«ПРЕДАТЕЛИ РОССИИ»

...

И вот тут мы вплотную подходим к теме предателя Власова. Разберёмся, кого и что он, собственно, предал? Он предал государство, основанное Лениным. Ленин же, как известно, в своё время предал царя и царскую Россию, брал деньги у американских банкиров и немцев, пользовался германскими транспортными услугами в виде известного спецвагона. Ленина сменил Сталин — тоже предатель.

Подданный Российской империи, как-то даже изучавший в семинарии её государственную религию. И царскую империю, и её госправославие Сталин предал, став крутым революционным бандитом. Так кого же предал Власов? Власов предал предателей. Это и предательством не назовёшь. Предать предателей — это всё равно, что убить убийц.

Своё подлинное предательство Власов совершил гораздо ранее, когда он, русский крестьянин, подался на службу к тем, кто гнобил русское крестьянство чудовищной системой насилия, террора и лжи. Соответственно, выступив потом против этой системы, Власов заявил о своей ВЕРНОСТИ той самой крестьянской почве, из которой вышел и которая была основным, базовым этно-культурным слоем страны. Народом. Так предательство ли это вообще??

Советские и постсоветские пропагандисты нередко противопоставляют Власову иконного «маршала победы» Жукова — тоже выходца из крестьян. Однако Жуков — ярко выраженный предатель. Он присягал царю, получал от него георгиевские кресты, а затем пошёл на службу к его смертельным врагам. Будучи по происхождению крестьянином, Жуков рубил шашкой тамбовских крестьян, изо всех сил стремясь занять место в новой номенклатуре. И занял это место. Оно и стало для Жукова той самой родиной, за которую он сражался, и которую будет потом защищать, посылая на смерть тучи простых людей, не состоявших в номенклатуре.

Власов тоже был в номенклатуре, пользуясь её благами. И он предал её — вот причина неослабной официозной ненависти к нему. Он предал жирный советский спецпаёк, от которого другие не смогли или не захотели отказаться. Но он не предал своё коренное крестьянское происхождение и свой народ. Он не предал своих солдат.

Он до конца оставался со своей гибнущей армией. Сталин предлагал Власову самолёт, чтобы он смог улететь из окружения (такая практика спасения генералов была для совка обычной) — Власов отказался. Что тогда с ним, с его душой происходило в тех новгородских лесах и болотах — мы не знаем. Я могу лишь догадываться, вспоминая ещё одного величайшего предателя.

Некто Савл занимал весьма высокое положение в древнеиудейской номенклатуре. Он сполна пользовался благами этого положения и имел всё для дальнейшего карьерного роста. Он выбился в первые ряды жестоких гонителей христиан. И однажды он предал всю свою прежнюю жизнь, предал родину, ибо услышал голос Истины. Он стал апостолом Павлом, апостолом Любви. Именно благодаря Павлу христианство (в его изначальном, гностическом проявлении) стало той всесокрушающей силой свободы, пленившей сердца античных людей.

Возможно, Власов в том страшном лесном уединении услышал тихий внутренний голос: предай Сталина, предавшего твою армию и тебя. Дай шанс своему народу, приоткрой для него окно исторической возможности. Шанс этот невелик. Скорее всего, ничего хорошего тебя не ждёт. Сталину ты смертный враг, Гитлеру ты не нужен (ибо опасен), западным демократиям — тоже не нужен.

Скорее всего, ты погибнешь. Твоё имя будет оплёвано, а намерения — оболганы. Народ приучат хором проклинать Власова. Тебя превратят в объект ненависти. Но — ты станешь семенем, которое, тихо прорастая, будет разрушать, дробить матёрую каменную кладку государственной лжи. Твоё имя станет оселком для свободных душ. Для тех, кто не желает быть рабом государства и его мифов. Исповедание имени твоего будет спасать души и умы. Ты будешь делить русских — сквозь время, семьи и социальное положение. Делить на большинство и меньшинство, которое и есть та самая соль, что осолит всё.

И Андрей Андреевич Власов пошёл этим путём. В Пражском манифесте КОНР (1944) он, продолжая дело Февраля, сформулировал демократическую альтернативу имперской России, предложил своё вИдение родины. Власову было тесно между жерновами двух тоталитарных империй. В конце концов, он стал предателем и для немцев — после того, как власовцы под лозунгом «Смерть Гитлеру! Смерть Сталину!» 7-го мая 1945-го мощно отбросили германские войска в братской славянской Праге.

А вот чехи власовцев предателями не считают. Чехи благодарны РОА и по сей день уважают могилы её солдат-освободителей, похороненных на Ольшанском кладбище. Многие власовцы тогда пали не от немецких, а от сталинских пуль: ворвавшиеся в Прагу советские нещадно расстреливали солдат с шевронами РОА — в том числе и раненых, прямо в госпиталях. Чехи безуспешно пытались защитить их…

Так что с изменой и предательством, повторяю, всё очень и очень относительно.

