Провокация

Есть у меня друг один, Коля называется, нормальный такой пацан, правда с вывихом всего сцуко головного мозга. Йопта, десять лет в боксе, это нихрена не пластилиновые мультики студии «Союзмультфильм», это ну его нахрен для психики любого нормального человека. Мордобокс оно только по телеящику красиво, а когда каждый день лупят в скворечник с мощностью гидравлического пресса, то эти процедуры ни разу не способствуют повышению уровня интеллектуального и духовного развития личности. Боксеры они и так все напрочь шибанутые, без исключения, а он тогда еще и санитаром в психушке подрабатывал, тянуло его видно к ареалу естественного обитания. Я в душе ниибу, родственные души он там искал, или приемы свои негуманные отрабатывал, но ему бл@ть даже зарплату платить не надо было, он и по выходным был готов туда ходить.

И вот сижу я у него дома, пиво с ним пью холодное, беседы философские веду. Он мне истории рассказывает увлекательные, из своего спортивного прошлого и настоящего, про соревнования разные. Причем соревнования, они у него все сцуко разные, а истории, просто трындец какие одинаковые: «и тут я ему в бубен ррраааз, а он мне левым боковым рраз…» содержательные, в общем, такие истории. И тут хрен пойми откуда, его брательник младший нарисовался, предположительно с одного из своих параллельных миров вернулся, с которыми судя по его безумному виду он имел весьма тесные и регулярные контакты. Миша это такой прыщавый пятнадцатилетний апездал, которого я всегда подозревал в стойкой шизофрении и общей склонности к патологическому долбоебизму. Кто Шарикова помнит непосредственно сразу после операции, ну когда абырвалг и пивная еще парочку, вот там Миша. Там вообще все почти как в сказке было, русской сцуко народной, «старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак», только у них старших и средних ни хрена не было, у них сразу Коля появился, а потом уже и Миша вдобавок, причем кто из них долбанутей– вопрос из области загадочного и неизведанного.

По мне, так у них самый умный в семье этот кот был, который еще прошлым летом он них стартанул, прихватив заодно палку колбасы. Так что семейка, я вам скажу, совсем даже не Адамс. Отец по обыкновению сидел в тюрьме, я сколько помню он все время там сидел. С перерывами раз в пять-шесть лет, он выходил примерно на месяц, чтоб обозначить свое наличие. С этого момента у них в семье начинался траур, заключавшийся в том, что батя безбожно пил и устраивал массовый террор всем домочадцам и попадающимся под руку соседям, а они шкерились по углам и ждали, пока его закроют обратно. Этот цикличный алгоритм под названием «бойтесь бл@ди крыша едет» повторялся каждую пятилетку. Мать же, все время работала, чтоб хоть как то прокормить Колю с Мишей, а прокормить этих апездолов будет несколько посложней чем сцуко всякие задачки Пуанкаре.

И вот Миша, уловив своим безумным взглядом на столе бутылку пива, обрадовался очинь сильно, и с низкого старта к нам как подскочит, что я чуть не подавился, мужики, пивом говорит, угостите? «На хрен пошел», довольно слаженным хором ответили мы, а Николя еще в качестве бонуса подзатыльник ему выписал, от которого Миша за малым к околоземной орбите не устремился без всяких сцуко космических челноков и скафандров. Мишаня обиделся, губы надул как Распутина силиконовая, на диван сел, журналы достал, которые у них по наследству из поколения в поколение передавались, порнографические естественно, других у них никогда и не было, откуда у бомжа пряники, и давай их нервно перелистывать. А Колю уже понесло, педагогика рулит, ага. Он как выпьет так его на этой почве клинит капитально, ему как в детстве учитель указку на башке переломил, так вот видно и сказывается периодически. «Тебе говорит дрочить еще не надоело, чудовище ушастое?» и руку для замаха отводит. Миша тоже же свой хлебальник прыщавый от журнала подальше так отводит и по сторонам крутит, поглядывая, типа в какую сторону лучше сваливать. Только тут хрен свалишь, Коля разошелся шопесдец, Макаренко, ага. «Чо телку себе нормальную найти не можешь, задрот тряпочный?» и опять подзатыльник ему обозначил. Миша голову в плечи втянул посильней и отвечает, типа "где, говорит, я тебе телок найду, если денег даже на гондоны нету?".

