Европа в серьезной опасности

ЕС погряз в экзистенциальном кризисе. За последнее десятилетие все, что только могло пойти не так, пошло не так. Как политический проект, поддерживавший послевоенный мир и процветание в Европе, оказался у этой черты?

Во времена моей молодости, небольшая группа визионеров во главе с Жаном Монне превратила Европейское объединение угля и стали сначала в Европейский общий рынок, а затем в Европейский союз. Люди моего поколения были восторженными сторонниками этого процесса.

Я лично рассматривал ЕС как воплощение идеи открытого общества. Это было добровольное объединение равных государств, объединившихся и пожертвовавших частью своего суверенитета ради общего блага. Идея Европы как открытого общества продолжает меня вдохновлять.

Но, похоже, после финансового кризиса 2008 года, ЕС сбился с пути. Он принял программу сокращения налогов, которая привела к кризису евро и превратила еврозону в отношения между кредиторами и должниками. Кредиторы устанавливают условия, которые должники обязаны выполнять. Но они не в состоянии этого сделать. Так сформировались отношения, которые не были ни добровольными, ни равными – абсолютная противоположность кредо, на котором основывался ЕС.

В результате многие молодые люди сегодня считают ЕС врагом, лишившим их рабочих мест, а также надежного и перспективного будущего. Политики-популисты эксплуатировали обиды и формировали антиевропейские партии и движения.

Затем в 2015 году начался приток беженцев. Поначалу большинство людей сочувствовали бедственному положению спасающихся от политических репрессий или гражданской войны. Но никто не хотел, чтобы их повседневная жизнь была разрушена из-за сбоя социальных служб. И вскоре они разочаровались в неспособности властей справиться с кризисом.

<cite>Чтобы выжить, ЕС придется заново изобрести себя</cite>

Когда это произошло в Германии, крайне правая сила «Альтернатива для Германии» (АдГ) быстро набрала силу и стала крупнейшей оппозиционной партией страны. В последнее время Италия пережила аналогичный опыт – политические последствия были более катастрофичны: антиевропейские партии «Пять звезд» и «Лига» почти захватили власть. С тех пор ситуация ухудшается. Выборы в Италии будут проходить в разгар политического хаоса.

Действительно, кризис беженцев подорвал всю Европу. Недобросовестные лидеры эксплуатировали его даже в странах, практически не принимавших беженцев. В Венгрии премьер-министр Виктор Орбан основал свою кампанию по переизбранию на ложных обвинениях меня в планировании наплыва мусульманских беженцев в страны Европы, в том числе и Венгрию.

Сейчас Орбан позиционируется как защитник своей версии христианской Европы, бросающей вызов ценностям, на которых базируется ЕС. Он пытается взять на себя руководство христианскими демократическими партиями, которые составляют большинство в Европейском парламенте.

Со своей стороны, Соединенные Штаты усугубили проблемы ЕС. Отказавшись от ядерной сделки с Ираном в одностороннем порядке, Дональд Трамп фактически уничтожил трансатлантический альянс. Это стало дополнительным ударом для Европы, которая итак находится в тяжелом положении. Европа в серьезной опасности: и это больше не фигура речи – суровая реальность.   

Что можно сделать?

Перед ЕС стоят три неотложные проблемы: кризис с беженцами; политика жесткой экономии, мешающая экономическому развитию Европы; и территориальная дезинтеграция, примером которой является Брекзит. Лучше всего начинать с урегулирования кризиса беженцев.

Я всегда выступал за то, чтобы распределение беженцев в Европе было полностью добровольным. Не нужно принуждать государства-члены принимать беженцев, которых они не хотят, а беженцев не следует принуждать к поселению в тех странах, где они не хотят жить.

Это должно стать основополагающим принципом миграционной политики европейцев. ЕС также стоит срочно улучшить Дублинский регламент, возложивший несправедливую обузу на Италию и другие страны Средиземноморья с катастрофическими политическими последствиями.

