О тайном троцкисте Жукове

ЖУЧКА
Если бы немцы смогли внедрить в Генштаб СССР своего агента, то даже тысяча таких агентов не причинила бы СССР большего урона, чем причинил его стране скрытый тайный троцкист Жуков.

Участвовал он в подавлении народного восстания на Тамбовщине.
Там ему довелось попасть под влияние Тухачевского.
Грязное дело этого скрытого врага Жуков с успехом продолжал много лет.В.В. Карпов: «В   конце   1920   года   Жуков   уже  командует  2-м  эскадроном  1-гокавалерийского полка. В этой  должности  он  принимает  участие  в  боях  поликвидации  антоновского  восстания.  Это  были  крупные  бои,  у восставшихсформировалась целая армия. Руководили боевыми действиями на Тамбовщине - М.Н. Тухачевский, В. А. Антонов-Овсеенко и И. П.  Уборевич.  Вот  здесь  Жуковвпервые  познакомился  с  этими  крупными  военачальниками  и  видел их, какговорится, в боевых делах.     Разумеется, по своей должности командира эскадрона Жуков не  заседал  ввысоких  штабах и не участвовал в разработке крупных операций, он делал своедело, сражался.     В одном из боев антоновец едва не зарубил Жукова, и мы бы могли  в  тотмомент навсегда потерять этого талантливейшего человека, но боевой соратник,политрук Ночевка, спас его.     Вот  как сам Жуков своим энергичным языком рассказал об этом в беседе сСимоновым:     "Надо сказать, что это была довольно тяжелая война. В разгар ее  противнас  действовало около семидесяти тысяч штыков и сабель. Конечно, при этом уантоновцев не хватало ни  средней,  ни  тем  более  тяжелой  артиллерии,  нехватало  снарядов,  были  перебои с патронами, и они стремились не приниматьбольших боев. Схватились с нами, отошли,  рассыпались,  исчезли  и  возниклиснова.  Мы считаем, что уничтожили ту или иную бригаду или отряд антоновцев,а они просто рассыпались и тут же рядом снова появились. Серьезность  борьбыобъяснялась  и тем, что среди антоновцев было очень много фронтовиков и в ихчисле унтер-офицеров. И один такой чуть не отправил меня на тот свет.     В одном из боев наша бригада была потрепана, антоновцы изрядно  всыпалинам.  Если бы у нас не было полусотни пулеметов, которыми мы прикрылись, намбы вообще пришлось  плохо.  Но  мы  прикрылись  ими,  оправились  и  погналиантоновцев.     Незадолго  до  этого  у меня появился исключительный конь. Я взял его вбою. И вот, преследуя антоновцев... я не удержал коня Он вынес меня шагов насто вперед всего эскадрона.  Во  время  преследования  я  заметил,  как  мнепоказалось,  кто-то из командиров, который по снежной тропке - был уже снег- уходил к опушке леса. Я за ним. Он от меня… Догоняю его, вижу, что правойрукой он нахлестывает лошадь плеткой то по правому, то  по  левому  боку,  ашашка  у  него в ножнах... и в тот момент, когда я замахнулся шашкой, плеткаоказалась у него слева. Хлестнув, он бросил ее и прямо с ходу,  без  размахавынес шашку из ножен, рубанул меня. Я не успел даже закрыться, у меня шашкабыла  еще  занесена, а он уже рубанул, мгновенным, совершенно незаметным дляменя движением вынес ее из ножен и на этом же развороте ударил меня  поперекгруди.  На мне был крытый сукном полушубок, на груди ремень от шашки, ременьот пистолета, ремень от бинокля. Он пересек все эти ремни, рассек  сукно  наполушубке,  полушубок и выбил меня этим ударом из седла. И не подоспей здесьмой политрук, который зарубил его шашкой, было бы мне  плохо.  Потом,  когдаобыскивали  мертвого,  посмотрели его документы... увидели, что это такой жекавалерийский унтер-офицер, как и я, и  тоже  драгун,  только  громаднейшегороста. У меня потом еще полмесяца болела грудь от его удара.. "     В   тот  жаркий  день  под  Жуковым  убили  лошадь.  Он  из  револьвераотстреливался от наседавших на него повстанцев, пытавшихся взять его в плен.Его спасли подоспевшие на выручку  бойцы  В  конце  лета  1921  года  отрядыАнтонова  на  Тамбовщине  были  ликвидированы Жуков за геройство в этих бояхнагражден орденом Красного Знамени.»1939 год. Жуков становится командиром армейской группы на реке Халхин-Гол, где идут бои с японской армией. Там он в первый (но далеко не последний) раз отличается расстрелами подчиненных. За два месяца только старшим офицерам вынесено 18 смертных приговоров.Н.Н.Яковлев: «В  складках  местности  трудно  было  определить,  какие   силы   успелперебросить  противник  на  западный берет реки. Потом выяснилось - более 10тысяч при 160 орудиях, а в целом  японцы  превосходили  советско-монгольскисвойска  на Халкин-Голе по пехоте и артиллерии в 3 раза, по кавалерии а 4, 5.раза. Жуков вызвал авиацию: бомбить переправу,  сюда  же  перенацелил  частьогня  батарей  с  центрального участка и приказал ввести в бой 11-ю танковуюбригаду комбрига М. П. Яковлева. Она, донельзя измотанная длительным маршем,только встала на отдых в нескольких десятках километров от фронта.  Поднятаяпо тревоге бригада примчалась как ветер - танки БТ-5 и БТ-7 обладали большойскоростью,  маневренностью  и  прискорбно  тонкой  броней.  Жуков  пошел  набеспримерный риск: отдал, приказ с ходу атаковать врага, не дожидаясь пехоты- вызванный мотострелковый полк подошел только к середине дня.     Командиры танковых батальонов четко отсигналили флажками "делай как я",лязгнули люки - и вперед - к славе и бессмертию! Было 10. 45 утра, когда 150танков рванулись на плацдарм, где на позиции стояли 160 орудий, где в наспехотрытых окопах уже затаились  японские  солдаты  с  минами  на  пятиметровыхбамбуковых  шестах. В завязавшемся сражении наши танкисты показали, что годыучебы не прошли даром - огнем и гусеницами они уничтожили  и  раздавили  всюяпонскую  артиллерию.  Верткие  танки,  однако,  действовали  на  местности,буквально кишевшей японскими, солдатами. Хотя с  орудийными  расчетами  былопокончено,  из  окопов,  лощин,  самых  разнообразных  укрытий шла стрельба,летели гранаты.     Гибли и наши танкисты. Экипаж политрука Д. П.  Викторова,  уничтожившийдесять  орудий,  был  сожжен  окружившими подбитый танк японскими солдатами.Почти трое суток без минутного перерыва бушевало  сражение.  Пришлось  вестиборьбу   на   истребление   упорно   сопротивлявшегося   врага,  пытавшегосяподбрасывать, резервы, в том числе  танки,  с  восточного  берега.  ПисательКонстантин  Симонов,  в  то  время  сотрудник  фронтовой газеты "Героическаякрасноармейская", спустя более двадцати  лет  запечатлел Жукова  впамятную  последнюю ночь перед решительной развязкой. В романе "Товарищи пооружию" он писал:     "Командующий сидел в углу на своей неизменной парусиновой  табуретке  ипоказывал  нагнувшемуся  над  картой командиру бронебригады, куда тот долженвывести один из своих батальонов, к рассвету  переправив  его  на  восточныйберег.     - Огнем  и  броней  ударите  с  тыла  но японцам, когда мы их сбросим сБаин-Цагана и они покатятся к переправе, - сказал  командующий,  подчеркиваяслово "покатятся". - Задача ясна?     - Ясна, товарищ комдив!     - А что у вас лицо такое? Сапоги жмут?     - Потери большие, товарищ комдив.     - Потери  как  потери,  -  сказал командующий.»4 июня 1940 года Жуков получил звание генерал армии. В то время — пять звезд. 7 июня приказом НКО No 2469 генерал армии Жуков был назначен командующим войсками Киевского особого военного округа. 8 июня генерал армии Жуков садится в поезд на Киевском вокзале Москвы… и плачет. Провожающих было достаточно. Жуковский плач видели, и многие потом допытывались о причине слез. Тут надо заметить, что биографы Жукова уделяют совершенно недостаточно внимания этой черте характера величайшего полководца — его невероятной плаксивости. В трудные моменты Жуков облегчал душу плачем. И вот загадка психологам: с одной стороны — самый кровавый полководец мировой истории, с другой — заплаканная девица. Как сопоставить горькие слезы Жукова с феноменальной нахрапистостью и нечеловеческой жестокостью? По уровню садизма и зверства Жуков превосходил даже Тухачевского. Как увязать образ плачущего слюнтяя с легендами о якобы твердом характере Жукова? Уезжая в Киев, Жуков плакал не оттого, что предчувствовал великие беды. Причина другая. После разгрома 6-й японской армии на Халхин-Голе он рассчитывал получить высокий пост в Москве, а его в Киев отправляют. Как не заплакать? Вот объяснение его горю.Утром 9 июня 1940 заплаканный генерал армии Жуков прибыл в Киев, и в тот же день нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко направил командующим Киевским особым военным и Одесским военным округами директивы о создании Южного фронта. Командующим фронта был назначен генерал армии Г.К. Жуков.Вся предвоенная деятельность  Жукова – преступна, и за неё Жукова следовало судить и расстрелять вместо Павлова как главного виновника страшного разгрома армии. Так как именно его приказы предопределили жуткую Катастрофу 1941 года. А.Б. Мартиросян: «В первом полугодии 1941 г., с момента, как Генеральный штаб РККА возглавил тогда еще генерал армии Г.К Жуков, в высшем командном звене наших вооруженных сил образовался дуэт Жуков-Тимошенко (нарком обороны СССР, маршал Советского Союза). Тогда в советском военном планировании произошла негласная и незаконная подмена смысла и духа официально утвержденного правительством СССР плана отражения агрессии, в том числе и принципа обороны. Вместо четко указанного в официальном плане принципа активной обороны, предусматривавшего при необходимости организованный отход войск в глубь своей территории с арьергардными боями, - у нас появилась жесткая (упорная) оборона прямо на линии государственной границы. Вместо сдерживания и отражения первого удара - под прикрытием чего основные силы должны были быть отмобилизованы и сосредоточены, а затем при благоприятной обстановке перейти в решительное контрнаступление, - с подачи дуэта Жуков-Тимошенко войска всех приграничных округов на западных границах были жестко переориентированы на отражение агрессии самым преступным методом – методом немедленного (по факту нападения) встречно-лобового контрблицкрига. Отражение агрессии гитлеровской Германии стали планировать, выражаясь языком военных, методом осуществления стратегических фронтовых наступательных операций. Подмена именно тем была особенно опасна, что фактически незаметна. Не меняя ни единой строчки в официальном документе, всего лишь за счет незаконной переакцентировки усилий приграничных округов на подготовку к контрнаступлению, которое действительно предусматривалось в официальном плане, дуэт Жуков-Тимошенко практически полностью выхолостил суть этого плана. Оно планировалось после сдерживания и отражения первого удара гитлеровцев, после сосредоточения наших основных сил и при наличии благоприятной обстановки. Безграмотный сценарий вступления в войну по Жукову-Тимошенко предусматривал немедленный встречно-лобовой контрблицкриг как якобы эффективный метод отражения агрессии!? Эта подмена произошла на принципах концепции пограничных сражений расстрелянного в 1937 г. маршала Тухачевского. Он ее разработал как краеугольный камень планировавшегося поражения СССР в войне с Германией, как о том просили немцы и давний патрон маршала – Троцкий. Группа Тухачевского была ключевым звеном в тройст¬венном евразийском военно-геополитическом заговоре с целью создания трансконтинентального геополитического альянса во¬енных диктатур по оси Берлин (без Гитлера, которого его генера¬лы собирались убрать) – Москва (в постсоветском варианте, в результате свержения Сталина) – Токио (где должна была сло¬житься военно-политическая диктатура во главе с силами, имевшими тесные связи с оппозицией в Германии и СССР).Заговорщиками были люди, занимающие в своих странах в исключительно высокое положение. В Германии – это военный министр Бломберг, главнокомандующий сухопутными войсками Фрич, начальник Генштаба сухопутных войск Бек, генералы Гаммерштейн-Экворд, Рейхенау и др. ; в СССР – группа советских военных во главе с заместителем наркома обороны маршалом Тухачевским, причем в их число входили и командующие важнейшими военными округами СССР; в Японии – сам принц Коноэ, признанный лидер японских евразийцев, среди которых имелось немало военных, в том числе и командный состав японских ВМС. Все участники заговора, как на подбор, были «взаимофильствующими», если позволительно так выразиться: германские оппозиционеры давно «прославились» прагматичным русофильством и японофильством, «наши» – своим рьяным германофильством и своеобразным «остфильством»; японские – не меньшим германофильством и особой разновидностью прагматизма в отношении СССР – стремлением заключить со страной Советов союз, не осложняющий отношения с остальным миром.Заговор представлял колоссальную угрозу независимости, су¬веренитету и безопасности СССР, особенно его «станового хреб¬та» – России. Планировалась не только полная реставрация капитализма, но и расчленение территории СССР, пре¬вращение постсоветского пространства в богатую неисчерпае¬мыми ресурсами «дойную корову», используя территорию которой для маневриро¬вания силами, Германия и Япония намеревались вести борьбу за мировое господство.Разумеется, скрыть подготовку к столь масштабному перевороту было невозможно. В Англии о ней было известно – Черчилль даже и во время войны открыто признался Сталину, что более всего в Лондоне опасались именно германо-русско-японского союза. В случае успеха заговор разрушил бы все планы Англии по стравливанию Германии и СССР и развернул бы объединенную мощь двух государств против Великобритании, не говоря уже о том, что к этому дуэту должна была подсоединиться и Япония. А посему британская разведка очень пристально следила за заговорщиками и наконец провела операцию по «сливу» Сталину достоверной информации о заговоре Тухачевского через чехословацкую военную разведку и Эдуарда Бенеша, президента Чехословакии.Для Сталина информация Бенеша не была неожиданностью. О заговоре он располагал фактами, и, более того, – фактами, проверенными задолго до 1937 года. И вот обладая всей полнотой многократно перепроверенной информации, Сталин, что называется, лоб в лоб столкнулся с традиционным для России при любых режимах вопросом: что делать? С одной стороны – совершенно реальная угроза войны, с другой – не менее реальная угроза заговора военных дома. И вопрос из дилеммы немедленно перерос в трилемму – из двух зол необходимо было выбирать третье. Потому что уж что-что, но недавнюю историю о том, как русские генералы в феврале 1917 года предали своего царя, Сталин прекрасно помнил и повторять печальную участь Николая II не собирался.Готовилось военное поражение СССР, в условиях которого в стране должен был состояться военный переворот. Только исторически беспрецедентный патриотический порыв всего населения СССР, и особенно Русской Православной Церкви, а также исключительная бдительность органов безопасности спасли страну. Мало кому известно, что единственные наземные войска, которые были приведены в полную боевую готовность еще в 21 ч. 30 мин. 21-го июня, были пограничные и внутренние войска НКВД и НКГБ. Они сорвали явно преступный замысел.»Еще весной 1941 года Жуков приказал придвинуть аэродромы к границе максимально близко: истребительной авиации – на 20-30 км от границы, бомбардировочной – на 50-70. А многие аэродромы на «стратегических направлениях» Жуков разместил вообще в 8 км от границы. Генерал-полковник Л.М. Сандалов писал: «Штурмовой полк перебазировался на полевой аэродром в 8 км от границы 20 июня 1941 года по приказу начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г.К. Жукова» (ВИЖ. 1971. №7. С.21).Ни один полководец мира не имел таких позорных поражений, как Жуков летом 1941 года. Вся великолепно подготовленная Красная Армия была из-за Жукова и Тимошенко разгромлена в первые месяцы войны. На Минском направлении перед войной ими была целенаправленно создана 104 –х километровая брешь, не защищённая ни чем.Один подарок агрессору 6,5 тысяч советских танков – уже одиозен. Вся Германия смогла, напряженно работая, произвести к войне только 3,5 тысячи танков. А Жуков подарил Германии вдвое больше в первые же дни войны. Эти танки были созданы тяжелым трудом нашего народа, который недоедал и отдавал армии последнюю копейку, последний кусок хлеба. А тут «стратег» Жуков подарил нацистам 6,5 тысяч танков! И его за это сегодня считают «спасителем Отечества»? В 1941 году Красная Армия потеряла 6.290.000 единиц стрелкового оружия, большая часть которого досталась немцам в виде трофеев в первые дни войны, так как была складирована на границе (ВИЖ. 1991. №4). Этого оружия достаточно, чтобы вооружить всю Германию.В 1941 году Красная Армия потеряла 20.500 танков из 27 тысяч предвоенных. «Литературная газета», 1989, 22 марта, статья В. Анфилова «Самые тяжкие годы»: «Мы потеряли сразу же, до середины июля 1941-го, около миллиона солдат и офицеров, из них 724 тыс. были пленены. Противнику достались в качестве трофеев 6,5 тысяч танков, 7 тысяч орудий и минометов, огромные запасы горючего и боеприпасов».Блокада Ленинграда и голодная смерть сотен тысяч ленинградцев – это работа Жукова, который пустил немцев к Ленинграду. Его должны благодарить ленинградцы за свою голодную смерть. Жуков прибыл в Лениград, как раз в то время когда кольцо блокады уже захлопнулось, и до него оборону самой непобедимой цитадели СССР уже организовал Маленков, а Жуков посланный ему в помощь, дикой и бессмысленной жестокостью вызвал всеобщее неудовольствие. И неудивительно, потому что первым делом он взял в заложники семьи своих подчиненных, включая жен, матерей, сестер, детей. Жуков отправил командующим армиями Ленинградского фронта и Балтийского фронта шифрограмму №4976: «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они тоже будут расстреляны». Приказ этот был впервые опубликован в журнале «Начало» №3 за 1991 г.Жуков подарил врагу не только наши танки. Он подарил тысячи орудий, самолетов, огромные запасы авиационного бензина и масла, огромные запасы провизии, огромные запасы снарядов и бомб, которые вываливали в конце мая и в июне по приказу Жукова прямо на грунт на приграничных станциях. И в том числе – более миллиона яловых сапог, которые там же были свалены огромными кучами, в них Жуков хотел переобуть наших солдат перед «освободительным походом на Запад» - чтобы «освободители» не позорились в кирзовых сапогах. Знаменитый штурм немцами Брестской крепости проходил на фоне этих многометровых «пирамид» из яловых сапог, сваленных вдоль всего железнодорожного полотна. За эти горы сапог прятались наши солдаты, отстреливаясь от немцев.Зачем Жуков все это подарил немцам? А ведь все это как раз и было так необходимо врагу для его похода на Москву. В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Жуков демонстрирует удивительный склероз, так как в его мемуарах нет ни воспоминаний, ни тем более каких-то размышлений. О своей работе в должности начальника Генштаба и о своих преступных приказах в период с января по 22 июня 1941 года он вспоминает лишь там, где ему это выгодно. В «исправленном и дополненном по рукописи автора» издании мемуаров (2002 г.) появилась любопытная фраза: «Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали мы или нет конкретную дату начала и план войны. Генеральному штабу о дне нападения немецких войск стало известно от перебежчика лишь 21 июня, о чём нами тотчас же было доложено И.В. Сталину. Он тут же дал согласие на приведение войск в боевую готовность. Видимо, он и ранее получал такие важные сведения по другим каналам...»     Вместе с тем имеющиеся в распоряжении исследователей документы подводят к тому, что до конца первой декады июня как минимум 22 сообщения резидентур Разведуправления Генерального штаба РККА, два - Разведуправления Главного морского штаба ВМФ и 45 - 1-го управления НКВД-НКГБ СССР содержали указания на предполагаемые даты нападения. Почему, напрочь выброшено из памяти «самое грандиозное танковое сражение мировой истории 23-27 июня 1941 года в районе Дубно, Луцка и Ровно. В этом столкновении шести советских мехкорпусов с первой германской танковой группой советскими войсками командовал Жуков». У немцев было 699 танков, и три с половиной тысячи советских боевых машин. Имея такое превосходство над противником, Жуков самое грандиозное танковое сражение мировой истории позорно проиграл. Загонял бесполезными маршами шесть корпусов, а потом бездарно сжег их в сражении, остальные четыре мехкорпуса изрядно обескровил. Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н.Н.Вашугин по завершении сражения застрелился. Он комиссар, не он готовил планировал и проводил это сражение… Но Жуков сел в самолет и улетел в Москву.Далее было вот что. А.И. Микоян: « « В кабинете наркома были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование фронта, какая имеется с ним связь. Жуков докладывал, что связь потеряна, и за весь день восстановить ее не удалось. Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т.д. Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для восстановления связи, никто не знает. Очевидно, только в этот момент Сталин по-настоящему понял всю серьезность просчетов в оценке возможности, времени и последствий нападения Германии и ее союзников. И все же около получаса поговорили довольно спокойно».Хочется возразить дорогому Анастасу Ивановичу, этому «верному ленинцу» из Политбюро. У вас концы с концами не сходятся. Сам же утверждаешь, знали, что « связи с войсками Западного фронта нет», а Жуков уверяет, и как следует из его объяснения, связь, как минимум вчера была, но «за весь день восстановить ее не удалось». Сталин сразу понял игру заговорщиков из числа военных, и их явный саботаж вывел его из себя. Он не позволил водить себя за нос, как Молотова! «… Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек не выдержал, разрыдался, как баба, и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5-10 Молотов привел внешне спокойного, но все еще с влажными глазами Жукова».Вспоминается, «Из записных книжек» Ильфа и Петрова: « В комнату, путаясь в соплях, вошел мальчик». В начале 1944-го Жуков координирует действия двух фронтов по уничтожению уже блокированной немецкой группировки в Корсунь-Шевченковском котле. Но объявленный было «Сталинград на Днепре» не состоялся — немцы прорвались. Жуков сообщает о сотнях прорвавшихся врагов, точное же число — 35 тысяч. В приказе об отзыве в Москву не справившегося с задачей Жукова Сталин сообщает, что в Москве обстановка под Корсунью была известна лучше, чем знал ее Жуков на месте событий.В битве за Берлин Жуков показал всю свою полководческую бездарность, спланировав лобовой удар через хорошо укреплённые Зееловские высоты, не провёл полноценной часовой артподготовки на всю глубину обороны противника, а, вместо этого, что бы войти в историю войны как талантливый новатор – полководец, применил прожекторную атаку. Положил этот прожектёр там почти 400 тысяч наших воинов. Вот как это было:«Около 3 часов ночи 16 апреля маршал Г. К. Жуков с членом Военного совета генерал-лейтенантом К. Ф. Телегиным и командующим артиллерией фронта генерал-полковником В. И. Казаковым прибыл на наблюдательный пункт командующего 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова. Там находились управление армии, командующие родов войск и служб армии. В войсках шли последние приготовления. Еще четверо суток назад, когда Жуков ставил общие задачи своим войскам, в целях скрытности подготовки наступления он потребовал: «Всему личному составу войск разъяснять, что нашей задачей является упорная оборона на длительное время. Младшему комсоставу и красноармейцам задачу на наступление объявить за два часа до атаки».Теперь, с приездом маршала Жукова в 8-ю гвардейскую армию, бойцы и командиры на фронте узнали главную новость — через два часа начинается последний и решительный штурм Великой Отечественной войны. Началу артиллерийской подготовки предшествовал одновременный 30-минутный удар 109 ночных бомбардировщиков По-2 из состава 16-й воздушной армии по штабам и узлам связи противника на направлении главного удара с задачей дезорганизации связи и управления войсками противника. Ровно в 5.00 по московскому времени небо озарилось ярким заревом взрывов снарядов, мин и бомб. И вслед за этим ночная тишина взорвалась оглушительным несмолкаемым грохотом сотен тысяч разрывов. На головы врага обрушились 236 тысяч снарядов и мин, или 2450 вагонов боеприпасов, что равнялось 98 тысячам тонн металла. Со стороны противника, как пишут очевидцы, в первые секунды протрещало несколько пулеметных очередей, а затем все стихло. За весь 30-минутный период артиллерийской подготовки противник, в частности, на участке 8-й гвардейской армии, не сделал ни одного выстрела. Войска 1-го Белорусского фронта в 5.30–6.30 утра поднялись в атаку. По сигналу с КП фронта по всему фронту одновременно зажглись 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Маршал Г. Жуков в связи с этим вспоминал: «Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного зрелища!»