СХОЖИЕ СУДЬБЫ
СХОЖИЕ СУДЬБЫ
1.ВОЛК И КРАСНАЯ ШАПОЧКА
Три месяца назад Волк сунул в одном сказочном музее в карман Красную Шапочку. Бронзовую статуэтку с ладонь. В кабинете администратора музея - бабушки - у Волка вывернули карманы. Статуэтку поставили на стол.
Красная Шапочка отливала, как хорошо надраенный медный таз и смотрела на жёлтые шторы, обои такого же цвета, ковёр, вышитый ромашками и осенними листьями. Разговор был горьким, как желчь.
Бабушка вызвал в кабинет человека с фоторужьём.
- Сними его, - сказал она охотнику.
- Как героя сказки? – спросил охотник
- Креативный он, - поморщилась бабушка.
- Но я снимаю только ценности!
Торг продолжался три часа. Бабушка находилась в могучих тисках охотника, который ссылался, что снимать "таких", он тыкал в Волка, в его служебные обязанности не входит и требовал дополнительной оплаты за дополнительный труд. Волк уплатил сам, когда увидел, что бабушка и охотник приходят к единодушному мнению: снять его, Волка, через пороховой гладкоствольный объектив в дремучем лесу. Фото увеличили. Бабушка положила его на стол Перро Шарлю и приказала: не впускать этого Волка даже с входным билетом в сказку.
Волк прошествовал в сопровождении бабушки мимо высеченной в граните корзины с пирогами и остановился, увидев задумчивый взгляд бабушка, обращённый к пирогам.
- И не мечтайте, бабушка! – бросил Волк. – Они давно зачерствели. Сломаете зубы.
- Гм, - пробормотала бабушка.
Волк не ответил. Прошёл мимо лесника, назвал его бабочкой-однодневкой, ударом лапы открыл дверь и вышел с мыслью, что со сказкой придётся расстаться навсегда.
Лес был густой и знакомый Волку. В кармане лежал последний пирог Красной Шапочки. Расстаться с ним означало предать себя судьбе, удары которой то и дело настигали Волка.
Вначале он думал, что судьба - явление межгалактическое, но, когда Волк почувствовал, что её удары лесные, он прозрел. Место судьбы заняли охотники
2.АРИОН
Три месяца назад Арион сунул в одном музее в карман бронзового «поэта».
Статуэтку с ладонь. В кабинете администратора у Ариона вывернули карманы. Статуэтку поставили на стол. «Поэт» отливал, как хорошо надраенный медный таз и смотрел на жёлтые шторы, обои такого же цвета, ковёр, вышитый ромашками и осенними листьями. Отчество Ариона было такое же, как у бронзового «поэта». Хранитель музея понимал, что экскурсовод своим обращением с «поэтом» не отвечает знаменитому отчеству и называл его: "Вы, товарищ Арион!", поблёскивая золотыми коронками и посматривая на товарища с зелёным лягушачьим галстуком, который разрушал этот жёлтый мир. Разговор был горьким, как желчь. Администратор вызвал в кабинет человека с объективом.
- Сними его, - сказал он фотографу.
- Как лучшего человека? - спросил фотограф.
- Креативный он, - поморщился администратор.
- Но я снимаю только ценности!
Торг продолжался три часа. Администратор находился в могучих тисках человека с объективом. Фотограф ссылался, что снимать "таких" в его служебные обязанности не входит и требовал дополнительной оплаты за дополнительный труд. Арион уплатил сам, когда понял, что администратор и фотограф приходят к единодушному мнению: снять его, Ариона, вне стен этого музея: в здании с решётками на окнах. Фото увеличили. Администратор положил его на стол вахтерши и приказал: не впускать этого человека даже с билетом в музей. Бывший экскурсовод прошествовал в сопровождении администратора мимо Давида, "голой" и величественной скульптуры и остановился, увидев задумчивый взгляд хранителя музея, обращённый к Давиду. Давид источал славу и могущество.
- И не мечтайте, дорогой товарищ! - сказал Арион. – Это не для Вас.
- Любопытно, - пробормотал администратор.
Арион прошёл мимо старушки-вахтерши, назвал её бабочкой-однодневкой, ударом носка открыл дверь и вышел на улицу с мыслью, что с этим музеем,как и с тремя другими finitala commedia.
Улица была пуста и знакома. На ней находились четыре музея, и ни один из них не гарантировал хлеб насущный. В кармане был полтинник. Расстаться с ним означало предать себя судьбе, удары которой то и дело настигали Ариона. Вначале он думал, что судьба - явление межгалактическое, но, когда он почувствовал, что её удары земные, Арион прозрел. Место судьбы заняли люди.
Комментарии