Хоккеист сборной Беларуси: В Китае увидел другой мир

Роман Граборенко - о разнице жизни в Азии, Америке и Европе.

Сборная Беларуси готовится к майскому чемпионату мира и уже в среду проведет первый спарринг с командой Финляндии в рамках Еврочелленджа. Между тренировками tut.by пообщался с одним из главных путешественников команды Дэйва Льюиса — защитником Романом Граборенко. За свою карьеру 25-летний хоккеист успел поиграть в Канаде, США, России и Китае. Он рассказал, где жизнь обходится дороже и почему, по его мнению, белорусский менталитет не отличается от российского.

Прошлый сезон защитник провел в китайском «Куньлуне». Домашние матчи играл в Шанхае и параллельно знакомился с местной культурой. Население китайского мегаполиса — больше 20 миллионов человек. Хотя Роман признается: масштабы города не ужасают.

— В основном я перемещался с арены на квартиру и обратно. Жил в 15 минутах езды от центра. Там сосредоточены все рестораны и достопримечательности, где можно погулять и ограничиться знанием английского. В центре ты даже забываешь, что находишься не в Европе: архитектура современная, совсем не похожая на китайскую. А если отъехать чуть подальше, видно: вот он — Китай, — улыбается хоккеист. — Заметил много грязи, старых, ветхих зданий, на балконах — кучи каких-то вещей. Нам все это казалось диким.

«На продуктовых рынках в Китае часто есть только местная дребедень — тараканы и тому подобное»

Роман Граборенко рассказывает, что все игроки «Куньлуня» жили в квартирах, предоставленных клубом.

— Наш дом был похож на гостиницу. На выбор предлагали одно-, двух- и трехкомнатные квартиры. Каждый отталкивался от своих потребностей: понятно, что ребятам с женами и детьми нужно было жилье попросторнее. Мне хватило однокомнатной квартиры с маленькой кухней. Не так много времени проводил дома: месяц жили в Шанхае, второй — на выезде.

Игрок сборной отмечает, что китайцы «не очень дружат с хоккеем», поэтому на улицах к спортсменам не было повышенного внимания.

— На нас оборачивались разве что из-за высокого роста. Игроки под два метра все же покрупнее местных жителей. Китайцы часто обращают внимание на маленьких детей европейской внешности — могут притормозить, тыкнуть пальцем или даже потрогать из любопытства.

Белорус не скрывает, что увидел в азиатской стране другой мир.

— Отличалось буквально все: люди, темп жизни, менталитет. Когда приезжаешь в Европу без знания местного языка, народ все равно пытается помочь, сориентировать с помощью основных английских слов. А в Китае ты просто-напросто не можешь сформулировать свою просьбу. Вот Шанхай довольно европейский город. Там английский знают даже лучше, чем в Пекине.

Одной из проблем, с которой защитник столкнулся в Китае, стал продуктовый шопинг.

— Легионеры, выступающие в белорусских командах, рассказывают, что им сложно отличить наше молоко от сметаны. Но хочется сказать этим ребятам: вы еще в Китае не были. Чтобы найти там привычные нам продукты, надо ехать в специализированные магазины. На ближайших рынках и в ресторанах часто есть только местная дребедень — тараканы и тому подобное. А еще в Китае не очень дешевый ценник на продукты, — добавляет Роман Граборенко. — Почти все намного дороже, чем в Беларуси. В хорошем магазине продукты европейского качества стоят в два раза больше, чем в Минске. При этом я не знаю, соответствует ли это заработку китайцев — не интересовался их экономикой.

На вопрос, где белорусу сложнее адаптироваться: в Америке или Азии, Роман отвечает встречным вопросом:

— А какая разница — белорус или русский? У нас одинаковый менталитет. Естественно, нашим людям проще адаптироваться в Северной Америке. Там народ более открыт и настроен на помощь и взаимодействие. Да и английский язык в любом случае ближе, нежели китайский.

«Когда не можешь объяснить в США элементарные вещи, понимаешь: ты немножко идиот, раз не взялся за изучение иностранного раньше»

В 16 лет хоккеист впервые решился на переезд — из Могилева сразу на другой континент, в Северную Америку.

— В один момент поменялось все: менталитет, культура, окружение… Сложнее всего было оказаться в чужой стране и осознать: ты здесь один. Первые полгода было непреодолимое желание вернуться домой, но держала цель. Я ведь приехал в Штаты не просто так, а ради хоккея.

Через два-три года в Америке Роман более-менее свободно заговорил по-английски.

— Первый год учил язык самостоятельно — по книгам, фильмам, словарям. Это помогло наладить контакт с принимающей семьей, парнями из команды. Я был единственным русскоговорящим в клубе. Когда не можешь объяснить элементарные вещи, то понимаешь: ты немножко идиот, раз не взялся за изучение иностранного раньше. Конечно, у меня были уроки английского в школе. Но знания оказались настолько минимальными, что их хватало на фразы: «Hello, my name is…».

По словам хоккеиста, на шестой-седьмой год в США замечаешь не только позитивные стороны заокеанской жизни, но и много минусов:

— Изначально в Америке все кажется красивым и классным: люди — добрые и замечательные, страна — с хорошей экономикой.

