На полигонах токсичных отходов конь не валялся

В Госдуме обсуждают законопроект о создании института общественных инспекторов, которые могли бы проверять предприятия-загрязнители. Но для начала необходимо принять закон об экологической информации и в нём очертить границы доступности для общества сведений о производителе.

Об этом кстати будет поговорить сегодня, во Всемирный день окружающей среды. Он совпадает с проводимым в России с 2008 года Днем эколога. Памятная дата ООН — способ привлечь внимание общественности к проблемам защиты экологии и повод подумать над тем, что предстоит для этого сделать в нашей стране.

Успехи: очистка Арктики, Байкала и сохранение редких животных Дальнего Востока

2017–й, второй по счету Год экологии за пять последних лет, стал этапным для осознания нашим обществом важности охраны окружающей среды. Его достижения связаны с реализацией целого ряда президентских инициатив и проектов. Таково мнение председателя Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимира Бурматова.

«Именно Владимир Путин выступал главным драйвером Года экологии. При его непосредственном участии было сделано много хорошего, – говорит депутат. – Первое, ликвидация накопленного ущерба в Арктической зоне, где отходы копились годами. До этого Россия фактически была аутсайдером, а теперь стала пионером по целому ряду используемых технологий очистки, взять, к примеру, работу Минобороны по ликвидации абсолютно безобразных свалок. Арктику загрязняли 150 лет! Несмотря на трудности, колоссальное транспортное плечо, экстремальные погодные условия и низкие температуры, позволяющие заниматься этой работой два месяца в году, мы показываем очень хорошие результаты».

Второе, меры по защите Байкала, вылившиеся в федеральную целевую программу. Это тоже инициатива президента. Он лично приезжал на Байкал и занимался вопросами его спасения, – подчеркивает глава профильного комитета. Третье, сохранение и спасение редких видов животных на Дальнем Востоке. Проект с личным участием президента заслужил признание и на международном уровне.

В Минприроды в числе славных дел также называют принятие стратегии экологической безопасности, строительство очистных сооружений в Улан–Удэ, подписание 60 соглашений с различными предприятиями о переходе на наилучшие доступные технологии. Старт дан, но на решение всех поднятых экологических проблем потребуются годы.

К слову, о результатах деятельности профильного ведомства Владимир Бурматов отзывается критически: «На Год экологии президент дал 10 конкретных поручений Минприроды, и ни одно из них не выполнено. А среди них были ключевые вещи, связанные с качеством атмосферного воздуха, реформой обращения с отходами, экологической информацией и многими другими вопросами. Теперь эти недоработки придется ликвидировать уже новому составу правительства РФ». Министр же Сергей Донской объяснял, что выход за сроки намеченных планов обусловлен согласованием необходимых документов с другими ведомствами.

Особо на экологической повестке дня стоит проблема свалок, ликвидация которых из хозяйственной проблемы превращается в политическую. Шаг вперед – реализация проекта ОНФ «Генеральная уборка». А что делать с полигонами токсичных отходов? Сколько их? Депутат реагирует болезненно: «Точного их количества на сегодня нам никто назвать не может. В обороте цифра порядка 40. Это вопрос Минприроды».

На полигонах токсичных отходов и конь не валялся

Депутаты пригласили представителей ведомства на полигон токсичных отходов «Красный бор», что под Санкт–Петербургом, фактически в границах города, и обсудили на совещании положение дел. Вывод: ликвидировать объект без соответствующей федеральной программы или поддержки Минприроды регион не может. «Все, что делают власти города, это оградить его территорию забором и закрыть ямы с отходами, чтобы никто в них не провалился. Я немножко утрирую, но в принципе подход такой», – констатировал председатель профильного думского Комитета.

Для закрытия полигона и рекультивации земли нужна серьезная программа. И в Санкт–Петербурге, и в других субъектах РФ проблему таких объектов силами только региона не решить. Нужно взаимодействие с федеральными ведомствами. Такой опыт есть. Один из его адресов – Мурманская область, где парламентарии знакомились с методологией ликвидации объектов накопленного вреда. Там успешно закрыли, причем для всего Северо–Запада, проблему твердых ядерных отходов. Введены в строй два крупных центра (в Андреевой Губе и Сайда–губе) по обеспечению долгосрочного хранения ТЯО, поскольку их полная утилизация пока невозможна. Проект реализовывался с активным участием Минприроды.

До 2011 года Россия не имела последовательной стратегии обращения с радиоактивными отходами (РАО). Теперь, по законодательству, накопленные до этой даты отходы находятся в собственности непосредственно РФ. Ответственность за те, что образовались позже, несут эксплуатирующие организации. Им и вменено их безопасное захоронение. В Росатоме создан проектный офис по формированию единой госсистемы обращения с РАО. На первом этапе он займется первичной регистрацией опасных отходов.

