Что ждать от старо - нового правительства?

 

Чтобы получить ответ, надо уточнить,  откуда ушли, куда пришли и куда теперь нам надо. Сегодня стараниями либералов в России построена рыночная экономика. Это означает, что произошло социально – экономическое развитие нашего общества, если за точку отсчета взять  застой с пустыми полками магазинов времен позднего СССР. Рыночная модель экономики это прогресс  по  сравнению с чистым государственным планированием в производстве и распределении. Но рынок получился несправедливый, спекулятивный, а капитализм социально – безответственный. С этим согласны как  либералы, так и державники. Но либералы причину видят в том, что автократ ВВП делает все не так, как следует с их точки зрения. Наоборот, державники и патриоты считают Путина недостаточно авторитарным, чтобы “прищучить” зарвавшихся олигархов и коррупционеров. Более того, среди либералов (да и державников тоже) есть, кто считает его самого создателем режима. Выходит, что режим путинский. Так кто же прав?

Поскольку истина всегда посередине, воспользуемся для анализа с одной стороны гарантированно радикальной точкой зрения либерального профессора Европейского университета в Санкт Петербурге Дмитрия Травина, которую он высказал по теме санкций в адрес Дерипаски.

«Пора вспомнить, что есть способ быстро решить проблему РусАла, подсказанный самим Дерипаской. Подзабылось уже, как он более 10 лет назад бросил неосторожную фразу: "Если государство скажет, что мы должны отказаться от компании, мы откажемся. Я не отделяю себя от государства. У меня нет никаких других интересов. Мне просто повезло. Считайте, что богатство свалилось на меня с неба".
Так вот, Олег Владимирович, пора за базар отвечать. Пора проявить истинный патриотизм, и отдать свой бизнес государству. И Путин должен в этот момент проявить истинный патриотизм: не ставить компанию под контроль своего очередного друга детства, а приватизировать ее на условиях, допускающих любого российского и иностранного инвестора. Нет сомнений в том, что если бизнес Дерипаски окажется в руках серьезных инвесторов, которых не заподозришь в сотрудничестве с Кремлем, то санкции с компании снимут, тысячи рабочих мест сохранятся и сохранится налоговый поток, который поддержит бюджетников».

 Дмитрий Травин считает, что истинный патриотизм Путин проявил бы, если вместо национализации бизнеса Дерипаски передал его даже не отечественному инвестору, а иностранному. При этом сам Дерипаска признает несправедливость того, «что богатство свалилось на меня с неба». Поэтому, если бы Путин так сделал, то это было бы как раз не патриотично. По определению не патриотично.

Травин утверждает, что «если бизнес Дерипаски окажется в руках серьезных инвесторов, которых не заподозришь в сотрудничестве с Кремлем, то санкции с компании снимут.»  Допустить, что серьезный инвестор будет отечественным, можно. Но допустить, что он не будет сотрудничать с Кремлем  невозможно. Потому санкции с компании не снимут, так как  они направлены против ВВП, а Дерипаска лишь инструмент в руках дяди Сэма для решения задачи. Поэтому замена шила на мыло для дяди проблему не решает.

Свободная Пресса в статье «Бардак по-американски: «РусАл» уходит из-под санкций» (см. ссылку. https://svpressa.ru/politic/article/198785/) пишет.

«С 6 апреля цены на алюминий резко пошли вверх. Западные СМИ сообщили о нехватке алюминия в ЕС из-за санкций, и о просьбах Брюсселя смягчить ограничения. «РусАл», всего продавший 3,95 млн. тонн в 2017 году, поставил в Северную Америку 20% объемов, в ЕС — 45%. В итоге 20 апреля министр финансов РФ Антон Силуанов и министр финансов США Стивен Мнучин встретились на полях сессии руководящих органов МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне. Как сообщали СМИ, на переговорах по санкционной тематике диалог шел о том, что «США не устраивает рост цен на алюминий, Россию — санкции против «РусАла.».