ЕС должен защищать свои внешние границы, но держать их открытыми для законных мигрантов. В свою очередь, государства-члены не должны закрывать свои внутренние границы. Идея «крепостной Европы», закрытой для политических беженцев и экономических мигрантов, не только нарушает европейское и международное право, но и является нереализуемой.

Европа хочет протянуть руку помощи Африке и другим развивающимся странам, оказывая существенную поддержку демократически настроенным режимам. Такой подход правильный, поскольку позволит правительствам этих стран предоставить образование и занятость своим гражданам, и те с меньшей вероятностью захотят совершить опасное путешествие в Европу.

Укрепив демократические режимы в развивающихся странах, европейский «План Маршалла для Африки» также поможет сократить число политических беженцев. Затем европейские государства могли бы принять мигрантов из этих и других стран, правильно организовав процесс и удовлетворив свои экономические потребности. Таким образом, миграция будет добровольной как со стороны мигрантов, так и принимающих государств.

Однако реальность далека от этого идеала. Во-первых, и, самое главное, ЕС по-прежнему не имеет единой миграционной политики. У каждого государства своя политика, нередко противоречащая интересам других государств.

Во-вторых, главная цель большинства европейских стран заключается не в содействии демократическому развитию, например, Африки, а в перекрытии потока беженцев. Из-за этого часть имеющихся средств уходит на грязные сделки с диктаторами – подкуп с целью предотвратить перемещение мигрантов по их территории или склонить использовать репрессивные методы и не допустить выезда их граждан. В результате, это только увеличивает количество политических беженцев.

В-третьих, существует большой дефицит финансовых ресурсов. На полноценный «План Маршалла для Африки» потребуется не менее € 30 млрд ($35,4 млрд) ежегодно в течение нескольких лет. Государства – члены ЕС могли бы внести лишь небольшую часть этой суммы. Итак, откуда взять деньги?

Важно признать, что кризис с беженцами – это проблема Европы, требующая европейского решения. У ЕС высокий кредитный рейтинг, а его заемные средства в основном не используются. Когда воспользоваться такой возможностью, если не во время экзистенциального кризиса?

Исторически сложилось, что национальный долг во времена войны всегда растет. Общепризнанно, увеличение государственного долга противоречит преобладающему традиционному подходу защищать жесткую экономику; но жесткость сама по себе – фактор, который и привел к тому кризису, в котором сейчас находится Европа.

До недавнего времени можно было бы утверждать, что жесткая экономия работает: европейская экономика медленно улучшается, и Европе просто нужно упорствовать. Но теперь Европа столкнулась с крахом иранской ядерной сделки и разрушением трансатлантического альянса, который неизбежно окажет негативное влияние на его экономику и вызовет новые трудности.

Из-за укрепления доллара, валюты развивающихся рынков обваливаются. Возможно, мы идем к очередному финансовому кризису. Экономический катализатор для «Плана Маршалла для Африки» и других развивающихся стран должен сработать в нужное время. Именно поэтому я выдвигаю нешаблонное предложение по его финансированию.

Не вдаваясь в подробности, я хочу отметить, что это предложение содержит изобретательную схему, механизм специального назначения, который позволит ЕС использовать финансовые рынки по очень выгодной ставке без прямого обязательства для себя или государств-членов; он также предоставляет преимущества бухгалтерского учета. Более того, хоть это и новаторская идея, ее уже успешно используют в других контекстах: в муниципальных облигациях общего дохода органов власти США и так называемом срочном финансировании для предотвращения инфекционных заболеваний.

Но главное – Европе нужно предпринять решительные шаги, чтобы пережить свой экзистенциальный кризис. Проще говоря, ЕС нужно заново изобрести себя.

Этой инициативе нужны настоящие усилия всех членов ЕС. Трансформация Объединения угля и стали в Европейский Союз было инициативой «сверху вниз», и она отлично сработала. Но времена изменились. Обычные люди чувствуют себя исключенными из процесса, думая, что их игнорируют. Сейчас нам нужны совместные усилия, в которых бы подход европейских институций «сверху вниз» сочетался с инициативами «снизу вверх», которые необходимы для вовлечения электората.