Токсичные отходы – продукт жизнедеятельности любой страны мира. По данным экспертов, ядовито около 15 процентов производимого человеком мусора. Это приборы с ртутью, люминесцентные лампы, химические неликвиды, вторичные продукты нефтепрома, кислоты, свинцово–кислотные аккумуляторы, лакокрасочные материалы, негодные к употреблению радиоактивные детали и устройства и.пр. В РФ, по подсчетам специалистов, накоплено порядка 2 миллиардов тонн отходов 1 – 3 класса опасности. Как их обезвредить? Против захоранивания и строительства «сжигалок» протестуют экологи, с безопасными технологиями еще не определилось государство.

«Вопрос со вторпереработкой уже 25 лет встает в повестку дня»

Вот и лежат годами промышленные отходы, десятки, сотни, миллионы тонн шлакоотвалов, пылят, наносят вред здоровью человека и окружающей среде. Предприятия их никому не отдают, не перерабатывают и не платят за негативное воздействие на экологию. Они на балансовых счетах как сырье, а не промотходы. И с этим, конечно, следует разбираться, убежден Бурматов.

«У нас нет государственной стратегии ликвидации полигонов токсичных отходов, как и самой экологической политики, – возмущается директор Института водных проблем, член–корр. РАН Виктор Данилов–Данильян. – Планы строительства мусоросжигательных заводов – это позапрошлый век, перевод грязи из наземного состояния в атмосферное. И еще неизвестно, что хуже. Вы можете обнаружить кратное расхождение по оценке тех или иных параметров, в том числе по накопленным отходам производства и потребления. Сошлись на 130 миллиардах тонн, из которых 2 миллиарда ядовитых, а на самом деле, наверное, больше. Вопрос циклирования, то есть вторичной переработки, встает в повестку дня уже 25 лет. Встает, встает и никак не встанет».

Российские гринписовцы винят исполнительную власть за бездействие, а парламентариев – за нестабильность природоохранного законодательства. По их мнению, средний срок изменения наших законов меньше пяти месяцев, тогда как в Беларуси, Казахстане и Великобритании в 2–15 раз реже. Еще один упрек: слабое вовлечение активистов в защиту экологии. Инспекторов–профессионалов (из Росприроднадзора) на всю Россию менее 1800 человек, а значит, на каждого более 50 объектов.

Владимир Бурматов рассказывает, что в Комитете рассматривался законопроект Челябинской области о создании института общественных инспекторов, которые наравне бы с Росприроднадзором проверяли предприятия–загрязнители на предмет соблюдения экологических норм. Его отклонили из–за конфликтности с другими правовыми актами. Но саму идею депутат считает правильной. Он внес поправки в закон о контрольно–надзорной деятельности о наделении общественных инспекторов правом участия в проверочных мероприятиях.

«Открытость пойдет только на пользу делу, тем более, что сегодня у нас Год волонтера, – говорит он.

– Чтобы перед гражданскими активистами не выставляли барьер «коммерческой тайны», надо принять закон об экологической информации и в нем очертить границы доступности для общества информации предприятий. И тогда все будет нормально. Сейчас этого нет, отсюда слухи и домыслы в соцсетях по поводу истории со свалками».

Революция в законодательстве

Госдума по экологической теме работала в рамках плана, вытекавшего из поручений президента. Она приняла целый пакет инициатив в законодательство об отходах, рассказывает председатель профильного комитета: «Речь о раздельном сборе мусора, нормах, которые связаны с обязательным обсуждением гражданами территориальных схем размещения отходов, уточнения порядка распределения средств экологического сбора, наконец, закрепления полномочий муниципалитетов в сфере обращения с отходами. Это – большой шаг вперед, даже настоящая революция в этой сфере. Самое главное, что мы узаконили раздельный сбор мусора на территории РФ. До сих пор он фактически оставался в серой зоне». На полное внедрение его понадобится, по оценке экспертов, 10–15 лет.

Депутаты ставят себе в заслугу то, что Госдума седьмого созыва по сути открыла страницу борьбы за защиту животных. Принят закон, ужесточающий уголовную ответственность за жестокое обращение с животными (245–я ст. УК РФ), за незаконную охоту, в том числе на редкие виды, запрещена контактная притравка. И это революционные законодательные меры, если учесть, что до настоящего времени никто всерьез не занимался защитой животных, элементов биосферы и сохранением биологического разнообразия видов. Да и с точки зрения гуманности это прогресс.

Парламентарии одобрили в первом чтении законопроект об особо охраняемых природных территориях. Идет разработка законопроекта об экологической информации и донастройка закона о наилучших доступных технологиях, что крайне актуально для городов–мегаполисов, испытывающих серьезную нагрузку на атмосферу. Ориентир в этой работе, подчеркнул Владимир Бурматов, – поручения президента и положения его Послания Федеральному собранию.

Руководитель энергетической программы «Гринпис Россия» Владимир Чупров признает, что после тематического года об экологии стали говорить больше и чаще. Отмечает создание двух заповедников, но считает, что это ни в коей степени не восполняет потребность в увеличении числа ООПТ. Главным недостатком «зеленой» политики он считает перекос в сторону экономического роста, в том числе за счет низких экологических и социальных стандартов. Поэтому, на его взгляд, защитники природы и потерпели неудачу в отстаивании заповедной территории Земли Франца–Йосифа, часть которой Роснефть арендовала под нефтедобычу.