В 16 лет ни о чем другом и не думаешь, а спустя пару лет видишь много нюансов.

25-летний спортсмен признается: из всех стран, где ему довелось пожить, Штаты показались самым перспективным и комфортным местом.

— Хотя надо учитывать не только условия для жизни, но и людей рядом. Я русский человек в широком смысле этого слова. Русский и белорус — это одно и то же в плане ментальности. При этом белорусское гражданство для меня принципиально. Гражданство — это другое, — подчеркивает игрок. — Я родился в Беларуси, здесь мой дом, и он мне ближе, чем другие страны. Прожив пару лет за границей, ты все равно остаешься представителем своей культуры. Например, североамериканцы, которые приняли белорусское гражданство, хоть и почерпнули что-то для себя, полюбили, например, наш борщ, но все равно остались иностранцами.

«Лучше бы некоторые белорусы так же разбирались в своей работе, как в хоккее»

Белорусы по-прежнему считаются в КХЛ легионерами, но по возвращении в Европу Граборенко сохранил «синенький» паспорт, пусть с ним и сложнее трудоустроиться.

— Обычный переезд за границу отличается от перемен, которые возникают в жизни спортсмена. Мне как хоккеисту необходимы эмоции, которые испытываю, когда слышу родной гимн. Есть большая разница: играть за клуб и сражаться за страну. При этом не осуждаю игроков, которые сменили спортивное гражданство, — говорит Роман. — У каждого есть личные обстоятельства. Спортивная карьера не такая уж и длинная — лет до 35.

Если человек не получает возможностей для развития на родине, он имеет право ехать за ними в другое место. Почему-то офисного работника, который зарабатывал в Беларуси рубль, но переехал в Китай ради зарплаты в два рубля, никто не осуждает, согласитесь? Конечно, при этом ему не предлагают сменить сборную. В спорте все сложнее.

Игрок нацкоманды заметил, что в Северной Америке отношение к хоккеистам более позитивное и благосклонное. Там спортсмены, скорее, кумиры, а не объекты для критики.

— Самая большая наша проблема в том, что люди не из хоккейной сферы думают, что разбираются в спорте лучше, чем профессионалы. Я бы хотел, чтобы некоторые белорусы так же замечательно разбирались в своей работе, как в хоккее. В Америке вокруг спорта нет столько негатива, как у нас. Конечно, если команда из твоего города пять или десять лет не выходит в плей-офф, народ негодует, но не пытается учить хоккеистов.

Защитник поясняет: в Америке никто не будет считать чужие деньги и возмущаться, за что хоккеистам платят такие зарплаты.

— Во-первых, в Штатах никого не волнует чужой карман. Во-вторых, там народ занимается спортом со школьного возраста. Каждый понимает, какой это труд, и, приходя на хоккей, по-другому оценивает работу игроков.

На данный момент Роман Граборенко является последним белорусом, дебютировавшим в НХЛ. Это случилось в 2015 году в составе «Нью-Джерси Девилз». Сегодня он сдержанно называет свой единственный матч в НХЛ «большим событием».

— Хотя в тот вечер я просто вышел на лед и сделал свою работу. Механически выполнял все, как и на утренней раскатке, не зацикливаясь на том, что это Национальная хоккейная лига. Зато хорошо помню день, когда впервые посетил энхаэловский матч в качестве зрителя. Это было в 16 лет, когда я играл в Филадельфии. Всю жизнь бредил хоккеем и наконец попал в гущу событий. Для меня это как красная тряпка для быка. Увидел, к чему нужно стремиться и сколько предстоит работать.

«Родителям проще купить ребенку шапочку с трусиками, чем хоккейную экипировку, — и пускай плывет себе»

Защитник склоняется к тому, что сегодня хоккей в Беларуси является спортом номер один. При этом между белорусским и канадским хоккеем — гигантская пропасть, говорит Роман.

— В Канаде хоккей звучит отовсюду — с экранов телевизоров, газетных страниц, разговоров в барах и ресторанах. Там дети даже летом гоняют клюшками обычный шарик. Они с трех лет запрограммированы: хоккей, хоккей, хоккей! В Северной Америке работают куча школ и тренеров, а у нас нет таких подходов и должного развития. Например, во многих белорусских школах ученикам не выдают бесплатную форму. Купить бутсы и футбольные шорты сегодня намного дешевле, чем хоккейную экипировку.

— Если мы хотим поддерживать статус хоккея как спорта номер один, то должны развивать его на соответствующем уровне, — продолжает хоккеист. — Иначе дети не смогут ходить на занятия из-за отсутствия возможностей. Сегодня родителям проще дать ребенку шапочку с трусиками, чем хоккейную экипировку, — и пускай плывет себе. С каждым годом хоккей становится все дороже. Я не из богатой семьи и до сих пор благодарен за то, что мои родители поверили в меня и решили вкладывать деньги в мечту.

В конце апреля контракт Романа Граборенко с китайским клубом «Куньлунь» истекает. Где белорусский защитник продолжит карьеру, пока не решено.

— Я не Ванга, чтобы предсказывать будущее. Сейчас самое время сфокусироваться на чемпионате мира. На каком континенте окажусь в ближайшее время? Не знаю. Но в мае точно планирую быть в Копенгагене, — улыбается хоккеист.