По законам прошедшей войны [18+]

https://www.youtube.com/watch?v=RoIbviRtiIs

Мы сейчас находимся.. Я хотел написать «в состоянии холодной войны с Западом», но потом вспомнил сбитый турками Су-24 и раздолбанную американской авиацией колонну российских наёмников под Дейр-эз-Зором и серьёзно задумался, такая ли она холодная, как в это хотелось бы верить.

И хотя стороны этого противостояния гораздо чаще обмениваются санкциями, чем ракетно-артиллерийскими ударами, суть от этого не меняется. Как не изменились за годы, прошедшие со времён Второй Мировой, принципы и приёмы, используемые в этой борьбе Россией.

Ещё Уинстон Черчилль справедливо заметил, что «генералы всегда готовятся к прошлой войне». В нашем случае это отнюдь не пустой звук, а слова «можем повторить» — и вовсе прямое руководство к действию. Разве что стратегию, оказавшуюся успешной во время Второй Мировой, Россия перенесла из военной плоскости в экономическую и политическую.

Бабы нарожают

Первая и ключевая особенность, отличающая российский подход к ведению войны, — отношение к людям. В традициях Российской Империи и СССР, которые мы сейчас успешно продолжаем, человеческая жизнь не стоит ничего. Кому принадлежит фраза «нечего солдат жалеть — бабы новых нарожают», точно сказать сложно, но наше государство всегда её строго придерживалось, хотя на словах часто декларировало обратное.

Несмотря на завет Суворова «воевать не числом, а умением», во Второй Мировой мы воевали именно числом, причём числом жертв. Смерть русского солдата всегда была не трагедией, а уплатой его долга перед Родиной, который может взыскать с него любой, кто оказался хотя бы на одну ступеньку выше по служебной лестнице.

Точно так же, как в 1942 году под Ржевом сидящие в штабах генералы не считаясь с потерями угробили от 600 тыс до 1,5 млн солдат, чтобы тупо, бездарно, в лоб штурмовать хорошо укреплённые немецкие позиции, сидящие в своих кабинетах современные чиновники лишили сирот-инвалидов шанса быть усыновлёнными, заставляют нас жрать сыроподобные продукты из пальмового масла и прочие суррогаты, а недавно попытались оставить нас без лекарств, чтобы вставить Западу шпильку своими «антисанкциями».

При этом сами они не хотят отказываться ни от заграничной недвижимости, ни от счетов в западных банках, ни от лечения за границей, ни от отдыха на престижных иностранных курортах, ни от шоппинга в Милане. В окопах на передовой, как и 76 лет назад, только мы.

Заградотряды

Тех, кто возмущался преступным идиотизмом бесконечных атак «за Родину, за Сталина» без артподготовки и концентрации необходимых сил тогда, и тех, кто сейчас говорит, что с нашими 1,5% мирового ВВП «антисанкции» не вредят никому, кроме нас самих, называют одинаково — предателями.

Ну, а патриоты это по-прежнему те, кто сначала своей тупостью создал проблему или в упор не желал её замечать, а теперь пытается её решить за чужой счёт.

В России отказаться умирать за государство, когда оно называет себя Родиной, — страшное преступление. И для того, чтобы у русского солдата такого соблазна даже не возникало, Родина-мать создавала заградотряды. Они всегда были на особом положении. Состоящие из опытных бойцов и вооружённые пулемётами, они поджидали дезертиров в отдалении от передовой, пока необученное и необстрелянное ополчение шло в бой с одной винтовкой на троих.

Сейчас стране снова нужно совершить прорыв: обеспечить опережающий рост ВВП, ликвидировать технологическое отставание, войти в пятёрку наиболее экономически развитых стран мира и так далее. Вот только бюджетные средства почему-то опять получают не молодые предприниматели или талантливые учёные, а Росгвардия, МВД и ФСБ.

Бей своих

Шифрограмма командующего Ленинградским фронтом Жукова за №4976 в 1941 году предписывала: «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны».

Приказ этот, правда, отменили из-за противоречий с приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии за №270, поэтому прошедших немецкие концлагеря не расстреливали, а «всего лишь» отправляли в лагеря ГУЛАГа, как и семьи дезертиров:

[..] Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.

Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.

Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть, как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.

Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи.

Страх за свою жизнь и жизнь близких, как основной инструмент обеспечения лояльности, в ходу и сейчас. Достаточно вспомнить убийство Немцова, подозрительные смерти Березовского и Лесина, а так же покушение на Скрипалей, чтобы понять: приказ №270 с 1941 года никто не отменял.