«Мир идет к безуглеродной энергетике, а у нас свой лапоть и свой аршин»

«Мир уже осознал необходимость «зеленой энергетики и экологической модернизации, поэтому Парижское соглашение ратифицировали около 180 стран. Кроме России, – сожалеет представитель Гринпис. – Все они в ближайший период пойдут в заданном направлении. А у нас свой лапоть и свой аршин. Государство продолжает поддерживать прямыми и скрытыми субсидиями нефтегазовый сектор, а все остальное ждет. Поэтому мы и развиваемся гораздо медленнее США, Европы и того же Китая, строящего новые ветряки и солнечные панели».

Современный тренд – стремление к низкоуглеродной или безуглеродной энергетике, щадящим технологиям. И даже Саудовская Аравия пытается сделать «зеленый» рывок, чтобы использовать энергию солнца, а сэкономленный газ поставлять на экспорт.

Помимо нефтегазового крена, другой особенностью России, считает Владимир Чупров, является регионализация экологических проблем. В одном субъекте остро стоит проблема воды, как в Ханты–Мансийском округе, в Москве и Челябинске – воздуха. Универсальный способ выправлять ситуацию – изменение законодательства в сторону «озеленения». Еще важно навести порядок в области госуправления и госнадзора, где много дублирования, пересечения, «белых» мест. В Республике Коми, сходной площадью территории с Францией, приводит он пример, всего 6–8 госинспекторов. Государству нужно вернуться в экологический контроль и надзор, заключает он.

Что касается Года экологии, то кардинальных прорывных успехов в вопросах охраны окружающей среды эколог не видит. И в доказательство приводит статистику нефтяных порывов (разливов) – порядка 10 тысяч ежегодно. Статистика не меняется все последние годы. По оценкам Минприроды, в окружающую среду каждый год попадает примерно 1,5 миллиона тонн нефти. Законопроект о предупреждении и ликвидации разливов нефти, сетует он, до сих пор не принят. Почему?

Документ прошел первое чтение, сообщил Владимир Бурматов. Он очень бурно обсуждался и депутаты задали огромное количество вопросов. 15 мая по нему состоялся «круглый стол». Разработчикам (Минприроды) высказан целый ряд замечаний. Ключевая претензия – в законопроекте нет механизмов финансового обеспечения ликвидации разливов со стороны компаний–добытчиков, переработчиков и транспортировщиков нефти и продуктов из нее. Парламентарии настаивают на том, чтобы требования и на суше были не менее жесткими, чем действующие требования на шельфе, а также проведении полноценных учений аварийно–спасательных бригад.

И тропинка, и лесок, в поле каждый колосок... ждут нашей заботы

Положа руку на сердце, признаем, что за один–два–три даже Года экологии многолетние проблемы не поднять. Не только в нашей стране, но и в мире к этой теме обратились, по историческим меркам, совсем недавно. В 30–е годы прошлого века, например, в Ниагарский водопад сбрасывался мусор. 2017 год как раз и вскрыл огромную массу болячек, от которых предстоит избавляться. Лечение началось. Вот губернатор Мурманской области Марина Ковтун говорит: «Мы приступили к работе с запахами... Чтобы устранить в городе запах мазута, Мурманская ТЭЦ ТГК–1 реализовала проект по его безпаровому сливу». Вопросом, извините, зловония озаботились и депутаты законодательного собрания Санкт–Петербурга. Жители Коломяги, Новоселок и других микрорайонов, приближенных к промзонам и мусорным полигонам, страдают от неприятного запаха. Вчера от этого бы отмахнулись.

На прошедшем в мае Петербургском международном экономическом форуме одна из дискуссий была посвящена циркулярной экономике, которая, помимо эффективного использования ресурсов, направлена на минимизацию отходов. Как же нам от теоретических штудий перейти к реальным делам? «Начинать надо с раздельного сбора мусора, – рисует дорожную карту Владимир Бурматов, – включать его в терсхемы, наводить порядок с сортировкой, пускать в переработку. Двигаться в том же векторе развития, что и весь цивилизованный мир. Не закапывать в землю отходы, как сейчас. Более 90 процентов их – это отходы промышленного производства, которые никто не запускает в повторный цикл.

Девиз Всемирного дня защиты окружающей среды–2018: "Бой загрязнению пластиком". Вот второй аспект. У нас стоят незагруженные мощности заводов по переработке пластика, сырья не хватает. Почему? Потому что нет раздельного сбора мусора.

Госдума его в конце прошлого года узаконила, но до сих пор в региональных терсхемах размещения отходов он не появляется. Этим же надо заниматься. Куда проще все сваливать на полигоны и пусть он там гниет. А люди между тем выходят и протестуют. По данным опросов, более 80 процентов россиян готовы участвовать в раздельном сборе мусора, а инфраструктуры для этого регионы не создают».

Наша страна в целом идет тем же курсом, что и развитые страны. Пока, правда, с отставанием. Но оно не фатально и, как показывает ситуация в Арктике, может быстро преодолеваться. И главное, меняется общественное сознание. Все больше людей понимает, что наше дело – не столько брать милости у природы, сколько ее отдавать.

Людмила Глазкова