Коллизия

На модерации Отложенный

Прошло более полувека с тех пор, когда я служил в ракетном дивизионе, защищавшем небо над Ташкентом от вражеских самолётов. На вооружении дивизиона был комплекс С-75, оборудованный системой опознавания, которая генерировала запрос «свой-чужой». И если самолёт на этот запрос не отвечал, его следовало сбить. К счастью, тревоги у нас были только учебные, пуски ракет имитировались. Но ракеты были боевые…

После демобилизации я работал инженером на военном заводе, выпускавшем системы опознавания для самолётов. Так что толк в этих системах я знаю...

И вот теперь, будучи на пенсии и действуя на общественных началах в качестве правозащитника, я снова столкнулся с системой опознавания...

Теоретически у нас все равны. Как перед законом, так и перед судом (п. 1 ст. 19 Конституции РФ). Но на практике всё не так. На практике у государства есть свои, например, судьи, прокуроры, полицейские — их можно опознать по спецодежде (мантия, обмундирование), а есть и чужие. Например, пенсионеры.

Жителю Казани Борису Ларионову, на мой взгляд, ничего предосудительного не совершившему, полиция инкриминировала «фиктивную регистрацию мигрантов» (можно подумать, что Борис Васильевич является сотрудником паспортно-визовой службы), возбудив в его отношении уголовное дело.

С просьбой проверить основательность полицейского возбуждения автор этих строк – координатор общественной приёмной газеты «Честное Слово. Казань» и Правозащитного центра «Андурский и партнёры» обратился в прокуратуру Ново-Савиновского района, но та посчитала, что проблемы Бориса Васильевича меня не касаются. Что же, посмотрим, согласится ли с этим прокурор Казани…

Привлечь к уголовной ответственности беззащитного пенсионера — дело нехитрое. Сложнее возбудить уголовное производство в отношении судьи, ведь для этого потребуется согласие квалификационной коллегии судей...

Инспекторам ГИБДД запрещено составлять протоколы на судей и прокуроров, потому что они для государства свои в доску…

Теперь о проблеме, которые у меня - пенсионера возникла с районным Управлением государственного учреждения – противоестественного монополиста ПФР. Эту проблему я описывал не раз, поэтому ограничусь изложением её сути.

До 2013 года я имел государственную регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя и в соответствии с законом числился одновременно работодателем-страхователем и работником, застрахованным в системе обязательного государственного пенсионного страхования (СОГПС).

Управлению ПФР понуждало меня страховать самого себя и после того как я вышел на пенсию. Учитывая это, я обратился в суд с иском к УПФР. В иске содержалось одно только требование – взыскать с ответчика мои, незаконно полученные им, страховые платежи.

Своё требование я обосновал логикой страхового дела, в соответствие с которой обязанность страхователя по выплате страховых взносов прекращается наступлением страховых событий, предусмотренных договором – в случае добровольного страхования или законом – в СОГПС. Такими событиями в СОГПС служат достижение пенсионного возраста застрахованным лицом и/или утрата им трудоспособности.

На пенсию по старости я вышел в 2004 году, получив II группу инвалидности пожизненно. Но УПФР требовало, чтобы я продолжал страховать самого себя. Наверное, от наступившей старости и от утраченной трудоспособности. Комментировать это не буду, потому что приличных слов для комментирования этой дури у меня нет.

Основной довод апелляционной жалобы, которую я подготовил, заключается в том, что суд переступил норму процессуального закона. Согласно этой норме, найдя уважительными причины отсутствия лиц, участвующих в деле, разбирательство по этому делу суд обязан отложить (п. 2 ст. 167 ГПК РФ).

Однако судья Гульчачак Хаммитов, кандидат юридических наук, между прочим, рассмотрев дело в отсутствие сторон, в удовлетворении иска отказала. А нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием, достаточным для изменения или отмены решения суда первой инстанции. Если, конечно, это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения (п. 3 ст. 330 ГПК РФ).

Да, я буду просить Верховный суд Татарстана решение судьи Хамитовой отменить, по делу принять иное решение.

Думаю, что переступление, которое допустила эта судья, апелляционная инстанция посчитала бы достаточным основанием для пересмотра её решения. Если бы истцом был кто-то из своих. Но пенсионеры для российского государства своими не являются…

Закон о СМИ даёт редактору право отклонять те или иные материалы, не вступая в полемику с их авторами. А если судья, оставляя то или иное исковое заявление без движения (судьи очень любят это делать), не укажет на конкретные недостатки этого заявления, то каким образом заявитель сможет его исправить?

Выходит, что у редактора прав больше чем у судьи, а у автора рукописи их меньше, чем у заявителя иска? Можно подумать, что так называемая «четвёртая власть» – это редакторы-цензоры, а не авторы публикаций…

Редактор может, разумеется, отклонить ту или иную тему как не укладывающуюся в профиль конкретного СМИ. Но если он отклоняет материал из-за его неудовлетворительного качества, то он просто обязан указать на недостатки этого материала.

Впрочем, Закон о СМИ этого не предусматривает, к сожалению. Вот в этом и заключается коллизия.