К празднику

В апреле 1945 Зееловские высоты остались последним препятствием на кратчайшем пути Красной Армии к Берлину. Эти высоты можно было взять, проломив быстрым лобовым ударом глубоко эшелонированную оборону немцев, а можно было просто обойти, взяв защищавшие их немецкие войска в котёл и сохранив сотню тысяч солдатских жизней.

На носу был праздник — 1 мая, да и численное превосходство Красной Армии на этом участке фронта было десятикратным, поэтому выбор был очевиден: солдат бросили в мясорубку всего за три недели до конца войны.

Чтобы продемонстрировать советским гражданам успехи партии и лично товарища Сталина, заняв к празднику Берлин, в ходе удивительно бездарно спланированного штурма Зееловских высот погибли больше 100 тыс советских граждан.

Под Сталинградом мы теряли 6392 человека в сутки. Когда враг стоял под Москвой — 10910. Во время тяжелейшего сражения на Курской дуге — 11313. Во время Берлинской операции — 15712 человек в сутки — ну а к чему их было беречь, если Победа уже совсем близка?

«Создать народу впечатление любой ценой, но за счёт этого же народа» — вот суть происшедшего в 1945 году на Зееловских высотах, а ныне — главная движущая сила внешней и внутренней политики. «Крымнаш», Мельдониада, сирийская военная авантюра — всё это Зееловские высоты нашего времени.

Важное

Меня до глубины души поразила технология разминирования минных полей, о которой маршал Жуков рассказывал в личной беседе генералу Эйзенхауэру (в то время — будущему президенту США). Вот что писал Эйзенхауэр в своих мемуарах в 1948 году:

Большим откровением оказалось для меня его описание русского метода наступления через минные поля. Немецкие минные поля, прикрытые оборонительным огнём противника, были тактическим препятствием, принёсшим нам многочисленные потери и вызвавшим многие задержки. Пробиваться сквозь них было всегда трудно, несмотря на то, что наши инженеры изобрели все вообразимые механические устройства для безопасного уничтожения мин.

Маршал Жуков буднично заметил мне: «Существует два вида мин: противопехотные и против машин и танков. Когда мы упираемся в минное поле, наша пехота продолжает наступление так, словно бы его там не было. Мы рассматриваем потери понесенные от противопехотных мин как равные тем, которые мы бы понесли, если б немцы решили защищать данный участок плотным сосредоточением сил вместо минных полей. Наступающая пехота не детонирует противомашинных и противотанковых мин, поэтому после того, как она проходит минное поле и укрепляется на противоположной стороне, за ними идут сапёры и боронят проходы, по которым могут пройти машины».

Гнать солдат на мины, чтобы не пострадала военная техника, — это, с одной стороны, верх цинизма, а с другой — абсолютно логичное решение в системе координат, где стоимость жизни равна нулю.

Закон, по которому мы с вами (через бюджет) восполним потери пострадавших от санкций миллиардеров и господдержка Дерирыбки — из этой же серии. Бедные станут ещё беднее, чтобы богатые не стали менее богатыми. Они — важны, мы — нет. Кто-то расставил приоритеты, и этот кто-то — опять не вы.

А ещё Эйзенхауэр писал следующее:

Мне представилась отчётливая картина того, что произошло бы с любым американским или британским командующим, который попытался бы прибегнуть к подобной тактике, и еще более яркая картина того, что заявили бы люди в любой из наших дивизий, если б мы попытались сделать подобную практику частью нашей тактической доктрины…

Наши ничего не смогли «заявить». Ни тогда, ни сейчас. Поэтому и гоняют их, как скот, на убой, когда заблагорассудится.

Награда

Кстати, вы знаете, что случалось с теми, кто гулял по минным полям? Кто-то избегал мин, кто-то погибал на месте, а ещё были те, кто возвращался домой калекой — без ног или рук. Их было много, очень много.

Во время войны было ранено 46,3 млн человек. Вернулось домой с разбитыми черепами 775 тыс, одноглазых — 155 тыс, слепых — 54 тыс, с изуродованными лицами — 501 тыс, с поврежденным позвоночником — 143 тыс, с оторванными половыми органами — 28 тыс. Одноруких вернулось 3,1 млн, безруких — 1 млн, одноногих — 3,3 млн, безногих — 1,1 млн, с частично оторванными руками и ногами — 418 тыс. Так называемых «самоваров», то есть и безруких и безногих, — 86 тыс.

Далеко не все из них смогли найти себя в мирной жизни, поэтому площади городов заполнили побирающиеся калеки, увешанные орденами и медалями. «Я за вас свою кровь проливал», — говаривали они с гордостью и.. жестоко ошибались.