Но об этой «прожекторной атаке» мы расскажем отдельно ниже... Стрелковые части во взаимодействии с приданными танками непосредственной поддержки пехоты пошли вперед. Однако уже на этом начальном этапе проявились некоторые накладки и нестыковки в организации взаимодействия родов войск на поле боя. Так, по донесению начальника политотдела 69-й армии гвардии полковника Вишневского, «в ряде соединений было слабо организовано разминирование минных полей перед передним краем нашей обороны и проделывание проходов для пехоты и танков, в результате чего имели место случаи подрыва танков, автомашин и людей на своих минах». Далее в донесении приводится пример, что из числа 22 танков 89-го отдельного тяжелого танкового полка 8 подорвались на своих минах. С переходом пехоты в атаку артиллерия и авиация сопровождали своим огнем и бомбами действия войск. Поддержка пехоты проводилась двойным огневым валом на глубину до 2 километров и одинарным огневым валом — до 3,5–4 километров. Реактивные установки М-13 и М-31 сопровождали пехоту батарейными залпами через 2–4 минуты на всю глубину огневого вала. Артиллерия дальнего действия вела борьбу с артиллерийскими и минометными батареями противника. Минометные полки и минометы стрелковых дивизий, действовавшие в огневом вале, по его окончании двигались за пехотой, поддерживая ее наступление с ближних огневых позиций. Полки СУ-76 двигались совместно с первой цепью пехоты с включенными фарами, сопровождая огнем стрелковые части. С рассвета и в течение всего первого дня боев главные усилия авиации 16-й воздушной армии были направлены на направление главного удара — на участки 5-й ударной и 8-й гвардейской армий. Для этого привлекалось 603 бомбардировщика Пе-2, Ту-2, «Бостон», 631 штурмовик, 1188 истребителей. В общей сложности на обеспечение прорыва обороны противника и развитие успеха в глубине в первый день Берлинской операции было произведено 6548 самолетовылетов, из которых 5342 совершила авиация 16-й воздушной армии, 766–18-й воздушной армии и 440–4-й воздушной армии. Несмотря на огромные усилия, из-за неблагоприятных метеорологических условий график боевой деятельности авиации в первой половине дня не был выполнен. С утра 16 апреля активизировала свои действия и немецкая авиация. Несмотря на полное господство в воздухе советской авиации, немецкие самолеты вели разведку и группами по 5–20 машин пытались бомбардировать боевые порядки наших войск, а также прорваться к переправам через Одер. В первый день Берлинской операции состоялось 140 воздушных боев, в результате которых, по советским документам того времени, было сбито 165 самолетов противника. Наша авиация в боях с вражескими истребителями потеряла 13 самолетов, а общие потери советской авиации к исходу первых суток боев достигли 87 самолетов, из которых 75 — боевые. С рассветом поле битвы на западном берегу Одера было закрыто туманами и дымом от разрывов. Сотни тысяч людей, тысячи единиц техники были сосредоточены на этом решающем направлении всей Берлинской операции. Советское командование понимало, что враг будет оказывать самое упорное и отчаянное сопротивление. За спиной немецких солдат был Берлин... Оборонительная система противника состояла из нескольких полос по 2–4 траншеи каждая с широко развитой сетью инженерных заграждений, состоявших из минных полей, проволоки, противотанковых препятствий, заболоченных каналов. Немецкое командование заблаговременно создавало оборону на Одерском рубеже и успело всесторонне подготовиться к наступлению советских войск. Однако удар 1-го Белорусского фронта был настолько мощен и, самое главное, внезапен для немецкого командования, что оно просто растерялось. Наша пехота, ворвавшись в первые траншеи противника, первоначально столкнулась с его незначительным сопротивлением. Однако вскоре враг оправился и повел ожесточенные оборонительные бои. Опираясь на сильно разветвленную систему обороны, немецкие войска упорно обороняли отдельные участки уцелевшей обороны, опорные пункты, узлы сопротивления. При отступлении они, как правило, минировали оставляемые блиндажи и огневые точки. Эффективно действовала зенитная артиллерия противника, прикрывая объекты в тылу. Сопротивление противника с середины дня 16 апреля начало нарастать. На ряде участков противник провел контратаки силами рота — батальон при поддержке танковых подразделений. В боевых донесениях из всех армий 1-го Белорусского фронта за первый день боев сообщается об упорном огневом сопротивлении противника. Эти факты, а также свидетельства рядовых бойцов — участников операции говорят о том, что, несмотря на огромную мощь артиллерийской подготовки, ее эффективность была ниже ожидаемой. Противник готовился заранее к такому варианту и принял соответствующие меры. В политическом донесении начальника политотдела 69-й армии в политуправление 1-го Белорусского фронта в связи с этим говорилось: «Все раненые единодушно высказали мнение об огромной силе артиллерийского огня, хвалили артиллеристов... однако большинство раненых подчеркивают, что эта артподготовка не была столь эффективной по ее результатам, так как не расстроила огневую систему противника на всю глубину.По мнению многих раненых, артиллерийский огонь, сосредоточенный по второй и третьей траншеям, был метким, однако больших потерь противнику не нанес ввиду того, что последний заблаговременно отвел свою пехоту в глубину обороны.«Трупов немцев, — заявляют раненые, — во второй и третьей траншеях мы видели очень мало».Командир пулеметного взвода... младший лейтенант Бутылкин заявил: «Артиллерийская подготовка проведена по пустому месту, так как противник накануне перенес свои огневые точки»...Анализ ранений показывает, что подавляющее большинство красноармейцев и офицеров было ранено между второй и третьей траншеями и за линией железной дороги Шефлис и южнее ее. Большинство из них получили осколочные ранения, что также свидетельствует о том, что основная огневая система противника не оказалась расстроенной огневым воздействием нашей артиллерии.Отдельные товарищи высказали мнение, что наша артиллерийская разведка не выявила полностью огневой системы противника и, следовательно, она не была подавлена нашей артиллерией».О том же свидетельствовало и последующее развитие обстановки на 1-м Белорусском фронте. Противник на всем фронте оказывал организованное сопротивление. Наступающие части войск первого эшелона армий к исходу 16 апреля — первого дня наступления — повсеместно прорвали первую полосу обороны противника, продвинулись вперед до 6–10 километров. В полосе наступления 8-й гвардейской армии, находившейся на главном направлении наступления фронта, успех обозначился только в первой половине дня, когда наши войска вышли к второму оборонительному рубежу немцев, но были там остановлены. Со второй половины дня части продвижения не имели, ведя активные боевые действия на достигнутых рубежах. Впереди лежали сильно укрепленные немцами Зееловские высоты. Впоследствии бывший командующий армией генерал В. Чуйков, оценивая создавшуюся тогда обстановку, говорил на научной конференции весной 1946 года: «...Подойдя к Зееловский высотам, пройдя 6–7 километров, наступление захлебнулось. Продолжать атаку в этот же день, не организовав нового артиллерийского наступления, — это истреблять войска. Нужно было обязательно повторить артиллерийское наступление с переменой огневых позиций».Обе танковые армии 1-го Белорусского фронта в первой половине дня 16 апреля переправлялись на западный берег р. Одер и выходили в исходные районы для наступления. Передовые отряды танковых армий начали действовать на рассвете с плацдармов на западном берегу Одера, идя в боевых порядках пехоты и вместе с ней взламывая оборону противника. Во второй половине дня командованию 1-го Белорусского фронта стало ясно, что ожидавшегося успеха достичь не удастся. Необходимо было принимать серьезные меры по усилению удара фронта. Маршал Г. Жуков в этот критический момент, вопреки решению Ставки Верховного главнокомандования, вопреки утвержденному плану Берлинской операции, принял серьезное решение: ввести в сражение свои танковые армии немедленно, не дожидаясь благоприятного момента, и не для развития успеха в глубине, а для прорыва обороны противника. Сам Г. К. Жуков пишет об этом так: «Вечером я вновь доложил Верховному о затруднениях на подступах к Зееловским высотам и сказал, что раньше завтрашнего вечера этот рубеж взять не удастся.На этот раз И. В. Сталин говорил со мной не так спокойно, как днем.— Вы напрасно ввели в дело 1-ю гвардейскую танковую армию на участке 8-й гвардейской армии, а не там, где требовала Ставка. — Потом добавил:— Есть ли у вас уверенность, что завтра возьмете Зееловский рубеж?Стараясь быть спокойным, я ответил:— Завтра, 17 апреля, к исходу дня оборона на Зееловском рубеже будет прорвана. Считаю, что чем больше противник будет бросать своих войск навстречу нашим войскам здесь, тем быстрее мы возьмем затем Берлин, так как войска противника легче разбить в открытом поле, чем в городе.— Мы думаем приказать Коневу двинуть танковые армии Рыбалко и Лелюшенко с юга, а Рокоссовскому ускорить форсирование и тоже ударить в обход Берлина с севера, — сказал И. В. Сталин.Я ответил:— Танковые армии Конева имеют полную возможность быстро продвигаться, и их следует направить на Берлин, а Рокоссовский не сможет начать наступление ранее 23 апреля, так как задержится с форсированием Одера.— До свидания, — довольно сухо сказал И. В. Сталин вместо ответа и положил трубку».О чем думал и что чувствовал Г. Жуков в те критические минуты разговора со Сталиным — не знает никто. Маршал понимал только одно: сейчас, когда финал Великой Отечественной войны был уже близок, тот полководец, кто войдет в Берлин первым, будет символом Победы. Сама жизнь и деятельность Георгия Константиновича, вехи его военной биографии и роль в войне могут быть перечеркнуты одним махом — маршал не справился с последней задачей по овладению Берлином. На карту было поставлено все. Жуков пообещал Сталину взять Зееловские высоты к исходу следующего дня. Если нет... маршал предпочитал об этом лучше не думать. Взять любой ценой, идти на любые жертвы, чтобы вовремя доложить: «Ваше приказание выполнено». Вся надежда теперь была на действия танковых армий, которые помогут выполнить обещание, данное Жуковым Сталину... Решение о вводе танковых армий в сражение в первый день боев было серьезным и очень неоднозначным. Историки и военачальники до сих пор спорят о целесообразности и оправданности этого шага командующего войсками 1-го Белорусского фронта. В частности, достаточно критически об этом отзывался впоследствии генерал В. Чуйков, командовавший 8-й гвардейской армией, в полосе которой и была введена 1-я гвардейская танковая армия: «...Когда танковые армии врезались в боевые порядки войск общевойсковых армий и пошли на Зееловские высоты (всего лишь по четырем дорогам, по которым могла двигаться техника), я считаю, они в этот день не только не принесли пользу, а, наоборот, даже вред. Почему? Очень просто, товарищи, плацдарм болотистый... Здесь дороги очень редкие и перекопанные, мосты взорваны, двигаться техника могла только по дорогам, свернуть вправо и влево не могла. Плацдарм был и без того перенасыщен техникой: артиллерией, танками непосредственной поддержки пехоты и проч., когда сюда врезались колонны танковых армий, перед противником была прекрасная мишень для того, чтобы бить по танкам, но танки не в состоянии были развернуться в мало-мальски удобный боевой порядок.Я считаю, что введение в бой в первый день танковых армий не совсем удачно, хотя бы и на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Тем более, что пехота и наши танки непосредственной поддержки пехоты и артиллерия не выдохлись в своем наступлении так, чтобы было нужно поддержать их танками. Ударная сила у нас была достаточная, настроение наступать было крепкое».Местность, на которой развернулись боевые действия танковых армий, действительно была крайне неблагоприятной для их маневра, не позволяла проявить главное достоинство танковых войск в наступлении — мощь и ударную силу. Система стариц, мелких озер, речек, ручьев и бесчисленных каналов делали маневр танков затруднительным. Танки были вынуждены часто совершать обходные маневры в поисках возможных мест переправы через водные преграды, что в значительной степени замедляло темп продвижения наступающих частей. Этим умело пользовался противник, готовивший противотанковые рубежи, сообразуясь с местностью. К исходу дня 16 апреля бои велись на всем протяжении фронта, однако советские войска решительного успеха нигде не имели. В связи с этим начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник М. Малинин вечером первого дня операции в 19.30 от имени командования фронта отдал распоряжения всем подчиненным армиям: «Командующий войсками фронта приказал:На тех участках, где не требуется прорыв второй оборонительной линии, продолжать наступление, не прекращая его и ночью с 16 на 17 апреля 1945 года. На участках, где войска встречали организованное сопротивление на второй оборонительной полосе противника, организовать прорыв этой полосы с утра 17 апреля. С этой целью на участках прорыва сосредоточить 250–270 стволов на 1 километр фронта прорыва.Провести артподготовку продолжительностью 30–40 минут.Атаку пехоты и танков начать в 8.00 17 апреля 1945 года и продолжать наступление с прежней задачей».За сутки боя войска всех армий понесли незначительные потери, в то же время нанеся противнику ощутимый урон, оцениваемый в 12 тысяч человек. 3823 немецких солдата и офицера были взяты в плен. О том, как оценивали сами немцы обстановку на фронте в первый день операции, дает представление допрос бывшего командующего 56-м танковым корпусом, а затем командующего обороной Берлина генерала Вейдлинга: «К 16 апреля 56-й танковый корпус частями 9-й авиадесантной дивизии, мотодивизии «Мюнхеберг» и оставшейся не выведенной частью 20-й мотодивизии занимал оборону на участке Цехин — южнее Альт-Тухебанд. 16 апреля в первые же часы наступления русские прорвались на правом фланге (южнее) 101-го армейского корпуса, на участке дивизии «Берлин».создав этим самым угрозу для левого (северного) фланга 56-го танкового корпуса.Во второй половине дня русские танки прорвались на участке 303-й пехотной дивизии, входившей в состав 11-го танкового корпуса СС, и создали угрозу нанесения удара с фланга по частям дивизии «Мюнхеберг». Одновременно русские оказывали сильное давление с фронта на участке моего корпуса; в ночь на 17 апреля части моего корпуса, неся большие потери, были вынуждены отойти на высоты восточнее Зеелов в район Гузов (западнее Кюстрин), 5 км западнее Хатенов (севернее Лебус)».Сгустившиеся над полем битвы сумерки не снизили накал борьбы, однако стороны использовали ночное время для корректировки своих планов и подготовки сил к новым схваткам. Одним из приемов, примененных советскими войсками в первый день, точнее, ночь, Берлинской операции явилось использование зенитных прожекторов для подсветки поля боя. Маршал Г. Жуков, выступивший активным инициатором этой акции, был очень высокого мнения об эффективности действия прожекторов ранним утром 16 апреля. Эту точку зрения он отстаивал и впоследствии. На той же позиции всегда стояла отечественная военно-историческая наука. Вот как комментировал Г. К. Жуков успехи — итоги первого дня боев Берлинской наступательной операции — на пресс-конференции, устроенной через месяц после победы: «Большую роль в успехе ночной атаки по всему фронту сыграло одно техническое новшество, примененное нами в этой операции. Чтобы помочь танкам и пехоте лучше ориентироваться в ночной атаке, мы организовали по всему фронту прожекторный подсвет пути для наступающих колонн. Одновременно наши прожектора не только подсвечивали путь наступающим войскам Красной Армии, но и ослепляли противника, который вследствие этого был лишен возможности вести точный прицельный огонь по наступающим. Примерно на каждые 200 метров действовал один мощный прожектор. В итоге всех этих мероприятий наша атака для противника была неожиданной. Взаимодействие большой массы артиллерии, танков, авиации и пехоты при введении в действие прожекторов было для противника настолько сокрушающим, что он не выдержал напора, и сопротивление его было сломлено».Однако не все участники той исторической битвы согласны были с мнением Г. Жукова об эффективности «прожекторной» атаки. В своих мемуарах маршал В. Чуйков, командовавший тогда войсками 8-й гвардейской армии, писал: «Должен сказать, что в то время, когда мы любовались силой и эффективностью действия прожекторов на полигоне, никто из нас не мог точно предугадать, как это будет выглядеть в боевой обстановке. Мне трудно судить о положении на других участках фронта. Но в полосе нашей 8-й гвардейской армии я увидел, как мощные пучки света прожекторов уперлись в клубящуюся завесу гари, дыма и пыл и, поднятую над позициями противника. Даже прожекторы не могли пробить эту завесу, и нам было трудно наблюдать за полем боя. Как на грех, еще и ветер дул навстречу. В результате высота 81,5, на которой разместился командный пункт, вскоре была окутана непроницаемой мглой. Тогда мы вообще перестали что-либо видеть, полагаясь в управлении войсками лишь на радиотелефонную связь да на посыльных.Густое пыльно-дымное облако осложняло и действия наших наступающих частей». Воспоминания В. И. Чуйкова, вышедшие через 35 лет после победы, по известным причинам были «аккуратно причесаны». Об этом свидетельствует стенограмма выступления Чуйкова на научной конференции по изучению Берлинской операции войск 1-го Белорусского фронта, которая проводилась в Группе советских оккупационных войск в Германии весной 1946 года. На той конференции, проведенной «по горячим следам», когда еще свежи были воспоминания и впечатления о пережитом, тогда еще генерал-полковник В. Чуйков достаточно остро и критично говорил: «Есть замечание у меня в отношении прожекторов. Здесь Василий Иванович Казаков доложил, что с момента перехода в атаку 14 миллионов свечей зажглось и стало освещать путь к победе нашей пехоте и танкам. Цифра, конечно, астрономическая, но мы отлично знаем, что после 25-минутного артиллерийского налета такой мощности, как было на плацдарме, ничего нельзя было увидеть. Хотя бы вы тут зажгли и 14 триллионов свечей, вы все равно ничего не увидите, потому что все поле закрывается стеной пыли, гари и всем, чем хотите.Василий Иванович, когда мы с вами сидели вот на этой высоте 81,5, когда засветились прожекторы, которые находились в 200–300 метрах от нас, мы с вами не видели и не могли определить, светят они или нет.Я считаю, что, если бы они были поставлены на пассивных участках, они больше принесли бы там пользы, с точки зрения обмана противника.Поскольку мы имеем научную конференцию, по которой будем учить свое поколение и сами (учиться) на будущее, я считаю необходимым сказать то, что было, что прожекторные роты (понесли) потери, сожгли много свечей, но реальной помощи войска от этого не получили».О достаточно низкой эффективности действия прожекторных частей в ночь на 16 апреля говорят сводки обобщенного боевого опыта войск, составленные «по горячим следам» сразу после боев. Так, в сводке обобщенного боевого опыта оперативного отдела штаба 3-й ударной армии от 15 мая 1945 года говорится: «...Использование прожекторов должного эффекта не дало и лишь частично облегчило действия пехоты и танков: их световые лучи не могли проникнуть через густое облако пыли и дыма от разрывов наших снарядов и мин, некоторые прожектора слишком высоко направляли свои лучи; с переносом лучей на фланги и в глубину бойцы иногда теряли ориентировку, натыкались на неровности поверхности земли, попадали в свои воронки, окопы и траншеи противника. Расчеты прожекторных установок недостаточно подготовили себя и свою матчасть для настильного света (многие из установок давали высокие лучи и ослепляли свои войска); две-три установки работали хорошо».В целом неудовлетворительную оценку действиям прожекторов дали в оперативном отделе штаба 5-й ударной армии в краткой сводке обобщенного боевого опыта от 25 мая: «Всего перед фронтом двух стрелковых корпусов (правофланговый и средний) было поставлено на позиции 26 прожекторов на фронте до 5 километров. Прожекторы устанавливались в одном километре от переднего края с интервалами в 200–250 метров.Прожекторы были введены в действие своевременно, но ожидаемого эффекта они не дали. Причиной этому было:а) неблагоприятная погода (дымка);б) после артподготовки передний край противника был окутан сплошным облаком дыма и пыли, которые свет прожекторов не пробивал;в) из 26 прожекторов не действовало 12. Пять прожекторов были выведены из строя пулеметным огнем противника в самом начале боя, один оказался неисправным и остальные не действовали благодаря слабому контролю офицерского состава прожекторного полка.В связи с этим вместо сплошного освещения и ослепления противника прожекторами слабо освещались отдельные полосы на расстоянии не дальше как до переднего края противника...» Лавренов С. Я., Попов И. М. Крах Третьего рейха. — m.: ooo «Фирма «Издательство act», 2000. — 608 с., 16 с. ил. ПРИКАЗ МИНИСТРА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОЮЗА ССР № 009 9 июня 1946 г. г. Москва. Совершенно секретно.Совет Министров Союза ССР постановлением от 3 июня с. г. утвердил предложение Высшего военного совета от 1 июня об освобождении маршала Советского Союза Жукова от должности главнокомандующего сухопутными войсками и этим же постановлением освободил маршала Жукова от обязанностей заместителя министра Вооруженных Сил.Обстоятельства дела сводятся к следующему.Бывший командующий Военно-Воздушными Силами Новиков направил недавно в правительство заявление на маршала Жукова, в котором сообщал о фактах недостойного и вредного поведения со стороны маршала Жукова по отношению к правительству и Верховному Главнокомандованию.Высший военный совет на своем заседании 1 июня с.г. рассмотрел указанное заявление Новикова и установил, что маршал Жуков, несмотря на созданное ему правительством и Верховным Главнокомандованием высокое положение, считал себя обиженным, выражал недовольство решениями правительства и враждебно отзывался о нем среди подчиненных лиц.Маршал Жуков, утеряв всякую скромность, и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе, в разговорах с подчиненными, разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения.Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному Главнокомандованию.Будучи назначен главнокомандующим сухопутными войсками, маршал Жуков продолжал высказывать свое несогласие с решениями правительства в кругу близких ему людей, а некоторые мероприятия правительства, направленные на укрепление боеспособности сухопутных войск, расценивал не с точки зрения интересов обороны Родины, а как мероприятия, направленные на ущемление его, Жукова, личности.Вопреки изложенным выше заявлениям маршала Жукова на заседании Высшего военного совета было установлено, что все планы всех без исключения значительных операций Отечественной войны, равно как планы их обеспечения, обсуждались и принимались на совместных заседаниях Государственного Комитета Обороны и членов Ставки в присутствии соответствующих командующих фронтами и главных сотрудников Генштаба, причем нередко привлекались к делу начальники родов войск.Было установлено, далее, что к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и к проведению этого плана, которые приписывает себе маршал Жуков, он не имел отношения: как известно, план ликвидации немецких войск был выработан и сама ликвидация была начата зимой 1942 года, когда маршал Жуков находился на другом фронте, вдали от Сталинграда.Было установлено, дальше, что маршал Жуков не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как к проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными.Было установлено, далее, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом, а маршалом Коневым, а Киев был освобожден не ударом с юга, с Букринского плацдарма, как предлагал маршал Жуков, а ударом с севера, ибо Ставка считала Букринский плацдарм непригодным для такой большой операции.Было, наконец, установлено, что признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя отрицать, как это делает маршал Жуков, умалчивать о том, что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он был взят.Под конец маршал Жуков заявил на заседании Высшего военного совета, что он действительно допустил серьезные ошибки, что у него появилось зазнайство, что он, конечно, не может оставаться на посту главкома сухопутных войск и что он постарается ликвидировать свои ошибки на другом месте работы.Высший военный совет, рассмотрев вопрос о поведении маршала Жукова, единодушно признал это поведение вредным и несовместимым с занимаемым им положением и, исходя из этого, решил просить Совет Министров Союза ССР об освобождении маршала Жукова от должности главнокомандующего Сухопутными войсками.Совет Министров Союза ССР на основании изложенного принял указанное выше решение об освобождении маршала Жукова от занимаемых им постов и назначил его командующим войсками Одесского военного округа.Настоящий приказ объявить главнокомандующим, членам военных советов и начальникам штабов групп войск, командующим, членам военных советов, начальникам штабов военных округов и флотов.Министр Вооруженных Сил Союза ССР Генералиссимус Советского Союза И. СТАЛИНАПРФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 442. Лл. 202–206. Подлинник. Машинопись.Опубликовано: Военно-исторический журнал, 1993, № 5.Товарищу СталинуВ Ягодинской таможне (вблизи г.Ковель) задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит Маршалу Жукову. Установлено, что И.О. Начальника Тыла Группы Советских Оккупационных Войск в Германии для провоза мебели была выдана такая справка: “Выдана Маршалу Советского Союза тов. Жукову Г.К. в том, что нижепоименованная мебель им лично заказанная на мебельной фабрике в Германии “Альбин Май” приобретена за наличный расчёт и Военным Советом Группы СОВ в Германии разрешён вывоз в Советский Союз. Указанная мебель направлена в Одесский Военный Округ с сопровождающим капитаном тов. Ягельским. Транспорт №15218431. вагоны с мебелью 19 августа из Ягодино отправлены в Одессу. Одесской таможне дано указание этой мебели не выдавать до получения специального разрешения. Опись мебели, находящейся в осмотренных вагонах, прилагается.Булганин. 22 августа 1946 года.Примечание: всего 197 предметов мебели светлого и красного дерева, ореха, вишни и карельской берёзы.Военные архивы России. М., 1993       Госбезопасность серьезно взяла Жукова в разработку спустя полтора года. Только когда к нему охладел сам вождь. И только по отмашке Верховного. Для начала был арестован адъютант Жукова (тогда командующего войсками Одесского военного округа), некто Семочкин. Он поведал органам, что его босс нелегально привез с собой из Германии большой чемодан и маленькую шкатулку с драгоценностями. На поиски сокровищ были брошены лучшие силы МГБ.                     Совершенно секретно       Совет Министров СССР       Товарищу Сталину И.В.       В соответствии с Вашим указанием 5 января с.г. на квартире Жукова в Москве был произведен негласный обыск. Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями.       