Становление идеологии для России

Лет пять тому назад философ И. Евлампиев опубликовал статью «Религиозность русской философии как проблема».  Несмотря на реверансы перед  «религиозными исканиями» русских философов пресловутого «конца XIX – начала ХХ в.» автор затронул и важную тему развития русской национальной  культуры. Если моральная философия характерна для англо-американской философии с ее прагматизмом и практицизмом, реалистическая парадигма господствует во французской философии, то мистическая характерна для немецкой философии, а Гегель и даже Шеллинг стали образцами для подражаний для по сути только зарождающейся русской философии. Не мудрено, ведь только приглашенные немцы её в России и преподавали.

Я не сторонник спекулятивной умозрительной философии и метафизики и не сторонник мистики. Поэтому не буду касаться пустых метафизических словопрений, а тем более говорить о их «плодотворности».

Важен тот факт, что философия является основой самосознания нации, и только в процессе становления своей философии нация  достигает зрелости и люди становятся ответственными субъектами истории. И тогда они уж не упустят шанс повлиять на политику правительства, не скажут что от них ничего не зависит, будь то выборы или подсчет голосов или коррупция чиновников…  Менталитет нации существует в национальной философии, а из него растет национальная культура. До развитой философии ядром культуры нации являлась религия.  И порой возникает  впечатление что Россия находится в далёком прошлом  или её туда хотят загнать. И вместо серьезных исследований появляются статьи, в которых идёт идеологическая работа – настойчивая пропаганда необходимости внедрения православия во все сферы жизни общества.

Так, в статье руководителя Уральского института бизнеса протоиерея, профессора А.М. Миняйло (естественно, с соавторами) сказано, что «Духовным стержнем национально-исторического бытия русского народа, его хозяйственно-экономической жизни, национального самосознания, порядка государственного и общественного устроения на протяжении тысячелетия остается Православие» [Русский экономический вестник 2003, 23].  Каких либо иных мыслей в сборнике не замечено: всякая "духовность" идёт по ведомству религии: «Православие есть духовная первооснова, ценностный ген национальной идеи России».

«У русских национальное сознание формировалось на прочной основе православных ценностей». «Духовно-нравственная экономика – это экономика, базирующаяся на православных, духовных принципах и нравственных нормах и выступающая как необходимое средство спасения и духовного совершенства человека». И  в сфере бизнеса тоже необходим «русский православный подход к проблеме управления», который должен противостоять опасности прихода «зарубежных антропологических ( т.е. ориентированных на человека - С.В.) моделей, реализуемых в управленческой практике». Наука и научная картина мира (!) в России тоже якобы не могут быть вне православия. Что, отменяем астрофизику, теорию происхождения жизни,  антропогенез и что там ещё мешает православию? 

В идеологии коммунизма большое место занимала идея «духовно-нравственного совершенства личности», развитие «неформальной демократии», противостоящей западной политической системе. Все это мы находим и в православной идеологии. Разница только в том, что социальная утопия теперь предстает не в виде прекрасного коммунистического общества, а в виде будущей «православной России», - пишет И.И.Евлампиев.  А для идеологии любого тоталитарного типа нужен поиск «врагов» – ведь нужно же объяснять причины расхождения с реальной жизнью. Так что цензура в нашем православном будущем снова будет как и в советском прошлом: «Необходимо восстановить иммунную систему государства по отношению к торжествующему злу и поставить на его пути православный крест, законы правосудия и меч воина» пишет Русский экономический вестник 2003, 77]. Значит, православный крест усердно навязываемая религиозная идеология займет то же положение, какое раньше занимал так называемый принцип партийности.

 Достоевский устами Великого инквизитора сказал: «Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться» и обязательно «чтобы все люди разом согласились на всеобщее пред ним преклонение».  После падения коммунистической идеологии многим оказалось тяжело, при этом одни старались жить и работать честно,  пытались или даже завели своё дело, приспособились, челночили,  другие объединились в ОПГ, кучковались, научились брать взятки и пилить бюджет, третьи пошли в разные секты чтобы  паразитировать на вере,  четвертые вынуждены обслуживать их всех…