Если бы свою кровь проливали действительно они, то, вероятно, могли бы претендовать на свою долю почёта и уважения. Однако на деле их жизнями по своему усмотрению распоряжались штабные генералы. А это значит, что какими бы медалями ни были обвешаны искалеченные тела военных инвалидов, для государства они — всего лишь отходы, отработанный материал, биомусор.

Что делают с мусором? Правильно, убирают с глаз долой. Поэтому ещё в январе 1945 года военная цензура начала изымать из писем фотографии изувеченных тяжёлыми ранениями инвалидов, чтобы их вид не портил остальной биомассе радость грядущей Победы.

А летом 1948 года буквально за одну ночь тысячи попрошайничавших на улицах инвалидов Великой Отечественной войны вывезли в «спецсанатории» и интернаты, в том числе — в печально известном бывшем Валаамском монастыре. Волны «чисток» проходили до конца 50-х, в год милиция задерживала на улицах от 150 до 180 тысяч попрошаек, 70% которых были инвалидами войны. Условия содержания в спецсанаториях были, как несложно догадаться, далеки от курортных.

Положение инвалидов, имевших семьи, было чуть лучше, хотя они получали нищенские пенсии, могли претендовать лишь на самую простую и, соответственно, низкооплачиваемую работу, а жильём обеспечивались по остаточному принципу — такова была их «награда» за полученные увечья.

Всё это перекликается и с новым расцветом цензуры, и с горькими словами Аркадия Бабченко «Родина бросит тебя, сынок. Всегда.» С их значением познакомились ветераны всех войн и конфликтов, в которых участвовала Россия: Второй Мировой, Афганской, двух Чеченских, боевых действий в ЛНР/ДНР, операции в Сирии.

Пенсионеры, много лет упорно голосовавшие за Путина, тоже получат свою «награду» — после корректировки федерального бюджета-2018 расходы на пенсии урежут на 51,5 млрд рублей, а госпрограмму «социальная поддержка граждан» — на 5,9 млрд рублей, главным образом за счет экономии на господдержке инвалидов (2,23 млрд рублей). Зато расходы на МВД и Росгвардию увеличат — они государству куда важнее старых и немощных, то есть бесполезных.

Может быть, кому-то это всё покажется несправедливым, но за полученное силой или обманом редко бывают благодарны. Поэтому до тех пор, пока народ служит государству, а не наоборот, ничего не изменится.

Победа

К 22 июня 1941 года для войны с СССР Германия выделила 43812 орудий из имевшихся у неё 88251, 4408 из 6292 танков и 3909 из 6852 самолётов.

У СССР на западной границе к этому моменту было развёрнуто 59787 из 117581 орудия, 15687 из 25786 танков и 10743 из 24488 самолётов. По количеству техники превосходство СССР было огромным.

Единственный параметр, по которому немецкие войска превосходили на тот момент Красную Армию, — численность личного состава: 4 из 7,3 против 3 из 5,7 млн человек. Немецкая армия была полностью отмобилизована, а у Красной Армии этот процесс ещё только начинался. К лету 1942 она выросла до 11 млн человек, несмотря на колоссальные потери.

Проиграть войну при таком соотношении сил было бы, как минимум, позорно, даже если не брать в расчёт ленд-лиз и открытие союзниками второго фронта в Европе.

Даже полный идиот в таких условиях способен буквально завалить врага своими трупами и победить. Что, собственно, и было сделано: почти любая успешная операция Красной Армии во Второй Мировой — это преступление по отношению к собственным солдатам.

Называя эти преступления подвигами, мы как-то свыклись с мыслью о том, что мы — большие, сильные и сможем перенести любые потери. Эта иллюзия подкрепляется огромным размером России, но тем не менее это всего лишь иллюзия.

Несмотря на занимаемую территорию, Россия — это региональная держава с довольно скромным населением — как Япония, Бразилия или Нигерия — и таким же скромным ВВП — около 1,77% от мирового. Про уровень технологий я даже говорить не буду.

Сегодняшний противник России, с которым она входит во всё более жёсткое противостояние, это, фактически, страны НАТО: 29 стран с общей численностью населения около 570 млн человек против наших 144 и годовыми военными расходами в $900,2 млрд против наших 66,3.

Война экономик выглядит ещё смешнее: 1,77% мирового ВВП у РФ и более 50% у стран НАТО. Обмен санкциями это точно не та война, в которой мы сможем победить с помощью привычной нам стратегии — заплатив тройную цену за глупость своих вождей. У нас нет преимущества, а действовать без него мы давно разучились.

Чем всё закончится — несложно догадаться. Тем, чем всегда заканчивались конфликты, развязанные под влиянием иллюзии собственного превосходства: победой, разумеется. Но, увы, не нашей.

Вадим Жартун