В процессе обыска чемодан обнаружен не был, а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате.       В шкатулке находилось:       часов — 24 штуки, в том числе золотых — 17 и с камнями — 3;       золотых кулонов и колец — 15 штук, из них 8 с драгоценными камнями;       золотой брелок с большим количеством драгоценных камней;       другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями пр.).       В связи с тем, что чемодана в квартире не оказалось, было решено все ценности, находящиеся в сейфе, сфотографировать, уложить обратно так, как было раньше, и произведенному обыску на квартире не придавать гласности.       По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать. Нет не только чемодана с ценностями, но отсутствуют даже какие бы то ни было письма, записи и т.д. По-видимому, квартира приведена в такой порядок, чтобы ничего лишнего в ней не было.       В ночь с 8 на 9 января с.г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево под Москвой.       В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей.       Например:       шерстяных тканей, шелка, парчи, панбархата и других материалов —всего свыше 4 000 метров;       мехов — собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракульчевых, каракулевых — всего 323 шкуры;       шевро высшего качества — 35 кож;       дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и других дворцов и домов Германии, — всего 44 штуки, часть из которых разложена и развешана по комнатам, а остальные лежат на складе; особенно обращает на себя внимание больших размеров ковер, разложенный в одной из комнат дачи;       ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках — всего 55 штук, развешанных по комнатам дачи и частично хранящихся на складе;       дорогостоящих сервизов столовой и чайной посуды (фарфор с художественной отделкой, хрусталь) — 7 больших ящиков;       серебряных гарнитуров столовых и чайных приборов — 2 ящика;       аккордеонов с богатой художественной отделкой — 8 штук;       уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд» и других — всего 20 штук.       Это имущество хранится в 51 сундуке и чемодане, а также лежит навалом.       Кроме того, во всех комнатах дачи, на окнах, этажерках, столиках и тумбочках расставлены в большом количестве бронзовые и фарфоровые вазы и статуэтки художественной работы, а также всякого рода безделушки иностранного происхождения.       Заслуживает внимания заявление работников, проводивших обыск, о том, что дача Жукова представляет собой, по существу, антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что четыре картины висят даже на кухне. Дело дошло до того, что в спальне Жукова над кроватью висит огромная картина с изображением двух обнаженных женщин.       Есть настолько ценные картины, которые никак не подходят к квартире, а должны быть переданы в государственный фонд и находиться в музее.       Свыше двух десятков больших ковров покрывают полы почти всех комнат.       Вся обстановка, начиная с мебели, ковров, посуды, украшений и кончая занавесками на окнах, — заграничная, главным образом немецкая. На даче буквально нет ни одной вещи советского происхождения, за исключением дорожек, лежащих при входе на дачу.       На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, исключительно на немецком языке.       Зайдя в дом, трудно себе представить, что находишься под Москвой, а не в Германии.       По окончании обыска обнаруженные меха, ткани, ковры, гобелены, кожи и остальные вещи сложены в одной комнате, закрыты на ключ и у двери выставлена стража.       В Одессу направлена группа оперативных работников МГБ СССР для производства негласного обыска в квартире Жукова. О результатах этой операции доложу вам дополнительно.       Что касается необнаруженного на московской квартире Жукова чемодана с драгоценностями, о чем показал арестованный Семочкин, то проверкой выяснилось, что этот чемодан все время держит при себе жена Жукова и при поездках берет его с собой.       Сегодня, когда Жуков вместе с женой прибыл из Одессы в Москву, указанный чемодан вновь появился у него в квартире, где и находится в настоящее время.       Видимо, следует напрямик потребовать у Жукова сдачи этого чемодана с драгоценностями.       Абакумов. 10 января 1948 года.Военные архивы России. М., 1993В Центральный Комитет ВКП(б)Товарищу Жданову Андрею Александровичу...О моей алчности и стремлении к присвоению трофейных ценностей.Я признаю серьезной ошибкой, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату...Мне сказали, что на даче и в других местах обнаружено более 4-х тысяч метров различной мануфактуры, я такой цифры не знаю. Прошу разрешить составить акт фактическому состоянию. Я считаю это неверным.Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи МГБ, которой я пользовался...Я считал, что все это поступает в фонд МГБ...Все это валялось в кладовой, и я не думал на этом строить свое какое-то накопление.Я признаю себя очень виновным в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно...Охотничьи ружья. 6-7 штук у меня было до войны, 5-6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки... Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку, потому что как охотнику было жаль передавать хорошие ружья...Прошу Центральный Комитет партии учесть то, что некоторые ошибки во время войны я наделал без злого умысла, и я на деле никогда не был плохим слугою партии, Родине и великому Сталину.Я всегда честно и добросовестно выполнял все поручения т. Сталина.Я даю крепкую клятву большевика - не допускать подобных ошибок и глупостей.Я уверен, что еще нужен буду Родине, великому вождю т. Сталину и партии.Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки и не позволю замарать высокое звание члена Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).Член ВКП(б) Жуков12.1.48 г.Военные архивы России. М., 1993ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(Б) «О т. ЖУКОВЕ Г.К. МАРШАЛЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА» П61/84 20 января 1948 г.ЦК ВКП(б), заслушав сообщение Комиссии в составе тт. Жданова, Булганина, Кузнецова и Шкирятова, выделенной для рассмотрения поступивших в ЦК материалов о недостойном поведении командующего Одесским военным округом т. Жукова Г.К, установил следующее.Тов. Жуков, в бытность Главкомом группы Советских оккупационных войск в Германии, допустил поступки, позорящие высокое звание члена ВКП(б) и честь командира Советской Армии. Будучи полностью обеспечен со стороны государства всем необходимым, тов. Жуков, злоупотребляя своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей.В этих целях т. Жуков, давши волю безудержной тяге к стяжательству, использовал своих подчиненных, которые, угодничая перед ним, шли на явные преступления, забирали картины и другие ценные вещи во дворцах и особняках, взломали сейф в ювелирном магазине в г. Лодзи, изъяв находящиеся в нем ценности, и т. д.В итоге всего этого Жуковым было присвоено до 70 ценных золотых предметов (кулоны и кольца с драгоценными камнями, часы, серьги с бриллиантами, браслеты, броши и т. д.), до 740 предметов столового серебра и серебряной посуды и сверх того еще до 30 килограммов разных серебряных изделий, до 50 дорогостоящих ковров и гобеленов, более 60 картин, представляющих большую художественную ценность, около 3 700 метров шелка, шерсти, парчи, бархата и др. тканей, свыше 320 шкурок ценных мехов и т. д.Будучи вызван в Комиссию для дачи объяснений, т. Жуков вел себя неподобающим для члена партии и командира Советской Армии образом, в объяснениях был неискренним и пытался всячески скрыть и замазать факты своего антипартийного поведения.Указанные выше поступки и поведение Жукова на Комиссии характеризует его как человека, опустившегося в политическом и моральном отношении.Учитывая все изложенное, ЦК ВКП(б) постановляет:1. Признавая, что т. Жуков за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания. 2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов15. 3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в Госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи. ЦК ВКП(б) РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2198. Лл. 28–29. Подлинник. Машинопись.АКТО передаче Управлению Делами Совета Министров Союза СССР изъятого Министерством Государственной безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г.К.Жукова незаконно приобретённого и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов:• Кулоны и броши золотые (в том числе один платиновый) с драгоценными камнями – 13 штук• Часы золотые – 9 штук• Серьги золотые с бриллиантами – 2 пары• Другие золотые изделия (браслеты, цепочки и другое) – 9 штук• Украшения из серебра, в том числе под золото – 5 штук• Металлические украшения (имитация под золото) с драгоценными камнями (кулоны, цепочки, кольца) – 14 штук• Столовое серебро (ножи, вилки, ложки и другие предметы) – 713 штук• Серебряная посуда (вазы, кувшины, сахарницы, подносы и другое) – 14 штук• Шерстяные ткани, шелка, парча, бархат, фланель и другое – 3.420 метров• Меха (скунс, норка, выдра, нутрии, чёрно-бурые лисы, каракульча) – 323 штуки• Шевро и хром – 32 кожи• Дорогостоящие ковры и дорожки больших размеров – 31 штука• Гобелены больших размеров художественной выделки – 5 штук• Художественные картины в золочёных рамах, часть из которых представляет музейную ценность – 60 штук• Дворцовый золочёный гарнитур гостиной мебели – 10 предметов• Художественно выполненные антикварные вазы с инкрустациями – 22 штуки• Бронзовые статуи и статуэтки художественной работы – 29 штук• Часы каминные антикварные и напольные – 9 штук• Дорогостоящие сервизы столовой и чайной посуды (частью некомплектные) – 820 предметов• Хрусталь в изделиях (вазы, подносы, бокалы, кувшины и другое) – 45 предметов• Охотничьи ружья заграничных фирм – 15 штук• Баяны и аккордеоны художественной выделки – 7 штук• Пианино, рояль, радиоприёмники, фарфоровая и глиняная посуда и другие предметы, согласно прилагаемых поштучных описей.Всего прилагается 14 описей.Сдали: заместитель Министра ГБ СССР генерал-лейтенант Блинов А.С.Начальник отдела “А” МГБ СССР генерал-майор Герцовский А.Я.Приняли: Управляющий делами Совета Министров СССР Опарин И.Е.3 февраля 1948 года г.МоскваВоенные архивы России. М., 1993Жукову было оставлено: часть золотых изделий, 15 пар часов, в том числе 8 золотых, около 500 метров тканей, 1 кожа, 5 ружей, 1 аккордеон и другое.Протокол допроса от 6 февраля 1948 года проливает свет на то, что творилось в Восточной Германии, которой управляли Жуков и Серов. Протокол опубликован в журнале "Военные архивы России". 1993 №1 с. 197) Я привожу отрывки из протокола. "СИДНЕВ: частями Советской Армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество. Эти ценности и товары различными лицами разворовывались. Должен прямо сказать, что я принадлежал к тем немногим руководящим работникам, в руках которых находились все возможности к тому, чтобы немедленно организовать охрану и учет всего ценного, что было захвачено советскими войсками на территории Германии. Однако никаких мер по предотвращению грабежа я не предпринял и считаю себя в этом виновным: Должен сказать, что, отправляя на свою квартиру в Ленинград это незаконно приобретенное имущество, я, конечно, прихватил немного лишнего. СЛЕДОВАТЕЛЬ: — Обыском на вашей квартире в Ленинграде обнаружено около сотни золотых и платиновых изделий, тысячи метров шерстяной и шелковой ткани. Около 50 дорогостоящих ковров, большое количество хрусталя, фарфора и другого добра. Это, по-вашему, <немного лишнего>?: Вам предъявляются фотоснимки изъятых у вас при обыске 5 уникальных большой ценности гобеленов работы фламандских и французских мастеров XVII и XVIII веков. Где вы утащили эти гобелены? СИДНЕВ: Гобелены были обнаружены в подвалах германского Рейхсбанка, куда их сдали во время войны на хранение какие-то немецкие богачи. Увидев их, я приказал коменданту Аксенову отправить их ко мне на ленинградскую квартиру. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Но этим гобеленам место только в музее. Зачем же они вам понадобились? СИДНЕВ: По совести сказать, я даже не задумывался над тем, что ворую. Подвернулись эти гобелены мне под руку, я их и забрал: Я брал себе наиболее ценное, но что еще было мною присвоено, я сейчас не помню. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Мы вам напомним. Дамскую сумочку, сделанную из чистого золота вы где взяли? СИДНЕВ: Точно не помню, где я прихватил эту сумку. Думаю, что она была взята мною или женой в подвале Рейхсбанка. СЛЕДОВАТЕЛЬ: А три золотых браслета с бриллиантами вы где "прихватили"?: 15 золотых часов, 42 золотых кулона, колье, брошей, серег, цепочек, 15 золотых колец и другие золотые вещи, изъятые у вас при обыске, где вы украли? СИДНЕВ: Так же как и золотые браслеты, я похитил эти ценности в немецких хранилищах: СЛЕДОВАТЕЛЬ: Шестьсот серебряных ложек, вилок, и других столовых предметов вы тоже украли? СИДНЕВ: Да, украл. СЛЕДОВАТЕЛЬ: Можно подумать, что к вам ходили сотни гостей. Зачем вы наворовали столько столовых приборов? СИДНЕВ: На этот вопрос я затрудняюсь ответить. СЛЕДОВАТЕЛЬ: 32 дорогостоящих меховых изделия, 178 меховых шкурок, 1500 метров высококачественных шерстяных, шелковых, бархатных тканей и других материалов, 405 пар дамских чулок, 78 пар обуви, 296 предметов одежды — все это лишь часть изъятых у вас вещей... Как вы стали мародером? СИДНЕВ:В 1944 году, являясь заместителем начальника управления "Смерш" 1-го Украинского фронта, я на территории Польши встретился с Серовым, являвшимся в то время Уполномоченным НКВД по указанному фронту. Под его руководством я работал в Польше, а затем, когда советские войска захватили Берлин, Серов добился моего перевода на работу в НКВД и назначил начальником берлинского оперсектора. На этой работе Серов приблизил меня к себе, я стал часто бывать у него, и с этого времени началось мое грехопадеие: Вряд ли найдется такой человек, который был в Германии и не знал бы, что Серов является по сути дела, главным воротилой по части присвоения награбленного. Самолет Серова постоянно курсировал между Берлином и Москвой, доставляя без досмотра на границе всякое ценное имущество, меха, ковры, картины для Серова. С таким же грузом в Москву Серов отправлял вагоны и автомашины: При занятии Берлина одной из моих оперативных групп в Рейхсбанке было обнаружено более 40 миллионов немецких марок. Примерно столько же миллионов марок было изъято нами и в других хранилищах в районе Митте (Берлин). Все эти деньги были перевезены в подвал здания, в котором размещался берлинский оперативный сектор МВД: СЛЕДОВАТЕЛЬ: Сколько же всего там находилось денег? СИДНЕВ: В подвалах находилось около 100 мешков, в которых было более 80 миллионов марок: Хранение такого количества денег, конечно было незаконным, но сделано это было по указанию Серова: Серов раздавал ежеквартально каждому начальнику оперативного сектора, так называемые, безотчетные суммы: Таким путем каждый из начальников оперативных секторов получил из моего подвала по несколько миллионов рейхсмарок: СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вам известно, где сейчас находятся все записи по расходованию немецких марок? СИДНЕВ: :Папки с отчетными материалами об израсходованных немецких марках, собранные со всех секторов, в том числе и записи на выданные мною деньги, были по указанию Серова сожжены... СЛЕДОВАТЕЛЬ: А куда вы девали отчетность об изъятом золоте и других ценностях, находившихся у вас? СИДНЕВ: Эта отчетность так же, как и отчетность по немецким маркам, была передана в аппарат Серова и там сожжена: СЛЕДОВАТЕЛЬ: Не отделывайтесь общими фразами, а говорите, что вам известно о расхищении Серовым золота?: СИДНЕВ: Являясь к Серову с докладом об изъятых ценностях, я приносил ему для просмотра наиболее дорогие образцы золотых изделий и бриллиантов. Серов в таких случаях долго вертел ценности в руках, любовался ими. А затем часть из них оставлял у себя: Бежанов, как мне известно, работая начальником оперативного сектора МВД в Тюрингии, жил как помещик, свез себе в дом большое количество ценного имущества, принадлежавшего богачам Тюрингии, пустил в ход пивоваренный завод какого-то крупного эсэсовца и пользовался прибылями этого завода. Клепов, так же как и Бежанов, организовал в Германии для себя барское житье: Серов где-то отыскал немецкого техника, который специально разработал конструкцию радиол и составил чертежи, а Серов лично корректировал их. Дерево для изготовления радиол было содрано со стен кабинета Гитлера в имперской канцелярии: Одну из радиол Серов подарил Жукову: Серов относился ко мне покровительственно. Кроме того, я у него был на хорошем счету, как энергичный работник: Серов много времени проводил в компании маршала Жукова, с которым был тесно связан, Оба они были одинаково нечистоплотны и покрывали друг друга."ПИСЬМО Г.К. ЖУКОВА И.В. СТАЛИНУ 27 февраля 1947 г.Товарищу Сталину И.В. Копия — товарищу Жданову А.А.Товарищ Сталин, я еще раз со всей чистосердечностью докладываю Вам о своих ошибках.1. Во-первых, моя вина прежде всего заключается в том, что я во время войны переоценивал свою роль в операциях и потерял чувство большевистской скромности Во-вторых, моя вина заключается в том, что при докладах Вам и Ставке Верховного Главнокомандования своих соображений, я иногда проявлял нетактичность и в грубой форме отстаивал свое мнение.В-третьих, я виноват в том, что в разговорах с Василевским, Новиковым и Вороновым делился с ними о том, какие мне делались замечания Вами по моим докладам Все эти разговоры никогда не носили характера обид, точно так же, как я высказывались Василевский, Новиков и Воронов. Я сейчас со всей ответственностью понял, что такая обывательская болтовня безусловно является грубой ошибкой и ее я больше не допущу.В четвертых, я виноват в том, что проявлял мягкотелость и докладывал Вам просьбы о командирах, которые несли заслуженное наказание. Я ошибочно считал, что во время войны для пользы дела лучше их быстрее простить и восстановить в прежних правах Я сейчас осознал, что мое мнение было ошибочным.2. Одновременно, товарищ Сталин, я чистосердечно заверяю Вас в том, что заявление Новикова о моем враждебном настроении к правительству является клеветой. Вы, товарищ Сталин, знаете, что я, не щадя своей жизни, без колебаний лез в самую опасную обстановку и всегда старался как можно лучше выполнить Ваше указание.Товарищ Сталин, я также заверяю Вас в том, что я никогда не приписывал себе операцию в Крыму. Если где-либо и шла речь, то это относилось к операции под станицей Крымской, которую я проводил по Вашему поручению.3. Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твердое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю. Г. ЖУКОВАПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 304. Лл. 211–212. Подлинник. Машинопись.Возвращенный с поста командующего Уральским военным округом в марте 1953 года в Москву, Жуков стал сначала заместителем министра, а в 1955-м - министром обороны СССР, продолжая по нарастающей свои преступные деяния вместе с Хрущёвым. 17 сентября 1954 года, газета "Правда" опубликовала сообщение ТАСС: "В соответствии с планами научно-исследовательских и экспериментальных работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытаний было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения." В сообщении ТАСС не было сказано, чем эти испытания отличались от всех предыдущих, в чью голову ударила гениальная мысль, кто этот эксперимент организовал, и кто его проведением руководил. Теперь мы это знаем: "Изучение местности и другие подготовительные работы начались еще зимой и в полную силу развернулись весной и летом. Большую роль в этом сыграл Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Он, возвратившись в Москву после смерти Сталина, занимал тогда пост первого заместителя министра обороны СССР." ("Красная Звезда" 29 сентября 1989.) Испытания были весьма необычными. Приоритет Советского Союза в данной области научных изысканий неоспорим. Никто в мире до такого не додумался, никто в мире подобными свершениями гордиться не может. Да и в нашей стране не во всякую голову приходят такие идеи. Ни после Жукова, ни до него ничего равного и близкого не бывало. Маршал бронетанковых войск Олег Лосик, Герой Советского Союза, профессор, председатель клуба кавалеров ордена Жукова, объявив своего кумира "великим полководцем", продолжает: "Он совершил по существу переворот в оперативной и боевой подготовке. Под его руководством в сентябре 1954 года на Тоцком полигоне впервые были проведены войсковые исследовательские учения с практическим применением ядерного оружия. ("Красная звезда" 28 декабря 1996) Бомбардировщик бросил бомбу с высоты 13 километров. Тротиловый эквивалент - 40 килотонн, т. е. мощность взрывав в Хиросиме и Нагасаки, сложенная вместе. Взрыв - воздушный, на высоте 350 метров. Если бы советское руководство было обеспокоено угрозой вражеского вторжения, то следовало объявить: мы такие слабые, такие пугливые, потому бьем один раз, но по голове. И мало не покажется ни Парижу, ни Лондону, ни Бонну, ни Нью-Йорку, ни Вашингтону. При такой стратегической концепции не надо проводить учений. Достаточно взорвать бомбу в пустыне и прикинуть, что будет, если ее бросить на небоскребы. Но Жукову не надо было разрушать вражеские города. Надо было их захватывать, а для этого необходимо проламывать фронт противника. И проводить соответствующие учения. На Тоцком полигоне возвели оборону условного противника и оборону наших войск. "Красная звезда" (31 мая 1996) рассказывает: "Бомба была сброшена над районом, где в оборонительных сооружениях находились животные. В отношении личного состава как обороняющейся, так и наступающей сторон были приняты все известные в то время меры безопасности. Учение дало богатейший научный материал. Его итоги были тщательно проанализированы и обобщены. На их основе была разработана теория новых видов боевых действий - наступления и обороны в условиях применения ядерного оружия, уточнены имевшиеся и созданы новые учебники и справочники." Кроме подопытных животных были на тех учениях еще и люди. Там были войска. Одни дивизии оборонялись в условиях реального применения ядерного оружия, другие наступали. Общее число участников - 45000 душ. 45000 молодых здоровых мужиков. Есть сведения, что только наступающих было 45000. Еще и обороняющихся 15000. Сведения о том, что общее количество участников было 60000 встречаются неоднократно. Пример: газета "Час" 27 января 2001. Обороняющимся предстояло в окопах, траншеях и блиндажах пережить ядерный взрыв в непосредственной от себя близости. Кроме того - "быть в готовности закрыть брешь в обороне "синих", образовавшуюся в результате ядерного удара, нанесенного "красными". ("Красная Звезда" 9 июля 1992). А наступающим предстояло через эпицентр взрыва пройти сквозь оборону условного противника, как по проспекту. Ход учений описан так. "Стоявшая вокруг тишина поражала. Светило солнце, чуть шевелились листья кустарника. А где-то высоко в небе уже шел самолет-носитель с атомной бомбой... У каждого были свои, индивидуальные ощущения, но сумма их укладывается в два слова: "Сильно качнуло"... И вот наконец - сигнал к атаке. Первое, что бросилось в глаза после пребывания под землей, - это огромное, в полнеба облако, его снизу как бы подталкивало вверх гудящее багровое пламя, оно менялось в цвете, становилось малиновым, менее ярким и все клубилось, поднималось выше, увлекая за собой, засасывая с земли столб пыли и всего, что там еще было. Поражало и другое: изменилась до неузнаваемости впереди лежащая местность... Земля была ровная, усыпанная камешками, будто вспаханная. Кое-где оплавлена. Местами курилась. Никакой растительности или чего-либо другого... И вот неожиданность: рентгенометр почти не реагирует на излучение. Командир танкового взвода с тревогой доносит по радио: прибор неисправен. Та же история с другими приборами... По пути поближе к эпицентру взрыва видели несколько танков, среди которых были и тяжелые. Некоторые из них оплавились и как бы просели в землю, другие отброшены с места на десятки метров, лежали вверх гусеницами. Попадались просто бугры. Какие объекты там похоронены взрывом - нельзя было даже догадаться. Потом видели обугленную овцу, которую извлекли из земли саперы..." ("Красная звезда" 29 сентября 1989) Все, кто оставил воспоминания, рассказывали примерно то же самое: "Внезапно я почувствовал полоской шеи, не закрытой маской, легкое прикосновение тепла: примерно такое ощущение испытываешь на пляже, когда скрывшееся на время солнышко выходит из-за облака. Понял: взрыв состоялся. Через несколько мгновений последовало его звуковое выражение... Ударная волна пронеслась, и я с командой: "Расчеты, к орудиям!" выскочил из траншеи. Высоко над главной позицией обороны "противника" клубясь и переливаясь, разворачиваясь из огромного кипящего шара, в котором еще бушевало пламя, к небесам подымалось колоссальное фантастическое облако. Гриб был похож на тот, с картинок, но сколько он излучал злой силы. Какой ужас вселял с сознание очевидца!... На учениях присутствовали министры обороны стран народной демократии и они должны были хорошо слышать симфонию боя в глубине обороны "противника". Нагрузка на каждый ствол выходила из допустимых пределов, стреляные гильзы приваривались к казенникам, выбрасыватели не срабатывали. К концу учений приходилось выбивать гильзы ломом и снова собирать буквально рассыпавшиеся после каждого выстрела затворы. Конечно, после подобной "эксплуатации" пушки подлежали списанию... То, что мы увидели, не поддавалось описанию и не укладывалось в сознании, к этому невозможно привыкнуть и невозможно забыть... По пути к эпицентру можно было наблюдать картину беспощадной расправы атомного демона над природой во всей ее отвратительной полноте и обнаженности. Сначала лес (дуб, граб, вяз) встретили нас своей увядшей и сморщенной листвой, изломанными ветвями и кронами. Дальше следовал бурелом, где каждое дерево лежало в соответствии с направлением взрывной волны. Ближе к эпицентру весь лес был превращен