Снимается кино...

У нас закрытая вечеринка сценаристов была. На нее не всех приглашают, а только ТОПовых. Вроде бы высчитывают рейтинг, по количеству зрителей, которые посмотрели твои сериалы и фильмы. Но я точно не знаю. 

Просто мне один сценарист нравится, но не как сценарист, а как мужчина скорее. Я его искала весь вечер, потом спросила, почему его не позвали, а девчонки говорят: «Да ну его, у него рейтинг 12 всего. Максимум 13. Конечно, дело твое, но ты подумай хорошенько.» Я подумала, что 13 и правда маловато.

В общем, мы весело время проводили, о кино почти не говорили, песни пели на весь ресторан, но не под гитару, а под банджо (потому что креативные сливки мы). И рассуждали почему в России сценаристов не почитают должным образом. Нас даже за киношников не считают, потому что мы не являемся участниками съемочного процесса.

 Ну и вот дело движется к рассвету, некоторые уже домой собираются, некоторые еще к цыганам. Вдруг Вика звонит, второй режиссер Алены Званцовой. Говорит: «Сос! Российский кинематограф в опасности. У нас сейчас съемка на Тверской, и нам срочно нужны интеллектуальные лица в массовку.» 

Ну мы эта… как бы поинтеллигентнее выразиться уже мальца в говнище.

Она говорит: «Все равно приезжайте. Ум в глазах не пропьешь… по крайней мере не так быстро.» И мы, конечно, рванули спасать.

Приезжаем на Тверскую – мороз, ночь, по середине улицы декорации: прилавки с горячим глинтвейном, шашлыки, шампанское рекой. Нас расставили у прилавков, раздали всем по бокалу и велели счастье источать! На улице мороз лютый, а глинтвейн в бокалах ледяной. Кино ведь снимают, а для кино правда не важна.

Ну стоим мы. Вика командует: Тишина на площадке! Внимание, мотор! Актеры входят в кадр, мы на заднем плане делаем вид, что чокаемся и веселимся. Актерам-то чего? От них мало что зависит - пару реплик сказали в камеру и все! А нам-то на заднем плане весь кадр на себе нужно держать, как атлантам. А многие из нас уже с трудом себя-то держат. Да еще холодно ужасно, но у нас бутылка водки с собой.

Ведь чтобы достоверно сыграть счастье, его нужно в себе поддерживать! А если в тебе уже и без того миллилитров 500-600 счастья плещется? В общем, не просто, но мы стоим!

А еще, когда съемка идет разговаривать нельзя, даже шептать нельзя. Можно только рот открывать и делать вид. Среди нас девушка одна очень громкая, ей высказаться хочется. А к ней все время звукооператор подходит и умоляет: «В кадре надо молчать.» Она кивает, а как только «Внимание, тишина на площадке!» ее снова на озвучить свою точку зрения пробивает. 

Ну что делать? Как заставить нетрезвого человека не портить всем дубль? 

И тогда один сценарист-альтруист ее целовать начал, не жалея себя. Потому что, во-первых, так молча выходит, во-вторых, кадр счастливее выглядит.

И вот кто-то целуется, кто-то за прилавок держится, чтобы не сползти, кто-то брови хмурит, пытаясь в камеру сфокусироваться… Ну и кто тут теперь не участник съемочного процесса?

К концу ночи мнение съемочной группы по поводу нашей игры разделилось. Одни кричали: «Уберите из кадра этих пьяных животных», а другие говорили: «Ой, ладно. Это и есть современные интеллигентные московские лица.»

Я ужасно замерзла, по дороге домой норовила прижаться к таксисту. Решила, что больше никогда в своих сценариях не напишу ни одной натурной сцены. Только в интерьере, чтобы тепло актерам было и чтобы все пили чай.

Конечно, вы скажете – гспди, спасатели. Алена крутой режиссер и без вас бы сняла. Ну а вдруг бы не сняла?

© Жука Жукова