С появлением «голубых касок» у бандеровского режима изымается «право на войну»

Очень похоже, что недалёк тот час, когда Украина как государство окончательно утратит ту минимальную субъектность, которая у неё ещё остаётся. По сути, право на управление страной или, точнее говоря, на модернизацию всех её институций Киев уже давно и абсолютно добровольно передал США и Европейскому союзу. Экономические преобразования, реформа административной системы и политического устройства осуществляются под надзором и по плану МВФ и других американских и европейских организаций.

Киев подправляют, одёргивают, постоянно напоминают о взятых на себя обязательствах, скрупулёзно подсчитывают, какие из предписанных шагов уже сделаны, а какие нет. В случае если реформы начинают буксовать, незамедлительно следует наказание — замораживаются очередные кредиты, без которых сегодня украинская экономика функционировать не в состоянии.

Можно было бы подумать, что у Украины сохраняется субъектность в «серой зоне» — в коррупционной сфере, но это всё же не воля государства, а произвол чиновников и олигархов, действующих исключительно в собственных интересах и прямо вопреки интересам государственным.

Единственная область, где руководство страны могло принимать решения, в той или иной степени определяющие её судьбу, — это война. Решение о начале военных действий в Донбассе, конечно же, принималось по согласованию с кураторами из-за рубежа, но оно полностью совпадало с представлениями украинских властителей о том, как максимально жёстко разобраться с мятежниками и сепаратистами.

Когда в ход были пущены вооружённые силы, война стала площадкой, на которой Киев мог действовать полностью самостоятельно, решая как внутриполитические, так и внешнеполитические задачи.

Театр военных действий превратился в гигантский промышленный цех, в котором шло производство товара, относительно успешно экспортируемого Украиной за границу, — российской угрозы свободному миру и российской военной агрессии.

Что касается жизни самого украинского общества, то военные действия были и остаются мобилизующим механизмом, позволяющим объединять людей страхом перед внешним врагом, а кроме того, действиями этого врага объяснять снижение уровня жизни, необходимость претерпевать различные невзгоды и мириться с разнообразными ограничениями гражданских прав и свобод.

Так что последний элемент субъектности, который можно назвать «право на войну», для постмайданной, националистической Украины был во многом сюжетообразующим. Без этой подпорки нынешней киевской власти было бы куда сложнее провести народ через катастрофические социальные катаклизмы, погрузившие общество в невыносимое состояние тотальной бедности и бесправия.

Но похоже, что и эту кровавую игрушку, которой Киев с молчаливого согласия Запада мог распоряжаться по своей людоедской прихоти, у него скоро отберут. Прорыв в переговорах спецпредставителя Госдепартамента США и помощника президента России Владислава Суркова является рубежным, он придаёт войне статус чужой, не украинской собственности.

Уже в интервью Суркова, данном на следующий после встречи день, киевские власти могли усмотреть признаки надвигающейся беды. Когда помощник президента сказал, что «план поэтапного размещения миротворцев выглядит вполне реализуемым», это означало, что на каком-то отрезке маршрута намерения Вашингтона и Москвы сблизились до полного совпадения.

Курт Волкер на следующий день пояснил, где именно состоялась маленькая встреча на Эльбе. Во время телефонного брифинга он сказал, что не возражает против размещения «голубых касок» на линии разграничения на начальном этапе.

А это как раз то, что и предлагала Москва, внеся соответствующий проект резолюции в Совет Безопасности ООН.

На самом деле едва ли позиция американцев принципиально изменилась. Они считают необходимым размещение миротворческой миссии по всему периметру конфликта, включая российско-украинскую границу.

Но если исходить из необходимости хотя бы с чего-то начать — а Волкер не желает, чтобы республики участвовали в согласовании плана действий, — то единственная возможность, которую в состоянии обеспечить обстоятельства, — это ввести ограниченный миротворческий контингент на линию соприкосновения.

Просто потому, что без договорённостей на собственную территорию республики никого не пустят.

Что там будет дальше, уже не так интересно. С появлением «голубых касок» у Киева изымается «право на войну». Оно переходит к Западу, поскольку миротворцы как бы становятся щитом, который будет разделять воюющие стороны, не допуская их непосредственного контакта.

Обездвиженные Вооружённые силы Украины под присмотром дотошных сотрудников ООН будут вынуждены зачехлить свои орудия и убрать их от греха подальше вглубь собственной территории. То же самое охотно сделают и защитники Донбасса.

Стрельба прекратится вынужденно, поскольку целью любого выстрела с украинской стороны будут являться не «сепаратисты», а сотрудники международной миротворческой миссии. И такой инцидент в обязательном порядке отольётся Киеву жгучими и горькими слезами.

Есть и ещё одно обстоятельство, о котором следует упомянуть. «Право на войну» уплывает из рук нынешних украинских правителей не по решению только лишь Вашингтона и Брюсселя — с этим Киеву легче было бы смириться. Его отбирают по результатам американо-российских переговоров, и это самое отвратительное.

Последнее, при помощи чего Киев мог эффективно влиять на ход событий в стране, будет конфисковано у него совместно Россией и США: они могут рассматриваться как страны, которые по необходимости берут потерявшую разум Украину под внешнее управление. С чем мы небратьев и поздравляем.

Андрей Бабицкий

RT