в щепу и мелкие обломки, что сейчас можно видеть на некоторых лесозаготовительных делянках наших борцов с природой. И наконец, - пустынное и мрачное поле, утрамбованное как строевой плац, с оплавленной поверхностью, с маленькими отверстиями от испепеленных или унесенных атомным ураганом деревьев... На оплавленном грунте валялись сорванные танковые башни, поставленные "на попа", подобно спичечным коробкам, корпуса боевых машин, покореженные орудийные лафеты, завязанные замысловатыми узлами пушечные стволы, смятые, как старые носовые платки, кузова бронетранспортеров и автомобилей. Мы посетили специально оборудованный в 1200 метрах от эпицентра ротный опорный пункт с развитой системой ходов сообщения, солидным накатом и укрытиями для орудий и личного состава. Он сохранился, но ударная волна разрушив переборки, проникла во все его отсеки и забила песком помещения. Чехлы пушек были сорваны, артиллерийская оптика засвечена, а от пары лошадей, привязанных у коновязи у входа в сооружение, остались только уздечки - бедняги-кони улетели в небытие. Я видел обрывки этих уздечек, и они мне врезались в память на всю жизнь. " ( Геннадий Амбразевич. "Независимость" 23 апреля 1997) "В момент взрыва земля как бы сдвинулась, ушла из-под ног, раздался громовой раскат, треск, в небо взметнулся ослепительно яркий огненный гриб" ("Красная Звезда" 9 июля 1992) "Больно было смотреть на обезумевших, слепых и обугленных домашних животных, страшно вспоминать о выкорчеванных деревьях, об исчезнувшей дубовой роще-красавице, о пепелище нескольких деревень, о жалких остатках военной техники". ("Литературная газета" 15 сентября 1999 года) "То и дело в траншеях и просто на открытых местах встречались обреченные на атомное заклание коровы, козы, овцы и другие домашние животные. Одни еще стояли и жевали травку, у других вытекли глаза и тлела шерсть, третьи (особенно лошади) уже лежали, обнажая страшные раны" ("Независимость" 23 апреля 1997) "Как позже оказалось, солдаты, принимавшие участие в секретном мероприятии, а с ними и местные жители, получили немалую дозу радиационного облучения." ("Красная звезда" 19 июля 1996) Вот свидетель из Латвии Михаил Аренсбург. Он был младшим сержантом в инженерно-саперном батальоне Тоцкого полигона. Он описывает укрытие для командного состава. "Блиндаж, кстати, был очень красивым - словно станция метро. Наши ребята строили." ("Час" 27 января 2001) Тут же фотография автора - молодого солдатика. И фотография взвода - лейтенант и его солдаты и сержанты. Из 22-х улыбающихся ребят выжил один. Тут же его просьба журналисту: "Прошу вас, не фотографируйте меня, я ужасно выгляжу." А вот его впечатления: "Хотя взрыв был надземным и мы были так далеко, все равно почувствовали, как через какое-то мгновенье земля под нами заходила, как волна на море... Наши приборы зашкалило, они вышли из строя... К месту взрыва рванули танки и солдаты, с криком "ура", разумеется... Башню одного из танков после взрыва отнесло на целых 150 метров. А дубовый лес с вековыми деревьями лег на землю, как трава под осенним ветром... Высокие чины разъехались сразу после завершения действа буквально за несколько минут. Никаких обедов и торжественных речей за мир во всем мире. А на полигоне остались валяться не только груды скота с оторванными конечностями и обуглившимися боками. Но и трупы людей. Акция была настолько плохо спланирована, что нередко танки во время инсценированной атаки наезжали на палатки в кустах, где находились солдаты. Естественно, об этих потерях умолчали. Мне кажется, что в первую очередь хотели поставить опыт на людях и животных... Я, может быть, только сейчас понял, что все мы были в роли подопытных кроликов." ("Час" 27 января 2001) "Офицерам показали этот район до и после взрыва. От лесного дубового массива осталось лишь черное пепелище - обгорелые колышки. Боевая техника - наша и наших вероятных противников - оплавлена, покорежена. Траншей и укрытий не стало - верхний слой земли как бы переместился. Все сравнялось. Зрелище было жутким." ("Красная Звезда" 9 июля 1992) К слову, о лесном массиве: Тоцкие дубравы сажали по указу Петра. Было там много тысяч могучих дубов. Возраст под 250 лет. У Жукова достало ума сжечь в мгновенье такую уймищу дубов! Да. Только в нашей стране проводились такие эксперименты! Только у нас и нигде больше! Но вот учения успешно завершены, что дальше? Дальше - повышение Жукову. На него радиация не повлияла. Он находился вдали от эпицентра. В бетонном бункере. В районе взрыва после учений он почему-то не побывал. Его ждали грандиозные свершения вдали от Тоцкого полигона. Ну а как же 45000 молодых мужиков? Они оборонялись и наступали в районе, в котором уровень радиации был столь высок, что приборы зашкалило. Приборы перестали реагировать на радиацию. Что же стало с людьми? О них Жуков не вспомнил НИКОГДА.ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС «О ПРИВЕТСТВИИ ТОВАРИЩУ ЖУКОВУ Г.К. ОТ ЦК КПСС И СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР И НАГРАЖДЕНИИ ЕГО ОРДЕНОМ ЛЕНИНА И ЧЕТВЕРТОЙ МЕДАЛЬЮ «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА» 1 декабря 1956 г.В связи с шестидесятилетием со дня рождения Министра обороны СССР тов. Жукова Г.К. и отмечая его выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и советским народом, утвердить:а) прилагаемый текст приветствия тов. Жукову Г.К. от ЦК КПСС и СоветаМинистров СССР;б) прилагаемый проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении тов. Жукова Г.К. орденом Ленина и четвертой медалью «Золотая Звезда».Секретарь ЦКПриложение Товарищу ЖУКОВУГЕОРГИЮ КОНСТАНТИНОВИЧУЦентральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров Союза ССР горячо приветствуют Вас, выдающегося полководца, видного деятеля Коммунистической партии и Советского государства, в день Вашего шестидесятилетия.Коммунистическая партия и советский народ высоко ценят Ваши заслуги в строительстве Вооруженных Сил, в защите Социалистического Отечества. В суровые годы Великой Отечественной войны Вы умело и мужественно руководили советскими войсками в решающих сражениях за свободу и независимость нашей Родины. В годы мирного труда Вы неустанно отдаете все силы и знания дальнейшему строительству Советского государства, делу укрепления обороноспособности страны.Сердечно желаем Вам, наш друг и товарищ, дорогой Георгий Константинович, доброго здоровья, многих лет жизни и дальнейшей плодотворной деятельности на благо советского народа во имя торжества коммунизма.ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ СОВЕТ МИНИСТРОВКОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОЮЗА ССРПриложение УКАЗПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СОЮЗА ССРО награждении Министра обороны СССР Героя Советского СоюзаМаршала Советского Союза Жукова Г.К. орденом Ленинаи четвертой медалью «Золотая Звезда»В связи с шестидесятилетием со дня рождения Министра обороны СССР Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Жукова Г.К. и отмечая его выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и советским народом, наградить товарища Жукова Георгия Константиновича орденом Ленина и четвертой медалью «Золотая Звезда».Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. ВОРОШИЛОВСекретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИНМосква, Кремль 1 декабря 1956 годаРГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 150. Лл. 93–95. Подлинник. Машинопись.Никогда до этого звание Героя не присваивали на юбилей. Это награждение Жукова — тройное нарушение закона. Во-первых, нельзя давать четвертую звезду. Во-вторых, нельзя давать на юбилей. Звание Героя давали за подвиг. В-третьих, Жуков к этой Золотой Звезде повесил себе на грудь еще и орден Ленина. (Маршалы Советского Союза. Москва. 1996. Стр. 36) А это, как мы помним, нарушение закона. Орден Ленина полагался только к первой Золотой Звезде, но не к последующим. До этого праздновали Сталину и 50 лет, и 60, и 70. И никому в голову не пришло присваивать Сталину звание Героя Советского Союза просто так, юбилея ради. На 60 лет, в 1939 году, дали Сталину Героя Социалистического труда. Но это не боевая награда. Да и было за что. По крайней мере, в 1939 году страну, руководимую Сталиным, не разворовывали, как при наших "демократах". На 70 лет не дали Сталину никаких Золотых Звезд, хотя он уже считался гением всех времен и народов. А Жуков себе на 60 лет повесил боевую награду. Чтобы ее заслужить нужно совершить подвиг. Где же подвиг? И тогда жуковские лизоблюды придумали объяснение: Жуков получил четвертую Золотую Звезду по праву, вся его жизнь — сплошной подвиг. Жуков обесценил звание Героя Советского Союза. В России, которую мы потеряли, существовал орден святого Георгия. Особый престиж этому ордену доставлял его статус. Кавалером этого ордена мог стать только тот, кто совершил блестящий подвиг, проявил храбрость в бою, провел выдающуюся военную операцию. Было просто нельзя купить "Георгия", получить по блату или на юбилей, пусть даже и самый, что ни есть круглый. Только выдающиеся свершения на поле брани вели к получению "Георгия". Звание Героя Советского Союза имело цену именно по той же причине: это звание можно было получить только совершив героический подвиг. И вот первое исключение из правила: Жуков сам себе привинчивает Золотую Звезду на день рождения. С этого момента пошла раздача геройского звания направо и налево.ПИСЬМО И.П. МАРКОВА В ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ СССР, ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС, ПРЕЗИДИУМ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР [Не позднее 17 мая 1957 г. ]СЕССИИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССРПРЕЗИДИУМУ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССРПРЕЗИДИУМУ ЦК КПССПРЕЗИДИУМУ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССРВношу предложение о присвоении звания Генералиссимуса Советского Союзаминистру Вооруженных Сил маршалу Советского Союза тов. Жукову.МАРКОВРГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 241. Л. 12. Автограф.РЕЧЬ Г.К. ЖУКОВА НА XX СЪЕЗДЕ КПСС 18 февраля 1956 г.Утреннее заседаниеЖУКОВ. Товарищи! Огромный политический и трудовой подъем, которым отвечает советский народ на работу XX съезда нашей партии,[54] свидетельствует о его безграничном доверии и полной поддержке политики Коммунистической партии, неустанно ведущей борьбу за интересы народа, за победу коммунизма в нашей стране, за мир во всем мире. (Аплодисменты.)Личный состав Вооруженных Сил, как и весь советский народ, пришел к XX съезду тесно сплоченным вокруг своей родной Коммунистической партии. Советские воины безгранично преданы своему народу, Коммунистической партии и Советскому правительству и всегда готовы с честью и достоинством выполнить свой воинский долг по защите нашей любимой Родины. (Аплодисменты.)Товарищи! Наша Партия и Правительство делают все для того, чтобы сохранить мир, укрепить доверие и дружбу между народами. В целях смягчения международной напряженности и установления доверия между государствами Советское правительство внесло предложения по сокращению вооружений, запрещению оружия массового поражения и вместе с тем предприняло конкретные меры к сокращению своих Вооруженных Сил. В августе истекшего года Советское правительство приняло решение сократить численность Вооруженных Сил Советского Союза на 640 тысяч человек. Я докладываю XX съезду, что это решение Министерством обороны выполнено полностью и в точно установленный срок. (Аплодисменты.)Наряду с сокращением армии наше правительство уменьшило в 1956 году военные расходы почти на 10 млрд. рублей. Мы вывели войска из военных баз в Порт-Артуре и Порккала-Удд и расформировали.Стремясь к ослаблению международной напряженности и установлению доверия между государствами, примеру Советского Союза последовали страны народной демократии — Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария и Албания, сократив свои вооруженные силы на 180 тыс. человек. Все это означает, что Советский Союз и страны народной демократии не на словах, а на деле принимают меры к смягчению международной напряженности. (Аплодисменты.)Советский народ твердо верит а торжество ленинской политики международного сотрудничества, ибо она есть единственно правильная политика. О том, как относятся народы к ленинской политике мирного сотрудничества, убедительным фактом является искренне сердечный прием, оказанный народами Индии, Бирмы и Афганистана товарищам Хрущеву и Булганину, посетившим эти страны. (Аплодисменты.)Однако советской народ не может не учитывать, что эта политика встречает сопротивление со стороны агрессивных кругов. Одной из главных причин международной напряженности является проводимая в США политика «с позиции силы», порождающая гонку вооружений, систему военных блоков и замкнутых при так называемых «местных конфликтах» группировок, направленных против социалистического лагеря. Несмотря на некоторое смягчение международной напряженности, главные капиталистические страны не сократили своих вооруженных сил. Они прилагают дальнейшие усилия к расширению блоков, к увеличению военных бюджетов и дальнейшей гонке вооружений.Декабрьская сессия Совета Северо-Атлантического блока, в который включена Германская Федеральная Республика, высказалась за вооружение армии НАТО атомным оружием, за дальнейшее увеличение военно-воздушных сил в Западной Европе, за ускоренное вооружение Западной Германии. Американские и английские деятели делают основную ставку на вооруженные силы Западной Германии, рассчитывая на них, как на главные силы сухопутных войск в Западной Европе. Они не жалеют средств для быстрейшего вооружения западногерманской армии, в том числе и атомным оружием. Одновременно проявляют заботу и о том, чтобы создаваемая западногерманская армия уже сейчас получила возможность накапливать боевой опыт.Для этой цели бывший гитлеровский генерал Хойзингер, ныне являющийся председателем высшего военного совета Германской Федеральной Республики, рекомендует использовать, как он выразился, «удобный случай в Алжире и Марокко», где западногерманские войска могут обучаться в «настоящих боевых условиях».С этими опасными для дела мира рассуждениями одного из руководящих военных деятелей Западной Германии вполне согласуются планы создания в составе западногерманских войск специальных авиадесантных частей, которые будут находиться в распоряжении верховного командования НАТО для использования и так называемых местных конфликтов. Точнее говоря, эти западногерманские авиадесантные части готовятся для подавления народов, борющихся против колониального рабства, за национальную независимость.Таким образом, в Западной Германии снова возрождаются агрессивные силы, принесшие в недавнем прошлом неисчислимые бедствия, горе и страдания народам Европы и самому немецкому народу. Видно, что не все руководящие государственные и политические деятели в Западной Германии извлекли нужные уроки из той национальной катастрофы, которую пришлось пережить германскому народу в результате преступной авантюристической политики Гитлера и его вдохновителей — германских милитаристов.Что касается германского народа, то мы уверены в том, что он не забыл и не забудет напрасно пролитой крови, горя и бедствий, причиненных ему войной, организованной преступным фашистским руководством. Германской народ будет достойным борцом за мир и не допустит развязывания новой войны на своей родной земле. (Аплодисменты.)На Дальнем Востоке делаются почти аналогичные усилия возродить японский милитаризм, несмотря на нежелание японского народа, который на собственном трагическом опыте испытал разрушительную силу атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Другой важнейшей причиной международной напряженности является наличие военных баз США на чужих территориях. Правительство Соединенных Штатов Америки не только не ликвидировало ни одну из своих многочисленных баз в Европе, Азии и Африке, но, наоборот, оно не жалеет средств на их расширение и строительство новых.Государственные деятели США пытаются приписать всем этим базам оборонительное значение. Однако всякому грамотному в военном деле человеку понятно, что военные базы, удаленные на тысячи километров от прикрываемой ими территории, не могут служить оборонительным целям. Нельзя не отметить и того, что правительства государств, предоставившие свои территории для американских военных баз, играют с огнем и жертвуют национальными интересами народов своих стран, ставящих их жизнь под угрозу, ибо по логике вооруженной борьбы на эти базы должны обрушиться ответные удары независимо от того, на чьей территории они расположены. (Аплодисменты.)Не так давно государственный секретарь Даллес выступил в печати с восхвалением внешней политики США. Вопреки известным фактам он пытался доказать, что политика «с позиции силы», прямая угроза применять атомные бомбы, якобы способствовала прекращению военных действий в Корее, в Индо Китае и предотвратила возникновение военных действий в районе острова Тайвань. Он даже сформулировал своего рода теорию «холодной войны»: «быть на гране войны, но не в войне». Широкая мировая общественность, в том числе и прогрессивная общественность США должным образом осудила эти вредные для дела мира идеи.Я хотел бы обратить внимание на участившиеся заявления некоторых деятелей США о готовности силой американского оружия с применением атомных бомб содействовать Чан Кайши в продолжении оккупации китайского острова Тайвань, других прибрежных островов Китая.Как известно, остров Тайвань принадлежит только Китайской Народной Республике, распоряжаться его судьбой может только правительство Китайской Народной Республики, китайский народ, а не Чан Кайши и правительство Соединенных Штатов Америки. Военными угрозами китайский народ не запугать, он не из пугливых и, как это уже доказано, сумеет постоять за себя. (Бурные аплодисменты.) Китайский народ сам должен решать свои дела без вмешательства других государств. Мы искренне приветствовали бы правительство США, если бы оно от слов «о правах человека на свободу», декларированных в так называемом Вашингтонском заявлении Эйзенхауэра и Идена6, перешло бы к делу и прекратило вмешательство во внутренние дела Китая, а также и в дела других государств. (Аплодисменты.)К сожалению, на деле мы видим, что вся практика международных отношений капиталистических государств свидетельствует о том, что определенные круги этих государств заинтересованы не в установлении прочного мира, доверия и дружбы между народами, а в гонке вооружений, в создании страха и неверия в возможность мирного сосуществования со странами социалистического лагеря.В связи с этим, насчитаю, товарищи, себя обязанным кратко доложить съезду об основных направлениях в развитии вооруженных сил крупнейших капиталистических государств и в первую очередь в США.Главнейшее внимание ими уделяется атомному оружию, разработке целой серии его образцов, отличающихся различной взрывной мощностью, а также разработке способов использования атомного оружия авиацией, флотом, артиллерией и реактивными средствами. В системе военных блоков США монополизируют в своих руках создание мощной стратегической авиации и авианосителей атомного оружия, планируя применение их главным образом с военновоздушных баз, расположенных вокруг Советского Союза. На своих партнеров по военным блокам они возлагают создание сухопутных войск, фронтовой авиации и вспомогательных войск, делая основную ставку на формируемые западногерманские вооруженные силы. Сухопутные войска усиливаются бронетанковыми, противо-танковыми средствами, безоткатной и атомной артиллерией. Особое внимание уделяется изучению способов действия войск в условиях применения атомного оружия.В подготовке военно-морского флота главное внимание направлено на создание средств обеспечения дальних морских перевозок, высадку морских десантов, на создание средств противолодочной обороны и авианосной авиации. Проводятся большие работы по вооружению надводных кораблей и подводных лодок ракетным оружием.За последнее время в заявлениях политических и военных деятелей США все чаще и чаще высказывается мысль о том, что американская стратегия должна основываться на использовании атомного оружия, как они выражаются, в «тактических целях», т. е. в рамках операций на полях сражений и театрах военных действий.Что скрывается за такими умозаключениями?Учитывая географическую отдаленность Америки, эти господа заботятся о том, чтобы атомное оружие нашло свое главное применение прежде всего на территории Европы и, конечно, подальше от индустриальных центров Америки.Американские монополисты понимают реальность ответных атомных ударов и, как видно, не возражают, если в ходе вооруженной борьбы будут уничтожены этим смертоносным оружием миллионы людей и огромные ценности в союзных им странах — Западной Германии, Италии, Франции, Англии и других.Могут ли осуществиться замыслы этих «хитроумных стратегов»? Нет, не могут. Теперь уже нельзя воевать, не подвергаясь ответным ударам. Если хочешь наносить атомные удары по врагу, то будь готов получить такие же, а может быть и более мощные с его стороны. (Бурные аплодисменты.)Война — активный процесс двусторонней борьбы. Времена карательных военных экспедиций и колониальных войн XVIII и XIX веков ушли в прошлое. Да и народы Европы едва ли захотят ценою своей гибели спасать благополучие заокеанских монополистов, мечтающих и в будущем загребать жар чужими руками, как это им удавалось в прошлых войнах.Товарищи! Советский Союз никому не угрожает и ни на кого не собирается нападать. Но в связи с тем, что соглашение по сокращению вооруженных сил и запрещению атомного оружия еще не достигнуто, а также в связи с тем, что коллективная безопасность в Европе еще не создана и нет пока надежных гарантий прочного мира, мы вынуждены иметь такие Вооруженные Силы, которые были бы способны надежно защищать интересы нашей Родины, чтобы никакая провокация врагов не была бы для нас неожиданной. (Бурные продолжительные аплодисменты.)Советский народ, занятый мирным трудом, не может не считаться с теми военными приготовлениями, которые ведутся в капиталистических государствах. Если международная обстановка станет менее напряженной и будут создаваться новые гарантии мира, мы готовы пойти на дальнейшее сокращение наших Вооруженных Сил.В строительстве Советских Вооруженных Сил мы исходим из того, что способы и формы будущей войны во многом будут отличаться от всех минувших войн. Будущая война, если она будет развязана, будет характеризоваться массовым применением военно-воздушных сил, разнообразного ракетного оружия и различных средств массового поражения, таких как атомное, термоядерное, химическое и бактериологическое. Однако мы исходим из того, что новейшее оружие, в том числе и средства массового поражения, не умаляет решающего значения сухопутных армий, флота и авиации. Без сильных сухопутных войск, без стратегической дальней фронтовой авиации и современного военно-морского флота, без хорошо организованного взаимодействия их успешно вести современную войну нельзя.Благодаря постоянным заботам Партии и Правительства об обороноспособности нашей страны Советские Вооруженные Силы коренным образом преобразованы и в качественном отношении далеко шагнули вперед от того уровня, на котором они находились в конце Отечественной войны. Возросшие возможности советской экономики, прежде всего крупнейшие достижения тяжелой промышленности, позволили перевооружить нашу армию, авиацию и флот первоклассной боевой техникой. Организация войск и подготовка их приведена в соответствие с условиями применения новейшей боевой техники.В составе наших вооруженных сил значительно возрос удельный вес военновоздушных сил и войск противовоздушной обороны страны, осуществлена полная механизация и моторизация армии. Советские вооруженные силы имеют теперь разнообразное атомное и термоядерное оружие, мощное ракетное и реактивное вооружение разных типов, в том числе ракеты дальнего действия. (Аплодисменты.) Стрелковые соединения перевооружены новым, более эффективным оружием и полностью моторизированы. В их состав организационно включены высококачественные танки и самоходные артиллерийские установки. Механизированы и танковые соединения, по своей боевой мощи, маневренности и способности к самостоятельным действиям они превосходят механизированные танковые соединения периода минувшей войны. В отношении артиллерии мы добились крупных успехов в ее качественном улучшении.Центральный Комитет партии и Правительство уделяют особое внимание развитию военно-воздушных сил, как важнейшего средства в обеспечении безопасности нашей Родины. В настоящее время мы располагаем первоклассной реактивной авиацией, способной решить любые задачи, которые возникнут перед ней в случае нападения агрессора. (Аплодисменты.)В строительстве Военно-Морского флота мы исходим из того, что борьба на военно-морских театрах в будущей войне приобретет неизмеримо большее значение, чем это было в минувшей войне. Наш Военно-Морской флот в настоящее время вместе с армией и авиацией способен надежно защитить морские границы нашей Родины.С учетом реальной угрозы с воздуха, особенно ракет дальнего действия, а также развития реактивной стратегической авиации проведена большая работа по организации противовоздушной обороны нашей страны. В настоящее время противовоздушная оборона страны располагает современной сверхзвуковой истребительной авиацией, высококачественной зенитной артиллерией, зенитным ракетным оружием и другими средствами обеспечения противовоздушной обороны страны.Разрешите мне, товарищи, от имени воинов Вооруженных Сил выразить глубокую признательность нашим ученым, конструкторам, рабочим, инженерам и техникам оборонной промышленности, которые своим самоотверженным и инициативным трудом обеспечивают Советскую Армию, Авиацию и Военно-Морской Флот высококачественной техникой и вооружением. (Аплодисменты).За последние годы в сухопутных войсках, авиации и флоте проведена большая работа по обучению войск искусству ведения боевых действий в условиях применения атомного оружия и других новых средств борьбы.

