Министр обороны или генерал-вояка…

Главное проблемой любого министра обороны из бывших генералов (от Эхуда Барака и до Шауля Мофаза, от Моше Яалона и до Ицхака Мордехая) заключается в том, что заняв этот сверхважный и сверхответственный пост, они продолжают думать, как генералы.

Во главе Генштаба стоит генерал-лейтенант, вот они и мнят себя генерал-полковниками. Они смотрят на всё глазами вояки, позабыв о том, что министр обороны – это не военная должность. Министр обороны должен думать и о том, как защитить тыл, как не допустить технологического отставания, как подготовить армию к будущим десятилетиям.

Именно потому, что Амир Перец был гражданским лицом, жителем юга, он подумал, что никакие новые самолеты не спасут Израиль, если в тылу будут рваться ракеты, если гражданское общество будет в состоянии паники. Именно потому, что он не был генералом, Перец настоял на том, чтобы был создан «Железный купол» — чудо современной инженерной мысли, позволивший тылу чувствовать себя в относительной безопасности в ходе последнего противостоянии с ХАМАСом летом 2014-го.

После 30-40 лет службы солдат, доросший до генерала, уже не помнит, каково это быть гражданским лицом, каково приходится штатским. Кстати, штатские министры обороны были и есть  в РФ, Голландии, Норвегии, Италии, ЮАР, Испании, Австралии. Были отличные министры-штатские и в США. Причина всегда одна – для разработки военных операции есть Генштаб. Министр-вояка, как это часто показывается в американских фильмах, смотрит на всё сквозь призму генерала, что зачастую приводит к столкновениям между ним и собственно начальником Генштаба. Получается, что он – не государственный муж, не стратег, а лишь еще один генерал, коих в любом Генштаба и так хватает. Именно поэтому Либерман способен выйти за рамки узких и зачастую устаревших концепций, а генерал, не снимавший форму 40 лет – нет.

(Полный текст статьи Александра Гольдштейна см. здесь)