Выходит, что дяде Сэму хочется и колется. Ниже в той же статье читаем:

«Чересполосица в политике США объясняется закулисной внутриполитической борьбой, — уверен председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. — Причем, противоборствующие силы в Америке, я считаю, вполне равновесные. И по отношению к санкциям они придерживаются диаметральных взглядов».

В сравнении с точкой зрения Дмитрия Травина позиция Валентина Касатонова тоже диаметральная. «Я считаю, что единственный возможный вариант спасения «РусАла» — по-прежнему национализация. Но именно этот вариант экономический блок правительства РФ отмел сходу».

 

Итак, нам предлагается выбрать, кто прав: либеральный профессор Дмитрий Травин или антилиберальный (государственник) и тоже профессор Валентин Касатонов.

 

Мнение Дмитрия Травина совпадает с правительственным. В его представлениях  это только проигрыш, особенно, если контроль будет осуществлять очередной друг ВВП. А все потому, что, как я полагаю, Дмитрий Травин не учитывает закон диалектики: единство и борьба противоположностей есть источник развития. Для наглядности простой пример.  Холодильник, чтобы исправно служил, он должен автоматически включаться и выключаться, поддерживая колебания температуры в допустимых пределах. Поскольку удерживать постоянно среднюю температуру диапазона невозможно. В экономике это очередное увеличение рыночной свободы с последующим ограничением ее при дозированном госрегулировании. Но либералы славословят  рынок как панацею. Державники, наоборот,  госрегулирование. И как тут быть?

В экономической науке есть два противоборствующих направления: кейнсианство и монетаризм (см. по ссылке https://studfiles.net/preview/2799952/page:25/). Кейнсианцы утверждают, что частной экономике присущи макроэкономическая нестабильность, отсутствие механизма автоматического саморегулирования, и поэтому необходимо активное государственное вмешательство в экономику. Монетаристы, наоборот, утверждают, что именно частной экономике присущи макроэкономическая стабильность, механизм автоматического саморегулирования, а государственное вмешательство подрывает этот механизм.

 

Где же истина? Но оказываются правы те и другие, если оценивать их рекомендации в зависимости от состояния социально экономического здоровья общества в целом на рассматриваемый момент времени. Если здоровье в порядке, то при монетаризме обеспечивается автоматическое саморегулирование всех параметров, характеризующих это здоровье. И они удерживаются в рамках допустимых отклонений. Как в примере с холодильником, так и подобно колебаниям жизненно важных параметров у здорового человека. Для примера можно выбрать артериальное давление. При физических или психических нагрузках оно повышается. Но после снятия их приходит в норму. А у больного гипертоника давление остается  повышенным и после снятия нагрузки. Поэтому он вынужден принимать лекарства. В нашей аналогии – кейнсианство, когда не помогает монетаризм. Но нельзя допускать “подсаживания” на кейнсианство подобно тому, как вредно подсесть гипертонику только на лекарства. Оптимальным является сочетание лекарственных с естественными, что можно назвать здоровым образом жизни. В частности бегом от инфаркта, но дозированным, чтобы не прибежать к нему. Мы же оказались  подсаженные на кейнсианство еще с той революции. Кстати, Кейнс симпатизировал Советской России: «Ленинизм — предмет   величайшего интереса. Мы, люди Запада, будем наблюдать все то, что делается в СССР, с чувством и живым интересом в надежде, что мы можем найти такие вещи, относительно которых мы можем тут поучиться» [Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. Избранное. М.: Экс- мо, 2007. с. 938–939].

Но 30 лет назад без малого мы скачком перешли к монетаризму и получился бег к инфаркту.

 А качество действующей на данный момент экономической модели, не зависимо кейнсианство это или монетаризм,  можно оценить,  пользуясь формулой товар – деньги – товар. В идеальном варианте она превращается в равенство в прямом (математическом) смысле:       товар = деньги + кредит = новое производство, если товаропроизводитель не продешевил, покупатель не переплатил (покупая, как пример, технологическое оборудование для создания нового производства), а кредитор не задрал ставку по кредиту.