Соединения и части всех видов Вооруженных Сил получили необходимую практику в решении боевых задач в сложной наземной, воздушной и морской обстановке.Наша победа в Великой Отечественной войне во многом была обеспечена преимуществами советской военной науки. Неуклонно руководствующаяся марксистсколенинской теорией советская военная наука в послевоенный период сумела обобщить опыт войны и последующего развития техники и на основе этого дать правильное направление в строительстве и подготовке наших Вооруженных Сил.Учитывая дальнейший научно-технический прогресс, появление новых средств поражения и военной техники, мы обязаны своевременно определять наиболее целесообразные способы и формы вооруженной борьбы, всесторонне исследовать их и вводить в учебную практику наших войск.Мы считаем, что военная техника, даже самая эффективная, сама по себе не может решить участь боя и операции, не может добиться победы. Исход вооруженной борьбы в будущей войне будут решать люди, в совершенстве владеющие боевой техникой, верящие в правоту целей войны, глубоко преданные своему правительству и всегда готовые отстоять интересы своего народа. (Аплодисменты.)Со времени XIX съезда партии командиры, политотделы и партийные организации Вооруженных Сил под руководством Центрального Комитета нашей партии добились дальнейших успехов в деле политического и войскового воспитания личного состава. Однако нам нужно еще очень много работать над улучшением всей партийно-политической работы в войсках, добиваясь тесной связи с практическими задачами повышения качества боевой подготовки войск и укрепления воинской дисциплины. Советские Вооруженные Силы имеют опытные кадры, способные успешно решать задачу обучения и воспитания войск. Наши командующие, командиры соединений и частей — это заслуженные маршалы, генералы и офицеры, имеющие богатый боевой опыт Отечественной войны и не раз доказавшие свое умение успешно руководить войсками в боях и операциях. (Аплодисменты.)Я должен, товарищи, с удовлетворением отметить, что в повышении боеспособности Вооруженных Сил существенное значение имеет то обстоятельство, что прибывающая за последние годы в Вооруженные Силы призывная молодежь по своему общеобразовательному, техническому и культурному уровню способна в более короткий срок овладеть современной сложной боевой техникой.В связи с сокращением численности Вооруженных Сил известная часть призывного контингента в дальнейшем не будет попадать в войска. Мы должны принять меры к тому, чтобы освобождаемая от призыва молодежь могла и вне армии получить военные навыки, необходимые для выполнения своего долга по защите Родины. В силу этого работа Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту требует дальнейшего улучшения. Ленинский комсомол, школы министерства просвещения и трудовых резервов обязаны сделать все для того, чтобы молодежь нашей страны еще лучше воспитывалась в духе коммунистического отношения к труду, физически выносливой, дисциплинированной, в духе любви и преданности своему народу и постоянной готовности с честью постоять за нашу социалистическую Родину. (Аплодисменты.)Задача обороны тыла страны никогда еще не стояла так остро, как в современных условиях. Интересы безопасности советских людей требуют дальнейших усилий для улучшения организации местной противовоздушной обороны и подготовки всего населения по линии гражданских организаций.Товарищи! Вместе с Вооруженными Силами Советского Союза на страже мира и безопасности своих народов стоят вооруженные силы великой Китайской Народной Республики и других стран народной демократии. (Продолжительные аплодисменты.) Наши Вооруженные Силы и армии наших союзников представляют собой подлинно братскую и дружную семью воинов, борющихся за светлое будущее своих народов и готовых, не щадя жизни, защитить кровью интересы своих народов. В этом наша сила и преимущества над вооруженными силами капиталистического лагеря. (Бурные аплодисменты.)Разрешите, товарищи, заверить XX съезд нашей родной Коммунистической партии, Советское правительство, весь наш народ, всех наших друзей в том, что Вооруженные Силы Советского Союза всегда готовы с честью и достоинством выполнить свой долг перед Родиной. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)РГАНИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 26. Лл. 109–130. Подлинник. Машинопись. Ф. 1. Оп. 2. Д. 65.Лл. 109–130. Машинопись.Опубликовано: XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. I. M. 1956. С. 475–483.ЗАПИСКА Г.К. ЖУКОВА В ЦК КПСС ОБ ОСВЕЩЕНИИ В ПЕЧАТИ НАЧАЛЬНОГО ПЕРИОДА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 12 мая 1956 г.Редакция журнала «Военный Вестник» в передовой статье № 4-го осветила некоторые вопросы неудач наших войск в начальном периоде Великой Отечественной войны, вытекающих из последствий культа личности, о чем говорилось на XX съезде КПСС.9-го мая в редакционной статье, посвященной Дню Победы, редакция газеты «Красная Звезда» подвергла критике эту статью «Военного Вестника», обвинила журнал в том, что он допускает «совершенно неправильные, вредные суждения», когда утверждает в названной статье, что «нашей армии пришлось отступать, вести тяжелые оборонительные сражения якобы из-за не приведения войск в боевую готовность.»Редакция «Красной Звезды» считает весьма странными и неубедительными «суждения журнала о каких-то разрозненных, необъединенных действиях отдельных войсковых соединений — действиях, порожденных неготовностью Вооруженных Сил СССР», она также утверждает, что в статье «Военного Вестника» грубо искажается вопрос о мобилизационной готовности и возможностях нашей промышленности. По мнению редакции «Красной Звезды» авторы статьи «Военного Вестника» этим самым принизили значение нашей победы в минувшей войне, принизили решающую роль советского народа и его Вооруженных Сил в завоевании победы.Эта критика, по справке Главного редактора газеты, дана по указанию тов. Шепилова Д.Т. Считаю, что обвинения, выдвинутые по поводу передовой статьи в № 4 журнала «Военный Вестник» являются необоснованными и неправильными.В статье «Военного Вестника» события начального периода войны и их причины освещены на основе действительных фактов и в полном соответствии с их оценкой, данной в материалах XX съезда партии.Нет также оснований обвинять редакцию журнала в умалении роли советского народа, партии и Вооруженных Сил, тем более, что на первых страницах № 4 журнала решающая роль нашего народа, партии и Вооруженных Сил в завоевании победы показана ярко.Необоснованное выступление редакции «Красной Звезды» с критикой передовой статьи в № 4 «Военного Вестника» принесло явный вред. Оно дезориентирует наши кадры в вопросах перестройки освещения начального периода Великой Отечественной войны в соответствии с материалами XX съезда и по существу идет вразрез с принятым решением съезда по вопросу культа личности.Вместе с тем, необдуманное выступление газеты в юбилейной статье дало основания враждебной нам печати за рубежом развернуть клеветническую кампанию.Считаю, что работники аппарата ЦК КПСС и Главное Политическое управление Министерства обороны, давшие санкцию на опубликование редакционной статьи «Красной Звезды» с необоснованной критикой журнала «Военный Вестник», без соответствующего указания Президиума ЦК КПСС, допустили серьезную ошибку.Объяснения Главного Политического управления Министерства обороны иГлавного редактора «Красной Звезды» прилагаются.Г. ЖУКОВПриложениеМаршалу Советского Союза тов. ЖУКОВУ Г.К.Представляю Вам объяснение главного редактора газеты «Красная Звезда» по поводу поправки передовой статьи журнала «Военный вестник» № 4 за 1956 год.Статья «Красной Звезды» — «Великий подвиг советского народа», в которой отмечаются ошибки журнала «Военный вестник», была предварительно просмотрена в Главном Политическом Управлении.Генерал-полковник А. ЖЕЛТОВ10 мая 1956 г.[Не позднее 10 мая 1956 г.]Начальнику Главного Политического Управления Министерства Обороны СССР Генерал-полковнику тов. ЖЕЛТОВУ А. С.По поводу критического замечания в адрес «Военного вестника», содержащегося в статье, опубликованной нашей газетой за 9 мая с.г. докладываю следующее:29 апреля меня вызвали в отдел пропаганды и агитации Центрального Комитета КПСС и ознакомили с ошибочными утверждениями, содержащимися в передовой статье «Военного вестника», № 4 за 1956 г. Здесь же, по указанию секретаря ЦК тов. Шепилова мне было предложено в готовящейся к печати статье ко Дню Победы указать «Военному вестнику» на его неправильные утверждения, причем указать на те места его передовой, где говорится о начальном периоде войны и о которых можно сказать в открытой печати.Это и было нами сделано. Главный редактор полковник Н. МАКЕЕВ[Не позднее 10] мая 1956 г.Начальнику Главного Политического Управления Министерства Обороны СССР Генерал-полковнику тов. ЖЕЛТОВУ А. С.Докладываю Вам о тех обстоятельствах, которые заставили редакцию в опубликованной 9 мая с.г. статье «Великий подвиг советского народа» подвергнуть критике передовую статью журнала «Военный вестник» № 4 за 1956 год.Во-первых, в своей статье журнал утверждает, что Советской Армии в течение лета и осени 1941 года пришлось отступать, вести тяжелые оборонительные бои «прежде всего из-за непринятия необходимых мер приведения войск в боевую готовность». При чем в статье безапелляционно говорится о неготовности к отпору агрессии всех Вооруженных Сил СССР. Журнал прямо пишет «Именно такая неготовность Вооруженных Сил и явилась основной причиной (подчеркнуто мною) разрозненных, необъединенных действий отдельных наших войсковых соединений в самом начале войны».Таким образом, журнал берет одну, причем теневую сторону тяжелого положения в начальный период войны. Он объясняет это положение главный образом неготовностью Вооруженных Сил СССР и, следовательно, всю вину за неудачи начального периода сваливает на Вооруженные Силы.Это неверно. Это — клевета на нашу армию. Можно привести много примеров, говорящих о том, что уже в первые дни войны для наших войск в целом были типичны и присущи не разрозненные и необъединенные действия, а действия целеустремленные, организованные, отличающиеся невиданной стойкостью и храбростью личного состава армии, многих и многих командиров, военачальников. Ведь это же факт, что за свое продвижение вглубь нашей страны немецкие фашисты расплачивались потерей сотен тысяч своих войск, ибо они встретили на советском фронте такое сопротивление, такую стойкость, каких не встречали за все время войны в Европе. Об этом неоднократно заявляли сами представители немецко-фашистского командования.Следовательно, в целом наши Вооруженные Силы были готовы к отпору врагу. Несмотря на исключительно тяжелую обстановку, наша армия, ее генералитет не растерялись, а смело вступали в бой, громили живую силу и технику врага. Утверждать, что основной причиной наших неудач в начальный период войны была неготовность Вооруженных Сил, значит сводить на нет ту огромную организаторскую работу, которую провели накануне войны партия, Центральный Комитет, правительство по воспитанию и укреплению армии и флота, значит, вольно или невольно, вызывать в нашем народе чувство недоверия к своим Вооруженным Силам.Авторы статьи и редакция журнала при подготовке материала для передовой, очевидно, пользовались известным Вам докладом товарища Н.С.Хрущева на XX съезде КПСС. Но ведь в этом докладе нет утверждения о неготовности Вооруженных Сил вообще, как нет и утверждений о разрозненных, необъединенных действиях наших войск. Наоборот, в докладе говорится: «Бессмертны заслуги советских воинов, наших военных командиров и политработников всех степеней, которые в первые же месяцы войны, лишившись значительной части армии, не растерялись, а сумели перестроиться на ходу, создать и закалить в ходе войны могучую и героическую армию и не только отразить натиск сильного и коварного врага, но и разгромить его» (подчеркнуто мною). Очевидно«Военному вестнику», как открытому органу печати надо было положить в основу той части статьи, где речь идет о начальном периоде войны, именно это положение доклада.Во-вторых. Журнал утверждает, что «одной из важнейших причин наших военных неудач в первом периоде Великой Отечественной войны является также тот факт, что советская промышленность не была вовремя и по-настоящему мобилизована для производства необходимого вооружения и снаряжения».Действительно, такое положение имело место. Но, говоря об этом в открытой печати, нельзя ограничиваться только такого рода утверждением, надо дать правильное, толковое объяснение коренных причин, обусловивших неготовность нашей промышленности к массовому производству вооружения. Журнал не учел этого и поэтому свел на нет значение борьбы народа и партии за индустриализацию страны, за создание мощной тяжелой индустрии, за усиление технической оснащенности войск. Ведь товарищ Н.С. Хрущев, говоря в своем докладе о недостаточной подготовленности нашей промышленности к войне, в то же время сказал, что когда в ходе войны была потеряна почти половина всей нашей промышленности, советский народ сумел организовать производство военных материалов в восточных районах страны и обеспечить наши Вооруженные Силы всем необходимым для разгрома врага. Бесспорно, что журналу надо было прежде всего взять эту сторону вопроса.В-третьих. В передовой «Военного вестника» содержатся и другие ошибочные формулировки, о которых нельзя было сказать в газете, как открытом органе печати. Так, например, журнал пишет, что нападение Германии «никак нельзя было считать внезапным для высшего руководства страной». Но ведь всем известно, что высшее руководство страной у нас принадлежит партии в целом, ее Центральному Комитету. Утверждение журнала, что это высшее руководство было сосредоточено в руках Сталина, не спасает положения. Журнал бьет по культу личности, и в то же время, тут же бьет по партии, ее ЦК, по правительству, олицетворяющим высшее руководство страной. А что это означает на деле? Это означает посеять в глазах народа недоверие к руководству партии, правительства, подорвать их авторитет, умалить роль партии в подготовке страны к отпору фашистским агрессорам.Далее. В статье (7 стр.) говорится, что в ходе боев «часто не принимался во внимание такой важный вопрос, как потери и материально-технические издержки». У читателей открытого органа печати может создаться мнение, что никто — ни партия, ни правительство, ни командование войск — не интересовались жизнями миллионов людей, сражавшихся на фронте, что многие жертвы были напрасны, не оправданы. Вряд ли можно признать правильным выносить такого рода суждения в открытую печать.Все это вместе взятое послужило основанием для «Красной звезды» выступить с критическим замечанием в адрес «Военного вестника». Причем, сделать это замечание было предложено Центральным Комитетом партии, в частности секретарем ЦК тов. Шепиловым. Статья «Красной звезды» после ее окончательного редактирования посылалась в ЦК. Там была дописана еще одна формулировка, а именно: «Хотели или не хотели того авторы указанной выше статьи «Военного вестника», но они принизили значение нашей победы в минувшей войне, принизили решающую роль советского народа и его Вооруженных Сил в завоевании этой победы».Из всего сказанного можно сделать следующие выводы:1) Редакция «Красной звезды» поступила правильно, подвергнув критикепередовую статью журнала «Военный вестник».2) Предложить редакции «Военного вестника» выступить со статьей, в которой поправить свои ошибочные суждения по поводу начального периода войны. Главный редактор полковник Н. МАКЕЕВ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 184. Лл. 22–29. Подлинник. Машинопись.ПРОЕКТ ВЫСТУПЛЕНИЯ Г.К. ЖУКОВА НА ПЛЕНУМЕ ЦК КПСС [Не позднее 19 мая 1956 г. ] СекретноСостояние и задачи военно-идеологической работыТоварищи!В своем выступлении я хочу доложить Пленуму ЦК12 о состоянии и задачах военно-идеологической работы. Главным недостатком во всей военно-идеологической работе у нас в стране до последнего времени являлось засилие в ней культа личности.Должен отметить, что у некоторых товарищей имеется мнение о нецелесообразности дальше и глубже ворошить вопросы, связанные с культом личности, так как по их мнению углубление критики в вопросах, связанных с культом личности, наносит вред делу партии, нашим Вооруженным Силам, принижает авторитет советского народа и тому подобное.Я считаю, что подобные настроения вытекают из несогласия с решением XX съезда партии, полностью одобрившего предложения, изложенные в докладе ЦК по ликвидации последствий культа личности. Если пойти по пути свертывания работы по ликвидации последствий культа личности, то мы не выполним тех решений, которые единодушно были приняты XX съездом партии. Мы не можем забывать, что культ личности и все то, что с ним было связано, принес нам много вреда и в деле обороны нашей страны. Мы обязаны из этого извлечь все необходимые уроки, продолжать настойчиво разъяснять антиленинскую сущность культа личности, преодолевая боязнь обнажения фактов, мешающих ликвидации культа личности.Как известно, особенно широкое распространение культ личности приобрел в вопросах, связанных с Великой Отечественной войной.Отдавая должное заслугам, энергии и организаторской деятельности Сталина, я должен сказать, что культ личности Сталина в освещении войны приводил к тому, что роль нашего народа, Партии и Правительства, наших Вооруженных Сил принижалась, а роль Сталина непомерно преувеличивалась. Во имя возвеличивания Сталина в нашей военно-идеологической работе было допущено грубое искажение ряда исторических фактов, замалчивание неудач, ошибок, недочетов и их причин, а достижение успехов приписывалось исключительно руководству Сталина. Все это создавало извращенное представление об исторических фактах и их оценке. Тем самым нарушалась основа партийности в нашей идеологической работе — ее историческая правдивость.На протяжении нескольких лет перед Отечественной войной советскому народу внушалось, что наша страна находится в постоянной готовности дать сокрушительный отпор любому агрессору. На все лады восхвалялась наша военная мощь, прививались народу опасные настроения легкости победы в будущей войне, торжественно заявлялось о том, что мы всегда готовы на удар врага ответить тройным ударом, что, несомненно, притупляло бдительность советского народа и не мобилизовало его на активную подготовку страны к обороне.Действительное же состояние подготовки нашей страны к обороне в то время было далеким от этих хвастливых заявлений, что и явилось одной из решающих причин тех крупных военных поражений и огромных жертв, которые понесла наша Родина в начальный период войны.Накануне войны организация и вооружение наших войск не были на должной высоте, а что касается противовоздушной обороны войск и страны, то она была на крайне низком уровне.До 1941 года у нас было очень мало механизированных соединенийa и только зимой 1941 года было принято решение о формировании 15-ти механизированных корпусов за счет ликвидации кавалерии, но это решение было крайне запоздалым.К моменту возникновения войны большинство наших механизированных корпусов и дивизий находилось еще в стадии формирования и обучения, в силу чего они вступили в бой несколоченными и слабо вооруженными.Качество нашей авиации оказалось ниже немецкой, да и та из-за отсутствия аэродромов была крайне скученно расположена в приграничной зоне, где и попала под удар авиации противника.Артиллерия, особенно зенитная, была очень плохо обеспечена тягачами, вследствие чего не имела возможности передвигаться и в какой-либо степени обеспечить маневр наших войск на поле боя. Очень много артиллерии из-за отсутствия артиллерийских тягачей было брошено при отходе наших войск.У Генерального штаба не было законченных и утвержденных Правительством оперативного и мобилизационного планов.Промышленности не были выданы конкретные мобзадания по подготовке мобилизационных мощностей и созданию соответствующих материальных резервов.Особенно плохо обстояло дело с руководящими военными кадрами, которые в период 1937–1939 гг., начиная от командующих войсками округов до командиров дивизий и полков включительно, неоднократно сменялись в связи с арестами. Вновь назначенные к началу войны оказались слабо подготовленными по занимаемым должностям. Особенно плохо были подготовлены командующие фронтами и армиями.Огромный вред для Вооруженных Сил нанесла подозрительность Сталина по отношению к военным кадрам. На протяжении только четырех лет, с 1937 по 1941 гг., в наших Вооруженных Силах дважды упразднялось единоначалие и вводился институт военных Комиссаров, что сеяло недоверие к командным кадрам, подрывало дисциплину в войсках и создавало неуверенность у командного состава.Слабые стороны в подготовке нашей страны и армии к войне, выявленные в ходе советско-финляндской войны и событий на Дальнем Востоке, не только не устранялись, но по-серьезному даже и не обсуждались ни в ЦК, ни в Совнаркоме, так как все эти вопросы находились в руках Сталина и без его указаний никто не мог принять какого-либо решения.Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, «не спровоцировать немцев на войну».Знал ли Сталин и Председатель Совнаркома В.М. Молотов о концентрации гитлеровских войск у наших границ? — Да, знали. Кроме данных, о которых на XX съезде доложил тов. Н.С. Хрущев, Генеральный штаб систематически докладывал Правительству о сосредоточениях немецких войск вблизи наших границ, об их усиленной авиационной разведке на ряде участков нашей приграничной территории с проникновением ее вглубь нашей страны до 200 километров. За период январь — май 1941 г. было зафиксировано 157 разведывательных полетов немецкой авиации.Чтобы не быть голословным, я оглашу одно из донесений Начальника Генерального штаба Главе Правительства тов. В.М. Молотову:«Докладываю о массовых нарушениях государственной границы германскими самолетами за период с 1 по 10.4.1941 г. Всего за этот период произведено 47 нарушений госграницы.Как видно из прилагаемой карты, нарушения в преобладающей своей массе ведутся: а) на границе с Прибалтийским Особым военным округом и особенно врайонах Либава, Мемель и Ковно;б) на Львовском направлении на участке госграницы Сокаль, Перемышль.Отдельные случаи нарушения госграницы произведены в направлениях на Гродно, Белосток, Ковель и Луцк, а также на госгранице с Румынией.Полеты немецких самолетов производились на глубину 90—200 км от госграницы как истребителями, так и бомбардировщиками. Это говорит о том, что немцы производят как визуальную разведку, так и фотографирование.Прошу доложить этот вопрос тов. Сталину и принять возможные мероприятия.Начальник Генерального штаба Красной Армиигенерал армии — Жуков11 апреля 1941 г.№ 503727».Никаких реальных мер ни по этому донесению, ни по ряду других не последовало и должных выводов не было сделано.Примером полного игнорирования Сталиным, сложившейся военно-политической обстановки и беспрецедентной в истории дезориентации нашего народа и армии является сообщение ТАСС, опубликованное в печати 14 июня 1941 г., т. е. за неделю до нападения фашистской Германии на Советский Союз. В этом сообщении указывалось, что «по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско- германским отношениям».Это заявление дезориентировало советский народ, партию и армию и притупляло их бдительность. Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно. Это исторически неверно.Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне.22 июня в 3 ч. 15 мин. немцы начали боевые действия на всех фронтах, на неся авиационные удары по аэродромам с целью уничтожения нашей авиации, по военно-морским базам и по ряду крупных городов в приграничной зоне. В 3 ч. 25 м. Сталин был мною разбужен и ему было доложено о том, что немцы начали войну, бомбят наши аэродромы, города и открыли огонь по нашим войскам. Мы с тов. С. К. Тимошенко просили разрешения дать войскам приказ о соответствующих ответных действиях. Сталин, тяжело дыша в телефонную трубку, в течение нескольких минут ничего не мог сказать, а на повторные вопросы ответил: «Это провокация немецких военных. Огня не открывать, что бы не развязать более широких действий. Передайте Поскребышеву, чтобы он вызвал к 5 часам Берия, Молотова, Маленкова, на совещание прибыть вам и Тимошенко».Свою мысль о провокации немцев Сталин вновь подтвердил, когда он прибыл в ЦК. Сообщение о том, что немецкие войска на ряде участков уже ворвались на нашу территорию не убедило его в том, что противник начал настоящую и заранее подготовленную войну. До 6 часов 30 мин. он не давал разрешения на ответные действия и на открытие огня, а фашистские войска тем временем, уничтожая героически сражавшиеся части пограничной охраны, вклинились в нашу территорию, ввели в дело свои танковые войска и начали стремительно развивать удары своих группировок.Как видите, кроме просчетов в оценке обстановки, неподготовленности к войне, с первых минут возникновения войны в Верховном руководстве страной в лице Сталина проявилась полная растерянность в управлении обороной страны, использовав которую противник прочно захватил инициативу в свои руки и диктовал свою волю на всех стратегических направлениях.Я не сомневаюсь в том, что если бы наши войска в западной приграничной зоне были приведены в полную боевую готовность, имели бы правильное построение и четкие задачи по отражению удара противника немедленно с началом его нападения, — характер борьбы в первые часы и дни войны был бы иным и это сказалось бы на всем ее последующем ходе. Соотношение сил на театре военных действий, при надлежащей организации действий наших войск, позволяло по меньшей мере надежно сдерживать наступление противника.Неправильным является утверждение о том, что Сталин, разгадав планы немецко- фашистского командования, решил активной обороной измотать и обескровить врага, выиграть время для сосредоточения резервов, а затем, перейдя в контрнаступление, нанести сокрушительный удар и разгромить противника. В действительности такого решения не было, а «теория активной обороны» понадобилась для скрытия истинных причин наших неудач в начальном периоде войны.Что же произошло в действительности, почему наши войска понесли поражение на всех стратегических направлениях, отступали и оказывались в ряде районов окруженными?Кроме неподготовленности страны к обороне и неполной подготовленности Вооруженных Сил к организованному отражению нападения противника, — у нас не было полноценного Верховного командования. Был Сталин, без которого по существовавшим тогда порядкам никто не мог принять самостоятельного решения, и надо сказать правдиво, — в начале войны Сталин очень плохо разбирался в оперативно-тактических вопросах. Ставка Верховного Главнокомандования была создана с опозданием и не была подготовлена к тому, чтобы практически взять в свои руки и осуществить квалифицированное управление Вооруженными Силами.Генеральный штаб, Наркомат обороны с самого начала были дезорганизованы Сталиным и лишены его доверия.