Поездка в Россию-11 (окончание)

День одиннадцатый. Последний

Я меняю билеты в кассе, извиняюсь перед родителями и уезжаю. Мне противно все это. В Москве, убивая время, с раннего утра гуляю по городу, иду в сторону Кремля. Нет для меня ничего более неуютного, чем Москва. Имперская, часто безвкусная гигантомания, китч, анонимность. От старого красивого русского купеческого города не осталось и следа.

Прохожу по мосту через Москву-реку. Смотрю на эту цитадель власти, на рубиновые звезды, на мост напротив, на котором несколько дней спустя подло убьют Бориса Немцова, подхожу к библиотеке им. Ленина - ГЛАВНОЙ БИБЛИОТЕКЕ СТРАНЫ!

Мне требуется во что бы то ни стало для благополучного написания мастерской скопировать книгу национал-предателя и врага народа И. Долуцкого. Его учебники по истории сегодня считаются "антироссийскими" и "непатриотическими". Они, разумеется, не переиздаются. Найти их трудно и в Германии, заказать по интернету не получается. В воронежской библиотеке была только первая часть.

Захожу в главную библиотеку СТРАНЫ! И вижу скрипучие полы, полуразбитый паркет, каталоги из гутенберговского времени, которые в рабочем состоянии, а не музейный экспонат. Выставка макулатуры от всяких Дугиных, Прохановых и вполне милый и готовый помочь персонал - остатки недобитых советских очкариков-интеллигентов, врагов нашей ВЕЛИКОЙ нации.

В одном из залов выставка, разумеется, о Великой Отечественной войне как всегда с пулеметами и танками, героями и антигероями, с пафосными плакатами. Тут понимаю, что все еще серьезнее, чем я думал.

В Воронеже можно было списать на провинциальность. Если здесь, в главной библиотеке СТРАНЫ, в научном учреждении такое, то в таком обществе явно что-то неладно. Впрочем, авторитарный и в последнее время плавно перерастающий в какое-то другое качество режим, способен порой на милости.

У самого выхода из главной библиотеки СТРАНЫ расположен киоск с адекватной литературой о ГУЛАГе. В киоске удивительнейшей порядочности женщина, смотрит на меня своим лучезарным взглядом и, изливая душу, рассказывает, рассказывает, рассказывает … о своей репрессированной матери, о миллионах тех, которых "хотелось бы всех поименно назвать".

На стене ларька портрет правозащитницы Людмилы Михайловны Алексеевой. Перед входом в библиотеку скучает Федор Михайлович. Делаю несколько фотографий и вдруг случайно замечаю, что склонившееся печальное лицо его направлено на Кремль. Достоевскому благодарные бесы соорудили памятник и в наказание повернули лицом на рубиновые звезды Кремля, чтобы он вечно любовался тем, появление чего так подробно предсказал.

История любит улыбаться. Вечером сажусь на варшавский поезд и еду прочь на Запад…. Вопросы, которые много лет себе задаю: как, когда и чем все это кончится?

Задаю их преподавателю в университете. Он, глубоко вздыхая, спокойно говорит: - Да как кончится? Как всегда там. Большим насилием и кровью.

 

Иван Кульнев