Из трех насущных проблем, я сфокусировался на двух. Давайте также сконцентрируемся на территориальной дезинтеграции, примером которой является Брекзит. Это очень опасный процесс, вредный для обеих сторон. Но проигрышное предложение можно превратить в беспроигрышную ситуацию.

Разрыв будет длительным и, вероятно, затянется более чем на пять лет – срок, кажущийся для политики вечностью, особенно в такие революционные времена, как сейчас. В конце концов, британцам нужно решить, чего они хотят. И лучше, чтобы они сделали это раньше, чем позже. Это и есть цель инициативы «Лучшее для Британии», которую я поддерживаю. Эта инициатива боролась за проведение и помогла выиграть значимое голосование в парламенте, включающее в себя возможность не выходить из ЕС, пока Брекзит не будет завершен.

Британия окажет Европе огромную услугу, отменив Брекзит, и не создав дыру в европейском бюджете, которую затем будет сложно заполнить. Но британцам нужно выражать убедительную поддержку, чтобы Европа отнеслась серьёзно к инициативе. Это хороший вариант для британской цели обратить внимание на электорат.

Экономический случай объединения с членом ЕС, который покинул союз – сильный пример. Но то, что это возможно, стало понятно только несколько месяцев назад. За это время ЕС нужно преобразовать себя в организацию, к которой такие страны, как Британия, захотят присоединиться, чтобы укрепить политическое дело.

Такая Европа будет отличаться от существующей по двум ключевым аспектам. Во-первых, ЕС и еврозона будут четко разделены. Во-вторых, она признает, что у евро много нерешенных проблем, которым, тем не менее, нельзя позволить разрушить европейский проект.

Еврозона регулируется устаревшими договорами, в которых утверждается, что все страны – члены ЕС должны принять евро. Это создало абсурдную ситуацию, когда такие страны, как Швеция, Польша и Чехия, которые ясно дали понять, что они не собираются присоединиться, до сих пор описываются и рассматриваются как «предварительные» («государства – члены ЕС, но не входящие в еврозону»).

Эффект будет не просто косметическим. Существующая структура превратила ЕС в организацию, в которой еврозона представляет собой внутреннее ядро, а остальные члены имеют низшее положение. Здесь есть скрытое предположение, что, хотя разные государства-члены могут развиваться с разной скоростью, все они стремятся к одному и тому же месту назначения. Это игнорирует реальность: ряд стран – членов ЕС явно отклонил цель ЕС «все более тесного союза».

От этой цели нужно отказаться. Вместо многоскоростной Европы цель должна быть «многодорожная Европа», предоставляющая странам-членам более широкий выбор. Это будет иметь далеко идущий положительный эффект. В настоящее время отношение к сотрудничеству отрицательное: государства-члены хотят вновь восстановить свой суверенитет, а не отказываться от него еще больше. Но если сотрудничество даст положительные результаты, настроения могут улучшиться, и некоторые цели, такие как защита, которые в настоящее время лучше всего преследуют коалиция желающих, могут даже привлечь мировое участие.

Суровая реальность может заставить государства-члены отбросить свои национальные интересы в интересах сохранения ЕС. Это то, о чем говорил французский президент Эммануэль Макрон в речи, которую он произнес в Ахене, когда получил премию Карла Великого. Его предложение с осторожностью одобрила канцлер Германии Ангела Меркель, которая болезненно осознает оппозицию, с которой она сталкивается дома. Если бы Макрон и Меркель преуспели, несмотря на все препятствия, они бы пошли по стопам Монне и его небольшой группы провидцев. Но эту узкую группу нужно заменить большим количеством восходящих проевропейских инициатив. […]

К счастью, по крайней мере, Макрон хорошо осведомлен о необходимости расширения народной поддержки и участия в европейской реформе, как ясно из его предложения по «Гражданским консультациям». […]

Джордж Сорос

Американский финансист, инвестор, создатель сети благотворительных организаций "Фундации открытого общеста".