Вместо того, чтобы немедля организовать руководящую группу Верховного командования для управления войсками Сталиным было приказано: Начальника Генерального штаба на второй день войны отправить на Украину, в район Тарнополя для помощи Командующему юго-западным фронтом в руководстве войсками в сражении в районе Сокаль, Броды; Маршала Б.М. Шапошникова послать на помощь командующему западным фронтом в район Минска, а несколько позже 1-го Заместителя начальника Генерального штаба генерала Н.Ф. Ватутина — на северо-западное направление.Сталину было доложено, что этого делать нельзя, так как подобная практика может привести к дезорганизации руководства войсками. Но от него последовал ответ: «Что вы понимаете в руководстве войсками, обойдемся без вас». Следствием этого решения Сталина было то, что он, не зная в деталях положения на фронтах, и будучи недостаточно грамотным в оперативных вопросах, давал неквалифицированные указания, не говоря уже о некомпетентном планировании крупных контрмероприятий, которые по сложившейся обстановке надо было проводить.Наши войска, не будучи развернутыми в правильных оперативных построениях, фактически дрались отдельными соединениями, отдельными группировками, проявляя при этом исключительное упорство, нанося тяжелые поражения противнику. Не получая своевременных приказов от высшего командования, они вынуждены были действовать изолированно, часто оказывались в тяжелом положении, а иногда и в окружении.Положение осложнялось тем, что с первых дней наша авиация, ввиду своей отсталости в техническом отношении, была подавлена авиацией противника и не могла успешно взаимодействовать с сухопутными войсками. Фронты, не имея хорошей разведывательной авиации, не знали истинного положения войск противника и своих войск, что имело решающее значение в деле управления войсками.Войска, не имея артиллерийских тягачей и автотранспорта, сразу же оказывались без запасов горючего и боеприпасов, без должной артиллерийской поддержки. В последующем, будучи значительно ослаблены в вооружении, без поддержки авиации, не имея танков и артиллерии, часто оказывались в тяжелом положении.Все это привело наши войска к тяжелым жертвам и неудачам в первый период войны и оставлению врагу громаднейшей территории нашей страны.И только величайшая патриотическая любовь советского народа и его Вооруженных Сил к своей Родине, преданность их Коммунистической партии и Советскому Правительству, дали возможность под руководством нашей партии преодолеть тяжелую обстановку, которая сложилась вследствие ошибок и промахов сталинского руководства в первый период войны, а затем вырвать у врага инициативу, добиться перелома в ходе войны в нашу пользу и завершить ее блестящей победой всемирно-исторического значения.Отношение Сталина к личному составу наших Вооруженных СилЯ уже говорил о подозрительности и недоверии к военным кадрам, которое проявлялось у Сталина в предвоенные годы. Всю вину за наши неудачи в начальный период войны он постарался возложить на личный состав Вооруженных Сил.Был организован судебный процесс над командованием Западного фронта, по которому были расстреляны командующий войсками Павлов, Начальник штаба Климовских, начальник связи Григорьев и ряд других генералов. Был обвинен в измене и переходе на сторону противника командующий армией Качалов, фактически погибший на поле боя при прорыве из окружения. Без всяких оснований были обвинены в измене и другие генералы, в силу сложившейся обстановки попавшие в плен, которые, возвратясь из плена, и по сей день являются честнейшими патриотами нашей Родины.Был издан ряд приказов, в которых личный состав наших войск, особенно командиры и политработники, огульно обвинялся в малодушии и трусости.Уже после того, как наши войска показали себя способными не только обороняться, но и наносить серьезные удары по врагу, Сталин нашел нужным в одном из своих приказов написать: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то. что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».Таким приказом Сталин незаслуженно опорочил боевые и моральные качества наших солдат, офицеров и генералов.Как показывают действительные факты, наши солдаты и офицеры, части и соединения дрались, как правило, с исключительным упорством, не щадя своей жизни, нанося большие потери противнику.Даже наши враги и те вынуждены были отметить боевую доблесть советских воинов в начальном периоде войны. Вот что писал в своем служебном дневнике начальник Генерального штаба германских сухопутных сил генерал-полковник Гальдер: 24 июня — «Противник в приграничной полосе почти всюду оказывал сопротивление.Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен».27 июня — Он отмечает, что русские войска и командование на Украине «действует хорошо и энергично».29 июня — «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволять себе известные вольности и отступления от уставных принципов, что теперь уже недопустимо».6 июля — «На отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве запираются в танках и дают себя сжечь с машинами».11 июля — «Противник сражается ожесточенно и фанатически».Даже в том случае, когда наши войска попадали в окружение, они продолжали драться с противником. 20 июля Гальдер записал в дневнике: «Отдельные группы противника, продолжая оставаться в нашем тылу, являются для нас настоящим бедствием».В том же дневнике Гальдером записаны потери за период с начала войны по 10 декабря 1941 года, т. е. еще до завершения битвы под Москвой и развертывания наших зимних наступательных операций. Немцами было потеряно убитыми, ранеными и без вести пропавшими 775 078 человек, что составляет 24,22 % от численности боевых частей на Восточном фронте, общая численность которых составляла 3,2 миллиона человек.Эти факты и цифры, скорее преуменьшенные, чем преувеличенные убедительно свидетельствуют о том, что наши воины в тяжелейших условиях начального периода честно и доблестно выполняли свой боевой долг, защищая свою социалистическую Родину. Зачем понадобилось Сталину издавать приказы, позорящие нашу армию?Я считаю, что это сделано с целью отвести от себя вину и недовольство народа за неподготовленность страны к обороне, за допущенные лично им ошибки в руководстве войсками и те неудачи, которые явились их следствием.О так называемых «сталинских операциях», «сталинской военной науке» и задачах по ликвидации последствий культа личностиМногие здесь присутствующие знают, как возникали операции фронтов, как планировались, готовились и проводились наступательные операции наших войск, в последующем получившие название «Сталинские».Надо быть неграмотным в военном деле, чтобы поверить в то, что один человек мог обдумать, рассчитать, распланировать и подготовить современную фронтовую операцию или операцию группы фронтов, проводимых на громаднейшем пространстве, с участием всех видов Вооруженных Сил и родов войск.Был ли Сталин творцом вообще каких-либо операций?Да, к сожалению был. Об одной такой операции на XX съезде доложил тов. Н.С. Хрущев.[64] По замыслу Сталина также планировалась и проводилась операция в Прибалтике в районе Либавы, которая безрезультатно повторялась несколько раз и, кроме тяжелых жертв, ничего не дала. За неудачи этой операции Сталин сменил трех командующих фронтами.Исключительно безграмотно проводились операции севернее Варшавы, в результате которых погибли многие десятки тысяч наших людей. Сталину неоднократно докладывали о том, что по условиям местности там нельзя проводить операцию, однако такие доводы отвергались как «незрелые», и операция многократно повторялась с одними и теми же результатами.О непонимании Сталиным основ управления войсками можно многое рассказать из истории оборонительных сражений за Москву, но достаточно только небольшого факта, чтобы уяснить непонимание Сталиным способов управления войсками.В тяжелый момент упорной борьбы, когда противник с ожесточением рвался к Москве, Берия доложил Сталину, что немцы захватили деревню Дедово и Красную Поляну. Сталин, вызвав к телефону меня и НА. Булганина, изругав как полагалось, приказал немедленно выехать мне в Дедово, а НА. Булганину в Красную Поляну и взять обратно эти деревни. Наши попытки доказать невозможность в такой тяжелый момент бросать командный пункт и управление войсками фронта, были встречены угрозой расстрела. И в то время, когда мы с НА. Булганиным брали эти деревни, не имеющие никакого значения, противник прорвал фронт в другом месте — в районе Нарофоминска, ринулся к Москве и только наличие резерва фронта в этом районе спасло положение.Я не могу обойти молчанием и того, что Сталин принуждал представителей Ставки Верховного Главнокомандования и командующих фронтами без всякой к тому необходимости проводить наспех организованные операции, без достаточного материального и технического их обеспечения, что приводило к чрезмерно большим потерям.Во многих случаях наспех и плохо организованные операции не давали положительных результатов.Так было на Северо-западном, Западном, на Воронежском и других фронтах.Можно привести еще немало отрицательных фактов из оперативного творчества Сталина, чтобы оценить, чего стоят на самом деле его полководческие качества и «военный гений».Последствия культа личности до настоящего времени дают себя чувствовать во многих областях военного дела, особенно в вопросах военной теории и военной истории.В угоду культу личности у нас настойчиво прививалось неправильное представление о том, что Сталиным, якобы, заново разработана советская военная наука. Отдельные его высказывания по случайному поводу превращались в «энциклопедию военной науки». Старые, давно известные положения, вроде знаменитого суворовского афоризма — «готовить войска тому, что необходимо на войне» — расценивались, как новые гениальные открытия. Высказывание о постоянно действующих факторах, в котором новым была форма, а не существо вопроса, превратилось в основу основ всей советской военной науки, а такой важный и давно известный фактор, как внезапность стали рассматривать лишь как принадлежность авантюристической стратегии.Возводилось в культ контрнаступление, чем по существу оправдывались ошибки, допущенные в начальный период Отечественной войны, и неправильно ориентировались наши военные кадры о возможных способах ведения войны в будущем.В угоду культу личности замалчивался тот факт, что советская военная наука создавалась коллективным трудом руководящих партийных, государственных и военных деятелей, трудом многих военно-научных работников и наших ученых, выращенных партией.Культ личности в военной науке сковывал творческую мысль наших научных кадров и приучал их к тому, что их роль заключается не в самостоятельной разработке военной теории, а в умелом комментировании и популяризации сталинских положений.Мы должны ликвидировать эти серьезные недостатки и пробудить творческую мысль наших научных кадров, основанную не на рабском следовании цитате, а на научном, объективном и всестороннем анализе живой действительности и перспектив развития техники, способную к глубоким обобщениям в интересах дальнейшего укрепления оборонной мощи Советского государства,Надо повернуть нашу военную науку прежде всего к современным и перспективным задачам. Сейчас наука и техника выдвигают все новые и новые вопросы, на которые военная теория должна своевременно дать правильный ответ. Особенно это относится к средствам массового поражения, так как неосведомленность народа и личного состава Вооруженных Сил в этих вопросах может отрицательно сказаться при возникновении войны.Огромное значение для правильного воспитания не только Вооруженных Сил, но и всего советского народа имеет правдивое освещение военных событий и научное обобщение опыта войн.Однако, несмотря на то, что со времени окончания войны прошло 11 лет, у нас еще нет трудов, исторически правдиво освещающих события Отечественной войны, правильно раскрывающих роль советского народа, его Вооруженных Сил, организующую деятельность Коммунистической партии в завоевании исторических побед.В исследовании военных событий нет глубокого анализа явлений, научной критики фактов и действий.Неудачные операции наших войск, как правило, не исследовались, а если и описывались, то без соблюдения исторической правды.В описаниях военных событий почти нет имен коллектива военачальников, которые непосредственно планировали операции и руководили боевыми действиями войск. Культ личности бесцеремонно вычеркнул из истории имена действительных героев, а их коллективные заслуги беззастенчиво присваивались Сталину.Установившееся в периодизации Великой Отечественной войны наименование первого периода — «Активная оборона советских Вооруженных Сил» — не дает правильного представления о фактическом характере действий советских войск в 1941 году и противоречит принятому у нас понятию активной обороны. Исходя из фактической обстановки, первый период войны правильнее называть «Периодом отступления и срыва планов «молниеносной» войны фашистской Германии против Советского Союза», предоставив историкам научно установить хронологические рамки этого периода.При составлении истории Великой Отечественной войны и истории советского военного искусства нужно осветить нашу боевую дружбу с вооруженными силами стран народной демократии, строительство которых началось при помощи Советского Союза на полях сражений в борьбе с общим врагом — германским фашизмом.Одним из существенных недостатков военно-идеологической работы является недооценка буржуазной военной науки, выразившаяся в чванливом ее отрицании. Нами явно недостаточно изучаются формы и методы военно-идеологической работы в капиталистических странах, а также сильные и слабые стороны империалистических военных систем.В результате извращенного понимания задач борьбы против неоправданного преклонения перед заграницей отрицалась какая-либо ценность зарубежной военной мысли, военной техники, игнорировались ее достижения, а задачи в области военно-идеологической борьбы сводились к огульному охаиванию всего того, что находится за пределами наших границ.Надо улучшить дело научной информации о зарубежной военной литературе и военной технике, изучать сильные и слабые стороны империалистических военных систем и основные направления военно-идеологической работы в их армиях, вскрывать новые процессы, связанные с подготовкой их к будущей войне, разоблачать реакционную сущность буржуазной военной идеологии и военной науки.Говоря о нашей практике военно-идеологической работы в Армии и Флоте, необходимо отметить ее низкое качество, а порой и отрыв ее от задач воспитания войск, на что сейчас необходимо обратить серьезное внимание командиров, политорганов и партийных организаций Вооруженных Сил.В системе идеологического воспитания наших военных кадров надо развернуть глубокое изучение марксистско-ленинского учения о войне и армии, тесно увязывая изучение теории с конкретными задачами подготовки войск, с их качественными и организационными изменениями. С этой целью надо подготовить и издать труд по основам марксистско-ленинского учения о войне и армии, в котором правильно отразить роль В.И. Ленина в развитии этого учения и обобщить опыт войн современной эпохи.Разоблачить неправильность и вредность утверждения о том, что В.И. Ленин не являлся «знатоком военного дела», так как подобное утверждение не соответствует действительности и умаляет роль В.И. Ленина, как организатора Вооруженных Сил, внесшего много новых принципиальных идей в советскую военную науку.В ближайшее время необходимо возобновить издание военно-теоретических трудов М.В. Фрунзе и других советских военных теоретиков.Необходимо также отметить явно недостаточное развертывание военно-идеологической работы в широких массах советского народа, особенно молодежи, направленной на воспитание советского патриотизма, национальной военной гордости, любви к своим Вооруженным Силам и готовности к сокрушительному разгрому любого агрессора, развязавшего войну.Чтобы устранить этот недочет, мы должны значительно улучшить военноидеологическое воспитание широких масс советского народа, особенно молодежи в духе патриотизма, любви к своим Вооруженным Силам и постоянной готовности с честью и достоинством защищать свою Родину. Надо организовать выпуск правдивых кинофильмов и литературных произведений о патриотическом долге советских людей по защите своей Родины, постоянной их бдительности и активности в подготовке обороны страны. Это особенно важно в настоящее время, когда наше государство значительно сокращает численность Вооруженных Сил. Пассивное отношение к военно-идеологической работе может породить настроение пацифистского благодушия и беспечности.У нас мало уделяется внимания историческим памятникам военной славы нашего Отечества, на которых воспитывались бы патриотизм и военная гордость советского народа. У нас почти нет памятников в местах, где происходили важнейшие события гражданской и Отечественной войн. В Москве и городах-героях до сих пор нет монументальных памятников подвигу советского народа в Отечественной войне. В этом отношении мы серьезно отстаем от других государств. Это явно ненормальное положение необходимо устранить в ближайшее время.Об устранении неправильного отношения к бывшим военнопленным, возвратившимся на Родину из фашистского пленаВ идеологической работе нам нанесен большой морально-политический вред произволом бериевской шайки в отношении советских военнослужащих, которые в период Отечественной войны находились в плену у наших противников.В силу обстановки, сложившейся в начале войны на ряде фронтов, значительное число советских военнослужащих нередко попадало в составе целых подразделений и частей в окружение и, исчерпав все возможности к сопротивлению, вопреки своей воле, оказалось в плену. Многие попадали в плен ранеными и контуженными.Советские воины, попавшие в плен, как правило, сохраняли верность своей Родине, вели себя мужественно, стойко переносили лишения плена, издевательства гитлеровцев, нередко проявляли подлинный героизм. Многие советские военнослужащие, с риском для жизни бежали из гитлеровских лагерей и продолжали сражаться с врагом в его тылу, в партизанских отрядах, или пробивались через линию фронта к своим войскам.Однако, как во время войны, так и в послевоенный период в отношении бывших военнопленных были допущены грубейшие извращения советской законности, противоречащие ленинским принципам и самой природе советского строя. Эти извращения шли по линии создания по отношению к ним обстановки недоверия и подозрительности, а также ни на чем не основанных обвинений в тяжких преступлениях и массового применения репрессий.При решении вопроса о судьбе бывших военнопленных не принимались во внимание ни обстоятельства пленения и поведение в плену, ни факт бегства из плена, участие в партизанской борьбе и другое. Наши офицеры, попавшие в плен ранеными, мужественно державшиеся в плену, огульно лишались офицерского звания и без суда посылались в штрафные батальоны, наравне с лицами, совершившими преступления.Некоторые советские и партийные органы до сих пор продолжают проявлять неправильное отношение к бывшим военнопленным, ничем себя не запятнавшим, относятся к ним с недоверием, устанавливают незаконные ограничения в отношении продвижения по службе, использования на ответственной работе, избрания депутатами в Советы депутатов трудящихся, поступления в высшие учебные заведения и другие, ущемляя их права и достоинство советских граждан.Наиболее грубые извращения нарушений законных прав военнопленных были связаны с необоснованным привлечением их к уголовной ответственности. Значительное количество военнопленных, возвратившихся на Родину, было подвергнуто различным наказаниям, начиная со ссылки на спецпоселение и кончая высшей мерой наказания.Советское законодательство предусматривает суровую ответственность за преднамеренную сдачу в плен, за сотрудничество с врагом и за другие преступления, направленные против Советского государства. Однако, из советских законов не вытекает, чтобы военнослужащий, попавший в плен вследствие ранения, контузии, внезапного захвата и при других обстоятельствах, независящих лично от военнослужащего, должен нести уголовную ответственность.Незаконным репрессиям подвергались и те военнослужащие, которые помимо своей воли попав в плен, руководствуясь чувством воинского долга, бежали затем из плена и возвратились на Родину, проявляя при этом нередко личный героизм, подвергая свою жизнь опасности.Приведу лишь два примера:— Капитан Фурсов Д.Т., член КПСС, в Советской Армии служил с 1929 года, в августе 1946 года был осужден к 8-ми годам лишения свободы, с поражением в правах на 3 года, с конфискацией имущества и лишением воинского звания «гвардии капитан». Его обвинили в том, что он, находясь с конца 1941 года в плену, в феврале 1943 года добровольно поступил на службу в организованную немцами «офицерскую казачью школу». Что же установлено теперь? Капитан Фурсов, попав в окружение немецких войск, пытался выйти из окружения, но был ранен и оказался в плену у немцев. Не имея возможности бежать из плена, он решил поступить в «казачью офицерскую школу» с тем, чтобы бежать к партизанам. Получив в школе оружие, Фурсов 17 июня 1943 года вместе с группой курсантов этой школы в количестве 69 человек с оружием перешли к партизанам, захватив с собой, находившихся в опьяненном состоянии, начальника школы и командира эскадрона.В партизанском отряде Фурсов был командиром отделения, а затем командиром диверсионной группы и выбыл из отряда в связи с ранением. После излечения в госпитале Фурсов продолжал служить в Советской Армии и активно участвовал в боях, был три раза ранен и награжден двумя орденами и медалью.И вот этого отважного советского патриота, возвратившегося на Родину с победой над врагом, в 1945 году осудили и посадили в тюрьму.— Старший лейтенант Анухин Е.С., член КПСС, 31 марта 1950 года был осужден к лишению свободы на 25 лет, якобы за то, что 9 августа 1944 года при выполнении боевого задания, когда самолет Ил-2, управляемый Анухиным, был сбит противником, а Анухин пленен, он на допросе в румынском штабе выдал сведения, составляющие военную тайну, сообщив противнику о летнотехнических свойствах самолета. Как теперь установлено, Анухин в плену у румын был всего 11 дней, а затем вместе с другими нашими военнослужащими бежал из плена и прибыл в свою часть. До конца войны он принимал активное участие в боях летчиком-штурмовиком, совершил 160 боевых вылетов, из них 120 вылетов после побега из плена. Трофейными документами установлено, что Анухин при допросе румынами гордо заявил, что война кончится победой Советского Союза, а Румыния станет свободным государством.Через пять лет после войны, в которой Анухин принимал самое активное участие, он был осужден и посажен в тюрьму.Нет необходимости доказывать, что с точки зрения подлинной советской законности, расценивать в подобных случаях советских военнослужащих, попавших в плен к врагу, как изменников Родины, не было абсолютно никаких оснований. Не было оснований и для применения к ним каких-либо репрессивных мер.Более того, советские военнослужащие, по независящим от них обстоятельствам попавшие в плен и затем бежавшие из плена на Родину, — достойны поощрения и правительственных наград. Такой порядок существовал даже при царском режиме и имел большое значение для воспитания народа, солдат и офицеров.Некоторая часть военнослужащих, попав в плен и зная о неизбежности для них репрессий на Родине, естественно не проявляли стремления к тому, чтобы бежать из плена. А по окончании войны угроза незаслуженных репрессий могла заставить некоторых военнослужащих отказаться от репатриации на Родину.Неправильные действия местных органов власти, создание по отношению к бывшим военнопленным атмосферы недоверия, порождает среди них, членов их семей справедливые настроения обиды, бесперспективности, ощущение неравноправия, отрицательно сказываются на их производственной, общественной деятельности.Воспитывая военнослужащих в духе высокой стойкости, ненависти к врагу и презрения к плену, мы недостаточно популяризируем примеры доблестного поведения советских воинов в плену, примеры смелых побегов наших людей из плена.Нужно снять с бывших военнопленных моральный гнет недоверия, реабилитировать незаконно осужденных, ликвидировать ограничения в отношении бывших военнопленных.* * *Товарищи! Культ личности причинил большой ущерб нашей военно-идеологической работе. Наша задача заключается в том, чтобы решительно очистить от последствий этого культа всю работу по воспитанию советского народа и личного состава Вооруженных Сил, все виды и формы военно-идеологической работы в области военной науки, пропаганды, военно-художественной литературы, а также связанные с военной тематикой искусство и кино и прочно поставить их на марксистско-ленинскую основу.Во всей нашей военно-идеологической работе мы должны исходить из непреложного марксистско-ленинского положения, что творцом истории является народ, а в основе военного могущества Советского государства лежит его общественный и политический строй, передовая экономика, морально-политическое единство советского народа, мощь его Вооруженных Сил и руководящая деятельность нашей славной Коммунистической партии.РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 188. Лл. 5-30. Подлинник. Машинопись.Опубликовано: Источник, 1995, № 2.ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА Г.К. ЖУКОВА В ЦК КПСС ОБ ИЗДАНИИ ОЧЕРКА «БИТВА ПОД СТАЛИНГРАДОМ» 30 июля 1956 г. товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.По Вашему указанию я лично разобрался в вопросе об издании краткого очерка «Битва под Сталинградом».При организации экскурсии для военно-воздушных делегаций иностранных государств в г. Сталинград встал вопрос как быть, если делегации попросят дать им что-либо почитать о Сталинградской битве. Имеющиеся у нас грифованные и открытые труды по соображениям цензурного порядка, а также и по тому, что они пропитаны культом личности Сталина, не могли быть даны иностранцам, а отказ им в этом мог поставить нас и гостей в неловкое положение.В связи с этим Военно-историческим отделом Генерального Штаба была подготовлена краткая историческая справка о битве под Сталинградом. Подготовили справку полковники Паротькин И.В. и Морозов В.П. Верстку просматривали генерал-лейтенант Платонов С.П., генерал-лейтенант Скоробогаткин К.Ф., генерал-майор Сычев К.В., генерал-полковник Покровский А.П. и генерал армии Курасов В.В.Справка была издана в виде краткого очерка в количестве 200 экземпляров, из которых около 70 экземпляров было вручено членам делегаций. В продажу очерк не поступал.По содержанию очерк представляет собой тезисы, излагающие в общих чертах ход событий Сталинградской битвы, без анализа этих событий и выводов.При написании очерка авторы и лица, просматривавшие рукопись, не подчеркнули роль руководящего состава в достижении победы под Сталинградом и при названии фронтов ограничились упоминанием в очерке только фамилий командующих фронтами, представителей Ставки Верховного Главнокомандования и члена Государственного Комитета Обороны.