Карандаш Сталина

Кто начертал на донесении наркома госбезопасности Всеволода Меркулова матерную резолюцию?

Специалистов, исследующих деятельность советских разведслужб перед Великой Отечественной войной, до сих пор волнует вопрос, как на записке наркома госбезопасности В.Н. Меркулова, направленной им 17 июня 1941 года в Кремль с приложением сообщения агента берлинской резидентуры, появилась матерная резолюция. Агент, обер-лейтенант Шульце-Бойзен из имперского министерства авиации, информировал, что Германия полностью завершила все военные приготовления для нападения на СССР. Своя версия обстоятельств появления «резолюции Сталина» у ветерана советской спецслужбы Арсена Мартиросяна.


В российских СМИ в разных интерпретациях рассказывалось о расследовании, которое в конце прошлого десятилетия проводилось независимыми экспертами относительно Катынского дела. К одному из депутатов Государственной Думы, ныне покойному, летом 2010 года пришёл имярек, много лет проработавший в госструктурах (по соображениям личной безопасности его имя так и не было раскрыто).

Он не только поведал об этих многочисленных фактах подделок и фальсификаций, особенно предвоенных документов, но и представил большое количество сфальсифицированных документов, а также передал поддельные штампы, печати и оттиски, которыми оформлялись подделки, указав одновременно и на конкретные признаки фальшивок. И даже наглядно продемонстрировал технологию подделок. Любители истории могут подробно ознакомиться с этим сенсационным расследованием в Интернете.

Но вернёмся к записке Меркулова – Фитина и матерной резолюции на ней. Многократно общавшиеся со Сталиным люди однозначно подчёркивали в своих воспоминаниях (например, многолетний министр иностранных дел СССР А.А. Громыко), что Сталин не был склонен прибегать к нецензурным выражениям, тем более в письменной форме. Если бы такая резолюция действительно имела место, то, поверьте, ненавидевший Сталина Хрущёв давным-давно растрезвонил бы о ней.

В том, что эта фальшивка впервые, но едва заметно всплыла во времена так называемой перестройки, тоже ничего удивительного нет. На то объективно существовал социальный заказ кругов, стоящих за кулисами событий. Ознакомившийся с сотнями докладывавшихся Сталину документов разведки и иных ведомств ветеран внешней разведки, видный писатель и исследователь, ныне, увы, покойный Игорь Анатольевич Дамаскин открыто признал, что ни на одном из них он не увидел хулиганских резолюций, да ещё и с матерными выражениями…

Хорошо, готов согласиться с тем, что ничто из вышесказанного никого и ни в чём не убедило и даже не подвигло на дополнительные раздумья. Тогда где же истина? Была ли начертана Сталиным матерная резолюция или нет?
Давайте ещё раз взглянем на текст якобы начертанной рукой Сталина матерной резолюции. Во всех писаниях при её цитировании текст резолюции начинается со слова «можете», в то время как в вариации зелёного карандаша она начинается со слова «может». Поразительно, но даже фальшивку не могут цитировать точно!
Однако не менее любопытно, что в 1995 году в «резолюции», сделанной синим карандашом, фигурировало слово «можете»…

Наличие двух, исполненных двумя разными карандашами, вариантов одной и той же резолюции может означать только одно – подделку, хотя и качественную подделку. Подделывать почерк Сталина, увы, научились…
Далее. Никогда и ни при каких условиях на первом экземпляре сопроводительного письма на имя Сталина ни в НКГБ, ни в НКВД не печатали указание об адресатах рассылки, тем более с левой стороны, к тому же на уровне указания должности и подписи отправителя.

Наконец, самое главное. Обратите внимание на подпись наркома госбезопасности В.Н. Меркулова на этом документе. Обратили? Отлично.

 А теперь взгляните на фотокопии двух других – реальных (!) документов. Это образцы подлинной подписи Меркулова.
Сохранился образец его подписи, стоящей под директивой № 136/6171 от 24 июня 1941 года. Это директива НКГБ СССР о задачах, стоящих перед органами государственной безопасности в условиях военного времени, наркоматам госбезопасности республик, управлениям госбезопасности краёв и областей приграничной полосы. Подлинник хранится в ЦА ФСБ России (Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241-242, 252-254).

В распоряжении историков и образец подписи Меркулова под личным письмом от 1938 года на имя Л.П. Берии (это письмо опубликовано на стр. 123 книги А. Сухомлинова «Кто вы, Лаврентий Берия?». – М., 2003). Ценность этого письма ещё и в том, что оно даёт целостное представление о почерке Меркулова, что предоставляет возможность лишний раз убедиться в том, что на записке Меркулова от 17 июня 1941 года подпись наркома госбезопасности СССР топорно подделана.

Согласитесь, что даже визуально бросается в глаза принципиальная разница в подписях одного и того же человека. Причём хронологическая разница между этими двумя подписями всего семь дней (17 июня и 24 июня 1941 года).
В реальности же, получив 17 июня из наркомата госбезопасности сообщение, Сталин потребовал от Меркулова и Фитина особо тщательно перепроверить всю информацию о грядущем нападении, особенно о дате, и доложить ему со всеми подробностями.

Кроме того, утверждаю, опираясь на весь массив имеющейся в распоряжении современных исследователей информации, что Сталин дал указание об интегральной проверке сведений о неминуемости нападения Германии в ближайшие дни. Ведь начиная с 11 июня уже поступило более 30 (всего с 11 по 21 июня включительно 47!) сообщений, указывавших на 22 июня.

В срочном порядке в течение светового дня 18 июня 1941 года была проведена воздушная разведка вдоль всей линии границы в полосе компетенции Западного особого военного округа. Об этом уже были опубликованы соответствующие материалы на страницах различных изданий, в том числе и автором.

По результатам этой проверки и с учётом всего массива различных данных о нападении Германии в ближайшие дни по линии Генштаба 18 июня 1941 года по указанию Сталина был отдан приказ о приведении войск приграничной группировки РККА в боевую готовность. То есть о выводе приграничных дивизий в их районы обороны по планам прикрытия, причём одновременно началась и выдача боеприпасов с окружных складов. В черновиках своих мемуаров Г.К. Жуков указывал, что начался вывод войск в пограничную зону, что обязывало командиров приводить свои части в боевую готовность. Одновременно в повышенную боевую готовность приводились ВВС, ПВО западных округов и ВМФ. В силу различных причин эти указания, к сожалению, не были выполнены. Но это уже другая история…