Вспомним Александра Солженицына — «литературного власовца». Будучи сталинским офицером, он давал присягу «Союзу нерушимому», а затем, обретя свои зрелые убеждения, внёс огромный вклад в дело крушения коммунизма и СССР. Его имя стало антисоветским знаменем. Изменник ли Солженицын? С тоски зрения СМЕРШа — да. А с точки зрения зеков ГУЛАГа, миллионов раскулаченных и расказаченных — праведник.

Измена Солженицына (одна из обличительных брошюр так и называлась, помнится: «Спираль измены Солженицына») стоит в ряду самых святых явлений русской истории. Она сродни измене Льва Толстого, отвергшего казённую имперскую церковь и само государство. Это наше бесценное достояние, мощнейший духовный антидот, который мы так и не смогли оценить и употребить себе во спасение. Именно Солженицын в своём «Архипелаге ГУЛАГ» первым сказал бесстрашное слово правды о власовцах:

Поведение этих людей с нашей пропагандной топорностью объяснялось: 1) предательством (биологическим? текущим в крови?) и 2) трусостью. Вот уж только не трусостью! Трус ищет, где есть поблажка, снисхождение. А во «власовские» отряды вермахта их могла привести только крайность, запредельное отчаяние, невозможность дальше тянуть под большевистским режимом, да презрение к собственной сохранности… В нашем плену их расстреливали, едва только слышали первое разборчивое русское слово изо рта…

Кстати, как теперь быть с этими страницами классика, тов. Яровая? Выдирать будем и сжигать? О замечательных книгах Виктора Суворова, великолепного в своей измене совку, я уж и не говорю…

***

Нет никакой единой для всех вечной и навсегда данной, неизменной родины. Родина — она для всех нас разная. Она исторична и обусловлена культурно-социально. Одна родина у народа, другая — у номенклатуры. И, бывало, народ не считал за грех предать родину «начальства». Против этой родины восставали, от неё бежали в раскольничьи скиты, в Сибирь, на новые, девственные земли. И даже в другие страны, как, например, казаки-некрасовцы — участники Булавинского восстания, после разгрома ушедшие в Турцию. Да, они изменили царю, царской России, но не изменили своей казачьей вольности, а она, включавшая традиции, уклад, культуру, и была их родиной.

Т.е. родина совсем не обязательно связана не только с господствующей государственностью, но и с «почвой», землёй, территорией. В России всегда боролись между собой два главных образа родины: один — жёсткий, номенклатурный, государственнический, привязанный к имперской территории и царистскому типу власти; и другой — живой и летучий, как плазма, вольный, вечевой, казачий, почти анархический.

Этот второй образ родины живёт, светится и в русском либерализме, что видно на примере Валерии Новодворской. Кстати, диссидентская внутренняя эмиграция времён застоя — разве это не бегство в альтернативную, параллельную, тайную, «скитскую» родину? А тогдашняя внешняя эмиграция — по сути, разве это не новая попытка в духе Курбского найти ТАМ давно потерянное ЗДЕСЬ?

Номенклатура хочет навеки отлить образ родины в бронзе, в бетоне, изваять в граните, дабы придавить им копошащееся во прахе население. Номенклатура меняется кадрово, идеологически, но не меняются её вечные клановые интересы. Так вот, историю в учебниках, указуя нам, кто предатель, а кто — святой, пишет именно номенклатура. Например, Карамзин, которым восхищался великий Пушкин — человек того же круга.

Между прочим, было бы корректнее называть Пушкина не великим русским, а великим дворянским (номенклатурным) поэтом. Ибо основная масса русского народа в пушкинскую эпоху о Пушкине даже и не слыхала. Его читал ничтожный процент свободного населения.

А остальные — рабы — даже и не ведали толком, что они — русские. Они считали себя «православным христианством» (крестьянством). О том, что они, оказывается, русские, им впервые сообщила, опять же, номенклатура, когда ей потребовалось пушечное мясо для отражения «антихриста Наполеона» (потом это официозное заклинание русскостью стало традицией: так было в 1914-м, в 1941-м, наконец, в текущем 2014-м — прямо-таки магия чисел).

Номенклатура создавала в сознании народа образ родины и учила народ, как ему любить эту родину. Любить родину значит любить власть — вот нехитрая формула такого патриотизма. Всё остальное — предательство, измена родине. Такой патриотизм — для быдла. Именно он сейчас раскрашен в «колорадские» (как многие выражаются) цвета. Можно ли из этого вырваться? В принципе, да. Люди перестают быть быдлом, объектом манипулирования, когда начинают сознавать и отстаивать свои собственные, подлинные интересы. Когда они перестают бездумно, как дрессированная собака, делать стойку при слове «русский» или «советский». Когда они становятся гражданами.

Гражданин Власов — так, вероятно, обращались к прОклятому генералу Власову на процессе в советском суде. А ведь правильно обращались! Власов и был настоящим гражданином.

Смысл его завета: не страшитесь предать номенклатурно-официозную родину. Дерзайте. Дайте себе шанс.

—

Алексей Широпаев, опубликовано в издании  Русская фабула

Иcточник Аргумент

https://thickpolicy.media/predateli-rossii-na-samom-dele-uvazhaemye-lyudi-pochemu-izmena-rodine-veshh-otnositelnaya/