канал фонарь,

Торс жандарма,пол-кареты...

О,российские сюжеты!

О,российский календарь!

Ничего не изменилось!

Также хмур и зол тиран,

Так же небо наклонилось,

Почему,скажи на милость,

Русь за стилем обратилась,

К вам,Багдад и Тегеран!?

Э. Лимонов

© Владимир Познер

Познер

Не будет сожжен, и не будет распят,

Не предан земле, твое тело как яд.

Проклятием века вождя заточили,

В четыре стены, и потом окропили,

Не памятью славной, расцветом полей,

А красным террором, расстрелом царей.

В языческом стиле, в укор всем богам

Бросаешь ты тени к толпе и ногам.

И помнит история как ты в приказ

Рассадником веры западных фраз,

Картаво вещал, призывая к войне,

В изгнание церкви, ученых вдвойне.

Таким экстремистам в УК есть статья

Возьмем мы оценку чекистов сперва,

Приложим все факты, и скажет народ:

Убрать мавзолей для шпионских господ,

Суду над Ульяновым быть несомненно,

И право укажет что можно посмертно!

© Copyright: Познер, 2014

"Прощание с иллюзиями"

© Владимир Познер

https://www.inpearls.ru/

Пока Соловья не уберут, не поверю, что станет!

С Небытием встречаться рано,

Пожалуй,мне еще успеть,

Придется,деду-хулигану

Немало девок претерпеть.

Небытие,качая шеей,

Пусть ждет меня чудовищЕм,

И наблюдает,свирепея,

Как я у девок мясо ем,

Как глупые и молодые,

Лежат и стонут и мычат,

как сиськи их нестроевые

И животы у них торчат...

"Слезай,проклятый с этой внучки!",-

хрипит ко мне Небытие,

"Не отрывай меня от случки!

Приди позднее-еее!"

И фыркая и рассердившись,

Стоит поодаль в темноте

Пока я с внучкой вместе слившись,

Ее качаю на хвосте...

Э. Лимонов

Сметана нынче уж не та,

Нет густоты в сметане,

Как будто молоко дают

Коровы-пуритане,

Редиска нынче уж не та,

Упругости в редиске,

Не нахожу я ни черта!

Как грудки гимназистки

Редиски были при царе!

При Сталине все были,

а в современности поре,

Смягчали,и оплыли...

На хлеб противно мне смотреть,

После войны,-был сладкий!

Тяжелый,сытный,молодой!

Не то что нынешний,-пустой,

И словно вата,-гадкий!

Э. Лимонов

Обычный эпатаж неуверенного в себе переростка.

У некоторых это даже проходит.

Познер

Не будет сожжен, и не будет распят,

Не предан земле, твое тело как яд.

Проклятием века вождя заточили,

В четыре стены, и потом окропили,

Не памятью славной, расцветом полей,

А красным террором, расстрелом царей.

В языческом стиле, в укор всем богам

Бросаешь ты тени к толпе и ногам.

И помнит история как ты в приказ

Рассадником веры западных фраз,

Картаво вещал, призывая к войне,

В изгнание церкви, ученых вдвойне.

Таким экстремистам в УК есть статья

Возьмем мы оценку чекистов сперва,

Приложим все факты, и скажет народ:

Убрать мавзолей для шпионских господ,

Суду над Ульяновым быть несомненно,

И право укажет что можно посмертно!