Вследствие этого оказалась неотмеченной в очерке Ваша большая работа на фронте, направленная на достижение победы в Сталинградской битве.Однако, как доложил мне сопровождавший военно-авиационные делегации США, Великобритании, Франции и Турции в Сталинград первый заместитель Начальника Генерального Штаба генерал армии Малинин М.С., при посещении Музея обороны Царицына — Сталинграда внимание членов делегаций было обращено на имеющуюся в музее увеличенную фоторепродукцию, на которой изображено Ваше выступление перед бойцами Сталинградского фронта в августе 1942 г. Членам делегаций было сообщено, что в период Сталинградской битвы Н.С. Хрущев был членом военного совета Сталинградского и ЮгоВосточного фронтов.Полагал бы целесообразным изданный очерк исправить и, если с Вашей стороны не будет возражений, во втором издании очерка отметить Вашу большую организаторскую, политическую, военную и хозяйственную работу, направленную на истощение и разгром врага под Сталинградом.Одновременно с внесением такого дополнения намечается несколько развить военную часть очерка, а также упомянуть фамилии первых членов военных советов фронтов, участвовавших в Сталинградской битве. В новой редакции очерк отпечатать тиражом 20–25 тысяч экземпляров и распространить путем открытой продажи через книготорговую сеть.Прошу Вашего согласия на издание краткого очерка «Битва под Сталинградом» с указанным дополнением и поправками. Г. ЖУКОВРГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 184. Лл. 98–99. Подлинник. Машинопись.В июне 1957 года Жуков вошел в состав высшего партийно-политического органа - Президиума ЦК КПСС (так тогда называлось Политбюро). Решающее значение имела его позиция в июне 1957 года, когда В.М. Молотов, Г.М. Маленков и Л.М. Каганович выступили против линии разрушителя Хрущёва. Члены Президиума ЦК, противостоявшие Хрущеву, попытались выяснить, не удастся ли привлечь армейские части для разрешения в свою пользу политического кризиса. «Без моего приказа ни один танк не тронется с места», - заявил министр обороны. На заседании Президиума ЦК удалось провести решение об освобождении проклятого кукурузника от должности первого секретаря ЦК КПСС, но позиция министра обороны спутала все их карты. Жуков добился, чтобы вопрос был перенесен на предстоящий пленум ЦК, а затем в считанные дни, используя военно-транспортную авиацию, сумел собрать для участия в нем большое число членов Центрального комитета. Пленум завершился изгнанием противников развала страны.ВЫСТУПЛЕНИЕ Г.К. ЖУКОВА НА ИЮНЬСКОМ (1957 г.) ПЛЕНУМЕ ЦК КПСС 22 июня 1957 г.Товарищи, за последние годы, особенно после XX съезда партии, советский народ под руководством нашей партии проделал огромнейшую работу. Наша партия вместе со всем советским народом вправе искренне радоваться тем политическим, экономическим и культурным достижениям, с которыми мы уверенно идем к 40-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.Эти успехи неопровержимо доказывают правильность генеральной линии партии во всех областях строительства коммунизма в нашей стране, правильность внешней и внутренней политики нашей партии.Мы имеем прекрасные вооруженные силы, безраздельно преданные своей Родине, своему народу и всегда готовые по первому зову партии и правительства встать грудью на защиту интересов нашего государства и разгромить любого врага, который попытается на нас напасть. (Бурные аплодисменты.)Личный состав Советских Вооруженных Сил заверяет свою родную партию, Центральный Комитет Коммунистической партии о своей безграничной любви и непоколебимой преданности своей Родине. (Аплодисменты.)Настоящий Пленум, как видите, является необычным по своему характеру. Как здесь уже докладывали, он явился результатом требования членов Центрального Комитета, с тревогой наблюдавших последние четыре дня заседания Президиума ЦК, которое было созвано по требованию Маленкова, Кагановича, Молотова, Шепилова, Булганина, Первухина; Сабурова не было, он отсутствовал, но наверняка он тоже был бы в этом списке. Я уверен, что мы все горячо одобряем инициативу членов ЦК КПСС, явившихся в Президиум с требованием немедленного созыва Пленума ЦК партии. (Бурные аплодисменты.)Я думаю, товарищи, что я выражу общую радость за наш ленинский Центральный Комитет, бдительно охраняющий Коммунистическую партию от всяких случайностей, от всяких попыток расколоть единство Центрального Комитета, от всяких попыток искривления или изменения политического курса, провозглашенного XX съездом партии. (Бурные аплодисменты.)Но я, товарищи, не могу без горечи и гнева в сердце говорить о том, как были встречены наши товарищи, члены Центрального Комитета, прибывшие на заседание Президиума с просьбой созвать этот Пленум. Здесь об этом уже сказано и даны некоторые справки. Сообщение о прибытии делегаций несколько вывело из равновесия тт. Маленкова, Кагановича, Молотова, Шепилова, Сабурова и других, что они, не стесняясь в выражениях, стали недопустимо кричать на Хрущева и других товарищей.Голоса. Позор.ЖУКОВ. В чем только не обвиняли Хрущева, каких только ярлыков ему не приклеивали! В конце концов они заявили, что теперь он не может пользоваться доверием Центрального Комитета (шум в зале). По их словам, якобы не исключено, что вслед за ворвавшимися — я повторяю «ворвавшимися» — в Президиум членами ЦК (шум в зале)…Голос. Позор. ЖУКОВ…в Кремль могут ворваться танки, а Кремль может быть окружен войсками. (Смех, шум в зале.)До чего можно докатиться в своих нечестных устремлениях. Я никогда не видел у Маленкова, Кагановича, Молотова, Шепилова и Сабурова таких озлобленных лиц Это было весьма странно еще потому, что накануне Маленков, нападая на тов. Хрущева, говорил, что вот, мол, соберется Пленум и мы расскажем своему родному ЦК (шум в зале). А на другой день, когда эти родные товарищи пришли и попросили выслушать о своей тревоге за то, что тут происходит, посоветоваться, то их не только не приняли, а даже взяли под подозрение, что это пришла специально организованная группа каких-то буянов, чтобы сорвать и мешать работе Президиума. Вот так встретили родных членов Центрального Комитета.Голос. Позор.ПОЛЯНСКИЙ. А Булганин и Ворошилов назвали членов ЦК, даже парламентариями.ЖУКОВ. Теперь о Президиуме, как он проходил. Как было здесь доложено, а было доложено совершенно объективно и с достаточной полнотой, он был созван по боевой тревоге в полном смысле этого слова. Многих не было, и мне пришлось выехать со скоростью 120 км в час из района Солнечногорска, чтобы приехать на заседание этого Президиума. Я опоздал на целый час. Это была невероятная спешка. При отсутствии многих секретарей, членов Президиума, о чем здесь докладывали, проходило заседание. Первый секретарь с первого слова был, по существу, отстранен и заменен тов. Булганиным.Голос. Это безобразие.ЖУКОВ. Президиум проходил в крайне нервном состоянии. Булганин в нетоварищеском, крайне нервном состоянии стучал кулаком по столу (шум в зале).Я сидел рядом с тов. Маленковым, и у меня даже графин подпрыгнул на столе.Голос. Он даже способен не только кулаком стучать по столу, но и делать большее.ЖУКОВ. Из выступлений Маленкова, Кагановича, Молотова и особенно Шепилова, и даже сказать особенно было бы неправильно, потому что у них примерно в одном плане и одинаковом содержании шли озлобленные выступления, видно, что к этому Президиуму они готовились задолго. Они тщательно подготовились, неплохо согласовали между собой роли, даже распределили их не только по форме, но и по содержанию. Здесь уже было сказано, чего они хотели. Они хотели главное: сразу же ликвидировать Первого секретаря Хрущева, снять его с должности Первого секретаря, изменить состав Секретариата. Они хотели сердце нашего Центрального Комитета взять в свои руки, организовать дело по-своему, так, как это они замышляли.Суслов здесь объективно и правильно доложил, в чем они обвиняли тов. Хрущева. Они это делали с разных позиций и обдуманно. Я бы сказал, пошло, недостойно членам Президиума так выдумывать и пришивать всякие ярлыки. Я не хочу повторять, здесь тов. Суслов достаточно правильно изложил.У тов. Хрущева, как и у каждого из нас, имеются недостатки и некоторые ошибки в работе, о которых Хрущев со всей присущей ему прямотой и чистосердечностью рассказал на Президиуме.Но, товарищи, ошибки Хрущева, я бы сказал, не давали никакого основания обвинять его хотя бы в малейшем отклонении от линии партии и предъявлять ему какие-либо серьезные претензии, потому что тов. Хрущев ведет совершенно правильную линию. Он борется заа линию партии и защищает ее всеми силами.Голоса. Правильно. (Бурные аплодисменты.)ЖУКОВ. Какую же все-таки цель преследовали Маленков, Молотов, Каганович, Шепилов, Сабуров и другие? Атакуя Хрущева, они собирались устранить его со своего поста. Это было совершенно ясно.Как всем известно, по ряду принципиальных вопросов они были длительный период не согласны с ним. Так было по вопросу о Югославии, по австрийскому вопросу, по целинным и залежным землям, по перестройке управления промышленностью и строительством и по ряду других вопросов принципиального порядка. Они не были согласны и с Президиумом по существу. А отсюда значит и их взаимоотношения, как личного порядка, так и принципиального порядка, обрушены были на тов. Хрущева.Конечно, сняв Хрущева с поста Первого секретаря, они явно рассчитывали взять в свои руки руководство Центральным Комитетом и проводить свою политику.Голос. Гнилую политику.ЖУКОВ. Совершенно правильное добавление, очень уместное и точное: гнилую.О единстве. Наша ленинская партия всегда была едина и сплочена. Единство и монолитная сплоченность партии это великая и решающая сила. Раскол, групповщина — это страшная вещь, товарищи.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. Как вам известно, современная международная обстановка, положение в братских наших партиях и странах народной демократии в целом требуют особой бдительности со стороны ЦК нашей партии и примера монолитного единства, сплоченности руководства в партии. Но, товарищи, я считаю, что единство должно покоиться на принципиальной партийной основе.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. На основе генеральной линии партии.Голоса. Правильно. (Аплодисменты).ЖУКОВ. На безусловном выполнении решений партии, а не на основе групповых интересов и их устремлений. Эта истина, конечно, хорошо известна группе — тт. Маленкову, Кагановичу, Шепилову, Молотову и другим. Однако они, сговорившись между собой, пошли на подрыв этого единства в ЦК, для чего они решили использовать некоторые недостатки в работе Президиума ЦК, Секретариата ЦК и лично Первого секретаря тов. Хрущева. Неоспоримо, что они имели в виду свести свои личные счеты с тов. Хрущевым…Голоса. Правильно.ЖУКОВ. Под различными предлогами убрать Хрущева, изменить состав Секретариата и подобрать такой состав руководства партии в центре, а в дальнейшем и на местах, который бы проводил их политику, не раз осужденную партией, как не соответствующую интересам партии и нашей страны.Голоса. Правильно.(Продолжительные аплодисменты.)ЖУКОВ. Я уверен, товарищи, что Пленум вынесет нужное решение по существу вопроса, строго осудит раскольническую деятельность Маленкова, Кагановича и других партнеров и даст указание Президиума ЦК об улучшении его работы и укреплении единства.Несколько слов о Первом секретаре ЦК и на местах. Кроме оргструктурного значения, товарищи, этот вопрос имеет особо важное политическое значение в жизни и деятельности нашей партии, в жизни и деятельности братских нам коммунистических партий. Нам предлагают ликвидировать должность первых секретарей в центре и на местах. Спрашивается, кто же будет руководить в ЦК, в обкомах? Говорят, секретариаты, но ведь это неизбежно породит безответственность и неорганизованность.Голоса. Правильно.МОЛОТОВ. Надо знать…Голоса. Объясните потом.ЖУКОВ. Это неизбежно принизит роль и влияние партии во всей жизни страны.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. Подобное предложение надо отмести, как неприемлемое. Неоспоримо, товарищи, что надо совершенствовать организационные формы партийного руководства, но это надо делать в интересах улучшения качества руководства и усиления влияния на все стороны жизни и деятельности нашей партии и народа…Голоса. Правильно.ЖУКОВ…а не в интересах сведения личных счетов, в интересах группы.Об ответственности Маленкова, Кагановича, Молотова за злоупотребление властью. Я, товарищи, не могу так сказать умолчать об этом вопросе. Я выступал по этому вопросу на Президиуме и считаю себя обязанным, как член ЦК, высказать свои соображения здесь, на Пленуме, по этому вопросу.На XX съезде партии, как известно, по поручению Президиума ЦК тов. Хрущев доложил о массовых незаконных репрессиях и расстрелах,[74] явившихся следствием злоупотребления властью со стороны Сталина. Но тогда, товарищи, по известным соображениям не были названы Маленков, Каганович, Молотов, как главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров.Голос. Об этом везде в партийных организациях говорят, а Президиум не разбирал.ЖУКОВ. Но потом, товарищи, когда прошел съезд, когда избрали новый ЦК, почему эти товарищи не сочли себя обязанными рассказать о своей виновности?Я согласен, что на съезде нельзя было, слишком народу было много, говорить об этом нам политически было невыгодно, но, когда избрали новый состав ЦК, почему бы этому ЦК, который является главным, ответственным за деятельность нашей партии, не выйти и не сказать перед тем, как быть избранными в Президиум? Почему они не вышли и не сказали? Имея в виду, что на съезде говорили об этом, но там по известным причинам не сказали, позвольте рассказать о себе, открыть клапаны и, как говорит т. Ворошилов, позвольте опорожниться (смех в зале). Это был бы единственный выход, но этогоа не было сделано. Я думаю, что они умолчали умышленно, сознательно, потому что, если бы они только все рассказали о себе, я не хочу заниматься гаданием, но думаю, что многие из них, безусловно, не вошли бы в состав Президиума.Голоса Правильно, смалодушничали.ЖУКОВ. Мне говорили эти товарищи, что тогда было такое время, что мы могли сделать, тогда самим надо было садиться в тюрьму. Конечно, период был довольно тяжелый. Я сам испытал тяжесть этого периода, выходя вот через эту дверь.[75]Голоса. Знаем.ЖУКОВ. Многие товарищи знали, было сказано: Жуков, я не понял, молод был годами или умом.Голос. Говорили, не дозрел.ЖУКОВ. Может быть, не дозрел. Конечно, время тогда было тяжелое, но если вы все-таки не шкурники, то вы должны были бы рассказать своему ЦК, как это происходилоc, при каких обстоятельствах, и ЦК тогда решил бы, кого стоит и кого не стоит оставлять во главе партии и государства, могли ли вы при всех обстоятельствах правильно, объективно и твердо проводить в жизнь ленинскую политику нашей партии по объединению и сплочению нашего ЦК.Чтобы не быть голословным, я хочу огласить некоторые факты, которые я лично узнал только в последний период времени. Из этих фактов видно, что эти преступления делались не только под влиянием Сталина, но и по своей собственной инициативе, когда воля Сталина, когда культ Сталина не довлел над этими товарищами, а они, засучив рукава, с топором в руках рубили головы. Я образно выражаюсь.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. Я сейчас об этом скажу. У меня есть материал, я отвечаю за каждое свое слово, на документах есть подлинные подписи этих товарищей, о которых я буду говорить.Из документов, имеющихся в архиве Военной коллегии трибуналаe, в архиве ЦК, видно, что с 27 февраля 1937 года по 12 ноября 1938 года НКВД получил от Сталина, Молотова, Кагановича санкцию на осуждение Военной коллегией, Верховным судом, санкцию на высшую меру на 38 679 человек.Санкция давалась, как правило, на руководящих работников партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов, а также на наркомов, их заместителей, крупных хозяйственных руководителей, видных военных работников, писателей, руководителей культуры и искусства.Давая санкцию на предание суду Военной коллегии, Сталин, Молотов, Каганович заранее определяли меру наказания, а Военная коллегия только оформляла эту меру наказания, этот приговор, по существу, формально выполняя свою обязанность. Посылаемые в ЦК Сталину Ежовым списки составлялись на чрезвычайно большое количество лиц. В этих списках лиц, которые представлялись к расстрелу, указывались только фамилия, имя и отчество осужденных и по какой категории их следует судить. Ежов предлагал это заранее. В этих списках даже не указывался год рождения, не указывалась партийная принадлежность, не указывалось, за что надо осудить к расстрелу этого человека.Санкция на осуждение давалась также на большое количество сразу. Например, Сталин и Молотов в один день, — обратите внимание, — 12 ноября 1938 года санкционировали к расстрелу 3 167 человек.ЖУКОВ. Я не знаю, прочитали ли они список. Ведь на 3 167 человек, знаете сколько листов надо прочитать, не говоря о том, что надо было спросить, за что, кто этот человек? Как скот, по списку отправляли: быков столько-то, коров столько-то, овец столько-то.21 ноября 1938 года НКВД был представлен список для санкции на осуждение к расстрелу на 292 человека, в том числе бывших членов и кандидатов в члены ЦК 45 человек, бывших членов КПК и КСК, членов Ревизионной комиссии 28 человек, бывших секретарей обкомов и крайкомов 12 человек, бывших наркомов, зам. наркомов, председателей облисполкомов 26 человек, ответственных работников наркоматов 149 человек и т. д. После рассмотрения этого списка Сталиным, Молотовым, Кагановичем были санкционированы к высшей мере наказания 229 человек, в том числе бывших членов и кандидатов ЦК 23, бывших членов КПК и КСК 22, бывших секретарей обкомов 12, бывших наркомов 21, бывших работников наркоматов 136, бывших военных работников 15.Списки арестованных, которые посылались в ЦК для получения санкции на их осуждение, составлялись НКВД небрежно, с искажениями фамилий, имен и отчеств, а некоторые фамилии повторялись в этих списках дважды и трижды. Препроводительные к этим спискам составлялись Ежовым на клочках грязной бумаги. Так, например, в томе № 9, стр. 210, хранится письмо Ежова к Сталину, написанное на клочке бумаги, такого содержания: «Товарищу Сталину. Посылаю списки арестованных, подлежащих суду Военной коллегии по первой категории. Ежов». Резолюция: «За расстрел всех 138 человек. И. Ст., В. Молотов».В числе этих людей, обреченных на смерть, с Алкснис, Антонов, Бубнов, Дыбенко, Межлаук, Рудзутак, Чубарь, Уншлихт и др. (Шум в зале).Следующая записка Ежова. Секретно. «Посылаю на утверждение 4 списка на лиц, подлежащих суду: на 313, на 208, на 5 жен врагов народа, на военных работников — 200 человек. Прошу санкции осудить всех к расстрелу. 20.VIII.38 г. Ежов».Резолюция Сталина: «За. И. Ст., В. Молотов 20.VIII». В тот же день, 20-го, прибыл список, и 20-го же судьбу решили: «за» — и пуля в лоб.Вы Якира все или большинство знаете, известный растущий крупнейший работник. Он был ни за что арестован. 29 июня 1937 года накануне своей смерти он написал письмо Сталину, в котором обращается: «Родной, близкий товарищ Сталин! Я смею так к Вам обратиться, ибо все сказал и, мне кажется, что я честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и ее руководителей. Я умираю со словами любви к Вам, партии, стране, с горячей верой в победу коммунизма».На этом заявлении имеется такая резолюция: «В мой архив. Ст. Подлец и проститутка. Сталин. Совершенно точное определение. Молотов. Мерзавцу, сволочи и б… — одна кара — смертная казнь. Каганович». (Шум в зале). (Возгласы: Палачи! Давайте ответ.)ЖУКОВ. Это может Каганович выйти и сказать, что обстановка была такая, он не имел в виду выходить в эту дверь, а оттуда ходил, там кормушка есть. Вот вам дальнейшая деятельность Кагановича. Тут Сталин ни при чем.1 августа 1937 года нарком путей сообщения Каганович пишет Ежову: «Арестовать Филатова — заместителя начальника Трансторгпита, ранее работавшего нач. подора Юго-Восточной дороги, как троцкиста-вредителя». Каганович сам определил, что он троцкист и вредитель.В письме далее указывалось, что он работал и был ближайшим человеком у Шеболдаева.Из материалов дела видно, что Филатов — член партии, состоял в партии с 1917 года по 1937 год. Старейший член партии, работал на партийной работе, характеризовался исключительно с положительной стороны. 14 августа он был арестован и расстрелян, а сейчас посмертно реабилитирован без каких-либо претензий, и никакого состава преступления за ним нет.У меня есть еще справка. По неполным данным, с санкции и по личным запискам Кагановича в 1937–1938 годах было арестовано свыше 300 человек. Это уже было без влияния Сталина, здесь нельзя сослаться на мертвого, здесь сам лично дай ответ, ни на кого не ссылаясь.11 мая 1937 года Каганович на имя Ежова представил список на арест сразу 17 руководящих работников железнодорожного транспорта, в том числе по его письму были арестованы: зам. начальника Дальневосточной дороги Бирюков, член партии с 1918 года; начальник Красноярского паровозоремонтного завода Николаев, член партии с 1918 года; военный инженер Каменев, член партии с 1931 года, и другие.Каганович в письме к Ежову пишет: «Мною были командированы на Пролетарский паровозоремонтный завод в город Ленинград Россов и Курицын. Россов вскрыл, что на заводе орудует шайка врагов и вредителей. Прошу арестовать следующих людей…», и далее следует список на 8 человек, среди которых технический директор, начальник технического отдела и другие руководящие работники завода.Тут, товарищи, нельзя сослаться на Сталина или на какую-то тройку, которая довлела над волей, тут надо рассказать, почему Каганович представлял к истреблению наших коммунистов, наших людей.О Маленкове. Я не буду занимать ваше время, у меня есть материал, который я объявлял на Президиуме в эти дни, как по его письмам предлагались люди к аресту. Вина Маленкова больше, чем вина Кагановича и Молотова, потому что он наблюдал и ему было партией поручено наблюдение за НКВД, с одной стороны, а с другой стороны, он был непосредственным организатором и исполнителем этой черной, нечестной, антинародной работы по истреблению наших людей, наших кадров. Маленков не только не раскаялся перед ЦК в своей преступной деятельности, но до последнего времени хранил в своем сейфе документы оперативного наблюдения НКВД. Я как-то зашел по делам к Булганину, и Булганин с возмущением показал мне документы, которые были изъяты из личного сейфа Маленкова. Что это за документы? Это документы с материалами наблюдения за рядом маршалов Советского Союза, за рядом ответственных работников, в том числе за Буденным, за Тимошенко, за Жуковым, за Коневым, за Ворошиловым и другими, и с записью подслушанных разговоров в 58 томах; везде прослушивалось и все фиксировалось. И у него этот материал хранился в личном сейфе и изъят был случайно, когда МВД понадобилось арестовать его личного секретаря.Голос. Помощника.ХРУЩЕВ. За то, что тот проворовался.ЖУКОВ. Не понимаю, почему Маленков хранил эти материалы у себя. В том числе был обнаружен документ, написанный лично рукою тов. Маленкова, а я его руку хорошо знаю, потому что у Сталина много раз составляли документы, я видел руку Маленкова, это об организации специальной тюрьмы для партийных кадров. (Шум, оживление в зале). И была нарисована схема.БРЕЖНЕВ. Имел специальных инструкторов, они живы.ЖУКОВ. Вот какие документы хранил у себя Маленков.Мы, товарищи, и наш народ носим их в своем сердце как знамя, верим им, в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это «чистые» люди. Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. Я считаю, что надо обсудить этот вопрос здесь, на Пленуме, и потребовать объяснений от Маленкова, Кагановича, Молотова за их злоупотребление властью, за антипартийные дела. Нужно сказать, что виновны и другие товарищи, бывшие члены Политбюро. Я полагаю, товарищи, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии, вся наша партия, и я уверен, что мы их будем впредь за их прямоту, чистосердечные признания признавать руководителями. (Бурные аплодисменты).В интересах нашей партии, в интересах нашего партийного руководства, чтобы не давать врагам пищу, для того, чтобы не компрометировать наши руководящие органы, я не предлагаю сейчас судить эту тройку или исключать из партии. Это должно быть достоянием только партии и не должно пока выйти за пределы партии. Здесь, на Пленуме, не тая, они должны сказать все, а потом мы посмотрим, что с ними делать.Голоса. Правильно.ЖУКОВ. В заключение я ставлю так вопрос: могут ли они в дальнейшем быть руководителями нашей партии? Я вношу предложение: вслед за мной дать объяснение по делу этим трем товарищам и пусть заодно они расскажут о своих раскольнических замыслах.РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 225. Лл. 29~55. Подлинник. Машинопись; д. 259. Лл. 5–7.Типографский экземпляр.Опубликовано: Молотов, Маленков, Каганович. 1957. М., 1998, с. 33–41.РАБОЧАЯ ПРОТОКОЛЬНАЯ ЗАПИСЬ ЗАСЕДАНИЯ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС 17 октября 1957 г. Совершенно секретноПротокол № 117 пункт II.Доклад начальника ГлавПУРа т. Желтова о состоянии политической работы в Советской Армии. (Желтов, Малиновский, Конев, Суслов, Микоян, Булганин, Кириченко, Фурцева, Ворошилов, Мжаванадзе, Мухитдинов, Беляев, Игнатов, Мазуров, Куусинен, Коротченко, Кириленко, Козлов, Поспелов, Первухин, Шверник, Хрущев).Тов. Желтов сообщает — политработа в армии принижена. Тов. Жуков мне говорил, что он добьется того, что военные советы будут совещательными органами при командующем. Тов. Жуков заявил, что политработникам рыжие бороды попривесить и кинжалы дать, они всех бы командиров перерезали (сказал он это в перерыве совещания политработников) за столом в присутствии Малиновского, Баграмяна, Золотухина, меня, Бирюзова.Главпур ограничивается в своей деятельности.В докладе о боевой подготовке (часть доклада) для совещания политработников была изъята из доклада. Мне, как начальнику ПУРа, не разрешено выезжать в войска без разрешения. Министр т. Жуков неприязненно относится ко мне. Из-за чего? Из-за того, что будто я был против назначения его министром.Возражаю против его возвеличивания.О картине (т. Жуков на белом коне на фоне горящего рейхстага Васильева).О кинокартине «Сталинградская битва».Тов. Малиновский: Сложилось впечатление, что только т. Желтову политорганы близки, а нам чужды. Но это неверно. Мы выглядим вроде старых военспецов. Другое — как сложились отношения у начальника ПУРа с министром.Больно слышать, что военные маршалы зазнались, но они этого не заслужили упрека. Есть натянутость, но надо все излагать объективно, обижаются низовые работники на Желтова. Не попасть на прием (тов. Пронин).Изложение об упорядочении поверки войск дано т. Желтовым необъективно. Не допускать ошибок, которые могут принести нам вред.