Руками евреев убивали евреев – беззащитных евреев!

Всё-таки зря представители Израиля так бурно отреагировали на принятый в Польской Республике Закон об изменении закона об Институте Национальной Памяти. Как известно, дошло до того, что поляков обвинили в соучастии в Холокосте. И после такого серьёзного обвинения представители польской общественности, историки, политики не только возмутились, но и нашли что ответить.

Польский сегмент интернета завален всевозможными статьями и публикациями о евреях-полицейских, которые прислуживали гитлеровцам в гетто и выполняли самую грязную работу по отношению к евреям. Даже опубликована кинохроника из Варшавского гетто, на которой хорошо видно, как эти полицейские обходятся с обитателями гетто.

Случайно встретил эту публикацию: Dramatyczna prawda o zagładzie Żydów podczas II wojny światowej. „Rękoma Żydów zadano śmierć Żydom – bezbronnym Żydom!”

В этой статье даже приведена фотография медали, которой награждали полицейских из числа евреев. Фактически, награждали за сотрудничество с гитлеровскими оккупантами, за их "вклад" в Холокост.



Обратил я внимание и на строки Ицхака Каценельсона. Некоторые стихотворения Ицхака более или менее хорошо известны. Например, Песнь об убиенном еврейском народе. А вот поэму Ицхака Каценельсона "Моя боль" я встретил впервые именно в данной публикации. Ниже я привожу текст этой поэмы на русском языке. Правда, у меня не поднялась рука, чтобы изменить текст в переводе, подгоняя его под рифму. Возможно, я не прав. Но, с другой стороны, текст на русском языке максимально точно отражает то, что написал автор этих строк.

"МОЯ БОЛЬ"

Я тот, кто это видел, кто наблюдал с близкого расстояния,
Как детей, жён и мужей, и стариков моих сивоголовых
Словно камни и поленья в машины палач бросал
И бил без тени жалости, он оскорбил жестокими словами.



Я смотрел на это из окна, я видел банды убийц –
О, Боже, я видел бьющих и битых, что на смерть идут...
И руки заламывал от стыда... стыда и позора –
Руками евреев убивали евреев – беззащитных евреев! 

Предатели, что в сияющих сапогах бежали по пустой улице,
Как со свастикой на фуражках – со щитом Давида, шли бешеные,
Со ртом, который им чуждые слова уродуют, высокомерные и дикие,
Что нас сбрасывали с лестницы, которые нас из домов вытащили.

Что вырывали двери из косяков, насильно вторгались, негодяи,
С палкой, поднятой для удара – в дома, охваченные тревогой.
Били нас, гнали стариков, гнали наших самых младших
Где-то на перепуганной улице. И прямо в лицо плевали Богу.

Находили нас в шкафах и вытаскивали из-под кроватей,
И ругались: „Двигаться, к чёрту, на умшлаг, там место ваше!”
Всех нас из квартир выволокли, затем рылись в них подольше,
Чтобы взять последнюю одежду, кусок хлеба и крупу.

А на улице – с ума сойти! Посмотри и вытерпи, потому что здесь
Мертвая улица, в один крик превратилась и ужас –
От края до края пустая, и полная, как никогда раньше –
Машины! И от отчаяния, от крика тяжело машинам...

В них евреи! Вырывают волосы из головы и заламывают руки.
Некоторые молчат – их молчание ещё бóльшим есть криком.
Смотрят... Их взгляд... Это явь? Может плохой сон и ничего больше?
Около них еврейская полиция – изверги жестокие и дикие!

А сбоку – немец с лёгкой улыбкой поглядывает на них,
Немец остановился подальше и смотрит – он не вмешивается,
Он моим евреям причиняет смерть еврейскими руками!