© Copyright: Познер, 2014

шайки в каждой области. Но здесь я еще дополнительно проигрываю, потому что

писатель-то я русский, словами русскими пишу, и человек я оказался

избалованный славой подпольной, вниманием подпольной Москвы, России

творческой, где поэт -- это не поэт в Нью-Йорке, а поэт издавна в России все

-- что-то вроде вождя духовного, и с поэтом, например, познакомиться, там --

честь великая. Тут -- поэт -- говно, потому и Иосиф Бродский здесь у вас

тоскует в вашей стране и однажды, придя ко мне на Лексингтон еще, говорил,

водку выпивая: "Здесь нужно слоновью кожу иметь, в этой стране, я ее имею, а

ты не имеешь". И тоска была при этом в Иосифе Бродском, потому что послушен

он стал порядкам этого мира, а не был послушен порядкам того. Понимал я его

тоску. Ведь он в Ленинграде, кроме неприятностей, десятки тысяч поклонников

имел, ведь его в каждом доме всякий вечер с восторгом бы встретили, и

прекрасные русские девушки, Наташи и Тани были все его -- потому что он --

рыжий еврейский юноша -- был русский поэт. (Э. Лимонов) Это я - Эдичка

Россия. Там нашего брата и власти боятся. Издавна. (Э. Лимонов) Это я - Эдичка

невиновен, у меня встал хуй от этой возни и от тяжести его тела. Это не была

тяжесть Раймоновой туши, природа тяжести этого парня была другая. Я сказал

ему -- "Давай делать любовь", но он и сам, наверное, понял, что я его хочу

-- мой хуй наверняка воткнулся в его живот, он не мог его не почувствовать.

Он улыбнулся.

-- Бэби, -- сказал он.

-- Дарлинг, -- сказал я.

Я перевернулся, приподнялся и сел. Мы стали целоваться. Я думаю, мы

были с ним одного возраста, или он был даже младше, но то что он был

значительно крупнее и мужественнее меня как-то само собой распределило наши

роли. Его поцелуи не были старческим слюнопусканием Раймона, теперь я

понимал разницу. Крепкие поцелуи сильного парня, вероятно, преступника.

Верхнюю губу его пересекал шрам. Я осторожно погладил его шрам пальцами. Он

поймал губами и поцеловал мою руку, палец за пальцем, как я делал когда-то

Елене. Я расстегнул ему рубашку и стал целовать его в грудь и в шею.(Э. Лимонов) Это я - Эдичка

шею, а не плечи. Я обнимал его, от него пахло крепким одеколоном и каким-то

острым алкоголем, а может быть, это был запах его молодого тела. Он

доставлял мне удовольствие. Я ведь любил красивое и здоровое в этом мире. Он

был красив, высок, силен и строен, и наверняка преступник. Это мне

дополнительно нравилось. Непрерывно целуя его в грудь я спустился до того

места, где расстегнутая рубашка уходила в брюки, скрывалась под брючным

поясом. Мои губы уперлись в пряжку. Подбородок ощутил его напряженный член

под тонкой брючной материей. Я расстегнул ему зиппер, отвернул край трусиков

и вынул член.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

белыми. Легенды рассказывали о размерах их членов. И вот это легендарное

орудие передо мной. Несмотря на самое искреннее желание любви с ним,

любопытство мое тоже выскочило откуда-то из меня и глазело. "Ишь ты, черный

совсем, или с оттенком", -- впрочем, не очень хорошо было видно, хотя я и

привык к темноте. Член у него был большой. Но едва ли намного больше моего.

Может, толще. Впрочем, это на глаз. Любопытство спряталось в меня. Вышло

желание.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

Впервые за несколько месяцев я был в ситуации, которая мне целиком и

полностью нравилась. Я хотел его хуй в свой рот. Я чувствовал, что это

доставит мне наслаждение, меня тянуло взять его хуй к себе в рот, и больше

всего мне хотелось ощутить вкус его спермы, увидеть, как он дергается,

ощутить это, обнимая его тело. И я взял его хуй и первый раз обвел языком

напряженную его головку. Крис вздрогнул.

Я думаю, я хорошо умею это делать, очень хорошо, потому что от природы

своей человек я утонченный и не ленивый, к тому же я не гедонист, то есть не

тот, кто ищет наслаждения только для себя, кончить во что бы то ни стало,

добиться своего оргазма и все. Я хороший партнер -- я получаю наслаждение от

стонов, криков и удовольствия другого или другой.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

членом безо всяких размышлений, всецело отдавшись чувству и повинуясь

желанию. Левой рукой я, подобрав снизу, поглаживал его яйца. Он постанывал,

откинувшись на руки, постанывал тихо, со всхлипом. Может быть, он произносил

"О май Гат!"

Постепенно он очень раскачался и подыгрывал мне бедрами, посылая свой

хуй мне поглубже в горло. Он лежал чуть боком на песке, на локте правой

руки, левой чуть поглаживая мою шею и волосы. Я скользил языком и губами по

его члену, ловко выводя замысловатые узоры, чередуя легкие касания и

глубокие почти заглатывания его члена. Один раз я едва не задохнулся. Но и

этому я был рад.