Справедливо. Все довольны и счастливы.

Вспомним, как это было в СССР. В тех условиях для производителя критичным являлись не деньги, а производственные мощности. Поскольку для расчета с производителем государственный заказчик мог «нарисовать» любую сумму, используя для этого безналичку. А денежная масса, находящаяся в обороте, определялась не рыночными параметрами, а в основном балансом суммарной зарплаты по стране и объемами товаров в магазинах. Поэтому классическая формула товар – деньги – товар не могла стать равенством по определению.

Сегодня в условиях социально безответственного капитализма, когда победили финансисты – банкиры  и сырьевики, производственный бизнес в прогаре из – за непосильного кредита, а упомянутая формула опять превращается в неравенство. Таким образом, госплановая экономика в СССР и нынешняя спекулятивно - рыночная в России имеют общий недостаток: та и другая модели не в состоянии обеспечить гармоничное социально – экономическое развитие.

Но эти недостатки имеют взаимно противоположную направленность по отношению к идеалу, когда формула товар – деньги – товар становится равенством. В одном случае для создания продукта деньги вообще не нужны, а в другом нужны и их в стране много, но для производства  не доступны. Поэтому идеал, к чему надо стремиться, это «золотая середина» между госпланированием (или госрегулированием, кейнсианством) и стихией рынка (монетаризмом).

Тридцать лет назад в конце жизни СССР, устав от пустых полок в магазинах и сплошного дефицита, народ, не влезая  в тонкости кейсианства и монетаризма, потребовал правого поворота. А либералы обещали: невидимая рука рынка все сделает.

Но, набравшись опыта, учимся на ошибках. Поэтому сегодня результаты выборов (два либерала набрали суммарно меньше 3 %) показывают, что сформировался запрос на левый разворот. Конечно, так далеко, где мы были, нам не надо. Но запрос на левый разворот -- запрос на СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Сигнал власти подан. Как он будет воспринят – скоро узнаем. Это будет ответ и на вопрос: режим путинский или все еще гайдаро – чубайсовский. А Путину, может оказаться, это дело только шьют. Так это или не так - скоро выяснится.

 

У Дмитрия Травина есть книга, которая  названа так: «Просуществует ли путинская система до 2042 года!» и о грядущем он отзывается так: «добро пожаловать в застой». В интервью  журналисту «Радио Свобода» он говорит: «в сегодняшней России я вижу много параллелей с тем застойным брежневским Советским Союзом».

Заметим, что нынешнему  либеральному этапу, если отсчитывать от момента отпуска цен в январе 1992 года, прошло 26 лет. Это период смены одного поколения. А предыдущий тоталитарный режим растянулся на 74года (1917 – 1991), что соответствует смене трех. Первое поколение выросло с верой в идеалы. И это сыграло решающую роль в войне. Патриотизм и вера в вождя (пусть даже слепая) явились одним из двух необходимых и достаточных условий для Победы в 45 – м. Вторым условием была индустриализация страны для создания военно-промышленного комплекса.

Второе поколение, усомнившись в справедливости идеалов, поверило в социализм с человеческим лицом. Яркие представление из них – шестидесятники, появление которых вызвано хрущевской оттепелью. У третьего поколения, выросшего не верящим ни в какие идеалы во времена брежневского застоя, и сформировался к концу 80 –ых запрос на правый поворот. Сегодня, когда  у либералов  меньше 3% на двоих, это наглядное доказательство  появления запроса на левый поворот. А за отчетный либеральный отрезок времени сменилось только одно поколение. И уже общество “наелось”.