Тов. Конев — не могу согласиться с оценкой состояния политработы в армии, которую дал тов. Желтов. Нельзя противопоставлять политработника командиру. Не соответствует истине — что военачальник, что хочет, то и делает.Кадры армии преданы партии. Личные отношения между министром и начпуром ненормальные.Тов. СУСЛОВ. Морально — политическое состояние армии высокое. Роль политорганов ослаблена. Один командующий армии передал, что на одном совещании тов. Жуков заявил, что политработники привыкли за 40 лет болтать и потеряли нюх как старые коты.Тов. Беляев. Тов. Желтов не охаивал состояние армии и не противопоставлял командиров политработникам. Но если начальник ПУРа не может без разрешения в войска — это не может [не] вызвать тревоги.Усилить отдел ЦК.Тов. Игнатов. Не понял тт. Малиновского и Конева, а они должны помочь ЦК. Армия монолитна — но это заслуга партии. Что за заявление «старые коты». Картина «Георгий победоносец». Командующие боятся в ЦК ходить. Искусственное разделение на политработников и командиров — а цели одни.Приказ тов. Жукова от 1956 года.Тов. Мазуров. ЦК наводит порядок. Подошли к военным вопросам.На роль командира никто не покушается.Линия в отношении военных советов неправильна.На политработу направляют людей из командного состава и их обратно на командные должности не берут и меньше им платят. Тов. Куусинен. Наш народ гордится своей армией. К сигналам о неблагополучии надо серьезно отнестись. Тут выступили уважаемые маршалы — будто нет объективных фактов. Но разве со стороны министра презрительное отношение к политработникам необъективный факт? Командующий не может написать в ЦК. Что это такое?Монополии у министра на связь армии с партией не может быть.Тов. Коротченко. Выступление тт. Малиновского и Конева ревностное.Тов. Желтов робко докладывал.Тов. Кириленко. Нездоровая обстановка — виноват тов. Жуков.Тов. Козлов. Неблагополучно с политработой в армии.Товарищи Малиновский, Конев в штыки встретили выступление тов. Желтова. Имеется тенденция увести армию от контроля партийных органов. Пример (о Цебенко и Пигурнове).Тов. Поспелов. Создалось ненормальное положение, а фактов никто опровергнуть не может. Речь идет о связях партии с армией.ПУР третируется. Не может связь отдать одному лицу (министру).Тов. Первухин. Военспецов нет. Но много командиров — специалистов есть, — у них есть настроение пренебрежения к политработникам.Тов. Шверник. Виноват Жуков. Взял линию осадить политорганы и сделать их ручными, подмять их под себя. Он не понимает их роли, все время мордует Желтова.Предупредить надо серьезно т. Жукова. Выступление тт. Малиновского и Конева не понимаю. Вспоминают: что же вы комиссаров хотите опять поставить.Тов. Микоян. Непонятно, от кого тт. Конев, Малиновский защищали армию. Армия квалифицированная. Тем более нельзя создавать такой режим в армии, чтобы люди не могли высказывать свое мнение.Тов. Желтов отразил наболевшее — нарочито принижают политработников. Т. Конев неправильно трактует, что политработой могут руководить все командиры.Начальник ПУРа не подчинен министру. В верхушке руководства армией неправильные представления о партийном руководстве в армии. Военный совет при командующем — это неправильно.Тов. Булганин. Вопрос поставлен правильно. Не о противопоставлении идет речь. Вопрос поставлен о принижении политорганов в армии. Эта линия руководства, министра. Это опасное явление.Тов. Жуков предложил ликвидировать Главный военный совет при Министерстве, он его и не созывал. О военных советах в округах и армиях — намерение у министра — превратить их в совещательный орган при командующем.У министра нет потребности позаботиться об авторитете политорганов. Тов. Кириченко. Многое не знали мы. С руководством армией мы связаны через одно лицо. Неправильно противопоставлять политработников командирам.Тов. Фурцева. Тов. Желтов ничего обидного для руководства министерства не сказал. Меня поэтому поразили заключения тт. Малиновского и Конева. Давайте объективно разбираться.Надо поднять состояние политработы и партийной работы в армии. Ликвидация военных советов — это стремление неограниченной власти. Тов. Ворошилов. Тов. Желтов может быть недобрал. Но довольно сильный сгусток о ненормальностях.В верхушке все создалось.У т. Желтова тоже много упущений: почему он молчал.Тов. Жуков взял совершенно неправильную линию.Тов. Мжаванадзе. Речь идет о наметившейся нехорошей тенденции.У тов. Жукова тенденция к выпячиванию и принижает роль политорганов.Тов. МУХИТДИНОВ. Сложившиеся отношения между политорганами и командованием нуждаются в серьезном улучшении. Роль начальника политотдела принижена. Идет отрыв военных органов от партийных. Ни одна парторганизация (военная) не прислала в ЦК информацию, как прошли собрания по решению июньского Пленума ЦК.С воспитательной работой в армии не все в порядке (происшествия).Тов. Шверник. Вроде политорганы мешают, но мы не можем допустить ослабления влияния партии на армию. Тов. Хрущев. Доклад с позиции кричащих недостатков. Реакция тт. Малиновского и Конева тоже однобокая. Но если мы поставим вопрос об усилении партийной работы, никто не может говорить против.Сила в партии.Нельзя. Если Жукова подняли, но он хочет на шее сидеть.Военный совет не собирали — духу не хватило.Создалась неприкосновенность Министерства обороны.2 млрд. рублей не используется в МО.Ликвидировать Военный совет — это значит только я.Придется объезживать.Комиссию, резолюцию расширить.О комсоставе, единоначалии, о партийной работе. Начальника ПУРа сделать зам. министра обороны. Комиссия: Суслов, Кириленко, Кириченко…РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 1008. Лл. 12–15 об. Автограф.Меры по скорейшему удалению своего спасителя с политической арены Хрущев инспирировал сразу же по горячим следам июньского пленума. Чтобы Жуков не узнал о кознях против себя раньше времени, он был направлен в заграничную поездку в Югославию и Албанию. За 22 дня, в течение которых маршал отсутствовал на родине, Президиум ЦК во главе с Хрущевым полностью реализовал замысел закулисного сговора.Как члена высшего партийного органа, Жукова нельзя было удалить с поста кулуарно, обычным решением Президиума ЦК. Его судьбу мог решить только пленум, лихорадочную подготовку которого провели в отсутствие маршала. Готовя расправу над ним, окружение Хрущева не могло не понимать, что времена изменились и в одночасье объявить заговорщиком и путчистом всенародного почитаемого полководца, подобно тому, как 26 июня 1953 года Берия из «верного соратника товарища Сталина» мгновенно превратился в «агента иностранных разведок», не удастся. Чтобы обеспечить поддержку крутых мер по отношению к Жукову, партийная элита пошла на широкомасштабный подлог и обман. Начиная с 18 октября, была организована целая серия собраний партийных активов в центре и в военных округах, на которых в качестве докладчиков выступали члены и кандидаты в члены Президиума ЦК.Партийный актив центральных управлений Министерства обороны СССР, Московского военного округа и Московского округа ПВО 22-23 октября был задуман как генеральная репетиция октябрьского пленума. С большой речью на нем выступил Хрущев. Сбивчиво, с пятого на десятое, он тем не менее, впервые с начала антижуковской кампании столь определенно сформулировал политические обвинения в адрес министра обороны, заключавшиеся в якобы имевших место попытках Жукова оторвать армию от партии, поставить себя между военнослужащими и Центральным комитетом. Он дал понять присутствующим также и то, что вывод министра обороны из состава Президиума ЦК предрешен.Справедливости ради надо сказать, что несколько человек из числа участников собрания все же попытались осторожно высказать сомнения, нормально ли обсуждать действия Жукова в его отсутствие? Однако Хрущев одернул их, заявив, что «семеро одного не ждут», вопрос назрел, и в интересах партии его надо решать безотлагательно.Руководящая верхушка КПСС сознательно пошла при этом на нарушение всех норм партийной жизни. Через три дня антижуковская кампания вступила в решающую стадию: 26 октября вопрос о состоянии партийно-политической работы в армии и на флоте был вынесен на заседание Президиума ЦК, на сей раз уже в присутствии Жукова, прибывшего в Кремль прямо с аэродрома. Хрущевское окружение было спокойно: партийные активы показали, что союзников у министра обороны в верхних эшелонах политиков и военных гарантированно нет и не будет.Жуков пытался опровергнуть предъявленные ему обвинения. Судя даже по скудной протокольной записи, он резко возражал против «дикого», по его словам, вывода, будто он стремился отгородить Вооруженные Силы от партии, и отказался признать, что принижал значение партийно-политической работы. Вместе с тем он высказал готовность признать критику и исправить ошибки, попросив в заключение назначить компетентную комиссию для расследования обвинений в свой адрес.Но исход дела был предрешен заранее. Члены партийной верхушки (особенно усердствовали Н.А. Булганин, М.А. Суслов, Л.И. Брежнев, Н.Г. Игнатов) выступили в поддержку уже не раз звучавших обвинений. Итог подвел Хрущев: по его предложению Жуков был снят с поста министра обороны.ЧЕРНОВАЯ ЗАПИСЬ СОБРАНИЯ ПАРТАКТИВА МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР 2 ноября 1957 г. 14–00Открывает тов. ПронинСлово о президиуме тов. Чухнов Ф.Н. Общее количество — 43 чел. Почетный Президиум — Президиум ЦКПовестка дня:1. Постановление Пленума ЦК об улучшении партийной работы в С[оветской] А[рмии] и Фл[оте].Докладчику 1 час. Прения 10–15 мин.Перерыв через 2 часа 20 мин.Докладывает Маршал Малиновский Р.Я.Члены и кандидаты Президиума ЦК разъехались по округам и флотам для участия в активах.На этих активах вскрылось неблагополучие в партийно-политической работе, которое упиралось в неудовлетворительное руководство б[ывшего] министра обороны Жукова. Ему предъявлен ряд обвинений. На первых порах: Тов. Жуков пытался резко отвести обвинение. Он дважды выступал на Пленуме и оба раза его выступления были неудовлетворительны.Суслов изложил ряд ошибок Жукова.На Пленуме записалось для выступления 79 чел., выступило 27.Приводит лишь некоторые выступления на Пленуме.Соколовский: линия — прибрать армию к своим рукам. Он хотел подчинить пограничные войска Министерству обороны. Партийная работа была запущена из-за неправильных установок Жукова. Армия — его вотчина. Жуков — необычайно тщеславная личность.Тимошенко: В Советской Армии был фактически задушен Устав КПСС в Армии. Вокруг личности создавался ореол славы. У него не хватило ленинской партийности, чтобы быть скромным. Я давно его знаю: в нем в крови зазнайство, тщеславие.Партия создала авторитет Жукову. Он не понял этого доверия ЦК.Еременко: Оторвать армию от народа — это просто не мыслимо, тот ничего не понимает в марксизме-ленинизме. В работе Жукова мало было партийности, он человек необузданного тщеславия. Жуков: что хорошо — это он, что плохо — это мы.ЧУЙКОВ: Жуков хотел насадить культ собственной персоны. Тов. Жуков многим хорошим командирам сломал жизнь. Пример с командиром дивизии. Я — за исключение.Рокоссовский: Грубостью, унижением человеческого достоинства т. Жуков отличался и в годы… Ему ничего не стоит оскорбить человека. Я за исключение.Жуков проводил линию на противопоставление командиров политработникам.В таком духе выступали и другие члены Пленума.Зачитывает решение Пленума ЦК.Жуков запретил фактически обращаться в ЦК. Запугивание подчиненных. Оскорбление человеческого достоинства, единовластие над вооруженными силами. Возродил культ своей персоны. Тем самым извращалась история Великой Отечественной войны.Партия высоко оценила Жукова (Маршал, четырежды Герой, член ЦК, канд[идат] и член Президиума).Но Жуков не оценил всего этого. Возомнил себя единственным героем. Он встал на путь отрыва армии от партии. Он оказался политически несостоятельным и склонным к авантюризму в политике. Дает фон побед, достижения страны.Кр[асная] Армия взрастила, воспитала партия.Как же можно замыслить отрыв армии от партии?Жуков — одаренный военный человек. Жуков упорный, трудолюбивый. Он принес большую пользу советскому народу. Его высоко вознаградили. Мы не отнимаем этих заслуг Жукова. Но нельзя с этими качествами — есть большие пороки.Вы можете сказать, что теперь у Вас языки развязались, когда ЦК взялся за дело.Когда Хрущев и Булганин и Микоян ехали из Китая, то я сказал им в Хабаровске, что Жуков опасный и даже страшный человек. Булганин сказал, что мы знаем его качества. Хрущев промолчал.Я 30 лет работаю с Жуковым. Он самовластный, деспотичный, безжалостный человек. Я решил идти с ним работать. Решил: если он будет хамить, — я тоже буду хамить. Если будет ругаться — я буду ругаться. Будет драться — я ему дам сдачи.С этими мыслями я и пришел в Министерство.Он ко мне относился с большим уважением, вернее — вежливо.Я поэтому ничего к нему лично не имею. Но я видел какое невероятное хамство проявлял Жуков к ряду людей, в т. ч. крупным волевым людям (Бирюзов).Характер Жукова такой, что если он хочет приятное сказать человеку, то они этого не может сделать.Факт: Маршал Советского Союза получил звание и его Жуков благо[дарил].Тот говорит, что я счастлив, я волнуюсь, я постараюсь оправдать. Жуков ответил: а мне наплевать на ваши чувства, на ваше волнение — мне лишь бы поздравить вас.Жуков говорил, что он не замечал, не чувствовал своих ошибок.Тогда зачем же нам такой руководитель, который не способен видеть свои ошибки. Жуков не зрелый политик, не зрелый коммунист. Почему Жукову удалось принизить наши политорганы и партработу. Все это делалось не сразу, хитро, умело. Первоначально он возмущался отдельными политработниками, затем группами, называя их старыми котами, потерявшими нюх в партийной работе (ликвидация политотдела в полку на Чукотке).(Автомашину отобрал у Пронина).При Жукове дисциплина улучшилась, но все это давалось страхом. По цепочке за одно правонарушение наказывались многие и многие командиры. Безрассудство. Тройчатка. У моряков — три СС. Снять, снизить, списать с корабля.Было угнетенное состояние наших кадров.Такая дисциплина непрочная. При первом серьезном испытании такая дисциплина могла развеяться как карточный домик. Дисциплина только на основе высокой сознательности, преданности.Жуков предложил ЦК принять предложение Эйзенхауэра об открытом небе. Президиум ЦК отклонил.О престиже личности.Случай с Казаковым в Венгрии Жуков взбеленился, почему не щадите мой престиж.Ему говорят: а где же престиж ЦК?Вопрос о диверсантах.Назвал воздушно-десантные школы 7 лет учебы (за такой срок можно зайца научить спички зажигать).КультПраздник в Ленинграде моряков, моряки хотели быть в белых кителях, но Жуков приказал всем быть в черных, чтобы самому быть в белом на этом общем темном фоне.Полководческое искусство вскружило голову Жукову.Слава полководца не давала ему покоя.Приказал купить картину художника Яковлева.Теперь не те воины, что были раньше, когда полководец играл такую роль.Теперь воюет все государство, весь потенциал. Отблеск славы общей славыможет зайчиком пасть на кого-либо из нас. Надо беречь этот отблеск славы.Прения1. Белобородов (ГУК).Общая характеристика кадров — 84 % [члены] парт[ии], [члены] КСМ. Более 60 % — [со] средн[им] и высш[им] образован [нем].Много извращений: пункты «е» и «ж № (16 000), задержка со званиями.2. Полк[овые] секретари] парторганизации, критика рикошетом (Колпакчи, его секр[етариа]т). ГлавПУР был не на уровне Мы ждем, что ГлавПУР будет укреплен принципиальными руководителями. (Аплодисменты).Малинин (читает): Решение ЦК свидетельствует об отеческой заботе ЦК о своих вооруженных силах.Постановление ЦК — это очень необходимые документы для нас.Мы выносим глубокую благодарность ЦК за заботу о Вооруженных] С[илах] Критика и самокритика в ГШСА на низком уровне Нельзя было критиковать начальников, в этом виноват Жуков (?!).Малинин — за критику служебной деятельности начальников.Партийная критика страшна только самодурам.Вопрос о порядке рассмотрения персональных дел на коммунистов командиров В ГШСА более 2000 чел., не подлежащих обсуждению на партсобраниях.РГВА Ф. 41107 On. 2 Д. 3 Лл. 1-2 МашинописьРАБОЧАЯ ПРОТОКОЛЬНАЯ ЗАПИСЬ ЗАСЕДАНИЯ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС П140191/3 20 февраля 1958 г.О т. Жукове Г. К.(Хрущев, Микоян, Кириченко, Игнатов, Булганин, Ворошилов)тт. Кириченко, Суслову и Игнатову вызвать т. Жукова и сказать, что вам надо выйти в отставку.Решить вопрос о пенсии и обеспечению (хорошо) дачу, машину медобслуживание.РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 1008. Л. 50. Автограф.ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС ОБ ОТСТАВКЕ Г.К. ЖУКОВА 27 февраля 1958 г. Строго секретноП141/ XXXIII. О т. Жукове Г.К. (тт. Булганин, Хрущев, Игнатов, Микоян, Суслов, Ворошилов) Утвердить проект постановления Совета Министров СССР об увольнении в отставку и материальном обеспечении Маршала Советского Союза т. Жукова Г.К. (прилагается). Секретарь ЦК КПСС Н. ХРУЩЕВПриложениеК пункту XXXIII протокола № 141Совет Министров СССРПОСТАНОВЛЕНИЕ от «» февраля 1958 г. Москва, Кремль Об увольнении в отставку и материальном обеспечении Маршала Советского Союза Г. К. Жукова Совет Министров СССР постановляет:1. Уволить Маршала Советского Союза Г. К. Жукова в отставку, предоставив ему право ношения военной формы одежды2. Выплачивать т Жукову Г.К. денежное содержание в сумме 5,5 тыс. рублей, оклад по воинскому званию и процентную надбавку за выслугу лет; сохранить за ним медицинское обслуживание и лечение, оплату и содержание занимаемой квартиры (на равных основаниях с маршалами Советского Союза, состоящими в кадрах Вооруженных Сил), легковую автомашину для личного пользования за счет Министерства обороны СССР; обязать Министерство обороны предоставить т. Жукову Г.К. дачу с содержанием ее за счет министерстваПредседатель Совета Министров СССР Н. БУЛГАНИНУправляющий делами Совета Министров СССР А. КОРОБОВРГАНИ Ф 3 Оп 14 Д 186 Лл 14, 47 Подлинник МашинописьАННОТАЦИЯкниги Отто Престона Чейни «Жуков»Американское издательство Университета штата Оклахомы в 1971 г. выпустило в свет книгу Отто Престона Чейни «Жуков».Книга построена в форме хронологического изложения биографии Г.К. Жукова на базе его мемуаров и других источников советской и западной печати и в предисловии издательства она характеризуется лишь как попытка изложить «полную и объективную» биографию Г.К. Жукова, заслуги которого якобы еще не получили должного признания. Прикрываясь этой формой, автор, однако, преследует более далеко идущие цели. Пользуясь биографией Г.К. Жукова в качестве канвы для тенденциозного изложения фактологического материала, Чейни пытается дать свое толкование истории создания Советской Армии и Великой Отечественной войны, принизить роль Партии и Правительства в строительстве Вооруженных Сил и руководстве боевыми действиями на фронтах Отечественной войны.Как и многие западные фальсификаторы истории Великой Отечественной войны, Чейни не называет истинных причин победы Советского Союза — героизм, стойкость и энтузиазм советского народа, высокое искусство его Вооруженных сил, гигантская и целеустремленная организаторская работа Коммунистической партии и органов Советской власти, — однако в отличие от прочих пытается объяснить это военным талантом Г.К. Жукова. С типичных позиций идеалистической историографии он пытается истолковать события Великой Отечественной войны не как сложное взаимодействие экономических, политических и военных факторов, а как результат столкновения волевых усилий и действий отдельных «сильных личностей», наиболее яркой фигурой среди которых называется Г.К. Жуков, «без направляющего гения которого Россия бы потерпела поражение от Гитлера».Помимо тенденциозного, путанного (в целях той же тенденциозности) изложения фактического материала автор также не гнушается прямыми антисоветскими выпадами в толковании некоторых аспектов внутренней и внешней политики Советского Союза предвоенного и послевоенного времени. Книга состоит из 17 глав.В 1 главе «Ранние годы» описываются детские и юношеские годы Г.К. Жукова, начало службы в армии, участие в гражданской войне, учеба на курсах командного состава в Москве и Ленинграде. Со ссылкой на некоторые немецкие источники Чейни высказывает предположение, что Г.К. Жуков возможно также учился в Военной академии в Берлине, подчеркивая факт, якобы имевшего место тесного военного сотрудничества между Советским Союзом и Германией в 20-е годы.При изложении периода гражданской войны автор подробно останавливается на наших неудачах в отражении польской интервенции, объясняя это ошибками военного руководства.Во 2 главе «Танкист» Чейни продолжает освещать дальнейшую службу Г.К. Жукова в рядах Вооруженных сил, характеризуя его как пионера внедрения бронетанковой техники. Автор высказывает мнение, что именно это привлекло к Г.К. Жукову внимание И.В. Сталина и он был направлен в Испанию в качестве военного наблюдателя с задачей оценки эффективности использования танков в реальных условиях боевой обстановки.В 3 главе «Сталин обезглавливает Армию» Чейни подробно останавливается на внутриполитических событиях 1937-38 гг., строя различные домыслы о причинах смены советского военного руководства.Автор описывает пребывание Г.К. Жукова в составе группы советских военных специалистов в Китае и последующее его назначение, якобы по личному указанию И.В. Сталина, в группу советских войск в Монголии.В 4 главе «Озеро Хасан и Халхин-Гол» Чейни описывает события 1938-39 гг. на Дальнем Востоке, подчеркивая решающую роль Г.К. Жукова в обеспечении победы над японцами.В 5 главе «Перед бурей» автор оценивает события 1938-41 гг. в Европе, клеветнически извращая дипломатическую активность Советского Союза, направленную на предотвращение войны с Германией.Комментируя назначение Г.К. Жукова начальником Генерального штаба, Чейни характеризует его как одного из немногих советских военачальников, реально предвидевших нападение Германии на Советский Союз и делавших все возможное для подготовки к ней.В 6 главе «Барбаросса!» Чейни описывает первые недели Великой Отечественной войны, настойчиво проводя мысль о неподготовленности советских Вооруженных Сил к отражению внезапного нападения и растерянности руководства. Автор цитирует небезызвестное высказывание Черчилля о том, что Советский Союз, якобы, сам создал предпосылки для войны с Германией, заключив пакт о ненападении с Гитлером.Комментируя решение Правительства о восстановлении института военных комиссаров, автор расценивает его как попытку предотвращения возможного конфликта между военным и партийным руководством и называет Г.К. Жукова в качестве одного из противников этого решения.Рассматривая сражение под Киевом, автор подчеркивает, что, несмотря на личное участие Г.К. Жукова в планировании этой операции, ответственность за поражение ложится на И.В. Сталина, который якобы не дал нашим войскам вовремя выйти из окружения.В последующих пяти главах: «Ленинград 1941 г.», «Вид с Истры», «Сталинградская ловушка». «Конец «Дранг нах Остен», «Третий рейх уходит в историю», — Чейни подробно, с использованием картографического материала и фотоиллюстраций, разбирает операции, в планировании и руководстве которыми принимал личное участие Г.К. Жуков — оборона Ленинграда, наступление под Москвой, контрнаступление в Сталинградской битве, прорыв блокады Ленинграда, операция на Курской дуге, операция «Багратион», Висло-Одерская операция, битва за Берлин, — характеризуя его везде как «главного архитектора победы».В 12 главе «Короткий медовый месяц» Чейни описывает советско-американские отношения на фоне событий первых послевоенных месяцев, обращая внимание на роль Г.К. Жукова в обеспечении взаимопонимания между СССР и США. Автор подчеркивает дружеские отношения Г.К. Жукова с Д. Эйзенхауэром.В 13 главе «Неизвестность и новое появление» Чейни продолжает освещать биографию Г.К. Жукова в послевоенные годы. Комментируя перевод Г.К. Жукова с должности Главкома сухопутных войск в Одесский, а затем Уральский военный округ, автор объясняет это завистью И.В. Сталина к его популярности и интригами некоторых других военачальников, в частности Маршала Л.А. Говорова.Автор относит начало «нового появления» Г.К. Жукова к периоду событий в Корее, когда Г.К. Жуков якобы ездил в Китай для консультации Мао Дзэдуна по военным вопросам.Чейни отводит Г.К. Жукову одну из центральных ролей в обеспечении ареста Берии в 1953 г.С назначением Г.К. Жукова Министром обороны в 1955 г. автор связывает начало нового этапа развития советской военной науки, разработки основ применения новых систем оружия, «деидеализации» советской военной истории. В 14 главе «Солдат — политический деятель» Чейни освещает деятельность Г.К. Жукова на посту Министра обороны. Автор положительно оценивает участие Г.К. Жукова в Женевском совещании в верхах 1955 г., высказывая мысль, что дружеские отношения Г.К. Жукова с Д. Эйзенхауэром способствовали достижению атмосферы взаимопонимания.Автор обращает внимание, что Г.К. Жуков вместе с Н.С. Хрущевым был в Польше во время событий лета 1956 г., а затем в Венгрии в октябре 1956 г.Чейни останавливается на визите Г.К. Жукова в Индию и Бирму в 1957 г. и характеризует его как начало новой советской политики в отношении стран Азии.Как достижение давней цели Г.К. Жукова Чейни оценивает принятую в апреле 1957 г. «Инструкцию партийным организациям в СА и ВМФ», якобы направленную на ограничение роли политорганов в Вооруженных Силах.В 15 главе «Белая ворона: антипартийная группировка» Чейни описывает подготовку и итоги пленума ЦК КПСС от 4 июля 1957г., обращая внимание на поддержу Г.К. Жуковым позиции Н.С. Хрущева, что, по мнению автора, дало возможность Г.К. Жукову быть избранным в состав Президиума ЦК КПСС.Автор считает, что последовавшие вслед за этим выступления Г.К. Жукова с предложением о реабилитации М.Н. Тухачевского, В.К. Блюхера, переподчинения Главного политического управления СА и ВМФ Министерству обороны вместо ЦК КПСС, передачи войск МВД и КГБ Министерству обороны послужили причиной его последующей отставки с поста Министра обороны.В 16 главе «Единоначалие и бонапартизм: отставка Жукова» автор описывает предшествовавший отставке Г.К. Жукова его визит в Югославию и Албанию и излагает решение Пленума ЦК КПСС от 9 ноября 1957 г. об улучшении идеологической работы в СА и ВМФ. Чейни также утверждает, что не последнюю роль в отставке Г.К. Жукова якобы сыграли интриги маршала И.С. Конева.В 17 главе «Воскресение из небытия» Чейни останавливается на Пленуме ЦК КПСС от 18 октября 1964 г. и отставке Н.С. Хрущева, характеризуя это как поворотный момент, с которого началось «воскресение» Г.К. Жукова. Автор рассматривает все появившиеся после 1965 г. выступления Г.К. Жукова в военной периодике и печати, а также статьи и воспоминания других участников Великой Отечественной войны о нем и оценивает выход книги Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» как факт его окончательной «реабилитации».РГАНИ. Ф. 4. Оп. 22. Д. 945. Лл. 2-7. Подлинник. Машинопись.Использованы материалы книги Суворов В. Тень победы. — М.:АСТ, 2002