Что происходило с мои членом? Я лежал животом и членом на песке, и при

каждом моем движении тер его о песок сквозь мои тонкие джинсы. Э. Лимонов) Это я - Эдичка

0 0 0 Ответить редактировать удалить

отзывался на все происходящее сладостным зудением. Вряд ли я хотел в тот

момент еще чего-нибудь. Я был совершенно счастлив. Я имел отношения. Другой

человек снизошел до меня, и я имел отношения. Каким униженным и несчастным я

был целых два месяца. И вот наконец. Я был ему страшно благодарен, мне

хотелось, чтоб ему было очень хорошо, и я думаю, ему было очень хорошо. Я не

только поместил его крепкий и толстый хуй у себя во рту, нет, эта любовь,

которой мы занимались, эти действия символизировали гораздо большее --

символизировали для меня жизнь, победу жизни, возврат к жизни. Я причащался

его хуя, крепкий хуй парня с 8-й авеню и 42-й улицы, я почти не сомневаюсь,

что преступника, был для меня орудие жизни, сама жизнь. И когда я добился

его оргазма, когда этот фонтан вышвырнулся в меня, ко мне в рот, я был

совершенно счастлив. Вы знаете вкус спермы? Это вкус живого. Я не знаю

ничего более живого на вкус, чем сперма.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

подобрал, подлизал и поглотил. Я разыскал капельки спермы между его волос,

мельчайшие я отыскал.

Я думаю, Крис был поражен, вряд ли он понимал, конечно, он не понимал,

не мог понимать, что он для меня значит и его поражал энтузиазм, с каким я

все это проделал. Он был мне благодарен, со всей нежностью, на какую он был

способен, гладил мою шею и волосы, лицом я уткнулся в его пах, и лежал не

двигаясь, так вот он гладил меня руками и бормотал "Май бэби, май бэби!"

Слушайте, есть мораль, есть в мире приличные люди, есть конторы и

банки, есть постели, в них спят мужчины и женщины, тоже очень приличные. Все

происходило и происходит в одно время. И были мы с Крисом, случайно

встретившиеся здесь, в грязном песке, на пустыре огромного Великого города,

Вавилона, ей-Богу, Вавилона, и вот мы лежали и он гладил мои волосы.

Беспризорные дети мира.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

прикасался ко мне, а тут он гладил меня и говорил: "Мой мальчик, мой

мальчик!" Я чуть не плакал, несмотря на свой вечный гонор и иронию я был

загнанное существо, вконец загнанное и усталое, и-нужно мне было именно это

-- рука другого человека, гладящая меня по голове, ласкающая меня. Слезы

собирались, собирались во мне и потекли. Его пах отдавал чем-то специфически

мускусным, я плакал, глубже зарываясь лицом в теплое месиво его яиц, волос и

хуя. Я не думаю, чтоб он был сентиментальным существом, но он почувствовал,

что я плачу, и спросил меня почему, насильно поднял мое лицо и стал вытирать

его руками. Здоровенные были руки у Криса.

Ебаная жизнь, которая делает нас зверями. Вот мы сошлись здесь в грязи

и нам нечего было делить. Он обнял меня и стал успокаивать. Он делал все

так, как я хотел, я этого не ожидал.Э. Лимонов) Это я - Эдичка

Да.

Нет, первый!

***

Когда я волнуюсь, у меня поднимаются

все волоски на теле, как бы мельчайшие уколы, сотни, тысячи мельчайших

уколов поднимают мои волоски, мне становится холодно и я дрожу. Впервые за

долгое время я не относился к себе с жалостью. Я обнимал его за шею, он

обнимал меня, и я сказал ему: "Ай эм Эди. У меня никого нет. Ты будешь

любить меня? Да? И мы всегда будем вместе? Да?"

Он сказал: -- Да, бэби, да, успокойся.

Тогда я оторвался от него, нырнул правой рукой в сапог и вытащил мой

нож. "Если ты изменишь мне, -- с еще не высохшими слезами на глазах сказал я

ему, -- я зарежу тебя!" По слабому знанию английского языка все это звучало

очень тарабарски, такая сложная фраза, но он понял. Он сказал, что не

изменит.

Я сказал ему: -- Дарлинг!

Он сказал: -- Май бэби!Э. Лимонов) Это я - Эдичка