Я готов согласиться с Травиным в части срока, отпущенного им на существование путинской системы. Если начать от намечающегося  на сегодняшний день левого поворота до 2042 года остается 24 года. Как раз столько, чтобы выросло новое поколение. Но есть надежда, что эта эпоха будет напоминать не брежневский застой, а скорее сталинскую индустриализацию. Но уже без тех крайностей. Должно быть все помягче. Без массовых репрессий и ГУЛАГа. Просто потому, что для воспитания (или перевоспитания) властной элиты автократу Путину или его преемнику этого уже не потребуется.

Если обратиться к классическому – “бытие определяет сознание”, то , “бытие” нашей непатриотической элиты определилось несправедливой ваучерной приватизацией и монетарной моделью экономики, где получили приоритет в бизнесе финансисты и сырьевики. Исправить ситуацию можно, если только верховная власть решится поменять модель экономики (на кейнсиаство). Но без кадровой опоры ( как известно кадры решают все) задача не решается. Прошедший недавно очередной Московский Экономический форум, являющийся альтернативой Гайдаровскому форуму, показывает, что кадры, если ВВП решится на смену модели, есть.

Но оснований для такой надежды, как ни странно, больше дает указ Президента «О национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года», а не ожидавшаяся радикальная смена кабинета после переизбрания. Хотя, если ориентироваться на первое впечатление, разочарование было. Но помогло экспертное мнение.

 «Самое важное, что нужно понимать про новый указ Владимира Путина, это порядок, в котором там перечислены задачи, потому что самой главной, первой интегральной задачей этого указа является увеличение численности населения и рост продолжительности жизни. Все остальные пункты указа раскрывают то, каким образом это может быть достигнуто», – цитирует Regnum политолога Анну Федорову.

Итак, алгоритм для решения задачи задан. Отклонение от него будет наказуемым. Не сталинский расстрел или заключение в лагерь, а потери в карьере. К тому же надзирателем, похоже, становится Кудрин в качестве руководителя счетной палаты. Это еще одно подтверждение действенности закона о единстве и борьбе противоположностей (Кудрин против Медведева. Помните их конфликт в 2011 году? Неужели хитрющий дзюдоист решил это использовать!)

Сергей Глазьев в программе «Пронько.Экономика» еще до появления слухов о назначении Кудрина профессионально категоричен: «Я берусь утверждать, что в рамках проводимой денежно-кредитной и макроэкономической политики выполнить эту дорожную карту (указ Президента, В. К.) нельзя. Нам необходимо увеличение доходной базы бюджета. Это можно сделать. Причем легко. Увеличить доходную базу бюджета в два раза. У нас сегодня загрузка производственных мощностей составляет 60 процентов. Соответственно, если мы даем кредит в экономику, мы автоматически решаем вопрос загрузки производственных мощностей простаивающих предприятий».

Свой оптимизм Сергей Глазьев выражает даже в назначении Вице – премьером Антона Силуанова. «Поэтому учитывая, что господин Силуанов, если он будет вице-премьером и одновременно председателем национального финансового совета, который надзирает за Центральным банком, у него будут все полномочия добиться того, чтобы экономический рост был не менее 8 процентов в год. Я ему лично много раз говорил, как провести политику, чтобы экономический рост был 8 процентов в год. Он говорил, что деньги могут разворовать. Да, он знает, о чем говорит. Да, могут разворовать, и наши финансисты показывали, как это эффективно делать, когда Центральный банк вливает деньги в экономику, они  уходят на валютную биржу и дальше за границу. Группа «Открытие» прекрасно это продемонстрировала.

Ю.П.: То есть господин Силуанов прав?

С.Г.: Он прав в рамках той модели, в которой он работает. Так давайте поменяем модель».

Если такой прогноз Глазьева сбудется, переход от одной модели к другой будет вполне эволюционным. Но если проколется старо - новое правительство, то замена его на профессионалов из кейсианцев тоже не будет радикально революционным и будет выглядеть как естественный закономерный процесс. Вроде замены правительства Кириенко на правительство Примакова после дефолта 98 года.