Хренивознаит при чем тут деньги, если ни одна девка, в своем уме, Мише не дала бы даже за весь годовой бюджет стран Объединенной Европы. Коля наверное подумал о том же, поэтому возьми и ляпни «вон у нас в дурке бабы за шоколадку дают, еще и спасибо говорят» И заржал сцуко довольный, пошутил типа ниибацца. Посмеялись мы, в общем, и забыли все. Только Миша ни хрена не забыл. Всю последующую ночь этот сцуко долбойоб, строил план диверсионно-половой акции, попутно вычисляя с помощью калькулятора, курс шоколадок относительно его нищебродский сбережений, отложенных на водку и карамельки.

К утру этот йобаный коммандос, разрисовав весь свой хлебальник маркером цвета «я зиленое говно» и набив полные карманы шоколадом, со скоростью ни разу не меньше световой ломанул курсом «дом– психушка – пабыстрей». Как потом оказалось, забор в четыре метра для оленя в период гона нихрена не препятствие. Преодолев его, по какому то одному ему известному бревнышку, Миша со свистом десантировался вниз, по рассказам очевидцев, чуть при этом не угондошив санитарку бабу Зину, которая в силу неопытности и нерасторопности имела неосторожность подметать двор рядом с забором. Баба Зина в том момент йобнулась на жопу, три раза нервно перекрестилась, причем слева на право , и походу в считанные секунды вспомнила всю свою героическо-партизанскую юность, а заодно и бомбардировки Ленинграда. А после того, как Миша задорно ей подмигнув, спросил: «Ну чо, бабко, немцы в городе есть?», она как была на четвереньках, так и помчалась куда-то, со скоростью хорошего полноприводного автомобиля. А этот сцуко морской котик, проведя общую рекогносцировку и вычислив направление ветра, прикрылся лопухами и засел с биноклем за ближайшим сараем. Увидев проходящую мимо вполне ебабельную телку, связь с сознанием Миша утерял окончательно. Можно сказать, трындец в этот день подкрался к медсестре Вале практически незаметно, она в тот момент только сменилась и навострила лыжи в сторону домой, то ли спешила успеть к триста двадцать второй серии любимого сериала, то ли еще какие дела срочные были, я в душе ниибу, но торопилась сильно, совсем не подозревая, что заданное направление полностью пересекается Мишиным помутненным взором. Подобрав стекающие по подбородку слюни, Миша вынул одной рукой член, а другой шоколадку, и выглянув из укрытия беспалевно крикнул «иди сюда, придурошная», заманчиво помахивая зажатой в руке «Аленкой».

Наверное, за время работы Валя привыкла к различным экзерсисам, поэтому, увидев Мишу, даже не сильно удивилась. Тем более Мишу и в нормальном то виде от пациентов их диспансера не отличишь, а с размалеванным хлебальником тем более. Однако, когда Миша опять визгливо крикнул «Эй чучело, бегом сюда» и снова синхронно помахал шоколадкой и членом, Валя несколько ахренев от таких вот инсталляций приблизилась на опасное расстояние, чем Миша и не преминул воспользоваться. Одной рукой этот бл@ть похотливый клоун стал тыкать ей в лицо «Аленкой», а второй попытался стянуть трусы. Хрен его знает, была ли там какая-то волшебная кнопка, или программа «Коленка-Яйца-Тыдыщ-Тыдыщ» сработала в голове Вали автоматически, но Миша схватившись за свою промежность понял, что половая жизнь его в ближайшие годы не заинтересует в принципе. А Валя включив звук, который по децибелам легко заглушал шум взлетающего истребителя, устроила всеобщую тревогу и мобилизацию.

Первым тогда прибежал старший санитар Игорь. Хотя, на мой взгляд, Игорь не совсем подходящее название этой машины для убийств. Для полноты образа, ему не хватало только бензопилы и кровавого фартука. В общем Игорь и более морально устойчивых людей вгонял в духовное уныние, Миша же увидев его стал цепляться зубами за забор пытаясь быстрей оказаться за его другой стороной. А Игорь обрадовался так неслабо, говорит, "смотрите, сам пришел" , и пальцами захрустел, разминая ладони.

Когда мы с Колей, после звонка, приехали забирать это чудо, Миша все время плакал и бормотал, что его нельзя убивать, и что сцуко характерно, не выпускал из рук шоколадку. Таким он оставался несколько дней, пока Коля не вылечил его старыми народными таблетками типа «песдюльгин».